the beauty of innocence (lustful eyes)/красота невинности (похоти глаза)

Изуку одинок. Это неописуемое одиночество. То, которое разъедает его изнутри, не сулит ему ничего, кроме долгой жизни в страданиях, ничего, кроме ненависти, отчаяния и боли. Он сидит в своей кровати, плотно укутавшись в одеяло, и смотрит на экран ноутбука, пока одно за другим воспроизводятся случайные видео. Его экран - это поток цветов и образов, в которых он не может разобраться. Все это размыто, сбивает с толку. Ему кажется, что он смотрит на чистый лист бумаги. Он одинок. Сегодня это причиняет боль. (Это всегда больно.) Это больно, ощущается хуже, чем ожог от взрывов на его коже или острые кончики чьих-то ногтей, скользящих по его рукам. Хуже, чем боль от синяков кулаков и пинков одноклассников и подошв их грязных ботинок, из-за которых ему кажется, что на него наступили. Он одинок. И он ненавидит это. Он больше не хочет быть одиноким. ***** Изуку создает аккаунт в социальных сетях, где, как он думает, никто не найдет его глупые маленькие посты. Он хвастается Всемогущим и находит небольшие форумы, посвященные подпольным героям, таким как Сотриголова. Он следует за другими детьми, такими же, как он. Хикикомори. Вот как они его называют. Он не ходит в школу. Прошел месяц, и Ма больше не может найти никаких оправданий. Ей это и не нужно. Они рады, что он ушел. Он это знает. Он задается вопросом, скучает ли Каччан по своей любимой боксерской груше. (Он этого не делает.) Он не выходит из своей комнаты. Его мама уходит на работу, иногда на целые ночи и недели, и поэтому Изуку ест холодный рамен из холодильника, потому что его слишком долго разогревают в микроволновке, а он хочет спрятаться под одеялом. Паразитируя в Интернете, Изуку находит тренд, посвященный таким мальчикам, как он, под тревожным хэштегом "маленькиемальчикикролики". Это знак, что он должен выйти из системы, сообщить о тенденции и наказать мужчин в комментариях, делающих непристойные комментарии об этих мальчиках. Он этого не делает. Он этого не делает, потому что среди этих комментариев есть более добрые, милые, приятные комментарии людей, называющих этих маленьких мальчиков милыми. Изуку хочет чувствовать себя милым. Хочет, чтобы его признали любым доступным ему способом, даже если это касается упреждающей фотографии, которую он сделал бы для всеобщего обозрения. Он похож на многих из этих мальчиков, худой, со слишком большими глазами и темными кругами, которые соперничают с ночным небом. Итак, сбросив с себя одеяло и оставшись в простой, огромной толстовке Всемогущего и длинных, белых и красных носках до бедер, Изуку встает на колени и делает снимок. Вспышка ослепляет его, но он слишком ленив, чтобы включить свет в своей комнате. Фотография очень милая. Кожа между бедрами и боксерами, веснушки вокруг носа, глаза лани — он выглядит точно так же, как те мальчики на этих фотографиях. Чтобы соответствовать тренду, он рисует хвост, усы и уши и загружает фотографию под тем же хэштегом. Именно тогда он встречает его

*****

Изуку так одинок, что это причиняет боль. Это так больно.

+

cutethingsxx кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты очарователен?  

mighty.greenbunny_

ты думаешь, я очарователен?

Просмотрено

  cutethingsxx самый милый человек, которого я когда-либо видел Просмотрено  

mighty.greenbunny_

спасибо за это

Просмотрено

*****

Он делает Изуку не одиноким. Он говорит ему, что он симпатичный, что он само совершенство. Он слушает разглагольствования Изуку о Всемогущем и говорит ему, что он такой, такой умный. Он говорит Изуку снять фотографию и сохранить ее только для него, потому что Изуку особенный. Он особенный, и его нужно защищать и заботиться о нем. Он говорит Изуку, что он слишком милый, чтобы его видел весь мир. Он говорит Изуку, что он - все. Он делает Изуку не одиноким.

