Огонь, пылающий в груди

      Пока Усянь смывал с себя грязь, налипшую на него во время путешествия до пещеры Черепахи-Губительницы, а оттуда до поля боя, Цзян Чэн отдавал распоряжения адептам. А отпустив их и вернувшись в палатку, спросил у шисюна: — Ты закончил? — Остались только волосы, — пропыхтел Вэй Ин и ойкнул, потянув за спутавшиеся пряди. — Помощь нужна? — фыркнул Ваньинь, вслушиваясь в поток брани и узнавая новые выражения. —… не откажусь.       Закатив глаза — ну кто бы сомневался, что ты не откажешься, ленивая задница — Саньду Шэншоу шагнул за ширму, подворачивая рукава. Промывая волосы тёмного заклинателя, он обнаружил несколько веточек и сор, присутствие которых его мало удивило. Просто потому что в тот, первый раз, когда он помогал шисюну управиться с шевелюрой, дела обстояли хуже. Осколки костей, древесные щепки, веточки, листья с комочками земли и травы. В общем, там было много того, чему совершенно точно не место в волосах заклинателя. Да и человека в принципе.       Рана на боку была не слишком серьёзная, к тому же не воспалилась, а потому они её промыли, нанесли мазь и забинтовали. Осталось самое сложное — укротить шевелюру и заставить шисюна одеться подобающе. — Ты по земле ползал, что ли? — проводя гребнем по влажным после купания волосам, спросил Цзян Чэн. — Меня вообще-то валяли по полу пещеры, если ты не забыл, — насупился Усянь и ойкнул, когда его дёрнули за волосы. — Нежнее, Чэн-Чэн. Ай-яй-яй! Полегче, ты ж мне все волосы выдернешь! — А ты не дёргайся, — буркнул Ваньинь, и всё же постарался действовать аккуратнее. — Тебе принесли одежды Ордена. Оденься в них. Хватит позорить меня этими лохмотьями. — Это не- — Я Глава твоего Ордена. Если не наденешь, расскажу всё сестре, — прибег к последнему аргументу Цзян Чэн. —… ладно, надену я их. Только не ворчи потом, если замараю.       Щёлкнув языком, Цзян Ваньинь улыбнулся, пока шисюн не видит. Хотя вспомнив, по какой причине Вэй Ин не носил одежды Ордена, Саньду Шэншоу скорбно поджал губы. После разговора с шиди он узнал, что по приказу госпожи Юй, его матери, Усяню не позволяли облачиться в пурпур. Хотя он и носил колокольчик, из-за своих чёрно-красных одежд выделялся в море пурпурных мантий. Как сам шутил, зато сразу видно, что он первый ученик. Только вот из-за того, что он был как белая ворона среди своих шиди, его оскорбляли все, кому не лень.       Пока Вэй Ин одевался за ширмой, Цзян Чэн крутил в руках коробочку, одну из двух. Вторая дожидалась своего часа в шкатулке с лентами и гребнями, рядом со стопкой его сменных одежд. В конце концов, не только шисюну надо искупаться.       Услышав шаги, Ваньинь обернулся и замер, оглядывая преобразившегося шисюна. Всё же пурпур ему был к лицу. Чёрно-красные были привычнее, конечно, но видеть первого ученика Ордена Цзян в пурпурных одеждах тоже можно привыкнуть. Особенно если этот придурок будет их носить и не променяет на свои лохмотья. Которые стоит приказать сжечь для верности.       Вэй Усянь улыбнулся, а после развёл руки в стороны и покрутился на месте, позволяя увидеть результаты преображения. — Ну? Что скажет Глава Ордена? — Глава Ордена скажет, что ты наконец-то на человека стал похож, — фыркнул Саньду Шэншоу и приблизился, протягивая коробочку. — Это подарок сестры. Открой.       Вэй Ин, помедлив, взял предложенное и поднял крышку. Глядя на содержимое коробочки, он улыбался. А после, получив молчаливое разрешение, прицепил к поясу колокольчик. Который не звенел лишь потому, что там отсутствовал "язычок". Обычно адептов в Юньмэн Цзян учат контролировать свою духовную энергию с использованием такого колокольчика. Нельзя, чтобы он звенел без твоего желания. Зазвенит, получишь наказание. — И больше не теряй. Посеешь где-то подарок цзе-цзе… — Понял я. Я скорее сам себе голову оторву, если потеряю. Обязательно поблагодарю шицзе. — Садись. Остался ещё один момент, — вернувшись к столу, Ваньинь взял в руки гребень. — Ты всё же решил снять с меня скальп? — хмыкнул Усянь, но опустился на стул и замер.       