Огонь, пылающий в груди

— Знаешь, ты порой мне того бога, Наследного принца Сянь Лэ, напоминаешь. — Я так же хорош? — Нет, ты так же собираешь мусор и тащишь его в дом, — раздражённо дёрнул бровью Ваньинь, придя в лазарет и увидев, что целители обрабатывают раны и ссадины на теле подростка лет двенадцати. — А-Чэн, невежливо называть людей мусором, — испустив мягкий смешок, Усянь взял Главу за руку и потянул за собой в кабинет главного целителя, пока тот был занят. — Я не мог оставить его среди леса.       Вэй Ин слегка лукавил, ведь мальчишку он обнаружил в окрестностях деревни, куда тот абсолютно не желал возвращаться. Это не было его словами, однако поведение сказало именно об этом. Подросток начинал дрожать, сжиматься в комочек, защищаясь от предположительных ударов. Усянь помнил, как удивился, когда мальчик начал отползать, стоило наклониться к нему и протянуть руку. Это напомнило ему времена, как он сам жался в угол, живя на улице. — А-Сянь? — сжав пальцы шисюна, Цзян Чэн с долей беспокойства заглянул в его глаза. — Там что-то произошло? — Небольшие трудности с взаимопониманием. Ничего критичного, вообще-то, однако... он запуганный, шиди. Его скорее всего поколачивали, морили голодом, держали взаперти. Он едва-едва разговаривает и сомневаюсь, что умеет читать и писать. Боится взрослых, так что с ним в основном разговаривал А-Ян. От него-то я и узнал имя подростка. Мо Сюанъюй. — Ты хочешь просить за него? — Не знаю. Как я понял со слов А-Яна, мать парня повесилась в его комнате, а тётка, встав во главе семьи, заперла племянника, как какое-то животное. Причина мне неизвестна, однако... ха-а. В общем, это та самая деревня, в которую предыдущий Глава Цзинь наведывался незадолго до своей смерти. Я вспомнил это не сразу, точнее, только вернувшись в Пристань и вспомнил. — Значит это очередной? — Вероятнее всего, да.       Саньду Шэншоу тяжело вздохнул, через приоткрытую дверь посмотрев на пациента. И чем дольше он смотрел, тем сильнее хмурился. Внешний облик подростка напоминал ему кое-кого. Только странно, что это замечает только он. — А-Сянь, глядя на него, ты ничего не замечаешь? — Хм? Нет. А должен? — Он чем-то напоминает тебя в юности. Кое-какие черты отличаются, но в целом... вылитый ты. Растрёпанные волосы и их цвет, глаза опять же, их цвет и форма, форма лица в целом. — Ты думаешь... да ладно? — Ты ничего о своих родителях практически не помнишь, так что у кого-то из них вполне могли быть братья или сёстры. Иного объяснения я не могу найти. Слишком уж велико сходство. — И что с ним делать? — задал вопрос в пространство Вэй Ин, не сводя глаз со своего предполагаемого родственника. Скорее всего кузена.       Цзян Чэн вздохнул, а после, скрепя сердце, принял решение оставить мальчишку в Ордене. В конце концов, у него ведь тоже обнаружился кузен, так почему бы шисюну не обзавестись своим? Быть может этот Сюанъюй назовёт А-Сяня отцом, как это на днях произошло у них с А-Юанем.       Вспоминая этот момент, Ваньинь едва сдерживает разъезжающиеся в улыбке губы. Не столько от радости, сколько от воспоминания реакции окружающих в общем и шисюна в частности. Ведь его А-Юань называет матерью.       В тот день на поле для тренировок было не слишком людно, потому что лишь несколько адептов были допущены до уроков полётов на мече. Остальные не прошли проверку и теперь отбывали наказание под присмотром старейшины Хэ, чьё недовольство просто зашкаливало. А всё потому, что он этим детёнышам столько раз говорил о безопасности, правилах и количестве людей, которые могут встать на один меч, а они умудрились всё забыть. Из-за дурости, не иначе, забрались на один меч втроём. Даже подняться смогли, только лучше бы остановились на высоте человеческого роста, а не поднимались на уровень крыши. Ведь падать им было высоко и больно. Самым абсурдным было то, что их от идеи попробовать вытворить подобное никто не отговаривал; все просто стояли и смотрели. — Хорошо, А-Юань. Не торопись только.       Цзян Чэн встал на Саньду и поднимался следом за наследником, чтобы в случае неудачи подхватить ребёнка. Но тот пока отлично справлялся.       Стоило подумать об этом, как А-Юань посмотрел вниз, отвлёкся на что-то и потерял контроль. Покачнулся и начал падать. А пока летел вниз, закричал: — Баба!       И Цзян Чэн, не дрогнув, подхватил мальчишку на руки, спускаясь к земле. Где ждал тёмный заклинатель, побелевший от испуга и до смешного ошарашенный тем, что А-Юань вслух назвал А-Чэна отцом.       На тренировочной площадке повисла тишина, пока не послышался приглушённый смешок. Вэй Ин шокировано распахнул глаза и комично надул губы, глядя на шиди, развеселившегося пуще прежнего. Цзян Чэн же, держа на руках покрасневшего от смущения наследника, захохотал в открытую.       Ваньинь улыбнулся, вспоминая, как подтрунивал над шисюном, который обиженно дулся и фыркал, но ровно до тех пор, пока Цзян Чэн не сподобился извиниться так, чтобы им обоим это понравилось. Говорить о том, что тёмный заклинатель измотал Саньду Шэншоу настолько, что тот проспал до полудня, пожалуй, излишне.