+

cutethingsxx как твое настоящее имя, милашка? моё Кин Учида Просмотрено  

mighty.greenbunny_

я Изуку Мидория

Просмотрено

  cutethingsxx такое красивое имя для такого красивого мальчика как насчет того, чтобы ты дал мне свой номер, и мы могли бы поговорить через сообщение вместо этого это делает все более личным, ты не думаешь Просмотрено  

mighty.greenbunny_

Я не уверен

ма сказала, чтобы я был осторожен, давая мой номер людям

Просмотрено

  cutethingsxx мне больно разве я не твой друг Мидория? мы уже знаем имена друг друга Или ты на самом деле не видишь во мне друга? Просмотрено  

mighty.greenbunny_

Офк я делаю

друзья все равно постоянно дают друг другу свои номера

вот мой

+81 ХХХ ХХХХ

Просмотрено

  cutethingsxx спасибо за это, кролик Просмотрено

*****

По настоянию Кин Учиды Изуку возвращается в школу после двухмесячного отсутствия. Его друг (теперь у него есть друг! Друг!) напоминает ему, что образование ценно и что жизнь отшельника лишит его возможности однажды похвастаться им. ("Теперь ты не один, Изуку. У тебя есть я. Разве ты не хочешь, чтобы я тобой гордился?) Изуку говорит своей маме, что он готов к школе, и у его мамы слезы на глазах, когда она целует его в лоб и провожает. Школа говорит ему, что он должен наверстать упущенное, иначе потерпит неудачу, но Изуку - умный ребенок. Он умный и трудолюбивый, Учида постоянно говорит ему об этом. Итак, Изуку спокойно относится к слишком большой работе, выполняя уравнение за заданием, записывая каждую заметку и слушая каждую лекцию и урок с полной концентрацией. Он не поднимает руку, он не привлекает к себе внимания, он держит свои тетради близко и крепко держит ремни своего рюкзака. Всякий раз, когда он возвращается домой — с синяками, кровью и ожогами, обиженный и одинокий, он вспоминает Учиду. Он пишет ему смс, звонит и все ему рассказывает. Учида утешает Изуку сладкими пустяками, от которых у Изуку кружится голова. (Изуку думает, что мог бы даже полюбить его.)

+

От Учиды ^w^: | тебе не кажется, что нам пора позвонить друг другу, кролик?   К Утиде: | мы уже созванивались раньше?   От Учиды ^w^: | Я имею в виду видеозвонок | Я хочу увидеть это милое личико   К Утиде: | Я тоже хочу увидеть твое лицо!!! | Да, давай позвоним сразу после того, как я закончу обедать!   От Утиды: | Не заставляй меня ждать, кролик

*****

Учида намного старше Изуку. Изуку всего тринадцать, а Учиде девятнадцать. А еще он очень симпатичный. Действительно хороший, с глубоко посаженными глазами и бледной, полупрозрачной кожей. Он говорит Изуку, что ему стыдно, потому что у него на щеках и плечах разноцветные пятна, похожие на брызги краски, резко выделяющиеся на фоне его светлой кожи, и вены, настолько выступающие, что они паутиной покрывают его руки. Он говорит, что чувствует себя слишком уродливым, чтобы разговаривать с кем-то таким красивым, как Изуку. Изуку волнуется, говорит ему, что он выглядит так мило со своими волосами цвета сумерек, которые ниспадают на плечи. Говорит ему, что он выглядит особенно прелестно со своей покрытой пятнами боли кожей и что он тоже такой красивый. Он действительно намного старше Изуку. Хотя все в порядке. Учида говорит, что Изуку такой взрослый для тринадцати. Изуку так красноречив и хорошо говорит, что Учида с таким же успехом мог бы разговаривать с кем-то его возраста. Кроме того, Учида напоминает ему, что пять лет - это далеко не так уж много. ("Тридцать и тридцать пять - это совершенно нормально, почему это должно отличаться от тринадцати и девятнадцати?") Он прав. Это не так. Учида симпатичный и старый, и он рассказывает Изуку все эти действительно очаровательные вещи. Он слушает Изуку, и он милый, и он заставляет его чувствовать себя особенным. (Изуку знает, что он любит его.)

*****

Или это то, что он прогоняет то, что делает Изуку одиноким?

+

От Учиды ^w^: | отправить фотографию.

+

От Учиды ^w^: | как насчет видео?

+

От Учиды ^w^: | напиши мне перед сном

+

От Учиды ^w^: | что ты наденешь сегодня вечером?

+

От Учиды ^w^: | о, ты тоже можешь быть сексуальным, не так ли, кролик?

+

От Учиды ^w^: | как мило.

+

От Учиды ^w^: | давай, чуть выше

+

От Учиды ^w^: | давай встретимся.

