алая нить

В глазах Тэхён горит огонь, когда Чонгук осторожно подходит ближе и останавливается у склонившейся к земле головы. Воздух вокруг не нагревается, но стоит Чонгук протянуть руку и коснуться холодной чешуи, её собственный огонь вспыхивает и ищет возможность слиться с силой Тэхён. Его проявления и по прошествии нескольких дней становятся неожиданностью, и Чонгук замирает, прислушиваясь. Она не может им управлять, подавлять или усиливать его, не в силах предсказать, когда и по какой причине он проявит себя. Тэхëн считает его живым. Она говорит, что Чонгук остаётся лишь привыкнуть, как с детства привыкают драконы, потому что этот огонь не погаснет, не исчезнет и не будет подчиняться разуму. Чонгук может снять кулон, чтобы прервать связь с магией Тэхëн, но как только Чонгук наденет его снова, огонь обязательно пробудится. А Чонгук кулон не снимет никогда — ничего в мире не заставит её отказаться от дара чувствовать Тэхён в любой момент, когда Чонгук сосредотачивается на мысли о ней. Особенно сейчас, когда она не говорит, а лишь смотрит огромными драконьими глазами и выдыхает горячий воздух. Её дыхание согревает точно так же, как греет с помощью кулона любовь Тэхён, которую она после признания больше не сдерживает. Чонгук ведëт пальцами по гладкой чешуе. Её удивляет, насколько она кажется твëрдой, крепкой и жëсткой. Кажется, её невозможно ничем проткнуть, и даже щели, которые Чонгук считала уязвимостью драконов, лишь открывают кожу, такую же твëрдую, как и сами чешуйки. Тэхён даже не дëргается, пока Чонгук изучает. — Будь осторожнее, — опасливо просит Сокджин, стоящий рядом и не решающийся и коснуться Тэхëн. — Это дракон, — фыркает Чонгук. — Я не причиню ей боли. Она мне — тем более. Сокджин качает головой и опасливо обходит, разглядывая издалека, словно при приближении Тэхён, подобно дикому зверю, попытается ему навредить. Чонгук только закатывает глаза, молча продолжая изучение, не говоря, что Тэхён, если захочет, легко опалит его огнём — всё же ему, чтобы быть в безопасности, стоит стоять намного дальше. У деревьев, может быть. Лучше в замке, ответив отказом на предложение Тэхён познакомить его с первым в его жизни драконом. Хоть Чонгук и держится смело, волнение, что она умело скрывает, не оставляет. Это их вторая встреча, и в прошлую Чонгук совершенно не успела рассмотреть Тэхён, поэтому сейчас представляет себя маленькой девочкой, увидевшей дракона из любимых сказок. Тэхён не такая большая, и это хорошо. Чонгук знает, что она ещё вырастет, но сейчас небольшой размер внушает доверие и позволяет привыкнуть к присутствию такого существа рядом. Будь она больше, Чонгук бы, как Сокджин, опасалась приближаться, чтобы не чувствовать себя слишком беспомощной. — Не могу поверить, что ты согласилась стать женой такому зверю. Чонгук выпускает тихий смешок и улыбается, когда понимает, что и Тэхён забавляется. С момента, как она прилетела, она лишь лежит, наблюдает за неуверенностью Сокджина и посмеивается. — Я ещё не согласилась, — поправляет Чонгук. Тэхён выдыхает в её сторону горячий воздух, мягко обволакивающий вместо того, чтобы обжигать, и Чонгук аккуратно гладит между рогов — единственное место, в котором, как ей удалось выяснить, Тэхён чувствительна. Её уязвимость, наверное. — Почему ты не подойдëшь ближе? — интересуется Чонгук. Сокджин тут делает несколько шагов и встаёт так, что его с Чонгук разделяет лишь голова Тэхëн. — Не бойся её. Она столь же разумна, сколь и мы. — Прекрати звучать так, словно ты живёшь в мире драконов с детства. Ты видишь дракона второй раз, — озвучивает очевидное, пока Чонгук начинает сомневаться, что рассказала Сокджину правду о природе Тэхëн. Они будто говорят не о ней, а о диком звере, с которым едва знакомы. — И ты не можешь знать, насколько они разумны, — добавляет он, и даже Тэхëн заинтересованно поворачивает голову к нему, ненавязчиво касаясь плаща. Сокджин сразу убирает руку, чтобы избежать прикосновения, но Чонгук замечает, как он вздрагивает, когда его ладонь всё же проводит по шее Тэхëн. Против воли хозяина. Несмотря на то, что Сокджин быстро разрывает контакт, Чонгук довольно улыбается — её цель достигнута. — Я говорю это не с целью унизить вас, Тэхëн. Наше сознание устроено по-разному, что невозможно отрицать, потому что человеческий разум не способен вынести обращение в дракона, а дракон не выдержит провести всю жизнь запертым в человеческом теле. — Я не понимаю, оскорбляешь ты или возносишь. — Провожу границу, — нахмурившись, находится со словами Сокджин. — Драконы не люди, люди не драконы, и никто из нас не может узнать, насколько наше сознание различается. Я понимаю, что ты имела в виду, когда назвала драконов разумными, но я не могу перестать рассматривать два наших вида с научной точки зрения. Сейчас мне кажется, что драконы разумнее людей. Я могу ошибаться. Мне интересно, что говорят об этом учëные среди драконов. — Пока я знакомлю тебя с будущей супругой, ты думаешь о науке? — спрашивает Чонгук с усталостью и качает головой, возвращая ладонь