***

      В чайной, расположенной у подножья горы Дафань, царила напряжённая атмосфера. Адепты Ордена Цзян обменивались тревожными взглядами, прекрасно помня, как бушевал главный помощник Главы, услышав обвинения в свой адрес. Им тоже не нравилось отношение к шисюну ещё во времена обучения в Облачных Глубинах, да и позднее тоже. Вот почему они не горели желанием общаться с молодняком в белых одеждах, которые и сами не стремились заводить разговор, но по другой причине. — Как на поминках прям, — вздохнул Вэй Ин, а после сполз немного вниз по стулу, широко расставив ноги. Подперев голову рукой, он протянул: — Как тесен мир заклинателей. Цзян Чэн, напомни, почему мы пришли именно сюда? — Потому что Цзинь Лин заинтересовался слухами о сильной твари, с которой не смогли справиться бродячие заклинатели. Сядь нормально, — шлёпнув шисюна по бедру, Ваньинь повернул голову так, чтобы его лица никто не увидел, и со скрыто скрываемым весельем посмотрел на Усяня. — Надое-е-ело-о сидеть нормально. Хочу лечь, — тяжело вздохнул тёмный заклинатель, подмигнув поджавшему губы шиди. А после вдруг сменил тему: — Ты ведь знаешь, что А-Сун тоже хотел сюда отправиться? — Ему ещё рано. — Поди объясни ему, что он ещё маленький для таких развлечений.       Приподнявшись, Усянь сел нормально, как и просил шиди, но облокотился на спинку соседнего стула, вторгаясь в личное пространство Главы своего Ордена. Чему тот не стал препятствовать, только закатил глаза.       В сторону Ханьгуан-цзюня, который вышел из уединения чуть больше месяца назад, и возглавил отряд молодых заклинателей своего Ордена на этой Ночной Охоте, старались не смотреть. А всё из-за недавнего происшествия в лесу.       Цзинь Лин, наслышанный от Вэй Яна о том, что шишу обвиняли во многих грехах, даже самых абсурдных — что он запятнал Ханьгуан-цзюня, разбил ему сердце и выставил на посмешище — невзлюбил Второго Нефрита с первой же встречи. Тем более матушка смотрела на брата Главы Лань удивительно неприветливо, шокируя всех, кто хорошо её знал. А во время обмена приветствий, переставала улыбаться, хотя улыбка не сходила с её губ даже во время общения с главой клана Яо, известного своим склочным нравом и любовью к сплетням.       По понятным причинам, сделать что-то непосредственно Ханьгуан-цзюню было нереально — не по силам, да и он уже не десятилетка, который свято верил, что шишу ему не поддаётся в тренировочном бою — поэтому Цзинь Лин сцепился с адептами Ордена Лань. Имея поддержку в виде Цзян Юаня и Вэй Яна, он не стал молчать, когда кто-то из приглашённых учеников Ланей заговорил о шишу.       Как итог, раунд обмена колкостями был за союзом Цзян-Цзинь-Вэй. Конфликт перерос бы в потасовку, не появись на той прогалине Второй Нефрит. Который сходу, без разбирательств, заткнул всех присутствующих заклинанием Молчания. Это возмутило подоспевшего к месту разборок Цзян Ваньиня и вызвало мигрень у Вэй Усяня, которого в юности часто подвергали данному заклинанию. То, как он поморщился и потянулся к вискам, не осталось незамеченным.       Хотя апогеем всего стало известие о том, что бело-голубой меч пронёсся по лесу и уничтожил все двадцать — Саньду Шэншоу, совместно с Цзинь Цзысюанем настаивали на большем количестве, но их остановили Цзинь Яньли и Вэй Ин — сетей божественного плетения. Сдержать Главу Цзян удалось с трудом, переключив его внимание на что-нибудь другое. Например, на свою руку, которая опустилась туда, где её могли бы увидеть, и нелепый комментарий, мол, не велика потеря, двадцать это не две сотни. — Нет новостей? — посмотрев на ближайшего адепта, спросил Цзян Чэн. — Нет, Глава. Сигнальных вспышек тоже не видно. — Слушай, А-Чэн, — странно напряжённым голосом позвал шиди тёмный заклинатель. — А если эти паршивцы решили не использовать сигнальные огни, чтобы справиться самостоятельно? — Они не настолько глупы. А-Юань... — Может последовать дурному примеру А-Лина и А-Яна. — Остальной молодняк? — без особой надежды спросил Ваньинь, тоже чувствуя охватывающую сердце тревогу. — А мы знаем, остались ли у них "сигналки" после прошлой Охоты?       