****

Изуку не одинок.

*****

Изуку находит парня в Учиде в тринадцать лет.

И он любит его.

Учида официально приглашает его на свидание, когда они встречаются в первый раз. Он такой же симпатичный вживую, с тем же небольшим количеством краски, которая не стирается с его кожи. Он носит рубашки с элегантным воротником, толстое пальто и красивые джинсы. Он смотрит на Изуку, как на что-то незаменимое. Учида находит Изуку, берет его за руку и отводит в место, где люди не могут их видеть. Изуку встречает вид красивой реки, окруженной травой такого зеленого цвета, что кажется нарисованной. Учида приводит туда Изуку и спрашивает его. — Ты будешь моим парнем, Кролик? Изуку говорит "да". Они уже практически встречались — фотографии, видео и прочее, от чего Изуку краснеет до ушей. Сразу после этого он целует Изуку. Это неожиданно, грубо и немного неудобно. Изуку чувствует себя странно, когда чей-то язык касается его губы, зубы впиваются в кожу. Он чувствует себя странно, но Учида притягивает его крепче, и так, неопытный маленький Изуку целует его в ответ, целует в ответ, пока это не перестает казаться странным. Пока Учида не начинает целовать его шею, проводит пальцами по бокам, и Изуку нравится это сейчас — внимание, похоть и желание. Теперь ему это нравится, нравится его пальцы и язык, и то, как он, кажется, так сильно его любит. — Тогда я скоро увижу тебя, Кролик, - говорит Учида на прощание, когда солнце садится и звезды висят высоко. Изуку кивает и обнимает его. Учида притягивает его к себе для еще одного поцелуя. Изуку любит его.

*****

Изуку не одинок.

*****

Учида сейчас Кин. Кин—опасность. Изуку находит зависимость в Кине, находит ее во лжи, манипуляциях и боли; в дыме, наркотиках и похоти. Изуку любит его, несмотря ни на что. Пока он однажды не уйдет, не дав ни обещания, ни прощания. Он уходит. Изуку подносит сигарету к губам и щелкает сломанной зажигалкой, знакомый запах спиртного, обещания и греха тяжелый — запах Кина, теперь его запах. (Запах Изуку.) Это так сильно.

*****

Кин Учида разрушает Изуку.

И уходит.

*****

Он прогнал то, что делало Изуку одиноким, заставил его забыть, как это больно, но причинил ему боль миллионом других способов. Одиночество было хуже, чем взрывы Каччана и зализывание его ожогов, хуже, чем бесконечные слезы его матери и боль в его сердце, когда он ждал своего отца у порога каждую ночь в течение двух лет. Одиночество было хуже, чем удары Кина, змеиный язык и жестокие прикосновения. Он прогнал слишком тихий дом Изуку и порочный комфорт, который он нашел, холодный и одинокий под одеялом. Изуку не был одинок. Когда Учида назвал его красивым; когда он перевязывал свои раны, когда он истекал кровью, и рядом не было никого, кто мог бы помочь. Изуку не был одинок, скованный им, когда он узнал, что значит быть влюбленным и страдать. Он научил Изуку, как убежать от своего одиночества в объятия, которые обещали ему насилие, похоть и больную, извращенную любовь. Его руки, другой вид боли. Кин Учида - плохой человек... ...а Изуку еще хуже.

*****

Свои прошлые обиды и проблемы Изуку никогда не сможет забыть. Однако он держит язык за зубами, а губы плотно сжатыми; молчит. Изуку никогда не сможет забыть. Он все еще подносит сигареты к губам и вдыхает дым, перегибаясь через перила и размышляя, как весело было бы упасть в свободном падении. ("Представь себе ветер в твоих волосах, ощущение, что ты летишь, прежде чем все это закончится. Разве это не звучит так идеально, Кролик?) У него все еще есть эти круглые ожоги на внутренней стороне запястья, окрашенные в пурпурно-красный цвет, как будто они не заживали. ("Тебе следовало послушать меня, Кролик. Ты знаешь, я ненавижу так поступать с тобой, но ты не оставляешь мне выбора.) Запах краски все еще напоминает ему о яде. ("А ты как думаешь? Я думаю, что справился вполне хорошо, не так ли? Не то чтобы какая-нибудь картина могла по-настоящему показать, насколько ты красива.) Изуку никогда не сможет забыть, потому что иногда вечеринки кажутся слишком тихими, а кровати слишком большими. Чужая кожа никогда не бывает достаточно холодной, и все, о чем он может думать, - это губы со вкусом горького кофе и ликера, все, о чем он может думать, - это запах дыма и дешевого одеколона. Изуку никогда не сможет забыть. Тем не менее, он спокоен. Он идет дальше и молчит. Никто не вспомнит дни, которые он провел в закрытом помещении; дни, которые он провел на руках у человека, у которого есть его фотографии в телефоне и его улыбка в памяти. Дни, которые он проводил вдали от школы, и дни, когда он ходил с повязками на старых синяках, чтобы новые были закрашены. Никто не вспомнит, потому что никто никогда не узнает. Свои прошлые обиды и проблемы Изуку никогда не сможет забыть. Он будет расти вместе с ними в запечатанной памяти. Он должен это сделать.