Цзян Чэн же, взяв вторую коробочку, занялся причёской шисюна. И с каждым движением гребня ощущал правильность своего решения. Вместе с тем понимая, что поступая так, он наверняка вызывает гнев матушки, и взваливает на свои плечи ответственность за поступки этого придурка, но… он ведь обещал. Они, два Героя из Юньмэна, будут держаться вместе. И пусть по возвращении домой у них будет уйма работы, действуя сообща они со всем справятся. Обязательно.       "А у матушки я прощение вымолю", — принял решение Ваньинь и успокоился, позволяя себе улыбнуться. — Готово. Держи.       Протянув шисюну зеркало, Саньду Шэншоу настороженно следил за реакцией. Когда рука потянулась к голове и наткнулась на заколку, было видно, как окаменела спина тёмного заклинателя. Глядя на то, как тот поднялся, всё также касаясь заколки, Глава Цзян готовился к неудержимому потоку болтовни, однако увидев лицо повернувшегося к нему шисюна успокоился. — Цзян Чэн, это… — Это то, что ты должен был получить на совершеннолетие. А то ходишь с лентой в волосах, как какой-то простолюдин. — А я… — А ты моя правая рука, мой помощник. И я не позволю тебе ходить, как последний оборв-       Цзян Чэн не смог договорить, поскольку Вэй Ин дёрнулся к нему и заключил в объятия, с силой сжимая мантию в кулаках. Звенело чуть ли не брошенное на стол зеркало, не в силах заглушить сбившееся дыхание Усяня. В любом другом случае Ваньинь бы смутился, оттолкнул, обругал шисюна, но в этот раз вернул объятие, чувствуя слабую дрожь, бьющую тело тёмного заклинателя. И ощущая её, всё сильнее убеждался в правильности своего поступка. — Ну всё, отпусти. Хватит мою одежду мять, — буркнул Глава Ордена Цзян, и вскоре обрёл свободу. Ощупал плечо, проверяя, сухое ли оно, а после фыркнул: — Ты что, плакал? Всё плечо мокрое. — Дурак. Это с волос накапало. — Ну-ну.       Цзян Чэн был уверен, что волосы Вэй Ина уже практически сухие — благодаря его духовной силе, которой он в процессе расчёсывания сушил пряди — но спорить не стал. Хотя лицо насупившегося Усяня выглядело забавным. — Сядь и подожди пока. Мне тоже надо искупаться. — Мгм, хорошо.       Фыркнув на то, как шисюн рассеяно крутит в руке свою флейту, о чём-то задумавшись — в этот раз он про меч ему напоминать не будет, чтобы не слушать очередную отговорку — Ваньинь подхватил сменную одежду и пошёл за ширму.       Когда они шагнули в шатёр для собраний, на мгновение стало тихо, как на кладбище, а после поднялся гул. Заклинатели шептались, глазами указывая на тёмного заклинателя, и на Главу его Ордена, но Цзян Чэн держал осанку, демонстрируя уверенность. Он осознавал, что найдётся кто-то, кто не поймёт причину такого поступка, но не отступил, не повернул назад. Что до слухов и сплетен… возникнет необходимость, будут бороться. Причём радикально. — С возвращением, Вэй Усянь, — ухмыльнулся Не Минцзюэ и, подойдя ближе, хлопнул тёмного заклинателя по плечу. — Благодарю, Глава Ордена Не. Приношу извинения за опоздание на бой. По пути возникли трудности, и я был вынужден задержаться. — Главное, что всё же успел явиться. Остался финальный бой. Безночный город. — Да.       Кивнув, Чифэн-цзюнь вернулся к младшему брату, что-то ему говоря. А выслушав ответ, хмуро кивнул, бросая взгляд в сторону Цзинь Гуаншаня. Который пристально смотрел на Вэй Усяня, спрятав нижнюю половину лица за веером.       