на рог Тэхëн, что сразу, почувствовав прикосновение, вновь поворачивается и прижимается к ней. Вне сомнений, ей нравится, как звучит «будущая супруга». Чонгук догадывается об этом даже без кулона, и ощутимое довольство Тэхëн лишь подтверждает её догадки. — Я впервые вижу дракона, Чонгук. Конечно, я думаю о науке. — И всё же это совсем не объясняет, почему ты боишься коснуться её. — Я не боюсь, — со спокойствием отрицает Сокджин и отвечает на поднятую бровь мягкой улыбкой. — Ты верно заметила, Чонгук-и, драконы разумны. Будь она зверем, я бы не видел причин сдерживать любопытство, но Тэхëн, независимо от её облика, — взрослая женщина. Твоя будущая супруга. Моё любопытство утолено мимолëтным прикосновением, а большее я не позволю себе из уважения к моей супруге, тебе и Тэхëн. Чонгук опускает взгляд на Тэхён прикрывшую в удовлетворении глаза, с медленным осознанием слов Сокджина. Ей казалось, Сокджин разделяет Тэхëн и дракона, отчего боится подойти, однако — именно Чонгук придерживается чëткой границы. Она бы не посмела так долго и спокойно касаться Тэхëн, дракона же изучает уже продолжительное время и даже не спешит отдëрнуть руку, когда смысл слов Сокджина становится полностью ей понятным. Она чувствует смущение, но не испытывает стыда — поэтому опускает ладонь между рогов и замирает, прислушиваясь к собственной реакции. Она знала, кем является Тэхëн, но до слов Сокджина её сознание отказывалось принимать это окончательно. Теперь принимает. Теперь Чонгук осознанно держит руку и смело встречает взгляд Тэхëн. В её глазах вновь полыхает успевший успокоиться огонь. От неё Чонгук не скрыть ни мысли, ни чувства, ни внутреннюю борьбу. — Вас не волнует это? — со вздохом спрашивает Чонгук у Тэхëн. Она в ответ укладывает голову на землю и прижимается к бедру Чонгук, не давая расслабленной руке упасть. Не волнует. Её устраивают такие вольности. Чонгук устало качает головой. — Ты уходишь? — заметив движение, спрашивает она у Сокджина, что направляется к привязанным в отдалении лошадям. Тэхëн, встрепенувшись, машет крыльями, чтобы подняться и сесть рядом с Чонгук. Тоже удивлена сменой обстановки. В таком положении она заметно выше. Только её крыло размером с Чонгук, про тело Чонгук старается и не думать. — Даю вам возможность уединиться, — машет ладонью Сокджин. — Это ваше свидание, не моё. Будет невежливо занимать слишком много времени от него. Чонгук хочет остановить его, только не находится со словами и потерянно переводит взгляд на Тэхëн. Слишком спокойную и после того, как Сокджин назвал их встречу свиданием, словно она уже знала, словно сама мысленно называла именно так. Словно лишь Чонгук удивляет и пугает, как быстро развиваются их отношения. Хотя, может быть, не так уж и быстро. Начало декабря и конец апреля разделяют пять месяцев, и такой промежуток времени считается не просто достаточным, но и излишне длинным, чтобы принять решение касательно брака. Чонгук тянет — трудно не понять этого, пусть и её, и Тэхён это устраивает. Бессмысленно отрицать, что будь Тэхён мужчиной, просящим руки у принцессы, она к этому моменту должна бы была дать ответ. Хорошо, что Тэхён просит руки у Чонгук, а не принцессы. Ещё лучше, что она при этом и дракон, и женщина, а не мужчина. — Вам стоит прекратить забавляться над моим смущением, — бросает Чонгук и разворачивается, отходя от Тэхён ближе к обрыву. Она чувствует неловкость, вызванную пониманием, что они и правда на свидании — их первом свидании. И она не знает, что делать, о чём говорить и как избежать смущения, и Тэхён ничем не может ей помочь. Не обратится же она сейчас. Чонгук не уверена, что сможет смотреть на неё после такого обращения, когда Тэхён предстанет перед ней нагой, и её смущение лишь усиливается, потому что сознание цепляется за единственную постыдную мысль. Рисует картину. И чем сильнее Чонгук борется с навязчивой мыслью, тем ярче картина, и она искренне жалеет, что подумала об этом. Спасибо Тэхён, что обходит, присаживается рядом и окружает спокойствием, успокаивая панику Чонгук. — Не спрашивайте ничего, — умоляюще просит Чонгук, сдерживаясь, чтобы не коснуться ладонями щёк. Тэхён наклоняет голову, продолжая рассматривать Чонгук в поисках ответа на вопрос, почему её настроение изменилось так резко и что вызвало панику. — Боги, как же это смущает, — единственное, что срывается с языка, и Тэхён кажется более потерянной. Чонгук хочет успокоить её, однако не находится со словами, и, сдавшись, закрывает лицо руками, протяжно выдыхая. Иногда такое случается. Выдаются дни, когда Чонгук более взволнована и не всегда может подчинить мысли разуму, чтобы сдержать порывы или, как в случае с Тэхён, не представлять то, о чём ей не стоит и думать. Она искренне благодарна, что связь позволяет Тэхён чувствовать, а не слышать мысли и видеть перед глазами картины, рисуемые сознанием Чонгук. Паника стихает так же быстро, как и зародилась в душе, и постепенно Чонгук успокаивается, расслабляется и вновь отпускает себя, уверенная, что произошедшее не повторится. Тэхён