*****

Новый лист, новая глава, новая страница. Изуку отправляется в UA с подожженными воспоминаниями о Кине Учиде, пепел все еще зажат в сжатом кулаке, медленно просачиваясь сквозь костяшки пальцев. Он встречает новых друзей и знакомых. Он встречает кого-то другого, кто делает его не одиноким. Он знает, что их "навсегда" было всего лишь его детской фантазией. Учида - это закрытая глава. Скрепленные степлером страницы, забитые молотком и прибитые гвоздями, на всякий случай закопанные на шесть футов в бетон. Он - закрытая глава. Изуку снова начинает с чистой страницы.

*****

Это неожиданно. Изуку с Шото, Кацуки, Эйджиро, Денки и Хитоши в торговом центре, только что вышли из кинотеатра. Мина, Очако, Момо и Кьёка всего несколько минут назад забронировали столик на ужин для двойного свидания. Старая классика "Мстители" начала 2000-х выходила в эфир, и Денки умирал от желания пойти. Он пригласил Хитоши и Эйджиро, которые, в свою очередь, пригласили Кацуки, и Изуку, который, в свою очередь, пригласил Шото и Очако. Очако, в свою очередь, пригласила Мину, Момо и Кьёку, и то, что должно было стать небольшой прогулкой, превратилось в большую тусовку. Теперь они бесцельно бродят, Денки разглагольствует о том, насколько похожи его и Тора причуды — или, как они называли это в фильме, сверхспособности. Изуку и Шото немного отстают от Денки и Хитоши, впереди идут Кацуки и Эйджиро. — Вы, ребята, не хотите зайти в ресторанный дворик? - Спрашивает Эйджиро через плечо, бросая на всех выжидающий взгляд и обнимая Кацуки за талию. Изуку вопросительно смотрит на Шото, растирая отсутствующие круги на его руке. Шото хмыкает и незаметно кивает. Это немного мило и немного грустно. (Шото стал лучше выражать свои желания, всегда немного смущаясь.) — Да, мы с Шо голодны, - говорит Изуку. Денки кивает, и Хитоши, по умолчанию, соглашается. — Потрясающе! — Эйджиро подтягивает Катсуки поближе, и четверо остальных бегут трусцой, чтобы оказаться рядом. Шото отпускает руку Изуку и замедляется, так что он оказывается прямо позади. Прежде чем Изуку успевает задать ему вопрос, сильные руки обвивают его талию, и Шото кладет подбородок на плечо Изуку, сгорбившись. Сейчас они второгодники. Изуку вырос, ростом 5 футов 11 дюймов, с более широкими плечами и гибким, компактным телом, большая часть его тренировок была сосредоточена на его ядре, бедрах и ногах. Шото тоже вырос, ловкий и стройнее Изуку по телосложению, но высоким, почти 6 футов 4 дюйма. Как ни странно, и к его большому огорчению, Кацуки стал одним из самых низкорослых мальчиков в их классе, оставаясь ростом 5 футов 8 дюймов, с руками, похожими на танки, и стрижкой с линиями бритвенных лезвий по бокам головы, всегда чистой и подстриженной. Еще более забавным является Эйджиро, который стоит на абсурдных 6 '6, построенный с телом Адониса и один из единственных людей, которые могли бы победить Изуку в бою без причуд. Разница в размерах просто комична. Реакция Кацуки на резкий рост в начале года до сих пор вызывает у Изуку смех. — О чем ты думаешь? - Спрашивает его Шото, пока Эйджиро и Денки оглядываются в поисках свободного места. Он наклоняется, прижимается носом к щекам Изуку, запускает пальцы в его волосы до плеч, дергая за плохо уложенный наполовину конский хвост, который Изуку пытался собрать утром. — Каччан, когда увидел, каким высоким стал Эйджиро. Он слышит и чувствует, как Шото тяжело дышит, руки вокруг его талии напрягаются. Изуку краснеет и хихикает, когда он чуть не спотыкается, пока они меряют шагами свой путь. — Мы выглядим глупо, - беспечно говорит он, шагая по-пингвиньи. Он скорее чувствует, чем видит, как Шото пожимает плечами. — Давайте, идиоты, - протягивает