алая нить

— Ваше высочество, — обращается к ней приближённый рыцарь, и Чонгук поворачивает голову, показывая, что готова слушать. — Темнеет. Нам стоит вернуться в замок до заката. Он прав, им стоит вернуться, если Чонгук не хочет наказания для рыцарей, приставленных к ней для защиты. Чонгук устало выдыхает, выпуская с губ пар, ведёт ладонью по ветке, собирая снег, и разворачивается, чтобы вернуться в лес. С наступлением совершеннолетия озабоченность её безопасностью возросла в несколько раз. Чонгук знает причину, потому лишь упрямо поджимает губы, уставшая от новых ограничений, и направляется туда, где они привязали четырёх лошадей. Проблемы начинаются, когда лошадей у деревьев не оказывается, а при приближении легко понять, что верёвки, призванные их сдерживать, перерезаны. За спиной тут же раздаётся звон мечей, вытащенных из ножен. Чонгук обхватывает рукоять собственного меча и осматривается. Её окружают с трёх сторон. — Разбойники, — шипит Джунсон. — Или наёмники, — добавляет Чонгук. Старается держать лицо, пока тревога внутри нарастает, потому что, если это наёмники, их количество может заметно превышать количество, с которым им вчетвером удастся справиться. И пока разбойникам нужно золото, наёмники — в зависимости от заказа — нацелены убить или взять в плен принцессу. Первая стрела, сразу попавшая в слабое место доспеха, и вторая следом, повалившая одного из рыцарей. Хорошо обучены. Чонгук не нравится быть правой. Если у них есть лук и стрелы, а Чонгук в открытой одежде до сих пор жива, значит, их цель состоит не в убийстве. Да и нет смысла убивать младшую дочь короля, если можно захватить и приблизиться к самому королю, чего, вероятно, и хочет заказчик. Хорошие новости для Чонгук. Плохие — для гвардейцев. Следующие стрелы удаётся отбить. Чонгук приходит к выводу, что лучник у наёмников один, потому что стрелы заканчиваются быстро и вскоре появляются и сами наёмники. Семеро. Чонгук крепче сжимает рукоять под плащом, но в бой не вступает, изучая навыки тех, от кого предстоит отбиваться, если и когда падут гвардейцы. Она прекрасно видит, что проиграет так же, как проигрывают они, но легко сдаваться не собирается. Отходит назад, когда замечает, что внимание направлено не на неё. Ловит кивок Джунсона и срывается на бег, успев заметить двух наёмников, направившихся за ней. Её преимущество в том, что этот лес она знает лучше, чем имена всех лордов королевства, которым её учили с пяти лет. И в том, что единственный лучник лежит на той поляне без одной руки. И в отсутствии на ней доспехов. И в рыцаре на белом коне, что проносится мимо, пугая до вскрика, который приходится заглушить ладонью, и легко расправляется с преследователями. Чонгук прислоняется спиной к дереву и выдыхает. Её первые наёмники. — Ваше высочество, — приветствует незнакомый рыцарь и, спешившись с коня, встаёт перед ней на колено. — Вы не ранены? Чонгук только качает головой и беспорядочно дышит, чувствуя, как наполняются слезами глаза. Ей не пристало плакать. Тем более, перед чужим человеком. Она должна была быть готова, но почему-то осадок после нападения не проходит даже тогда, когда Чонгук в безопасности, и приходится приложить все усилия, чтобы вспомнить, чему её учили. Уходит несколько драгоценных секунд на то, чтобы взять себя в руки и подчинить дрожь, и Чонгук думает, что этого слишком много. Вскоре она, к счастью, возвращает на лицо привычную маску беспристрастности, выпрямляется и надеется, что рыцарь не заметил ничего. А если и заметил, будет молчать об этом до конца жизни. Да и ей простительно запаниковать после покушения. — Спасибо за спасение, — с лёгкой дрожью в голосе произносит она. — Лорд?.. — Простите, ваше высочество, — сразу отзывается рыцарь. Чонгук хмурится, наблюдая, как он цепляет рукой шлем и снимает. Ну, конечно. Не лорд и не он. Леди и она. Прекрасная леди, что смотрит с мягкостью, её вьющиеся короткие волосы растрëпаны, а мужские доспехи скрывают полностью тело, но Чонгук всё равно может представить немного больше. Отлично владеет мечом и конём. Чонгук на мгновение позволяет восхищению проскользнуть во взгляде и улыбается в ответ на улыбку женщины, спасшей ей жизнь. Или свободу и честь. Ей оба варианта нравятся, если за это нужно благодарить леди. — Прошу прощения, леди… — Ким Тэхён, ваше высочество, — всё же называет имя, которое Чонгук находит незнакомым. Значит, не из знати. — Я не леди, просто Тэхён. Позвольте сопроводить вас в замок, здесь опасно находиться. Да, вернуться в замок — отличная мысль. — Ещё и темнеет, — бормочет Чонгук и, подойдя, устраивается на лошади за спиной просто Тэхён. Прижимается к ней и затихает. Её сердце сжимается от близости к такой женщине и посылает мурашки по телу, потому что Чонгук никогда до этого не встречала женщин-рыцарей. Но