Казнь

За окном стоял хмурый, дождливый день. Серый пейзаж сада отражался в голубых глазах Дмитрия. — Что желаете, Ваше Императорское Высочество? — в дверях появился лакей. Он склонил голову. Великий князь неторопливо повернулся лицом к лакею. — Желаю Феликса Юсупова. — сказал Дмитрий и натянул вверх уголки губ. — Будет исполне… Что? — лакей удивился. Он знал, что Дмитрий и Феликс расстались в не самых лучших обстоятельствах. Было странно, что за такое короткое время великий князь готов простить обиду бывшему приятелю. — Я желаю видеть князя Юсупова. — сдержанно повторил Романов. С каждой секундой он терял терпение. Это было заметно по тому, как Дмитрий сжимал руки в кулаки. Костяшки на запястьях побледнели. Лакей поклонился и вышел из покоев. Дмитрий почувствовал головокружение. Он уселся в кресло и помассировал пульсирующий висок. Великий князь никогда не думал, что из-за Феликса будет болеть голова. — Я уж не думал, что ты так скоро соскучишься по мне, — перед Дмитрием стоял Феликс в приподнятом настроении. Наверняка он расчитывал на стандартное «перемирие». — Я хочу поговорить с тобой, — сказал Дмитрий серьёзным тоном. — Встань на колени. — Если ты хочешь, чтобы я в знак извинения тебе отсосал, то просто скажи мне об этом, — сказал Юсупов. — К чему всё это прикрытие? — Ко мне ты больше не прикоснёшься, это во-первых, — сказал Романов. — Во-вторых, обращайся ко мне на «вы», я тебя выше по званию. Феликс наклонил голову набок. — Не испытывай моё терпение, вставай на колени! — сказал Дмитрий. — Чем больше я смотрю на твою физиономию, тем скорее мне хочется казнить тебя! — Казнить?! — вскрикнул Феликс, из глаз хлынули слёзы. Он рухнул на колени, к ногам Дмитрия. — Но… Как казнить?! Ты пошутил, да? Митенька, скажи, что пошутил! Ты не можешь… Мы же с тобой через столько прошли… — Я казню тебя сегодня, — сказал Дмитрий. В голосе не слышалось ни намёка на сожаление. — Ты достаточно помотал мне нервы. Ты опозорил род Романовых, из-за тебя моих родственников убили! А ради чего?! — Дмитрий посмотрел навверх, чтобы не заплакать. Он взял Феликса за подбородок и взглянул ему в глаза. — Ответь! — Романов сильно впился в кожу пальцами, Юсупов поморщился. — Я ненавижу тебя! Ты всю жизнь мне мотаешь нервы! Ты мерзкий эгоист! Ты не заслуживаешь жизни! — Ты же любишь меня, Митенька…— Феликс глотал слёзы. Его трясло, в голове шумело. Не верилось… Просто не верилось. — Ты не убьёшь меня. Я всё ещё верю, что ты любишь меня. Я до сих пор люблю тебя, я буду до смерти любить тебя… — В этом ты прав, — сказал Романов, отпустив челюсть Юсупова. — Ты до смерти будешь любить меня. — Нет-нет-нет! — Феликс обхватил ноги Дмитрия и уткнулся лбом. — Я не верю! Ты не убьёшь меня! Ты просто запугиваешь… Ты меня напугал, я напугался. Всё, заканчивай представление! Феликс потянулся к ширинке. Дрожащими руками он растёгивал штаны. — Не смей прикасаться ко мне! — Дмитрий ударил Феликса по рукам. Юсупов отдёрнул руки и потёр их. Он поднял на Романова взгляд полный боли с капелькой надежды. — Пожалуйста, прости меня за всё, что я когда либо сделал! — в голосе Феликса слышались истерические нотки. Лицо было розовое, опухшее. — У тебя есть несколько минут, чтобы помолиться, — сказал Дмитрий и взглянул на часы. Время доходило до двух