Хитоши, указывая туда, где уже сидят остальные трое. Изуку бросает на них застенчивый взгляд, на который Хитоши закатывает глаза. Требуется умелое и неуклюжее маневрирование, чтобы добраться до стола, и Шото твердо намерен не отпускать Изуку, пока они не сядут. Изуку приходится убирать волосы длиной до пояса, запутавшиеся в пуговицах рубашки, бормоча извинения Шото, который кажется невозмутимым, несмотря на то, что его дергают за волосы. — Кто получит эту гребаную еду? — Кацуки хмурится. Изуку рефлекторно встает. — Я пойду! — Я пойду— Денки обрывает звук свиста — кошачий зов — и глубокий баритон. — Черт, это действительно ты? Тело Изуку напрягается от пальцев ног до плеч. Он знает этот голос, он немного полнее, немного более хриплый, но он его помнит. Боже, помнит ли он это. Почти четыре года, а это все еще врезается в его память, как битое стекло, зазубренное. — Изу? — Шото встает рядом с ним, кладя руку ему на плечо. — Ты в порядке? Теперь голос звучит намного ближе. — Черт возьми, детка. Повернись для меня, пожалуйста. Давненько мы не виделись. Хитоши прищуривает глаза, понимая, что парень обращается к кому-то за столом. — Извините, сэр, - говорят они, - но вы, должно быть, ошибаетесь. — Я не могу ошибиться. — Изуку слышит, как он закатывает глаза, может представить его позу, опущенные плечи и сутулость. — Ты можешь нарастить столько мышц, сколько захочешь, но это твое тело никогда не покинет мою память, эти ноги, загорелая кожа и веснушки. Только не говори мне, что ты забыл, Изуку?  Изуку морщится, игнорируя недоуменные и растерянные взгляды своих друзей, когда он неохотно подчиняется и поворачивается к нему лицом. В расцвете сил — своей гребаной славы — Кин Учида почти не изменился. Краска на его фарфоровой коже, черные волосы и темные черты лица, самодовольная ухмылка и пожелтевшие зубы. Он точно такой, каким его помнит Изуку, таким же проклятым, как и то, что он забыл. — Изу? - Снова спрашивает Шото, тоже оборачиваясь. — Кто это? - спросил Шото. — О, ты не рассказал им обо мне? — Учида кладет руку на сердце: —Мне больно, Зайчик. Это прозвище заставляет Изуку вздрогнуть, настолько сильно, что он ударяется о сиденье и чуть не спотыкается о стол. Рука Шото на его пояснице удерживает равновесие. — Кто ты, черт возьми, такой?— Эйджиро нехарактерно рычит, вставая рядом с Кацуки, пугающий всем своим видом, ростом и мускулатурой. Кин не является поэтапным. Его никогда не заботило, насколько кто-то большой или страшный. Изуку помнит их драки, окровавленные костяшки пальцев и синяки. Он помнит переулки с бессознательными мужчинами, которые пытались приставать к нему в клубах и барах, Кин своими окровавленными пальцами хватал Изуку за щеки и он чувствовал вкус железа, когда целовал его; напоминал Изуку, кому он принадлежал. Принадлежал— объекту, которым он был. — Тогда представь меня, Кролик. — Кин бросает на него выжидающий взгляд, приподнимает брови и натренированно улыбается. Изуку проводит пальцами по своей талии и чувствует фантомную боль от ушибающих захватов и впивающихся в кожу зубов, страх сказать что-то не то и всегда говорить не то; это как окунуть голову в ледяную воду: пугающе, пугающе и быстро. Сердцебиение Изуку учащается, и он слепо тянется к руке Шото и сжимает ее; дыхание затруднено. Денки пристально смотрит на него. — Ты явно ставишь его в неловкое положение. Пожалуйста, уходи. Кин складывает руки на груди, явно игнорируя Денки. Изуку спокойно преодолевает жгучее беспокойство. — Что ж, - говорит Кин, - если ты не хочешь меня представить, я могу это сделать. Он театрально кланяется. — Приятно познакомиться со всеми вами, я любовник Изуку.