терпеливо ждёт, не скрывая беспокойства, и выдыхает только тогда, когда Чонгук с нежной улыбкой тянется к ней и медленно проводит пальцами по чешуе. На удивление, это помогает. — Простите, я отвлеклась, — извиняется со всей искренностью. Тэхён едва ощутимо толкает её головой и на тихий смех прикрывает глаза, вслушиваясь. Чонгук привыкает к ощущению её удовлетворения. — И вы считаете эту встречу свиданием? — Чонгук решает уточнить. Тэхён встречается с ней глазами, и уже этого достаточно, чтобы понять ответ. — Хорошо. Я согласна, чтобы она стала нашим первым свиданием. Тэхëн довольно растекается у её ног, и Чонгук качает головой. Ей нравится каждое её слово. — Но при условии, — продолжает Чонгук, — что на следующем свидании вы не будете так молчалива. Я не настолько привыкла к дракону, чтобы не нуждаться в общении с вами. Особенно на нашем свидании. И прекратите находить меня милой. И не смотрите с такой нежностью. Ваше внимание слишком смущает. Оказывается, драконы умеют смеяться, пусть для незнающего человека это и звучит довольно угрожающе. И всё же Тэхëн, следуя просьбе, поднимается и отворачивается к обрыву, делая вид, что не смотрит. Чонгук протяжно выдыхает. Наверное, она всё ещё встревожена. Это не неприятное волнение, но незнакомое, поэтому Чонгук не в силах ни объяснить его, ни справиться с ним. Ей остаётся лишь принять и смириться, что сегодня еë тело на близость Тэхëн реагирует иначе. Дело, наверное, в том, что рядом с ней не человек, а дракон, что заметно больше, сильнее и могущественнее. Конечно, это будоражит. Тем более, когда Тэхëн расправляет крылья и делает несколько шагов к обрыву, чтобы на последнем шагу исчезнуть внизу. Громкий выдох срывается с губ. Чонгук быстро подходит и вскрикивает от неожиданности, когда перед глазами Тэхëн взлетает к небу, обдавая ветром. Сердце заходится в до безумия быстром ритме. Чувство полёта окружает Чонгук, и сейчас она может увидеть, как легко и быстро дракон летает рядом. Облетает вокруг, поднимается к облакам, складывает крылья и стремительно опускается к океану — едва успевает остановить падение уже у самой воды и увернуться от высокой волны. Чонгук чувствует себя не на земле, а там, с Тэхëн, в воздухе. Свобода, сила и уверенность, что крылья смогут и поднять в небо, и удержать от удара, и унести в совершенно любую точку мира. Абсолютное безумие. Безумнее только осознание, что однажды Чонгук будет не наблюдать за Тэхëн с земли, а сидеть, пригнувшись к телу дракона и крепко держась за гребень на спине. Тэхëн словно не знает об усталости — она кружит вокруг до тех пор, пока Чонгук не зовёт её. Только тогда Тэхëн подлетает к ней, спустившейся к океану, и расслабленно устраивается на берегу, не обращая внимания на волны. Чонгук, оставив обувь в стороне и подняв платье, медленно приближается. Холодно. Ровно до момента, как Тэхëн выдыхает и окружает оголëнные ноги горячим воздухом. Не обжигает, а вода, проходя невидимую границу, теплеет до той температуры, какая бывает только летом после нескольких дней жары. Огонь обволакивает глаза Тэхëн. Чонгук, завороженная красотой, тянется ладонью и удивлённо отмечает, что сейчас в рогах Тэхëн полыхает магия. Они не горячие, даже не тëплые, но Чонгук, проводя ладонью по одному, чувствует, как огонь следует за её движением. — Ваша магия собирается в рогах? — решается озвучить догадку. Тэхëн медленно кивает. — А вы чувствуете мою ладонь? В ответ она наклоняет голову, чтобы коснуться вторым рогом ладони, и выразительно смотрит, спрашивая глазами, поняла Чонгук или нет. Чонгук понимает — и улыбается ярко, чувствуя, как отзывается на её улыбку Тэхëн. Ей нравится видеть Чонгук счастливой. Чонгук нравится, как Тэхён окружает её нежностью и любовью всякий раз, когда она даёт понять, что ей комфортно. Именно с ней, с Тэхён. Не только сейчас, но и в каждую их встречу. — Стоит вернуться, — говорит с огорчением, когда поднимается ветер, а Чонгук чувствует, что начинает замерзать. Она выходит из воды и вздрагивает от того, как холодный воздух окружает мокрые ноги. На долю секунды — после Тэхён легко высушивает и взлетает, чтобы стряхнуть воду и с себя. Ей совершенно не холодно. Она даже не намокла. Чонгук отпускает платье и вздыхает, наблюдая, как Тэхëн скрывается за горизонтом. Они не могут вернуться вдвоём, что значит, что сейчас им надо расставаться и расходиться. Чонгук неожиданно не хочет этого. Чонгук желает остаться здесь, спрятаться от ветра под куполом магии Тэхëн и провести так ещё несколько часов за разговором. И пусть говорить будет лишь она, Чонгук не против. Тэхëн возвращается, только чтобы облететь Чонгук и ветром поднять платье и растрепать волосы. Чонгук с тихим смехом делает реверанс, прощаясь до встречи в замке. Ей так сильно нравится чувствовать себя такой свободной, влюблённой, счастливой. Живой. Принятой всеми, кто ей дорог, по-настоящему любимой и знающей, что впереди ждёт ещё больше счастья, любви и близости. И вскоре Чонгук вновь получает подтверждение этой мысли — на следующий день после