часов дня. Самое время. Феликс схватил Дмитрия за руку и поцеловал тыльную сторону запястья. Романов вырвал руку из опухшей от удара руки Юсупова. Дмитрий дал Феликсу наотмашь пощёчину. — Не трать последние минуты жизни на ерунду! — прорычал Дмитрий. — Всё, что было уже не вернуть! — Ваше Императорское Высочество, место для казни готово! — в покои вошёл лакей. — Отлично! — Дмитрий улыбнулся и потёр ладони. — Нет… — Феликс тревожно оглядывался на лакея, затем смотрел на Дмитрия. — Нет-нет-нет! Пощадите, Ваше Императорское Высочество! — Феликс ежесекундно целовал запястье Дмитрия. — Прошу! Умоляю! Не надо! Можете меня бросить в темницу на всю оставшуюся жизнь, только молю, не губите! — слёзы с новой силой потекли по лицу из глаз. — Пора! — сказал Дмитрий. Он прошёл мимо Феликса к выходу из покоев. — Ведите его к эшафоту! Феликс не мог идти. Ноги не шли. Он упал на колени. Юсупов смотрел на кол. Он почувствовал боль в анусе. Феликс сжался и заплакал. Он зажмурил глаза и опустил голову. Руки были связаны за спиной. Феликсу ужасно хотелось пить. Он глотал слюни. — Лучше застрелите… — сказал Феликс. Феликс почувствовал как тело порализовало. Он не мог осознать, что сейчас он умрёт, что сейчас будет ужасно больно и унизительно… Он не мог осознать, что стоит обнаженным перед толпой. Не мог осознать, что любимый Митенька убьёт его… Не мог… Это было ужасно. Это было хуже смерти. Умереть от рук любимого человека — самая ужасная вещь, не сравнимая, даже со смертью… Феликс почувствовал как сильные руки нажимают на плечи, насаживая на кол. Юсупов еле слышно простонал, почувствовав, как кончик вошёл в анус. Феликс будто ослеп от боли, которая разрывала не только прямую кишку, но и горло. Голова стала каменной. Из уголка рта потекла кровь. Резкая боль и всё… Феликс уже ничего не видел и ничего не чувствовал. Он не мог представить, с каким лицом на его смерть смотрит Дмитрий. Феликс не мог вздохнуть. Последнее что он слышал, было «Он точно умер? Давайте ещё глубже насадим его на кол!» «Я любил тебя, Митенька… » — последняя мысль… И смерть… *** Феликс проснулся в холодном поту посреди ночи. Дмитрий, спящий рядом, вскочил от крика. Он с непониманием смотрел на Юсупова, которого трясло. Феликс плакал. — Что такое? Не плачь, мой маленький… — Дмитрий прижал Феликса к себе и погладил по плечу. — Кошмар приснился? Тише… Это всего лишь кошмар, это неправда. Что бы то ни было, этого никогда не случиться. Успокойся. — Дмитрий поцеловал Феликса. — Тише-тише, всё, успокаивайся. — Ты меня бы казнил? — спросил Феликс. — Что? — Дмитрий нахмурился. — Что ты такое говоришь? Нет! Никогда бы! Как тебе такое в голову пришло?! — он сильнее сжал Феликса в тисках. Юсупов почувствовал боль в районе груди. Слёзы продолжали стекать по подбородку. — Как бы ты меня казнил? — спросил Феликс. — Я тебя бы не казнил! — ответил Дмитрий. — Ответь! — крикнул Феликс. — Я тебя бы уложил на кровать и излюбил бы до смерти! — сказал Дмитрий. — Вот так бы и казнил. Всё, теперь успокаивайся, ни то я напою тебя снотворным! Феликс передёрнулся, вспомнив сон. Он почувствовал боль в анусе. Юсупов уткнулся в плечо Романова и заплакал с новой силой. Дмитрию ничего не оставалось делать, как успокаивать Феликса, гладя по голове и намурлыкивая колыбельную…