мечтала, стоит признать. — Нужно вернуться в замок до заката, — упрямо продолжает она, не желая обращать внимание на реакции тела, взбудораженного после нападения и неожиданного знакомства. — До заката? — с удивлением спрашивает Тэхён. — Солнце уже село. Чонгук открывает закрытые глаза и поворачивает голову на запад. Небо окрашено сиреневым. Она впервые со дня совершеннолетия провожает последние лучи солнца не из окна замка, а так, как привыкла, на лошади и за городской стеной. — Теперь меня может схватить дракон. Тэхён неожиданно замедляет лошадь, поворачивает голову, чтобы взглянуть на Чонгук, и начинает вдруг смеяться. Лошадь становится беспорядочной. Чонгук хмурится, разрываясь между напоминанием, что над словами принцессы не пристало смеяться, и желанием продлить смех Тэхён. Она впервые слышит такой хриплый у женщины. Легко понять, почему она спутала её с мужчиной. Теперь не спутает. — Простите, ваше высочество, — всё же извиняется после, не забывая совсем про правила. Чонгук кивает. Не ей оскорбляться после того, как Тэхён спасла ей жизнь. — Почему вы думаете, что дракон может схватить вас только после заката? — Он охотится в вечернее время. — Она, — поправляет Тэхён. — Дракон — самка. Нет, она точно не леди. Две грубые ошибки в общении с принцессой за десять минут на лошади. — Откуда вам знать? — Моя семья несколько поколений изучает драконов, — спокойно отвечает Тэхён, а Чонгук распахивает глаза в удивлении, — и я могу определить, самка или самец передо мной, — продолжает, не замечая замешательства её словами. — И драконы охотятся не только по вечерам. Если она задастся целью похитить принцессу, она сможет сделать это в любой момент времени. — Не говорите так королю, иначе я больше не выйду из замка, — устало бормочет Чонгук. Тэхён тут же кивает со смешком, и Чонгук шёпотом благодарит, продолжая оглядываться. Может быть, она охотится не только в вечернее время, но у столицы её видели лишь на закате. Восхищает, что Тэхён знает про драконов так много. Чонгук, вот, не знает совсем ничего. Кроме того, что они огромные и любят похищать восемнадцатилетних принцесс. И принцесс постарше. Но младше — никогда, поэтому до совершеннолетия у Чонгук не было необходимости следить, не появится ли на горизонте чёрная крылатая тень, пока она скачет вместе с просто Тэхён к королевским воротам. А при въезде их встречает десяток стражников из королевской гвардии во главе с наследным принцем, и Чонгук мягко улыбается, спешиваясь. Сокджин в эту же секунду оказывается рядом, оглядывает быстрым взглядом Тэхён за её спиной и возвращается к Чонгук, проверяя, нет ли повреждений. — Наёмники, — поясняет Чонгук на обеспокоенный взгляд. — Тэхён спасла мне жизнь. — Леди Тэхён, благодарю, — сразу реагирует Сокджин и чуть кланяется. — Я не леди, — доносится от Тэхён, и Чонгук с удивлением оборачивается к ней. У Тэхëн прекрасно получается её удивлять. Даже Чонгук не решается оспаривать слова Сокджина, будучи принцессой и его младшей сестрой. Нет, Тэхëн точно не леди. Но, что ж, Сокджин только кивает и сообщает, что их обеих ждёт король, не концентрируя внимание на грубости простолюдинки. Его больше интересует Чонгук и наёмники, и Чонгук по дороге к залу рассказывает всё: что успела заметить в одежде, откуда они пришли и как были обучены. Их появление означает, что в ближайшее время Чонгук действительно не выйдет из замка. Именно это огорчает больше всего теперь, когда паника после нападения подавляется и растворяется, а к Чонгук возвращается возможность мыслить здраво. После Чонгук рассказывает то же, что рассказала Сокджину, королю и слушает, как на его вопросы отвечает Тэхëн. Она держится спокойно. Обычно простолюдины волнуются и путаются в словах, а она размеренно отвечает полными предложениями, не пугается после подозрений, что она причастна к нападению наëмников, и напоминает герцогиню тем, как смело стоит и стойко встречает взгляд короля. Такую трудно обвинить в нападении на принцессу. — Отец, — в голову приходит светлая мысль, которую Чонгук стремится озвучить. — Тэхëн сказала, её семья несколько веков изучает драконов, — с энтузиазмом продолжает после кивка и оборачивается к Тэхëн. — Могу предположить, мне бы не помешали её знания. — Так и есть, — соглашается с ней Тэхëн раньше, чем король успевает сказать и слово. Её смелость и прямота начинают пугать. Чонгук искренне надеется, что через пару дней ей придётся убеждать Сокджина убедить короля выпустить Тэхëн из темницы в благодарность за спасëнную жизнь принцессы. Хорошо, что у Чонгук не уточняют подробности и не знают, что она могла бы справиться и без Тэхëн. Тогда бы ей не помогло ничего. Тэхëн ей неожиданно нравится именно смелостью. И знаниями о драконах, конечно. И кое-чем ещё, что Чонгук стремится поскорее стряхнуть, потому