beneath the peach blossoms

— Э-э… Галф? — Простите, Ваше Высочество, я не хотел потревожить Вас.       Просторная веранда с выходом в сад. Сумерки мягко окутывают две стоящие друг против друга фигуры. — Ты и не потревожил. Проходи, пожалуйста.       Галф, смущаясь, склоняет голову и поправляет маску, что скрывает половину его юного лица, изуродованную пожаром шестилетней давности. Омега давно свыкся со своим положением. И незачем теперь сожалеть, сетуя на судьбу. — Я правда не хотел мешать вашему уединению, — Галф так и не поднимает глаз на красивого статного альфу. — Ну вот что ты заладил, прекрати, — альфа протягивает ладонь, взглядом приглашая Галфа подать ему руку, — смелее.       Нет. Всё, что угодно, но только не дать ему прикоснуться. Иначе бедный Галф прямо тут и закончится. Потому омега просто ступает в глубь веранды.       Альфа усмехается, качая головой: — По-прежнему боишься меня? — Я?..       Галф сто тысяч раз благодарен ночному сумраку, что скрывает его ошарашенный взгляд и округлившийся в изумлении рот. — Именно. — Неправда. Мне ли Вас бояться… или наоборот, Ваше Высочество?       Голос омеги произносит последнее с особенной дрожью. И как бы он ни пытался не думать о прошлом, ничего у него не выходит. Шесть лет тому назад именно он, а не его младший брат должен был стать будущим мужем наследного Принца. Но случился страшный пожар, и в пламени его сгорел не только их дом, но и надежды Галфа на счастливую жизнь и возможные взаимные чувства с принцем Мью. — Знаешь, зачем я пришел сюда? — Нет, Ваше Высочество. — Здесь так тихо и располагает подумать, поразмышлять. В последнее время я очень много думаю, Галф. Всё пытаюсь понять, правильно ли я поступаю, верен ли мой выбор? Да и можно ли назвать это моим выбором? — Разве вы не рады предстоящему браку с Рэем?       Рэй. Его младший брат. Красивый и жизнерадостный восемнадцатилетний омега. Они похожи с Галфом. Но всё-таки очень разные. — Дело не в этом… Ты вообще слушал меня? — Да.       Галф слушал и всё услышал. Пару для отпрыска королевской крови выбирают с рождения. Речь не идёт про истинность. Здесь руководствуются иными интересами. Но кто же знал, что так произойдет и вместо Галфа Мью придется сочетаться с браком с другим омегой из его семьи. Впрочем, иногда Галф задумывался: а был бы счастлив Мью, если бы ничего не произошло и они стали супругами? Быть может, этот навязанный ему с рождения «выбор» не раз заставил бы Мью усомниться в его правильности. — Если поразмыслить, на месте Рэя должен был быть ты, верно?       За что он с ним так?.. Ведь знает, что задевает за живое. — Зачем вы спрашиваете? — Галфу до узлов в сердце обидно, так что он плюёт на условности, почтительность и этикет, — сами отказались от меня, а теперь размышляете о выборе? Поначалу я много раз проклинал судьбу, но в итоге смирился. Не заставляйте меня вновь проходить через всё это.       Мью пристально смотрит на него и говорит: — Я не отказывался от тебя. — Вот как? — Это правда, Галф. Но что я мог в свои четырнадцать лет? Мне сообщили, что союз между нашими семьями будет заключен, но отныне у меня другой жених. Учитывая, что на тот момент я не был знаком ни с кем из вас обоих — это не имело для меня никакого веса. Но я же правда не знал тебя. Совсем не знал. — Если бы и знали, разве это что-то изменило? Со мной и в свет выйти неловко. С маской, конечно, я не так страшен, но будучи вашим мужем, я бы не смог носить её постоянно. И рано или поздно напугал бы вас и навсегда оттолкнул от себя. — По-твоему, для счастливого брака мне было бы достаточно иметь рядом омегу с лицом без изъянов?       