свидания. После завтрака Тэхëн занята разговором с королём и Сокджином, из-за чего Чонгук не представляется возможности встретиться с ней. Она и не настаивает. Суджон приглашает её прогуляться по лесу, и как только Сокджин убеждается, что охраны достаточно, карета готова, а еда собрана, они уезжают из замка до ужина. А по возвращении им сообщают, что король хочет видеть Чонгук в тронном зале. Суджон следует за ней, и они, войдя, встречают в тронном зале не только короля, но и Сокджина, Тэхëн и человека, которого Чонгук находит незнакомым. Внимание Чонгук привлекает кожаный свëрток в его руках, и она с любопытством приближается, стараясь рассмотреть. Трудно не понять, что это для неё. Последние сомнения оставляют её, когда она замечает рисунок крыла дракона на коже. — Дар дракона, — объясняет король. — Для тебя. Чонгук опасливо присматривается к мужчине, что на слова короля не ведёт и бровью. Он не похож на одного из теней — скорее, на городского жителя. По какой причине Тэхëн выбрала его? — В этот раз дар дракона заметно больше кулона, — Чонгук слышит в собственном голосе вопрос. — Вы знаете, что там? — интересуется, оглядываясь на короля и Сокджина, что спокойно качают головой. И на кивающую Тэхëн. Она выглядит взволнованной. — Разверни, — тихо приказывает Чонгук. Мужчина тут же подчиняется и аккуратно разворачивает кожу, являя взору Чонгук золотые ножны, украшенные той же надписью, что и кулон, и рукоять меча. Он кузнец? Почему Тэхëн предпочла, чтобы её дар преподнёс чужой человек, а не она сама? Чонгук не задумывается об этом надолго — она, завороженная, ведёт пальцами по надписи и громко вздыхает, когда золото отзывается на прикосновение теплом. Она чувствует его. И незнакомые ощущения усиливаются, стоит Чонгук обхватить рукоять и смело вытянуть меч. Драконий чëрный металл. Самый дорогой и редкий в мире, встречается только на землях драконов и едва ли является доступным для людей. И работать с ним могут лишь драконы. Чонгук оглядывает кузнеца уже с осознанием, кем он является, и бросает взгляд в сторону Тэхён, надеясь получить подтверждение или опровержение. Тэхён с довольной улыбкой кивает. Хорошо. Теперь понятно, почему она предпочла не вручить этот дар лично. Чонгук, примеряясь, крутит мечом в руке. Он идеально ей подходит. И он ощущается так хорошо и правильно, словно живой, связанный с мыслями Чонгук и с первой секунды понимающий, что от него требуется. Теперь она понимает, что подразумевала Тэхён, когда говорила, что чувствует собственный меч. — Хорошая работа, — тихо хвалит Чонгук кузнеца, принимая из его рук ножны. — Спасибо вам. — Для меня великая честь — создать меч для нашей принцессы и избранницы семьи Ким, — отвечает кузнец и низко кланяется. — Пусть он служит вам верой и правдой, ваше высочество. — Он будет, я верю. Кузнец вновь кланяется и, попросив дозволения короля, удаляется. Чонгук завороженно оглядывает меч снова и снова, прислушиваясь к тому, как на прикосновения к нему отзывается её внутренний огонь. Ни рукоять, ни ножны, как и кулон, не украшает ничего, кроме единственной надписи, и Чонгук находит это не только интересным, но и прекрасным. Ей нравится, что Тэхëн не пытается украсить золото драгоценными камнями. Она использует лишь то, что несёт смысл, а не призвано впечатлить каждого, кто только взглянет. — Подари тебе такой меч кто-либо из женихов, я бы возмутилась, насколько низко он оценивает принцессу Северии, — разрушает повисшее молчание Суджон, конечно же, шутя. Чонгук мягко улыбается. — Низко оценивает? — переспрашивает Тэхëн со всей серьёзностью. — Не пристало дарить принцессе меч, не украшенный всеми камнями мира. Она не только не примет, но и поймёт, что мужчина, просящий у неё руки, скуп, жаден и не представляет, перед кем стоит. — Мечу не нужны камни, чтобы защитить принцессу. Они, наоборот, помешают ему. — Меч без камней защитит кого угодно. Но если мы говорим про принцессу, она должна видеть, ценит ли её человек, преподносящий меч в качестве подарка. Чонгук закатывает глаза. Она, на мгновение заволновавшаяся, что Тэхён примет слова Суджон на свой счёт, хоть и успокаивается, но не может смириться с сочетанием их характеров. Трудно понять, когда они шутят. — Боюсь, ни одному человеку не удастся купить столько драгоценных камней, сколько стоит драконий металл. А если и купит, меч, украшенный ими, будет слишком тяжëлый даже для дракона, — вмешивается Сокджин и приближается. Чонгук спокойно передаёт ему меч. — Лëгкий. Идеально подходит для твоей руки. Отличная работа мастера. — Чонгук, — зовëт король. Чонгук оборачивается к нему, успевая заметить, как Суджон забирает меч из рук Сокджина. — Ты принимаешь этот дар? Любопытный вопрос. Чонгук знает, что её ответ не несёт смысла — всем и без того известно, что она принимает. Она не думает, что никто не видит, каким взглядом она сейчас смотрит на Тэхён, смешивая в нём и благодарность, и влюблённость. И если её чувства могут быть не так заметны, то Тэхён не смущается и не испытывает неловкости. Пусть она и держится