что в замке короля, полном лордов, леди и слуг, после недавних событий не хочется думать о таком. Поэтому, когда король спрашивает, не желает ли Тэхëн остаться и поделиться знаниями, а Тэхëн бросает на Чонгук быстрый взгляд и соглашается, Чонгук расплывается в улыбке. Тэхëн выделяют комнату довольно близко к её покоям, пусть и на этаж ниже. Тоже хорошо. Чонгук собирается подойти к ней и предложить обсудить драконов, но король напоминает о лекаре. Заверения, что Чонгук не ранена, никто не слушает. Чонгук и не тратит много времени на убеждения, зная, что гораздо быстрее будет согласиться и спуститься к лекарю вместе с Сокджином. — Не увлекайся ей слишком сильно, — даёт наставление Сокджин, когда они уходят достаточно далеко от слуг. — Я заметил, ты хотела, чтобы она осталась. Чонгук фыркает. — Не говори, что и ты веришь этим отвратительным слухам, — легко отзывается она, искренне надеясь, что внешне ничего не выдаёт. Сокджин иногда бывает слишком проницательным. — Лорд, распространивший их после твоего отказа в женитьбе, сегодня ночует в темнице и ждёт приговора короля, так что нет, я не верю слухам. Ты не настолько глупа, чтобы увлекаться замужней женщиной. — Спасибо и на этом. — Но Тэхён, насколько я могу судить, не замужем. И не леди. И в твоём вкусе. — Ты пошёл со мной, чтобы сказать мне это? — понимает, наконец, Чонгук. Сокджин в ответ молчит, и этот ответ красноречивее любых других. С тех пор, как он заметил Чонгук целовавшей придворную даму, что, стоит сказать, было её первым поцелуем, он считает, что Чонгук нуждается в покровителе. Прошло три года, придворная дама не появляется в замке с той самой ночи, Чонгук не помнит её имени и избегает любых симпатий. По крайней мере, до тех пор, пока король не назначит её леди определённых земель и не отправит наводить порядок. Это должно произойти скоро. Чонгук восемнадцать, после совершеннолетия и получения всех необходимых знаний ей необходимо учиться справляться с отведëнной территорией, а не играть роль красивой принцессы. И всё равно Сокджину всегда удаётся узнать, на кого направлен взгляд Чонгук, даже если она и не думает сближаться. Проницательность — то, что позволяет наследному принцу оставаться живым. Как и множество других качеств, которым учат и Чонгук и которыми Сокджин владеет слишком хорошо. — Я знаю, что ты не ранена, зачем ещё мне с тобой идти? — Откуда ты знаешь? — Твоё платье смято, но не порвано, и ты не доставала меч из ножен, значит, не сражалась. Чонгук опускает взгляд на меч и вздыхает. Если бы не Тэхён, она смогла бы сразиться и проверить свои силы на реальном противнике. До этого её учил искусству ведения боя Сокджин — и он хороший учитель, трудно с этим спорить, но его воспитание не позволяет оставлять Чонгук даже маленькие царапины. Рыцарям не позволяет её титул и желание сохранить голову на плечах. А тут наёмники. Чонгук благодарна, что Тэхён её спасла, однако сейчас, когда паника сошла на нет, жалеет об упущенной возможности. Ей стоит учиться выдерживать реальный бой. Лекарь подтверждает, что Чонгук цела и невредима. Чонгук не ждёт долго, быстро прощается с Сокджином и сворачивает в сторону лестницы. Сокджин прав, что Тэхён ей нравится как женщина. Но основное, что влечёт её, — желание узнать о драконах больше. — Я вас не отвлекаю? — Чонгук аккуратно заглядывает к Тэхён после стука и приглашения войти. Тэхён, что сидит на подоконнике у решётчатого окна, качает головой, и Чонгук медленно приближается к ней. Она сняла доспехи, и служанка, верно, принесла ей платье, и такая она, другая, выглядит столько же завораживающе, как и в мужских доспехах. Чонгук имеет возможность рассмотреть её. Чонгук этим пользуется, мысленно извиняясь перед Сокджином и всеми, кто считает связи женщины с женщиной грехом. Меньшим, конечно, чем мужеловство. О таких связях говорят, только когда кто-то распускает слухи про принцессу. — Что вы, ваше высочество? Я вам рада. — Расскажете про драконов? — Чонгук решает не тянуть и садится на стул, во все глаза глядя на Тэхён. Тэхён переводит взгляд с окна на неё, и Чонгук тут же вытягивается и приглаживает складки на платье, совсем не руководствуясь разумом. Потому что Тэхён замечает её встревоженность. Тэхён опускает взгляд на колени Чонгук, где ладони сжимают платье, и вдруг улыбается незнакомой улыбкой. Чонгук чувствует, как краснеет, и искренне радуется, что в комнате всего камин, разожжённый слабо. — Что вы хотите знать, принцесса? — обращение выбивает дыхание из лёгких. Чонгук признаёт, что Сокджин был прав, когда говорил не увлекаться слишком. Но Чонгук восемнадцать, и она с наставления Сокджина ждала совершеннолетия, как ждёт свободы в собственном замке, и ей позволительно иногда увлекаться. Так, чтобы смотреть и слушать, но не касаться. — Сколько вам лет? — Вы же