Собрание было короче обычного, и с него Главы Не и Цзян, вместе с Не Хуайсаном и Вэй Усянем, ушли в палатку к Чифэн-цзюню. А по дороге наследник Ордена Не вполголоса поделился с Вэй-сюном последними новостями. В частности, поведал о том, что у него с братом состоялся откровенный разговор, в ходе которого скрытая сторона личности Хуайсана была продемонстрирована. — И как Чифэн-цзюнь отнёсся к такому открытию? — на полном серьёзе спросил Вэй Ин, бросая взгляд на спины шедших впереди Глав Орденов. — Загрузил работой по полной, — уныло пожаловался Хуайсан, пряча дрогнувшие в улыбке губы за веером, а хитрые искорки в глазах за ресницами. — Сказал, что раз не хочу учиться заклинать с помощью сабли, подберём что-нибудь другое по возвращении в Нечистую Юдоль. — И это плохо, потому что? — Вэй-сюн, помоги! — взмолился наследник Ордена Не, с трудом подавив порыв схватить тёмного заклинателя за руки. — Ты ведь знаешь моего брата, я тебе рассказывал, какой он. Он ведь подберёт оружие, схожее с саблей, а какая тогда разница?       Вэй Усянь задумчиво кивнул и бросил сочувствующий взгляд. Он начал было думать о том, какое оружие больше подойдёт его другу, не похожему на заклинателей из Ордена, основанного мясником. Меч не подойдёт, им ведь тоже заклинать не так-то просто. А после, зацепившись взглядом за аксессуар в руках собеседника, расплылся в хитрой улыбке. — Слушай, Не-сюн, а что если?       Даже после того, как они достигли палатки Главы Не, разговор двух заговорщиков не затихал. Они отошли к столу на половине Хуайсана и что-то бурно начали обсуждать, отмахиваясь от просьб отвлечься. Хуайсан обшипел сунувшегося было в их угол Минцзюэ, а Усянь сверкнул алыми глазами, отбивая всякое желание что-либо спрашивать. — У меня тут есть кувшин байцзю. — Так алкоголь же запрещён в лагере, — усмехнулся Ваньинь, присаживаясь за стол и поглядывая на увлечённо спорящих друзей. Судя по всему, это надолго. — Немного-то можно. — Наливайте, Глава Не.       К моменту, когда Усянь и Хуайсан закончили обсуждение, половина кувшина уже опустела. Им принесли ужин и завязался разговор, в котором принимали участие все присутствующие. Наследник Не одёргивал своего брата, который хотел узнать, о чём был их с тёмным заклинателем спор, и переводил тему. Беседа казалась нескончаемой, как и темы, которые подкидывал младший брат Главы Не.       Хуайсан, когда за пределами палатки стало тише, вытряхнул из рукава уже знакомые Ваньиню и Минцзюэ талисманы. Усянь вопросительно вскинул брови, а получив твёрдый кивок, хмыкнул и дёрнул плечом. Саньду Шэншоу и Чифэн-цзюнь переглянулись, понимая, что никто им ничего объяснять явно не намерен. По крайней мере сейчас. — Вэй-сюн, ты наверняка заметил во время собрания, что Глава Цзинь практически неотрывно смотрел на тебя. — Да, говоря об этом. Могу? — Вэй Ин посмотрел на Главу своего Ордена, а получив молчаливое разрешение, начал рассказ о том, где и как повстречал группу золотых прилипал.       Закончив рассказ, Усянь увёл из-под носа своего шиди чарку с алкоголем и одним глотком ей осушил, даже не поморщившись. Чем заработал удар локтем в бок от Цзян Чэна — благо сидел он со стороны непострадавшего бока — и заинтересованный взгляд от Чифэн-цзюня. Глава Не редко встречал обладателей подобной устойчивости к алкоголю. А с тёмным заклинателем он ещё не выпивал. — Вот значит как, — задумчиво проронил Хуайсан, постукивая сложенным веером по ладони. — Ты верно рассудил, Вэй-сюн, что отправивший тех адептов заклинатель не станет поднимать шум. И всё же стоит быть внимательным. Особенно из-за этого твоего артефакта. — Твоя правда. Я думал, что предусмотрел всё, но… если меня выведут из игры, артефакт можно будет подчинить. Если я не буду подпитывать его своей энергией, которую подделать не получится при всём желании, в течение долгого времени, защита может быть сломлена. Но об этом никто не должен узнать. — Это само собой разумеется, — согласно кивнул наследник Ордена Не, обменявшись взглядами с братом и Ваньинем. А после, подумав немного, спросил: — Скажи, Вэй-сюн, что ты будешь делать с артефактом после войны? — Что делать, хм? Ну, можно уничтожить, — пожал плечами Усянь, а после едва не фыркнул от