в стороне, одна лишь её улыбка говорит о многом. Чонгук впервые встречает столько нежности и любви в одной лишь улыбке. Она с трудом дожидается момента, когда ей и Тэхён выпадает возможность остаться наедине. Ждать приходится долго — она не может пропустить ужин, потому что разлучается с Тэхён на долгие полчаса и быстро прощается, когда приходит время. К счастью, её не задерживают. Наоборот, король, заметивший её состояние, заканчивает ужин гораздо раньше обычного и напоминает о правилах приличия, прежде чем отпустить. Чонгук о правилах приличия забывает в тот же момент, когда просит служанку сказать Тэхён, что Чонгук ждёт её в покоях. К моменту, когда ей сообщают, что Тэхён ждёт позволения войти, Чонгук прекращает заботиться о чём бы то ни было. Её взгляд останавливается на вошедшей Тэхён — и больше Чонгук его не отводит. Медленно ступает навстречу и, стоит ей сделать последний шаг, замирает на мгновение, прежде чем вскинуть руки и прижаться к Тэхён, обхватив её плечи. Так хорошо. Правильно. Объятия откликаются в её сердце приятным томлением, и Чонгук, не говоря вслух ни «спасибо», ни «меч восхитителен», ни «я так влюблена в вас, Тэхëн», лишь прислоняет голову к плечу и прикрывает глаза. Руки Тэхён на её талии ощущаются так приятно. Настолько, что Чонгук не может не признать — она готова стоять так ещё очень долго и ничего и никогда не заставит её сделать шаг назад. — Этот меч… — начинает Чонгук шёпотом. — В прошлый раз вы сказали, что для победы над вами мне нужен лишь меч, который я буду чувствовать так же, как вы чувствуете свой. — Верно, — соглашается с ней Тэхён и, наклонившись, касается губами плеча. Не оголённой кожи — только платья, но Чонгук всё равно вздрагивает от неожиданности такого прикосновения. — Именно так я и сказала. — Вам не стоит столь откровенно меня целовать, — больше из упрямства выдыхает Чонгук. — Простите, принцесса. Иногда я забываюсь. — Не забывайтесь. — Не смогу. Чонгук отстраняется и поднимает бровь. Тэхён рядом с ней становится всё смелее, и Чонгук меньше всего хочет останавливать это. Ей приятно. Да и скоро их свадьба — может быть, день ещё и не назначен из-за того, что Чонгук так и не дала прямого ответа, но сразу после никто не будет тянуть. Нет необходимости в королевской церемонии, значит, подготовка займёт несколько дней и потом всё будет зависеть от желания самой Чонгук. А это значит, что свадьба случится не больше, чем через месяц после озвученного согласия. — Вы помните, что случится, если я одержу победу? — интересуется Чонгук, отойдя на несколько шагов. Она разворачивается к окну и опирается руками на подоконник, стараясь не выдавать, как замирает её сердце, когда Тэхён вместо ответа сохраняет молчание. — Не говорите, что не помните. Я не поверю. Такое вы бы не забыли. — Я помню, принцесса. Чонгук довольно кивает. — Хорошо, — с серьёзностью говорит она, но теряет её всю, как только Тэхён встаёт рядом с ней. — Завтра я одержу победу, — всё же продолжает, незаметно сжав кулаки. — Мне нравится ваша уверенность. — Мне нравится мысль, что даже если я начну проигрывать, вы сделаете всё, чтобы подарить мне победу, — бросает Чонгук, резко развернувшись. Её на мгновение поражает, насколько близко к ней Тэхён стоит, однако разбушевавшееся волнение легко удаётся подчинить. Тэхён с улыбкой наклоняет голову и всё же кивает. Признаёт правоту Чонгук. — Вы могли проиграть мне в любой день. Вы ждали, когда я буду готова. — А вы готова? Чонгук поднимает подбородок и уверенно оглядывает Тэхён. Её удивляет, что их разговор зашёл настолько далеко, когда она о подобном пусть и думала, но точно не так. Это точно не плохо, она едва ли может назвать себя не готовой. Боги, ей восемнадцать, она влюблена, а Тэхён вскоре станет её супругой — конечно, мысль о поцелуях не страшит её, а волнует так, что хочется прямо сейчас взять в руки меч, легко и быстро обезоружить Тэхён и позволить им зайти настолько далеко. Она готова. И ей так нравится чувствовать себя готовой, уверенной, смелой, словно всё это наполняет её изнутри силой, стойкостью и окрыляющей влюблëнностью. Она не сомневается ни перед сном, когда Тэхён уходит, ни на утро после. Пусть её мысли во время завтрака исключительно о предстоящем поединке, волнение, которое она испытывает, намного ближе к приятным, нежели к тем, от которых хочется спрятаться. Она действительно счастлива, и счастье не оставляет её ни на минуту, пока она, добравшись до их с Тэхён места посреди леса раньше, пробует тренироваться с новым мечом. Ей нравится, насколько легко он чувствуется. И дело даже не в том, что меч сам по себе весит мало, нет — огромное значение имеет то, как на движение меча откликается сила внутри, связывая его с Чонгук. Меч точно знает, какой выпад будет следующим. И порой узнаёт об этом раньше самой Чонгук, но это лучше проявляется во время тренировки с Тэхён, когда она ленивыми, но точными движениями показывает Чонгук, зачем так долго прививала ей иные навыки, не так распространённые среди людей. Кажется, что Тэхён ведёт бой не