хотите знать о драконах, а не обо мне. — Я считаю это важным в изучении драконов, хотите со мной спорить? — шуточно серьёзным тоном говорит Чонгук. Тэхён наклоняет голову, не веря. — Мне интересны и вы, — всё же исправляется. — Мне двадцать четыре. — Хорошо. Чонгук кивает следом за Тэхён и замолкает, продолжая рассматривать её. Особенно — когда она спрыгивает с подоконника и опускается на кровать, ближе к камину, и Чонгук может увидеть больше. И видит. Медовую кожу и глаза, отливающие золотом, какие Чонгук до этого не встречала. Платье подчёркивает её мышцы, грудь, сильные руки и совсем не узкую талию. Она действительно выглядит на двадцать четыре. Взрослая и чарующая. — Вам нравится смотреть на меня, принцесса? — Нравится, — легко признаёт Чонгук. — Хорошо. Мне нравится, что вы смотрите. Чонгук остаётся только начать задыхаться, едва Тэхён опирается на руки и откидывается назад, смотря из-под полуприкрытых глаз. Она с ней играет. Как хорошо, что Сокджин не видит ничего из происходящего. — Зачем драконы похищают принцесс? — сглотнув, спрашивает Чонгук, чтобы отвлечь их обеих. — Принцессы просят. — Я не просила. — Вас не тронут, пока не попросите, — Тэхён даже не раздумывает над ответом и отвечает так быстро и легко. — Вам не стоит бояться её. Она здесь, чтобы защитить вас, а не навредить. — Зачем ей защищать меня? — Вы связаны алой нитью. Чонгук кажется, разговор с Тэхён призван её сильнее запутать после каждого её ответа в голове рождается ещё несколько новых вопросов. Чонгук не уверена, что успеет задать их все. И что может задать их все, потому что теряется в формулировке и иногда, когда цепляется взглядом за движение Тэхён, и вовсе забывает, что хотела знать. Она понимает, что значит алая нить. У них так говорят про людей, которым с рождения суждено быть вместе, построить семью, сделать друг друга счастливыми. Знати такое редко доступно, так как обычно браки заключается не с расчётом на любовь, а с пониманием, что вдвоём пара достигнет больших высот, чем в одиночестве. Основа их браков — уважение, богатство и великая семья. Без любви проще. Чонгук давно пришла к этому выводу, когда Сокджин заключил брак с женщиной, с которой действительно связан алой нитью. Их любовь сильна, и именно она является слабостью Сокджина. На него легко надавить, если пленить его миледи. Их долгая разлука приводит к тому, что Сокджин гаснет, теряет бдительность и стремится туда, к ней. Впрочем, её охраняют лучше, чем самого короля, а на людях они умело делают вид, что холодны друг с другом. Если Чонгук суждено всю жизнь провести под давлением титула принцессы, она в пару выберет не ту, с кем связана алой нитью, а мужчину, с которым сможет построить отношения, основанные на чётко выставленных границах, уважении и лёгкой симпатии. И трон слишком мал для огромного крылатого создания. — Вы хотите сказать, что драконы разумны? — Драконы могут быть заметно умнее людей. Не все и не всех, но всё же. — И что потом? После похищения? Ужин? — Помолвка, — засмеявшись, поправляет Тэхён. Чонгук отводит взгляд к камину, в котором догорают дрова, и ведёт плечами. Становится холоднее. Хочется приказать принести накидку, но Тэхён в лёгком платье сидит слишком расслабленно, и Чонгук не собирается показывать слабость. Помолвка с драконом. Как Чонгук и думала. Трудно представить брак человека с драконом. Чонгук бы не хотела умереть в первую брачную ночь, но огромная разница в размерах даёт понять, что живой оттуда выйдет только одна. Да и та — вылетит. И это, она хочет надеяться, не тот конец, что уготован ей судьбой. — Сколько невест выживают после первой брачной ночи? — решается озвучить сомнения. — Хочется верить, что все, — её голос становится заметно серьёзнее. — Не знаю, что может быть хуже для дракона, чем потерять пару в день свадьбы. — Потерять за день до свадьбы, думаю. — Вы жестоки, принцесса. — А вы отважны, Ким Тэхëн? — с улыбкой тянет Чонгук и наклоняется вперёд, ловя взгляд, в котором камин отражается золотом и огнём. — За то, сколько раз вы были грубы с короной, вы должны сидеть не здесь, а в темнице. — Темница меня не пугает, ваше высочество, — лениво откликается Тэхён. — Вы не простолюдинка, — Чонгук озвучивает вывод, что напрашивается давно. — Отнюдь. — И кто вы по происхождению? — Когда вы сами ответите на этот вопрос, принцесса, я исполню любое ваше желание. Она обещает это так легко, и Чонгук сжимает губы, размышляя, кем она могла бы быть. Она не говорит «если», значит, для Чонгук не составит труда понять, приложив достаточно усилий. И она хочет, чтобы Чонгук узнала сама, значит, среди стольких возможных вариантов, известных Чонгук, есть один верный. Хорошо. Такие игры Чонгук нравятся. И в голове у неё уже есть желание. Приятно знать, что Тэхён согласна его исполнить. — Стемнело, принцесса, — мягко