- Любовник?

Может быть, когда—то давно Изуку думал о нем как о любовнике - парне, партнере, навсегда. Как чертовски по-детски. Шото вздрагивает. Изуку, быстро исправляющий недоразумение, выдавливает слово «Бывший.» Учида хмурится. — Да, бывший. Как бы то ни было, слова есть слова. Вход и выход. Вход и выход. Вход и выход. Шото там. Там есть люди. Дело не только в нем, его стеклянных бутылках, яде и ожоге от его прикосновений. Там его друзья. Вход и выход. Хватка Изуку на руке Шото усиливается. Учида распрямляет руки, отмечая, как Изуку прижался к боку Шото, обхватив его рукой за талию и сцепив пальцы. — Итак, я вижу, ты нашёл кого-то другого. — Учида мало что делает, чтобы скрыть свое отвращение, губы скривились, а нос сморщился с тем же выражением, которое было у него, когда Изуку выходил на улицу в одежде, показывающей недостаточно или слишком много, слишком яркого или слишком тусклого цвета. (Но Изуку продолжал пытаться, продолжал пытаться и пытаться.) Он никогда не был доволен, пока Изуку не носил одежду, которую он выбирал, и цвета, которые ему нравились. Никогда не был удовлетворен, пока Изуку не сделал глоток, не выкурил косяк и не захихикал над всеми присутствующими мужчинами за бесплатную выпивку. Пока Изуку не разорвал себя, не восстановил и не построил идеальную куклу, чтобы хвастаться ею, как новым блестящим трофеем. Бедный тринадцатилетний Изуку, пытающийся насытить ненасытного. Шото делает шаг вперед. — И что с того? Кацуки, который до этого был странно молчалив, наконец заговаривает. — Сколько тебе лет? Кин поворачивается к нему, и его глаза немного оживляются. — Я помню тебя. Раньше ты бил моего Кролика. — Кацуки бледнеет, а уголки улыбки Кина становятся острыми. — О да, мой милый маленький Изуку приходил ко мне плачущий, весь в синяках и ожогах, и я заботился о его ранах. О, ему понравилось, как я потом их целовал. — Он обращается к Шото: — Всего его, после. Шото ощетинивается; Изуку сглатывает. Он так и сделал. Одинокий, жалкий, мало что ему сделавший. Ему это нравилось — забота и внимание. Конечно, он так и сделал. Это было все, что у него, блядь, было. Кин знал это. — Да. — Изуку прищуривает глаза, восстанавливая самообладание. — Тебе особенно понравилось, когда ты лечил раны, которые ты нанес, верно, Учида? Мышцы Шото напрягаются под прикосновением Изуку. Изуку не нужно смотреть, чтобы знать, что взгляд, такой же горячий, как его огонь, и такой же обжигающий, как его лед, направлен на Кина. Глаза Кина тускнеют. - Ты же знаешь, я никогда не хотел причинить тебе боль, Кролик. Денки качает головой, прерывая разговор. — Ты так и не ответил на вопрос Кацуки. — Какой вопрос? — Кин бросает на него скучающий взгляд. — Сколько тебе лет? — Денки выходит вперед, рядом с ним Хитоши. — Мне всего 23 года. Должно быть, что—то осенило остальных, потому что Шото немного отстраняется от Изуку, гнев растворяется в тяжелом беспокойстве, когда он встречается с ним взглядом - кружащиеся цунами, ветряные лужи и торнадо, серые и голубые, яркие и мягкие. — Сколько вам было лет, когда вы встретились? Учида, кажется, понимает ход мыслей и прерывает Изуку, прежде чем тот успевает ответить. — Почему это имеет значение? — Потому что ты, блядь, взрослый, а Изуку все еще несовершеннолетний. — Суставы Эйджиро хрустят, когда он угрожающе вытягивает руки.