с Чонгук, а с мечом. Правда, когда Чонгук во время отдыха озвучивает мысль, Тэхён начинает смеяться. Чонгук оскорблённо поджимает губы. И даже то, что после Тэхён тянется, чтобы обнять её и завалить на плед, смеясь в плечо, не спасает ни Тэхён от оскорблённого вида, ни Чонгук — от собственного сердца, замершего от неожиданности подобной смелости со стороны Тэхён. К такому она не была готова. Она и к объятиям всё ещё не привыкла, а здесь — такая близость. После всех недель, когда Тэхён делала шаги осторожно и с вопросами, можно ли, Чонгук и представить не могла, что скоро Тэхён станет свободнее в тактильном выражении чувств. И хотя Тэхён отстраняется довольно быстро, Чонгук ещё несколько минут не отводит от неба поражённого взгляда, прежде чем всё же решается приподняться. Плечи горят там, где до этого касалась Тэхён, и Чонгук, обхватив себя руками, выдыхает неловкий смешок. Тэхён, кажется, и сама смущена своими действиями. Прелестно. Неожиданно, странно, непривычно, Тэхëн даже не спросила разрешения, позволив спонтанности вести её, но Чонгук, затихнув, ловит себя на мысли, что ей нравится. Да, ей, Боги, так хорошо. И она не задумывается над этой мыслью надолго — решившись, берёт меч, поднимается на ноги и вытягивает его перед собой со взглядом, полным уверенности, и замершим сердцем, ожидающим, что же случится дальше. Потому что дальше Тэхëн встаёт следом и принимает вызов. Она не сдаётся, но и не пытается обезоружить Чонгук, умело обороняясь до тех пор, пока Чонгук не удаётся понять её тактику и не определить слабые места, открытые исключительно для единственного и самого важного выпада. Потому что дальше Чонгук выпад, который Тэхён ждëт, делает и резко останавливается, глядя, как меч Тэхён отлетает в сторону. — Вы проиграли, миледи, — быстро собравшись, произносит Чонгук, с гордостью вскинув подбородок. — Продолжим бой или вы готовы смириться с проигрышем? — Извольте, принцесса, — учтиво отзывается Тэхëн и низко кланяется. Идеальный поклон. Намного лучше, чем в последний раз, когда Чонгук видела её такой. — Боюсь, вы превзошли меня, мне больше нет смысла продолжать бой. Миледи? Я не леди. — Вы не можете не быть леди, если собираетесь стать членом правящей семьи. Кем бы вы ни были, какое происхождение ни имели, после брака с принцессой к вам должны будут обращаться с уважением, иначе король сочтëт это личным оскорблением. — Всё же почему миледи? — Не пристало проигравшей стороне задавать так много вопросов, миледи. Тэхëн поджимает губы, чтобы после, спустя несколько мгновений тишины, начать вдруг смеяться. Чонгук на её смех отвечает яркой улыбкой и убирает меч в ножны, не отводя от Тэхëн внимания и чувствуя, как внутри растекается приятное тепло. Она не хочет уходить. И даже после того, как они проводят целый день вместе, только вдвоём, без слуг и теней, нежелание расставаться с Тэхëн не исчезает, и Чонгук тянет, находит новую тему для разговора, не спешит и не заговаривает о возвращении в замок. Просто Тэхëн первая берёт на себя ответственность и с тихим «думаю, нам стоит идти» поднимается на ноги, вынуждая Чонгук встать следом. Она не находит в себе так много смелости, чтобы озвучить желание провести с Тэхён ещё больше времени. Её смелости, однако, хватает на иной отчаянный поступок — но уже после прогулки с Суджон и Ёнджином, разговора с Сокджином о том, что на границе были замечены два дракона, направляющихся в столицу, и совместного ужина, вновь поспешного, скомканного и наполненного неловкими ответами Чонгук. Мыслями она с Тэхён и в волнении о предстоящем. Конечно, она готова. Но она совершенно не уверена, как это будет происходить, потому что Тэхён не обмолвилась и словом, а сама Чонгук так и не спросила. О таком спросить и при желании не получится. Впрочем, волнение не мешает ей, попрощавшись с семьёй, приказать служанке предупредить Тэхён, что Чонгук её ожидает, и направиться в покои. Чтобы у дверей столкнуться с Тэхён, тут же склонившейся перед замершей от неожиданности столь скорой встречи Чонгук. Приходится перед служанкой собраться, отпустить её и пригласить Тэхён войти, пока внутри волнения с каждой секундой становится всё больше. Тэхён, остановившись у закрывшейся двери, наклоняет голову. — Что вас беспокоит? — осторожно спрашивает она. — На границе заметили двух драконов, — начинает Чонгук с безобидного. Привычного. Успокаивающего. — Вы знаете, кем они могут быть? — Мой отец и брат. Чонгук кивает — да, они с Сокджином пришли к тому же выводу. — Старший или младший? — продолжает, ухватившись за тему, словно так может получить ответы на действительно волнующие её вопросы. — Мы вылупились в один день. Я старше на несколько часов. — Вы близнецы? — с удивлением спрашивает Чонгук и разворачивается от окна к Тэхён, замечая её улыбку, полную нежности и мягкости, что сразу окутывают Чонгук невидимыми крыльями. — В теле матери мы сформировались одновременно и были рождены в один день, поэтому люди могли бы назвать нас близнецами. Я не уверена. У нас нет такого понятия, из одного яйца