напоминает Тэхён и поднимается. Чонгук поднимается следом. — Если вы позволите, я бы хотела отдохнуть после тяжёлого дня. — Доброй ночи, Тэхëн. Она не похожа на ту, кому нужно отдохнуть, но Чонгук согласна, что уже довольно поздно. Тэхён не исчезнет завтра, а в голове уже достаточно вопросов, чтобы провести половину ночи, размышляя над ответами. Тэхён умеет завлекать — в этом Чонгук убеждается уже на следующий день, когда торопится завершить все дела и спешит встретиться с Тэхён. Она же проводит день с Сокджином, делясь с ним знаниями о драконах, важными для защиты королевства. Чонгук находит их именно в библиотеке в окружении книг и свитков, и Тэхён, когда замечает её, неожиданно машет ладонью. Приглашает присоединиться. Когда Чонгук подходит и присаживается, вслушиваясь в рассуждения Сокджина, она вдруг понимает, что напряжение, преследовавшее весь день, растворяется в близости к Тэхён. Она чувствует себя привороженной. Это невозможно — нельзя приворожить человека без его крови, а королевская семья защищена родовой магией. И в мире едва ли остались люди, имеющие способности к колдовству. Значит, Чонгук влечёт к Тэхён не магия. — Вы говорите, столице ничего не угрожает? — сознание хватается за фразу, и Чонгук возвращается мыслями к обсуждению. — По вашим словам, дракон легко может сравнять её с землёй раньше, чем люди успеют скрыться в лесах и подземельях. — Дракон не станет этого делать, — Тэхён говорит спокойно и без единой эмоции в голосе. Чонгук наклоняет голову. Её уверенность в драконах восхищает, но Сокджина не убеждает точно. — Люди и драконы тысячелетия жили в мире после того, как разделили между собой земли. Напасть на людской город — развязать войну, в которой погибнут и драконы, и люди. — Похитить принцессу — развязать ту же войну. — Воины не пойдут в земли драконов ради принцессы. Чонгук хмыкает тихо, но и Сокджин, и Тэхён её слышат. Наверное, понимают не так, потому что их взгляды после осознания меняются. Сокджин знает, что Тэхён права. Тэхён не хочет быть правой. — Простите, ваше высочество, — бормочет Тэхён, и Чонгук, что впервые видит её раскаивающейся в словах, медленно кивает. Она не считает это оскорбительным. Она верит словам Тэхён, что её не тронут, пока она не хочет, и если она всё же захочет, будет лучше, если ни один воин не умрёт, спасая её. — Почему вы думаете, что принцессу могут похитить? — обращается уже к Сокджину. — Все мы знаем, какую страшилку рассказывают детям. — Почему три столетия назад после похищения принцессы не развязали войну? — вопрос оказывается таким, на который ни у Чонгук, ни у Сокджина не находится ответа. В свитках описано, каким был дракон, что похитил принцессу, и когда и как это произошло. Без единой жертвы во время или после. Дракон, прилетевший к столице во время прогулки принцессы, когда она отпустила слуг и стражу, легко забрал её — и больше о ней не говорили. Находились рыцари, желавшие спасти, но быстро возвращались, не решившись ступить на земли драконов. Король останавливал любые разговоры. С течением времени история обросла слухами и превратилась в страшилку для детей. — Потому что принцесса хотела быть похищенной? — осторожно предполагает Чонгук, вспомнив слова Тэхён. Тэхён реагирует яркой улыбкой и одобрением в глазах. — Какая принцесса мечтает быть похищенной драконом? — Влюблённая, — она с ответом не медлит, потому что именно этот вопрос занимал её перед сном до тех пор, пока найденное решение не смогло удовлетворить. — Тэхён сказала, судьба связывает людей с драконами алой нитью так же, как и людей между собой. — Это объясняет появление дракона после вашего совершеннолетия, ваше высочество. — Что меня всё ещё совсем не радует, — добавляет Чонгук. — Не могу представить, в каком случае я полюбила бы дракона, а её охота пугает жителей столицы и соседних городов и деревень намного сильнее, чем меня. Им не объяснить, что смертоносное существо в небе просто ждёт, когда я захочу быть похищенной. А если я не полюблю и не захочу, сколько времени должно пройти? — Простите, ваше высочество, — голос Тэхён становится тише. — У меня нет ответа на ваш вопрос. — Не уверен, что дракон рассматривает вариант, что ты его не полюбишь, — задумчиво говорит Сокджин. — Её. Неважно. — Выбор без выбора? — А чего ты ожидаешь от смертоносного существа в небе, способного уничтожить город? Так и есть. Сокджин знает, что между собственной жизнью и жизнью целого города Чонгук выберет второе. Свадьба, даже свадьба с драконом, не так страшна для неё, с детства знающей, что её брак будет основан на выгоде, а не любви. Руководствовалась ли принцесса три столетия назад той же мыслью, что и Чонгук? Или действительно полюбила — и захотела, а не выбрала из двух зол? — Простите, ваше высочество, — отвлекает от мрачных