того, как на него уставились присутствующие за столом заклинатели. — Я создавал его ради разделения обязанностей и упрощения управления трупами. На меня одного нагрузка получалась большая. Вот почему в тот раз я потерял сознание. Моё творение поможет удержать баланс. — То есть после завтрашнего боя ты его уничтожишь? — Не уверен, — постучав указательным пальцем по кончику носа, пробормотал Вэй Ин. — Сомневаюсь, что хватит сил. Сейчас мертвецы впали в этакую спячку, и контроль над ними ослаблен, так что энергия практически не расходуется. Но во время боя потребление будет высоким. Очень высоким. Чэньцин помогает корректировать приказы, и смягчает моё воздействие на мертвецов. Всё же стабилизатор не помешает, хм.       Ненадолго уйдя в свои мысли, тёмный заклинатель встрепенулся, когда перед ним поставили чарку с алкоголем. Не особо задумываясь, он опрокинул в себя содержимое и вздохнул. — Нет, сразу после боя я уничтожить артефакт не смогу. Это точно. Однако через день-два, думаю… можно будет. Причём в присутствии свидетелей с безупречной репутацией, чьи слова не поставят под сомнение. — Я поговорю с Сичэнем. После победы.       Высказываться о делёжке неубитого медведя Усянь не стал, сцедив зевок в кулак. — Давайте-ка по кроватям. Завтра нам предстоит трудный день.       Распрощавшись с братьями Не, Цзян Чэн и Вэй Ин направились в палатку, которую с некоторых пор делили. Одно пространство на двоих, совсем как в детстве.

***

      Начало битвы, как и стоило ожидать, началось с атаки ходячих мертвецов. Тёмный заклинатель продемонстрировал всю силу созданного им артефакта, повелевая армией мертвецов, численно превосходящей защитников города. Однако Орден Вэнь к этому подготовился, и трупы падали на землю, переставая подчиняться приказам. Вэй Ин отозвал оставшихся мертвецов, ожидая, пока заклинатели разберутся с местами, на которые завязаны печати, не пускающие его солдат.       Не имея желания отсиживаться в стороне, Усянь пошёл в атаку. Его прикрывали адепты Юньмэн Цзян, однако Вэй Ин на них обращал мало внимания. Пусть в его руках не было меча, менее опасным он не стал. Особенно с умением причинять урон напрямую Золотому ядру. Он не уничтожал средоточие сил заклинателей, просто создавал давление, ощущая которое люди падали от болевого шока.       Бой с Вэнь Жоханем был тяжёлым и травмирующим. Главы Не, Цзян и Лань нападали все вместе, теснили врага, но не могли победить. Пока Вэнь Жоханя не ударили в спину. — Мэн Яо! — в один голос воскликнули Вэнь Жохань и Не Минцзюэ. — Глава Не, он помогал нам, — когда Глава Вэнь пал на землю, делая последние вздохи, Чифэн-цзюнь вознамерился обратить саблю против Мэн Яо. И Лань Сичэнь встал у него на пути, закрывая собой спасшего его жизнь заклинателя. — Те планы и карты присылал он.       Пока Минцзюэ спорил с Сичэнем и велел ему отойти в сторону, позволить обезглавить предателя, Вэй Ин с прищуром смотрел на некогда сильнейшего заклинателя. Что-то было не так, но вот что? — Ты… Вэй Усянь, верно? — Ага. Убил твоего младшего сына, верного слугу и ещё сотню-другую заклинателей, — пробурчал Усянь, скользя взглядом по фигуре павшего Верховного заклинателя. Потом, придя к какому-то решению, начал хлопать ладонями по груди и бокам Главы Вэнь. Даже руки проверил, разочарованно бормоча что-то.       Вэнь Жохань опешил, а после испустил смешок. Он думал его добивать будут, а не лапать. Да ещё и столь бесстыдно, где это может увидеть кто угодно. — Ну и где эта херотень? Судя по ощущениям, должна быть на теле. Так где именно? — буркнул Вэй Ин, недовольно надувшись. — Поищи ниже. — Ниже? Да не, точно не там. Ощущается где-то… сверху, — поднимая глаза к голове, столкнулся с насмешливым взглядом Главы Вэнь, и радостно улыбнулся. — Ага! Нашёл!       