не вылупиться нескольким драконам. Да и мы не так похожи, как близнецы. — Неужели самки драконов могут родить несколько яиц? — Во многом это зависит от силы родителей, — нахмурившись, точно подбирая ответ, аккуратно говорит Тэхён. — Чтобы сформировать одно, и у матери, и у второго родителя уходит немало сил, поэтому очень редко их хватает на второе или третье. Чаще всего, даже если сил могло быть достаточно, единственный рождённый дракон просто оказывается сильнее драконов своего рода. — Сокджин сказал, вы в силах подарить мне дочь, — вырывается неосознанно, как только в голове вспыхивает воспоминание, вызванное их разговором. Тэхён вместо ответа молча приближается к ней. Чонгук тут же тушуется. — Ещё, верно, рано для подобных разговоров… — смутившись, бормочет она. — Вы мечтаете о детях, принцесса? Чонгук отводит взгляд. Нет, она не станет отвечать на такой вопрос. Ей не стоило и заговаривать о таком. — В отличие от людей, — не требуя ответа, начинает Тэхён, — жизнь дракону даёт не слияние мужчины и женщины, а в первую очередь магия. Драконы рождаются из пламени, и после зарождения жизни организм матери формирует физическую оболочку для неё. Будь вы женщиной или мужчиной, если вы человек, в формировании физической оболочки вы не сможете участвовать. Даже в организме человеческого мужчины нет того, что нужно дракону для рождения. — Значит, драконица не нуждается в партнёре, чтобы родить ребёнка? — Драконица как никогда нуждается в партнёре, потому что одна она не способна зародить жизнь. Ни один дракон не обладает такой силой. Пламя внутри должно быть таким мощным, что рождённая с ним драконица ещё в детстве сгорела бы, а не дожила до возраста, когда готова дать жизнь другому дракону. Нужен сильный партнёр. Вы, принцесса, дочь великих магов давно минувших дней, поэтому я уверена, что у нас всё получится. Связь со мной пробуждает магию внутри вас как раз для того, что пламя нашего слияния вспыхнуло и подарило миру новую жизнь. Слабого дракона, но сильного мага. — Наша дочь будет слабой? Тэхён тихо мычит. — Физически. Дети союза дракона и человека всегда рождаются гораздо слабее детей союза двух драконов. Тем более, союза самки и самца. Поэтому миру драконов нужны мужчины — иначе вся былая мощь за несколько столетий утихнет, а дети будут не в силах даже вылупиться или взлететь. Мягкая улыбка трогает губы, и Чонгук полностью поворачивается к окну, чтобы её скрыть. Она не уверена, почему чувствует себя так хорошо, но былое волнение растворяется в спокойствии. Она на выдохе расслабляет плечи и прикрывает глаза, когда чувствует, что Тэхён, приблизившись, с осторожностью касается ладонью её талии. Приглашает в объятия. И счастливо прижимает, когда не встречает отказа, тут же уткнувшись носом в волосы и затихнув. Чонгук неуверенно накрывает руками ладони на талии. Новые объятия — ощущаются гораздо более интимными, чем любые до этого, но Чонгук не спешит уйти от таких прикосновений. Она, наоборот, поворачивает голову, чтобы встретить взгляд чуть отстранившейся Тэхён. Впервые так близко. Впервые настолько откровенно. Время, наверное, пришло. По крайней мере, в голове Чонгук проносится полное уверенности «пора», прежде чем она первая тянется вперёд и закрывает глаза в момент, когда касается губ Тэхён. Тогда, несколько месяцев назад, всё было совершенно другим. В их первый поцелуй Чонгук была уверена, что отношения с Тэхён, как и с любой другой женщиной, никуда не приведут. Сейчас Чонгук целует с осознанием, что там, впереди, её ждёт будущее с той, кто разворачивает её, прижимает ближе и знакомит её с новыми гранями поцелуя, когда больше, глубже, приятнее и так до безумия волнующе. Хорошо. Восхитительно. Настолько правильно, что стоит Тэхён попробовать остановить их, Чонгук вновь прижимает её и игриво улыбается. Она помнит, что делала Тэхён, потому и пробует повторить, вернуть то незнакомое чувство окрылённости и одновременно с тем тяжести, получить всё, чего желает, пусть и не может до конца понять, о чём именно просит. К счастью, понимает Тэхён. Только вместо того, чтобы дать ей это, она вдруг отстраняется, не обращая внимания на настойчивость Чонгук, целует медленно уголок губ, поднимается выше и замирает, прижавшись губами ко лбу. Чонгук протяжно выдыхает. Ей не хватило. — Моя принцесса, нам не стоит так спешить, — отзывается на мимолётное недовольство Тэхён. Точно подтверждая слова, она ведёт ладонями ниже, от плеч к спине, давит пальцами на талию и прижимает руки к животу, хоть ей, как Чонгук может догадаться, не так и удобно. Тепло растекается по телу от места, где она касается, и Чонгук тихо мычит, замечая, как под влиянием магии Тэхён успокаивается то давление, словно его и не было. Хочется вернуть. — Не делайте так больше, — устало просит Чонгук. — Мне нравилось это чувство. — Оно может стать навязчивым, я не хотела этого допустить. Простите. В ответ она коротко качает головой, всё не открывая глаз. Ей интересно, как у Тэхён получилось так легко успокоить её, но она не находит в себе желания