мыслей голос Тэхён. Чонгук видит, как поднимается и кланяется, прося о позволении уйти, и Сокджин кивает, отпуская. Она выглядит грустной и поглощённой такими же мрачными, как и у Чонгук, мыслями, поэтому Чонгук провожает её обеспокоенным взглядом и с трудом сдерживает желание пойти следом. Ей хочется узнать, о чём она думает. — Её восторгают драконы, — замечает Сокджин. — И она знает о них очень много, но я заметил, что она выбирает, чем делиться со мной. Тебе она расскажет больше. — Почему ты уверен в этом? — Она знает, что ты, а не я, станешь дракону парой. А я стану королём. Если я буду знать слишком много о мире драконов, я смогу использовать это против них. — Найдёшь меня и заберёшь домой? — усмехнувшись, догадывается Чонгук и позволяет себе закатить глаза, стоит Сокджину расплыться в яркой улыбке. — Чего бы мне это ни стоило, — озвучивает очевидное он. Чонгук качает головой. — Я не оценю, если умрёт хоть один человек или дракон. — Хорошо, что первым родился я. Сокджин заканчивает диалог — встаёт и, кивнув и получив ответ, направляется к выходу с тетрадью, в которую до этого записывал слова Тэхëн. Чонгук, пришедшая к ним, остаётся в библиотеке одна и берёт в руки свиток, какой первым попадается на глаза. С драконом с распахнутыми крыльями и пламенем, что он извергает на старый город. Детская страшилка, да. Если это страшилка станет реальностью, падëт не один город. Чонгук тушит догорающую свечу и поднимается. Всë, что написано в книгах и свитках, она знает слишком хорошо, чтобы изучать заново. Её драконы пугают именно этим — неизученностью, потому что она, в отличие от Тэхëн, не может быть уверена, что дракон не навредит городу. Уверенность Тэхëн удивительным образом передаётся и ей, но и она не способна достаточно убедить и расслабить. Стоит признать, единственное их преимущество в борьбе с драконами — сплочëнность и наличие короля, способного повести людей за собой, в то время как драконы предпочитают жить семьями. Пара и дети. Чонгук даже не знает, есть ли у них король: в летописях тысячелетней войны описан огромный дракон, значительно превышающий размеры любых других и являющийся лидером. Сейчас ни о нём, ни о его потомках неизвестно ничего. Чонгук, направляющаяся к покоям, замирает на лестнице. Тэхëн, когда уходила, выглядела расстроенной. Стоит ли Чонгук тревожить её? Чонгук нерешительно приближается к двери и прислушивается к тишине за ней. И, вздохнув, проходит дальше — она бы не хотела, чтобы её тревожили, а желания Тэхëн ей неизвестны точно так же, как и сама Тэхён. Завтра встретятся. — Ваше высочество? — зовëт шëпот, и Чонгук оборачивается. — Вы не вошли. Насколько же у неё хороший слух? Чонгук возвращается назад с облегчением от того, что отпустила стражника перед библиотекой и что Тэхëн не побоялась её позвать. Перед ней открывают дверь. Чонгук тихо входит и останавливается, наблюдая, как Тэхëн закрывает дверь. И не делает ни шага. Они стоят в двух шагах друг от друга и смотрят, и Чонгук чувствует, что начинает задыхаться, потому что Тэхëн выглядит ещё прекраснее, чем вчера. Её любят всполохи огня в камине и оттенок золота в платье. — Простите, ваше высочество, — вновь извиняется уже в который раз. Чонгук выдыхает, отводя взгляд в сторону. — Вам не стоит извиняться попусту. — Вы правы, не стоит. — Тэхëн проходит дальше и садится на кровать, как сидела вчера. Чонгук следует за ней. — Я извиняюсь, когда чувствую, что от этого мне станет легче, — объясняет она. — Вас расстроил наш разговор с братом, — озвучивает Чонгук мысль, на что Тэхëн только улыбается мимолëтно, но не спешит ни соглашаться, ни опровергать. — Не нужно было выражаться так при вас. Простите. — Могу ли я хвастать тем, что получила извинения самой принцессы? — Лучше тем, что приняли их. — Вы были правы, принцесса, — неожиданно устало говорит Тэхëн. — Если бы не ваши слова, я бы не смогла увидеть происходящее с вашей стороны. И я рада, что вы делитесь со мной чувствами, потому что иначе я не смогу узнать вас лучше и буду воспринимать ситуацию только так, как вижу сама. Расскажите мне больше. Нет необходимости меня беречь. — Что вы хотите узнать? — Выбор без выбора, — повторяет фразу, что уже слышала. Чонгук наклоняет голову, чтобы спрятать улыбку. Неловкость первых минут пропадает, и Тэхëн, к облегчению Чонгук, выглядит менее расстроенной — больше заинтересованной и задумчивой. Чонгук не знает, что рассказывать. Что бы Тэхëн ни говорила, быть слишком грубой она не хочет. — Моему городу угрожает опасность, — аккуратно начинает она и, заметив, как Тэхëн хмурится, спешит объяснить. — Я верю вашим словам, что дракон здесь не с целью навредить, но я не могу передать ваши знания каждому человеку в столице. И за её пределами — тем более. Незнание и беззащитность рождает страх. Страх