Протянув руку, тёмный заклинатель цапнул головное украшение, хотя и не всё. Нашёл небольшой рычажок, отстёгивая украшение-ромб, висевшее на шедшей от заколки-гуань цепочке. — Как интересно. Как раз подойдёт для стабилизации. Но для печати слабовато. Зато для другого проекта… Поток тёмной энергии будет закольцован, и при этом свирепый дух из оружия будет это чувствовать. Жаль, только один экземпляр. У тебя ещё нету? — спросил Вэй Ин, опустив глаза на Вэнь Жоханя. И проговорил, не дожидаясь ответа: — Хотя если разобраться, что за сплав, и какое соотношение золота и металлов…       Вздрогнув, тёмный заклинатель вскинулся, сверкнув алыми глазами. Рывком развернувшись, только волосы взметнулись, он устремился прочь от Знойного дворца, спеша на свечение Цзыдяня. Туда, где Глава Цзян, на которого, согласно словам духов, готовятся напасть. Мертвецы далеко, не успеют. И рядом никого из союзников нет, вот дерьмо!       Отбить окружённый светлой ци меч флейтой не получится — Чэньцин просто разлетится, не выдержав такого контакта — мертвецов поблизости не было, а Цзян Чэн не успеет среагировать. Пока мозг прикидывал способы остановить оружие, тело действовало само, встав на линии атаки. Подставившись под удар так, чтобы никаких жизненно-важных органов не было задето, Усянь потянулся к не соображающему от страха заклинателю, что так неосмотрительно попал в пределы досягаемости.       Глава Цзян, поворачиваясь, замечает, как Вэй Ин, будучи пронзённым мечом насквозь, сворачивает шею псу Вэнь и отталкивает от себя уже бездыханный труп. А уже после, покачнувшись, начинает заваливаться на спину. — Вэй Ин! — вскрикивает Саньду Шэншоу, поддерживая шисюна за плечи. — Ты умрёшь… только после меня, — шепчет Усянь, а на его изогнувшихся в улыбке губах пузырится кровь. Внутри всё жжёт от вторгшейся в тело светлой ци. Такими темпами он получит куда больший урон, чем должен был изначально. — Молчи! Я доставлю тебя к лекарю и…       Цзян Чэн замолкает на половине предложения, вспоминая, что вливание светлой ци не поможет. Чернеет лицом, сурово хмурится и поджимает губы до такой степени, что от них остаётся тонкая полоска.       Вэй Ин всё понимает по выражению его лица. На пару мгновений опускает веки, собираясь с мыслями. Не так, ох не так он хотел рассказать шиди о том, что шагать по светлому пути он больше не способен и меч оставляет где попало не из-за дырявой памяти. — Не так я хотел… сказать тебе правду. А-Чэн, у меня… нет ядра. — Я знаю. Знаю, и забыл. Проклятье! — злясь больше на себя, чем на Вэй Ина, Цзян Ваньинь выругался. — Какого чёрта ты не сказал в тот раз?! Когда мы только встретились! Ты ведь из-за этого выбрал тёмный путь?! — Что-то вроде, — оправившись от шока, Вэй Ин сглатывает. Если его успеют доставить к лекарям… а даже если доставят, умельцев, подобных Вэнь Цин, здесь нет. Она бы смогла что-то сделать с помощью своих любимых игл. А так, он же не светлый заклинатель, на котором все раны быстро заживут. — Идиот! Вот только оправишься от раны, отделаю тебя в спарринге так, что пошевелиться будет больно.       Подхватив шисюна на руки, Цзян Чэн встал на меч и направился к лагерю. Туда, где лекари, помощь, спасение для Вэй Ина, который ещё в сознании. Ему не было дела до того, что Знойный дворец кто-то поджёг, что кругом слышатся крики радости. Больше его волновало то, что его ноша опустила веки, обмякнув в его объятиях. — Эй, не отрубайся! Мы почти на месте! Вэй Ин, пожалуйста! — Не кричи, Чэн-Чэн. А-Сянь тебя слышит. — Придурок, — выдохнул Глава Цзян и ворчливо спросил: — Кто это тут Чэн-Чэн?       Хихиканье, смешанное с хрипами и бульканьем крови в горле, вызвало у Саньду Шэншоу дрожь. Особенно когда Вэй Ин запрокинул голову назад, медленно моргая. С каждым разом пауза, когда веки сомкнуты, всё больше затягивается.       Но вдруг шисюн поднимает веки и открывает рот, начиная говорить. И сложно сказать — хорошо, что он всё сказал, или наоборот, лучше бы молчал.