озвучивать вопрос и нарушать тишину между ними. Спросить она точно успеет. Хотя, наверное, ответ она уже знает — принятое несколько минут назад решение вновь открыло Тэхён ещё немного Чонгук, что, стоит признать, совсем её не удивляет. Чонгук чувствует себя такой умиротворённой, что кажется, сейчас её едва ли что удивит. — Вы знаете, как люди называют то чувство? — с отголоском любопытства интересуется Чонгук. — Вы сказали, оно может стать навязчивым. — Ответ смутит вас. — Вам нравится видеть меня смущённой. — Речь о смущении иного рода. Чонгук наклоняет голову, хмурясь на слишком сейчас ласковый взгляд Тэхён. Она и не думала, что Тэхён разделяет её смущение. — Вы всё равно скажете мне, потому что я теперь не примирюсь с неутолённым любопытством, — пожав плечами, с беззаботной лёгкостью проговаривает она. — Но вы можете пообещать рассказать потом. — После нашей свадьбы. Чонгук, определённо, нравится, как звучит подобное обещание — особенно в случае принятого решения, что она озвучит не сейчас, не сегодня, но точно завтра, потому что ей нужно ещё немного времени, чтобы осознать, как сильно изменится её жизнь после. Нет, Чонгук не сомневается. Просто ждёт последние несколько часов, прежде чем, наконец, приказать служанке пригласить Тэхён в кабинет короля и остановиться перед ним, Сокджином и Суджон, что до этого были заняты разговором, но затихли сразу, как вошла Чонгук. Несколько минут молчания в ответ на вопрос, всё ли в порядке, зато после, как только слуга сообщает об ожидающей позволения Тэхён, в глазах Суджон загорается понимание. Чонгук переводит взгляд на короля, что медленно кивает слуге. — Отец, — уверенно начинает она, как только за спиной вошедшей Тэхён закрывается дверь. — После долгих раздумий я без сомнений могу сказать, что готова принять предложение Ким Тэхён о браке. Я согласна и прошу вашего благословения, если вы сочтёте брак между нами того достойным. Чонгук удаётся сохранить уверенность до конца речи, и лишь после, закончив, она позволяет себе едва заметно улыбнуться. Ей не нужно даже прислушиваться к Тэхëн — кулон вспыхивает так, что едва не обжигает, так, что Чонгук едва удаётся определить чувства Тэхëн, потому что их слишком много, они яркие, сильные и даже оглушающие, стоит Чонгук обратить на них внимание. Она с трудом слышит, что отвечает ей отец на прошение о благословении. Вскоре это и вовсе перестаёт волновать. Именно в то мгновение, когда Чонгук оборачивается к Тэхëн, чтобы не только почувствовать, но и увидеть её реакцию, и видеть совершенно иное. Не то, чего ожидает. Тэхëн приближается к ней, опускается на колено и с аккуратностью поднимает руку Чонгук, чтобы прижаться губами к тыльной стороне ладони. Чонгук не осмеливается закрыть глаза, наблюдая, как взгляд Тэхëн обволакивает огонь, как у дракона, ощущая, как он обжигает, не причиняя боли, ладонь в руках Тэхëн, и пытаясь справиться с обилием чувств. Она и представить не могла, что всё будет так. Тэхён, кажется, вовсе не беспокоит, что в комнате не только Чонгук, сколько взглядов на них направлено и о чём думают те, кто молчаливо наблюдают и не вмешиваются, не решаются разрушить то невидимое притяжение, что рождается между ними, стоит взглядам пересечься. Чонгук и сама не решается. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем Тэхён поднимается на ноги и переводит внимание от Чонгук к королю, чтобы согнуться в поклоне и замереть на несколько мгновений. Чонгук, вдруг очнувшись, прижимает дрожащие руки к груди и с трудом оборачивается к тем, о ком забыла, как только Тэхён опустилась перед ней на колено. Да, наверное, ей стоило поговорить с семьёй раньше — сейчас она не в силах даже услышать вопрос, который решается задать Сокджин после продолжительной тишины. Чонгук потерянно ведёт взглядом от отца к нему и всматривается, словно пытаясь по выражению лица понять, какой ответ он хочет услышать. Она едва ли в состоянии мыслить. К счастью, в кабинете не находится человека, что не понимает её самочувствия. В особенности Чонгук благодарна отцу, который, заметив, что Чонгук не стремится ответить Сокджину, отпускает и её, и Тэхён, потому что им сейчас важно обсудить всё наедине, и просит вернуться позже. В обед. Чонгук не уверена, что и к тому времени сумеет справиться с реакцией на самое неожиданное, что только могла сделать Тэхён. Никто не опускается на колени, когда на их предложение о браке отвечают согласием. Никто, кроме Тэхён. Чонгук, верно, ещё предстоит привыкнуть к выражению её любви и благодарности, потому что теперь между ними нет ни единой стены, способной их сдерживать. Ровно через месяц они свяжут жизни перед алтарём, и Чонгук уже знает, что это — навсегда и только для них, её и Тэхён. Не остаётся никаких сомнений, когда двери за ними закрываются, а Чонгук, не отходя, оборачивается к Тэхён и замирает, вновь встретившись с её взглядом, в котором читает лишь любовь, уверенность и желание больше никогда не отпускать Чонгук. Она и сама испытывает то же. И искренне верит, что ни она, ни её не отпустят.