порождает беспорядок. Беспорядок — бесчинства. Даже если дракон ничего не сделает, люди сами прекрасно справятся. Мне этого не надо. Если нужно, я выйду… Женюсь, — исправляется, осознав, — по расчёту. Не вижу существенной разницы между драконом и человеком. — У драконов не существует браков по расчёту. — Мне, что же, нужно влюбиться в ту, кого я даже не видела? — Вы можете отказать. — Хорошо, прикажу написать огромными буквами на стенах замка «леди дракон, я не стану вашей женой», — и тихо смеётся, но останавливается, когда замечает, что Тэхëн смотрит со всей серьёзностью без единой улыбки на лице. — Каковы последствия моего отказа? — спрашивает, внезапно понимая ситуацию. — Вы больше никогда не увидите дракона, — Тэхëн отвечает не на тот вопрос, который начинает волновать. — Не для меня, — нахмурившись, уточняет. — Для неё. — Почему она вас волнует? — Её навязчивость не даёт мне права разбрасываться отказами раньше, чем я хотя бы узнаю её имя. Вы говорите, у драконов не существует браков по расчёту. Но есть пара, с которой они связаны судьбой — насколько серьёзно они относятся к этому? Мой отказ убьёт её? — Право, принцесса, он же не копьё. Не так серьёзно, как вы представили. Да, для драконов пара превыше всего, но после вашего отказа она просто… Откажется от любви, думаю. И, соответственно, семьи, но помимо любви и семьи есть ещё огромный мир. — И никто не запретит ей вернуться через пару лет, когда у меня будет собственный замок. — Вы думаете, она спешит? — Первому жениху я отказала в двенадцать, — пожав плечами, легко делится Чонгук. — Поверьте, для неё чудо, что в восемнадцать я всё ещё без мужа. Боюсь, при всей любви короля к младшей дочери, к двадцати годам жизни у меня будет и муж, и, возможно, первенец. Ей повезло, что она женщина, иначе я бы сразу отказала, — хмыкнув, расслабленно добавляет и тут же реагирует, выпрямляясь. Она впервые в жизни забылась. Единственный человек, с которым она могла обсуждать, — Сокджин. И так было несколько лет. Должно было быть всегда. Но она забылась — с женщиной, которую едва знает и про которую не может сказать, что она будет верна ей и сохранит молчание. В таком случае обычно отрезают языки, наверное. — Дайте клятву, что никто и никогда не услышит и не узнает от вас. — О чëм вы? — непонимающе спрашивает Тэхëн так искренне, что Чонгук почти верит. — О женщинах, — не выдавая эмоций. Тэхëн наклоняет голову, смотря так, словно ей нужны ещё уточнения. Она действительно не видит ничего странного в словах Чонгук? Ничего такого, что можно было бы обсудить с прислугой, подругой, супругом, кем угодно, кто мог бы разнести слух дальше? — Очевидно, что вам нравятся женщины, если ваша пара — самка дракона, — так неуверенно, точно сомневается, правильно ли поняла. Чонгук кивает, признавая очевидность. Хорошо, что о поле дракона знают только Тэхëн, Сокджин и, вероятно, король, которому Сокджин докладывает. Король, вообще-то, о многом знает. Чонгук не удивится, если окажется, что его тени донесли до него и информацию о истинном любовном интересе его младшей дочери раньше, чем она сама узнала это о себе. — Поклянитесь, — упрямо требует она. — Как скажете. У вас нет кинжала? — Вы хотите на крови? — Вам так будет спокойнее. Чонгук соглашается и цепляет кинжал под платьем, не обращая внимания на укол вины, что настигает от осознания, что Тэхён соглашается слишком легко. Тот, кто хотел бы использовать информацию о принцессе с выгодой, не стал бы предлагать клятву на крови. За нарушение словесной клятвы принцессе полагается казнь. За нарушение клятвы на крови наказание будет гораздо хуже. Подошедшая Тэхён кинжал принимает спокойно. Бегло осматривает, проверяя, чист ли он, и просит Чонгук протянуть руку. Ладонь берёт в свою так бережно и осторожно, что Чонгук закрывает глаза, чтобы не видеть. Ей хватает и ощущения пальцев Тэхён на своей коже. Сталь едва царапает — достаточно для капли крови, а боль стихает слишком быстро. С собой Тэхён не так аккуратна. Чонгук после тихого шипения возвращается взглядом к Тэхён и успевает заметить порез, прежде чем Тэхён сцепляет их ладони. — Клянусь, что никогда не сделаю ничего, что могло бы вам навредить, и никто и никогда не услышит и не узнает от меня никакую информацию, которую вы доверили или доверите мне, — спокойно проговаривает она. Магия Чонгук тут же реагирует и собирается там, в ладони, пока Чонгук смотрит огромными глазами на Тэхён и осознаёт, что она сказала. Это не клятва о том, что информация о увлечениях Чонгук останется в этих покоях. Это больше похоже на клятву в верности. — Я принимаю клятву, — с удивлением отзывается Чонгук. Магия, что только этого и ждала, вырывается и окружает их, и Чонгук оглядывается и обращается внутрь себя. Она редко может почувствовать эти всполохи. Чаще всего её