Не намереваясь задерживаться, Галф извиняется и хочет уйти. Но Мью останавливает его, слегка касаясь локтя: — Постой. Праздник ещё в разгаре, но ты ведь не к моим гостям спешишь, верно?       Омега не находит, что ответить. — Быть может, согласишься уделить мне еще несколько минут и прогуляться со мной по саду?       Они идут рядом, но едва ладони Мью стоит задеть его, как Галф, совершено по-детски, отдёргивает руку и делает шаг в сторону. Мью тихо улыбается и вновь лишь качает головой. Весенний сад полон цветов всех сортов и красок. А в самом центре благоухает персиковое дерево. — Я посадил его вместе с отцом, когда мне исполнилось десять. А позже решил, что именно под его цветущим розовым облаком подарю первый поцелуй своему истинному.       Галф уверен, что он подразумевает Рэя. И он не солжёт, если признается, как ему обидно. Пускай он и покорился судьбе. Тем временем Мью встаёт под нежные персиковые ветви и жестом приглашает Галфа присоединиться к нему. Последний неловко спотыкается, и одна из веток задевает его маску, разом срывая её с лица и отбрасывая куда-то в траву. Сердце омеги замирает. Сообразив, насколько он сейчас уязвим, Галф спешно закрывает лицо ладонями, через некоторое время слыша доброе: — Посмотри на меня, Галф.       Когда-то он уже слышал эту просьбу.       Когда-то…       Два года тому назад. Мью с отцом охотились в новых землях, что получила семья Галфа. Из-за несчастного случая Мью неделю пролежал в гостевой комнате. Ветреный и совсем ещё тогда юный Рэй не проявил должного внимания своему царственному жениху. И только Галф тайком посреди ночи навещал Принца. В одну из ночей маска соскользнула с его лица, а проснувшийся от возгласа омеги альфа не позволил ему сбежать. Это была их первая встреча. И виду не подав, что испытывает отвращение, Мью попросил его: «Не бойся, пожалуйста. Посмотри на меня, Галф».       Галф… Галф…       Омега различает звуки своего имени, будто сквозь предрассветный туман. И вот уже, кажется, нежные персиковые лепестки касаются бугристой щеки и век.       Но то не лепестки.       То кончики пальцев Мью, что ласкают его несовершенство, а голос альфы повторяет вновь: — Посмотри на меня, Галф.       Галф подчиняется его просьбе, но он очень боится, что разрушит это невероятное мгновение. Но пальцы Мью скользят к задней стороне его шеи. Другая рука обнимает его за талию.       А затем он целует его.       Такого уязвимого, несовершенного и несчастно влюбленного.       И у Галфа есть стойкое ощущение, что земля вот-вот разверзнется под ногами и он провалится в этот разлом. Он знает, что это неправильно, но почему-то эти ласковые плюшевые губы заставляют его думать, будто они совершают часть сакрального таинства. Верхняя губа омеги начинает дрожать. В следующий момент он понимает, что плачет, а заметивший слёзы Мью обнимает его и крепко прижимает к себе, шепча: — Ну что, что ты, Галф? Думаешь, я не смогу? Думаешь, у меня мало отваги, чтобы противостоять решению своего отца? Я и от трона готов отказаться, если потребуется. — Нет… Не надо, Ваше Высочество. — Эх, ты, — Мью целует обе его щеки, — «высочество». Ты только представь, как славно жить свободным от этого бремени, какой чудесный маленький домик будет у нас, как уютно ты его обустроишь. Я буду работать, подамся в рыбаки или лесорубы, и всё-всё-всё будет у нас хорошо. Представил?       Мью всё ещё утешает его, а Галф смеётся сквозь слёзы: это то, о чём он боялся мечтать, но каждую ночь перед сном представлял себе, после сам стыдясь своих мыслей.