Быстрый обмен взглядами и синхронный рывок, от которого кресла опрокидываются на землю. Адепты Ордена Цзян замешкались лишь на мгновение и последовали за Героями Юньмэна, оставляя позади неуверенно переглядывающихся заклинателей Ордена Лань. Ведь Второй Нефрит не давал сигнала отправляться. — Я выпорю этих сопляков! — Забег по пересечённой местности им определённо гарантирован!       Встреченные по пути заклинатели из мелких кланов отшатывались в сторону, пропуская две фигуры. Одна испускала пурпурные искры, другая была объята тёмной ци. После этой ночи по селениям пойдёт молва о двух демонах, что охотились на молодых заклинателей из прославленных Орденов Цзян и Цзинь.       Загнанные в ловушку стаей тварей, с которыми совладать самостоятельно не удалось, молодые заклинатели были удостоены чести лицезреть тандем из Ордена Цзян в действии, находясь в первых рядах. Стрекот молний Цзыдяня, полёт Саньду и трель флейты Чэньцин вместе с летящими талисманами, что светились алым. Ходячие мертвецы, которых старательно усмиряли заклинатели Ордена Лань, вылетели из-за деревьев, с воем и рычанием разрывая на части тёмных тварей, чьё гнездо потревожили юнцы. — Как думаешь, малявки успеют убежать, если я ослаблю контроль над мертвецами? — стоя спина к спине с шиди, с ухмылкой поинтересовался Вэй Ин. — А-Ли рассказ не понравится, — орудуя Цзыдянем, хмыкнул Цзян Чэн. — Вынужден согласиться. Ладно, тогда придумаем что-нибудь... иное!       К окончанию действа подоспел отряд заклинателей Гусу Лань, оставшись не у дел. И занимаясь упокоением душ, что бродили по горе и её окрестностям после недавней грозы, они могли только со стороны наблюдать за тем, как Герои из Юньмэна оказались окружены теми, кому повезло больше. — Господин Вэй, а вы смогли бы подчинить этих тварей?! А поднять и приказать сражаться против своих же?! — А обратить кого-то лютым мертвецом вы можете? — Управлять тёмной ци действительно так легко?!       Вопросы сыпались на тёмного заклинателя, как фасоль из прохудившегося мешка, и он успевал только переводить взгляд с одного говорящего на другого. В то же время Саньду Шэншоу отводил душу на племяннике и наследнике, с тщательно скрываемым весельем поглядывая на шисюна. Вэй Ян стоял в стороне и недовольно хмурился, глядя на то, как его а-нян окружили какие-то посторонние сопляки. Одно дело, когда младшие ученики донимают своими вопросами помощника Главы Ордена, и совсем другое, если этим же промышляют чужаки.       Ситуацию помогла разрешить, как ни странно, погода. Когда с неба хлещет вода, о получении ответов на свои вопросы думаешь в последнюю очередь. Добраться бы до гостиницы, да успеть занять комнату. Учитывая, как много у горы Дафань собралось заклинателей — выходцев не только из именитых кланов, но и представителей более бедных фамилий — мест могло не хватить.       Едва войдя в комнату, Усянь начал стягивать одежду, направляясь за ширму. Ваньинь, который давал указания адептам, а потому задержался в коридоре, едва не вырвал ручку из двери, с такой силой захлопнул её. — Ты с ума сошёл?! — вытряхнув из рукава поглощающие звуки талисманы, зарычал Цзян Чэн. — Не мог хотя бы дверь прикрыть?! — Хватит ворчать, А-Чэн. Лучше скидывай одёжку и присоединяйся ко мне~ — Обойдусь. Вали мыться уже.       