сила, как и у всех людей, спит глубоко и так далеко, что разбудить её невозможно. Она приятна. Совсем не подчиняется мыслям Чонгук, но согревает и успокаивает. Отвлекает Тэхён, что со стоном падает перед Чонгук на колени, прижимая ладонь к груди. Чонгук на мгновение теряется. Она не уверена, что на клятву на крови реагируют вот так, но ей никто никогда не клялся. Может быть, и так. Чонгук следует за Тэхён и опускается перед ней. — Вы дали мне больше, чем я просила, — шепчет она. — Я хотела, — с хрипотцой в голосе отвечает Тэхён. И с трудом, но поднимает голову. Чонгук встречается с ней взглядами и замирает, вглядываясь во всполохи огня в радужке глаз. Удивительно. Завораживающе. Её магия — огонь. Жаль, Чонгук не знает, какая стихия могла бы подчиняться ей. — Вы очень красивы, принцесса, — едва слышно, что Чонгук думает, что ей послышалось. Но Тэхён смотрит так, что не остаётся сомнений, и Чонгук чувствует, как воздух вокруг становится значительно горячее. Она, кажется, задыхается. После встречи с Тэхён входит в привычку. Она вглядывается в игру всполохов, сжимает ладони, опускает взгляд к чуть приоткрытым губам. Сокджин был прав. Чонгук никогда к нему не прислушивается. Она не сразу замечает, как неосознанно тянется вперёд, но в момент осознания не пугается и, выдохнув, прижимается к губам Тэхён. Невинный поцелуй, потому что иначе не умеет, а Тэхён обхватывает талию и прижимает ближе, перехватывая главенство. Чонгук позволяет ей перехватить — и послушно подставляется, стараясь не пропасть в ощущениях и запомнить всё, что так хорошо делает Тэхён, чтобы повторить. Она бы назвала это безумием. Огнём, что охватывает их обеих. Однако тогда, когда Чонгук растекается в объятиях и почти опускается спиной на пол, Тэхён разрывает поцелуй и со стоном прижимается к плечу. Хватка на талии усиливается. Чонгук потерянно замирает. — Нам не стоит, принцесса, — бормочет Тэхён и качает головой. Лёгкое возбуждение сменяется обидой и тоской, но отличное воспитание даёт возможность спокойно отстраниться, подобрать кинжал и подняться на ноги. Удаётся с первого раза не упасть. — Вы правы. Дракон, — с едва заметной горечью вспоминает Чонгук и, не глядя, как Тэхён встаёт с пола следом за ней, отходит к окну. — Вы верны ей, — понимает, наконец, очевидное. — Я никому, кроме вас, не клялась в верности, — осторожно откликается Тэхён. Чонгук поворачивает голову, чтобы взглянуть на неё, вставшую рядом. — Но мы знакомы два дня, — продолжает она с доброй улыбкой, а Чонгук внезапно понимает, что забыла об этом. По её ощущениям, они знакомы несколько месяцев. Или лет. С Тэхён ей так спокойно, как лишь с Сокджином бывает. — Не будем торопиться. Не хочу, чтобы вы меня возненавидели. — Не думайте, что из-за поцелуя я вас возненавижу. — Вам ещё столько всего предстоит узнать, принцесса. — Тэхён разворачивается к Чонгук и прислоняется плечом к стене. — Вы сами поймёте, почему я нас остановила. — Расскажите мне, — вырывается приказом. Тэхён в ответ только усмехается и качает головой. Чонгук поднимает бровь. Никто и никогда не смел перечить её приказам, но, что ж, она и не ожидала от Тэхён иного. Не леди и не простолюдинка, в верности никому не клянется и с членами королевской семьи общается так спокойно, словно действительно не боится темницы. С чего бы ей подчиняться приказам, если они её не устраивают? — У нас столько времени впереди. — И дело не в том, что судьба связала меня с драконом? — Поверьте, принцесса, это последнее, что меня останавливает, — Тэхён говорит иначе, и Чонгук хмурится, вглядываясь в её глаза в поисках ответа. — Точнее, именно это — причина, почему я с трудом сдерживаюсь, чтобы не бросить к вашим ногам весь мир. Не представляете, как это тяжело. — Вы ведь знаете меня дольше, чем два дня, верно? — Вы принцесса. Весь мир знает вас дольше, чем два дня. Неправильный ответ, Тэхён и сама прекрасно знает, но Чонгук решает не настаивать на правильном. Всё равно с Тэхён настаивать не получится. Чонгук лишь переводит взгляд на звёздное небо за окном и вздыхает. Первый день заточения в замке из-за угрозы её жизни — а она уже мечтает быть где угодно, но не среди каменных стен. Радует, что с проблемой наёмников Сокджин справится быстрее, чем с присутствием в небе дракона. Как бы короток ни был зимний день, Чонгук предпочтёт возвращаться до заката, нежели наблюдать из окон, как день сменяется ночью, без возможности выйти из замка. — Доброй ночи, Тэхён, — тихо желает Чонгук. Тэхëн, смотрящая на неё, медленно кивает, и Чонгук разворачивается к выходу. — Доброй ночи, Чонгук, — доносится вслед, когда она уже закрывает дверь за собой, и Чонгук на несколько секунд замирает, мысленно повторяя собственное имя. Голосом Тэхëн оно звучит совершенно иначе. Так, как хочется слышать каждый день перед сном.