"Ох. Ах, да. '

— Мне было тринадцать, - говорит Изуку, а затем чуть громче: — Мне было тринадцать. Учида делает шаг вперед, с невозмутимой враждебностью, направленной на него. — Опять же, почему это имеет значение? — Мы студенты-герои, ублюдок, — кипит Хитоши. — Мы можем тебя арестовать. — О, я бы не стал. — Он выуживает свой телефон. — Если только мой драгоценный Изу не хочет, чтобы мир — — Нет! - перебивает Изуку. - Нет, - повторяет он гораздо спокойнее. — Просто оставьте нас в покое, и ситуация не обострится. Шото с беспокойством поворачивается к Изуку. —Любовь? Учида насмехается над этим прозвищем. Изуку все равно. — Мы не сообщаем об этом, просто оставьте это, - решительно говорит он своим друзьям. Он смотрит на Учиду и с отвращением требует: — Убирайся, блядь. — О, не волнуйся, я уже в пути. — Учида делает еще один шаг вперед. И только обещание Шото прибегнуть к насилию удерживает его от слишком близкого контакта с Изуку. Он показывает Изуку свой телефон, вспышка, секунда, но желчь поднимается к горлу Изуку, и ему приходится проглотить ее. — Но не забывай об этом. Он ушел.

*****

Свои прошлые обиды и проблемы Изуку никогда не сможет забыть. Скрепленные главы разорваны. Страницы выкапываются из могилы. Они возвращаются к главам, которые, как он поклялся, превратил в пепел, и Изуку ничего не может сделать, кроме как смотреть. Он никогда не сможет забыть.