Пожав плечами, мол, как хочешь, Усянь стянул остальные одежды и забрался в горячую воду, протяжно застонав. Ваньинь, услышав эти звуки, похвалил себя за предусмотрительность. — Блаженство, — протянул Вэй Ин, отмокая в бочке. От поверхности воды пар поднимался к потолку, скручиваясь в завитки и растворяясь без следа. — Мои старые кости ноют от холода... — Ты можешь быстрее? Я тоже хочу помыться. — Я предлагал присоединиться, ты отказался. Сиди и жди теперь.       Цзян Чэн скрипнул зубами, но промолчал. Он может и хотел бы присоединиться, но бочка была маловата для двоих, это во-первых. Во-вторых, совместное купание вполне может иметь продолжение, а заниматься этим в номере гостиницы с очень тонкими стенами может быть чревато последствиями. Тем более в соседней комнате расположились А-Юань с А-Лином. Пришлось селиться по двое, чтобы хватило места всем адептам. Эту гостиницу полностью заняли заклинатели Ордена Цзян, вынудив остальных шагнуть под дождь в поиске другого места для ночлега.       Когда Вэй Ин выбрался из бочки, Ваньинь, не брезгуя, забрался в ту же воду, подогрев её. Закончив с омовением, Глава Цзян добрался до кровати и юркнул под одеяло, не отталкивая прильнувшего к нему А-Сяня. Он не имел ничего против поцелуев, в ответ помогая шисюну избавиться от напряжения. Они не сбрасывали одеяло, даже когда Саньду Шэншоу оказался сверху, плавно ведя бёдрами и подчиняясь движениям тёмного заклинателя. Сбившись с ритма, он только вскрикнул, когда пол и потолок покачнулись в момент смены позиций. Смотря на нависающего над ним шисюна, в чьих глазах отражался он сам, оказалось очень легко достичь пика.       Лишь через шичэнь Глава Цзян забылся мирным сном, чувствуя горячее размеренное дыхание на своём лице. Он знал, что поутру будет по-прежнему пребывать в объятиях тёмного заклинателя, который, открыв глаза, расслабленно улыбнётся и втянет его в ленивый поцелуй.       И даже ворчание племянника, которому не позволили самому схватить опасную тёмную тварь, не сможет испортить этого замечательного утра. Не когда на его бедре лежит рука Вэй Ина, которой тот периодически поднимается выше, а после опускается до колена, слегка сжимая, одновременно с этим подтрунивая над А-Лином, что дул губы, сдерживая смех. Но в конце концов проиграет эту битву — как бывало и прежде — и рассмеётся.       Это напомнило о том времени, когда Цзинь Лину было лишь семь лет. Они с шисюном должны были покинуть Башню Кои и вернуться в Юньмэн, а потому пошли попрощаться с Цзинь Цзысюанем. А поскольку Яньли занималась делами со свекровью, А-Лин пошёл с ними к отцу. По пути нарвал несколько цветов — по настоянию А-Ли в клумбах росли не только пионы — и хотел подарить их родителю.       Когда они зашли в кабинет Главы Цзинь, то увидели, что тот задремал, сидя в кресле. Цзян Чэн не смог бы сказать, почему поддался искушению и принял участие в шалости шисюна и племянника. От разъярённого Цзысюаня они удирали все вместе, едва не падая от хохота, и "мужественно" спрятались за спиной А-Ли, которая только посмеивалась.       Думая об этом, Цзян Чэн смотрит на своего шисюна, который тогда хохотал так же открыто, как это сейчас делает их племянник. — О чём задумался? — пользуясь тем, что А-Лин отвлёкся на спор с А-Юанем и А-Яном, Вэй Ин наклонил голову в сторону шиди. — Ни о чём. Просто рад, что ты с нами. — Что это ты вдруг? — растерянно моргнув, А-Сянь всё же с теплотой улыбнулся и нашёл его руку, переплетая пальцы. — Где мне ещё быть, если не с вами?       Под рёбрами что-то мягко кольнуло, а после в груди разлилось тепло. Огонь, пылающий в его груди, не потухнет, пока Вэй Ин будет рядом. Смотреть на него, улыбаться ему, желать его, касаться его, любить... — Действительно.