*****

— Что это было? - Спрашивает Шото, как только парень исчезает из виду. — Кто это был? Что только что произошло? Изуку резко опускается на свое место. Шото может сказать по отсутствующему взгляду в его глазах и по тому, как он дрожит, что он борется с очередной панической атакой. Шото осторожно берет Изуку за руку и ждет, позволяя ему сориентироваться. Когда Изуку обнимает его, он только крепче прижимает его к себе. — Кацуки, - говорит Эйджиро, сохраняя ровный голос, — не думай, что часть о том, что ты выбил дерьмо из Изуку, осталась не услышанной. — Кацуки неловко ерзает. — Мы обсудим это позже. — Позже, - вторит Кацуки. Позже. Теперь проблема в мужчине, слишком старом и слишком хитром человеке. Проблема в Изуку — невосприимчивый и трясущийся Изуку. Проблема в том, как они говорили. Проблема заключается в слове "любовник". Не жертва и не хищник. Не преступник, а жертва. Не злодей, а герой. — Ты когда-нибудь видел этого мудака раньше? - Спрашивает Денки. — Ты его знал Изуку, когда был ребенком, и он, казалось, знал тебя Кацуки качает головой. — Изуку всегда был од— он делает паузу. — На самом деле, был какой-то странный период времени... — Какой странный период времени? — Шото выжидающе смотрит на него. — Изуку не появлялся в школе два месяца. Я думал, он упал. Но потом он все-таки появился, и у него странно закружилась голова, он начал пропускать занятия и все такое прочее, что было действительно странно. Я бы увидел на нем синяки, которых не было, когда он уходил утром. Те, что были у него на шее и под рубашкой, сбили меня с толку, но я мало что знал, а под рубашкой были и другие, на руках и ногах тоже. Это было не мое дело, поэтому я никогда не спрашивал, просто предположил, что это был другой ребенок в школе, который ... который причинил ему боль. — "Как я сделал", остается не высказанным. Хитоши впивается взглядом в стол. — У этого ублюдка есть дерьмо на него. Изу никогда не сможет донести на него, потому что на нем полно дерьма. Он, вероятно, трахался и с другими детьми, похоже, Изу был не единственной его жертвой. — Они сжимают кулаки. — Гребаный хищник, жалкий на вид кусок дерьма, и он не довел Изу ни до чего, кроме его беспокойства. Изуку все еще успокаивает себя, по-видимому, слишком погруженный в собственную панику, чтобы понять смысл разговора. — Что у него вообще есть на нем, чтобы заставить его так испугаться? - Громко спрашивает Эйджиро, не ожидая ответа. — Секс-видео. Шото чуть не подпрыгивает. — Что? Изуку отстраняется, подтягивает колени к груди и кладет подбородок на колени. — У него, наверное, есть секс-видео. И фотографии, много фотографий. — Изуку обнимает себя крепче. — Боже, я отвратителен. — Ты не отвратителен, - опровергает Шото, перемещаясь и обнимая Изуку за плечи. Изуку шмыгает носом, безуспешно сдерживая слезы, тихо стекающие по его щекам. — Я отвратителен, - безнадежно повторяет он. — Я так отчаянно нуждался во внимании и сделал бы все, что он попросил. Все, что угодно. — Он съеживается. — Я думал, что люблю его, что он любит меня. Ты можешь в это поверить, черт возьми? Кацуки неодобрительно хмурится. — Заткнись нахуй, Изуку. Буквально все, что произошло, лежит на плечах этого педофила. Изуку несчастно смеется. — Мне не было семи лет. Мне было тринадцать. Я знал, что происходящее было странным, н-но... но я никогда не останавливал это. — Ты это сделал, - упрекает Хитоши. — Ты ушёл, потому что ты не с ним, и, кажется, ты не видел его со средней школы. Изуку качает головой. — Он ушел. Просто так. Наверное, я стал слишком стар для него. Это заставляло меня чувствовать себя дерьмово в течение нескольких месяцев, прежде чем я узнал о жестоком обращении и ... и хищниках. А потом я почувствовал себя еще большим дерьмом, потому что просто позволил этому случиться. Мне стало хуже, я ходил на вечеринки и все еще путался с парнями постарше, а-а, и—блять, блять, я чертовски мерзкий. Я чертовски презренный. Эйджиро хмуро поджимает губы. — Ничего из этого дерьма. Гиперсексуальность - это реакция на травму, мы изучали это на этике, когда у нас был курс о сексуальном насилии с Айзавой-сенсеем, - напоминает он ему. — Ты был ребенком, а тринадцать - это ребенок. Этот парень был взрослым, и он воспользовался тобой. Изуку поднимает голову. — Я никогда не думал, что увижу его когда-нибудь снова. Я хотел забыть, что это вообще произошло. Он был ... он такой ужасный человек, и я терпел его месяцами, потому что думал, что люблю его. И т-теперь, теперь я даже ничего не могу сделать, чтобы помешать ему причинять боль другим детям, потому что он может опубликовать эти видео, фотографии и сообщения, и вся моя жизнь будет разрушена, и все узнают, что я не более чем грязная, отвратительная шлюха, которую он... — Прекрати. — Шото хватает его за щеки, заставляя замолчать. — Ты не являешься ничем из этого. Ни в чем из этого нет твоей вины. Денки садится на другое место и легонько толкает Изуку в плечо. — Ты чертовски удивительный человек. Ты не должен позволять педофилу, который воспользовался тобой, утверждать обратное. — Но- — Но ничего. Если бы это случилось со мной, или с Шото, или с Денксом, или с кем-нибудь еще, ты бы подумал, что они отвратительны? - Риторически спрашивает Хитоши. Тем не менее, Изуку отвечает, качая головой, с широко раскрытыми и испуганными глазами: — Конечно, нет! — Это относится и к тебе, чертов идиот. — Кацуки подходит и легонько шлепает Изуку по голове. Изуку слегка шмыгает носом. — Может быть. — Он отводит взгляд, чувствуя себя неловко, когда слова царапают поверхность его ненависти к себе. — Можем-можем мы оставить это в покое? На данный момент? (Позже они будут говорить и плакать и поймут, что новые главы не стирают старые, что страницы нельзя сжечь, потому что всегда будет пепел, почерневшее ничто. Мы учимся расти на их основе, потому что они всегда будут осязаемыми, всегда будут рядом.) — Тогда пошли. Я все еще чертовски голоден. — Денки потирает живот. Изуку слегка посмеивается. Резко и по существу.

- Какая ужасная попытка сменить тему разговора.

— Да, пошли. — Изуку поднимается, таща Шото за собой. — Оставайся со мной, - шепчет он Шото, коала обнимает его за руку. — Так долго, как ты мне позволишь.

*****

Разговор не умрет. Цикл не заканчивается. Позже, раньше, когда-нибудь Изуку столкнется лицом к лицу с этими демонами. Будет противостоять ему, который был так одинок, красный стал его любимым цветом. Он столкнется лицом к лицу с человеком, который заставил его поверить, что пустота означает любовь, если она не означает одиночество. Свои прошлые обиды и проблемы Изуку никогда не сможет забыть. Разорванные главы медленно сшиваются вместе, с руками помощи и полными надежды лицами. Когда-то давно Изуку был так одинок, что позволил себе причинить боль, чтобы убежать от этого. Ему больше не нужно бежать.

*****

Изуку не одинок.