Те намокшие белые волосы..

Дождливый весенний вечер. Все улицы и дворы залиты лужами, небо затянуто тучами, забравшими весь солнечный свет. И именно в эту противную погоду, студенту медицинского университета — Эзопу Карлу пришлось возвращаться домой с учёбы, чёрт. Ещё утром Карла разбудил яркий солнечный свет, будто настаивающий на том, чтобы парень быстрее просыпался. С отчаянными мыслями, Эзоп вышел из училища и направился в сторону дома. Благо он жил не так далеко от университета, и долго идти по грязи ему бы не пришлось, но он жил не в самом благополучном районе, из-за чего идти по темноте домой, да ещё и в дождь, было довольно жутко. Преодолевая залитые водой переулки и дворы, вот он: милый дом, — мелькнуло в голове у Карла, и облегчённо вздохнув, он ускорил шаг. «Хочется есть… и спать. Меня так выматывает учёба, думаю, сегодня нужно лечь спать пораньше», — думал по дороге Эзоп. Резкая боль в голове. Не успев сообразить что произошло, студент упал на землю, лицом в кусты. Его ударили по затылку чем-то очень тяжёлым. Кажется, это была стеклянная бутылка? Неужели какой-то пьяница напал на него? За все года жизни в своём районе, Эзоп успел повидать многое, но ещё ни разу, никто даже не пробовал на него напасть. Последнее, что увидел эзоп перед тем, как потерять сознание — это были белоснежные, намокшие по дождём, но шелковистые волосы, словно в сказке. Даже не верится, что могут существовать настолько идеально белые локоны. Кто это был? Карл жил в небольшом городе, поэтому большинство друг-друга видели и помнили, особенно проживающие в одном районе, но Эзоп не помнил никого, у кого были бы настолько идеально-белые, буквально седые волосы. Сколько он пролежал в отключке? День? час? несколько минут? Он и сам задавался этим вопросом. Открыв глаза, Карл увидел перед собой серое помещение, почти пустое. Прямо перед ним располагалась очень высокая лестница, сам же он сидел посередине этой комнаты, на деревянном стуле, ужасно скрипевшим, словно вот вот развалится. Парень попытался встать, но оказался крайне крепко привязан к этому стулу. Почему он просто не встал вместе со стулом? — кажется, похититель всё хорошо продумал, присверлив ножки стула к полу. Наверху послышался громкий стук каблуков, направляющийся в сторону лестницы. В горле засел ком, двигаться было до ужаса больно, огромные верёвки стягивает кожу так, словно они всегда были одним целым с парнем. Скрип дверей… Карла начало трясти от безысходности и страха, что будет дальше? Его убьют? Он всегда был прилежным студентом и учеником, старался не прогуливать пары, учить все вовремя и помогать своим одногруппникам. Эзоп не мог перейти кому-то дорогу так, чтобы кто-то решил его похитить, и сделать что-то похуже, чем просто избить… С верхних ступенек лестницы показались лакированные туфли, громко отстукивающие своими каблуками, выдавая местонахождение похитителя. Судя по размеру обуви, этот человек довольно высокий, что быстро сообразил Эзоп, ещё сильнее перепугавшись. Он закрыл глаза и задержал дыхание, в надежде что этот человек не собирается сделать с ним что-то похуже. Может его пришли освободить? Ох, нет, что за глупые мысли, мне не может так везти, я однозначно умру, — В бешенном страхе думал Эзоп. Всё-таки пересилив себя, на мгновение парень открыл глаза, увидев перед собой тонкую, высокую фигуру парня, одетого в аристократичное пальто, с шикарными величественными узорами, кажется, не менее дорогие брюки. Подняв глаза, Эзоп увидел те самые волосы, белые словно снег, аккуратно завязанные в хвост бантиком. Но было ли у него время так нагло разглядывать этого человека, не зная его истинных намерений? Карл не понимал что происходит и единственное, что затмевало его разум, так это страх. Дикий страх смерти. Прервав мёртвую тишину, похититель вдруг заговорил: «Кажется, ты очнулся? Я так рад тебя видеть…» — он проговорил это с улыбкой на лице. Милый парень, разве не так? Он точно не может сделать что-либо со мной. Эзоп обратил внимание на ярко-голубые глаза мужчины, что выглядели очень добродушными, особенно, с улыбкой на лице. «Меня зовут Джозеф Дезолье. А ты — Эзоп Карл. Я наблюдал за тобой на протяжении долгих месяцев, и вот, ты наконец-то здесь. Не думаю, что тебе нравится обстановка этого места, это мой подвал. Может мне развязать тебя, и пригласить на кухню? Ты наверняка проголодался, за столь долгое время?» — Карл не мог сказать ни слова в ответ. От страха, он будто проглотил язык, не мог ни закричать, ни ответить этому, с виду милому мужчине. — «Почему ты молчишь? Неужели тебе как гостю, нравится сидеть в сыром подвале? И правда, где же мои манеры, стоило всё-таки оставить тебя наверху…» — Эти слова ещё сильнее насторожили студента. Но он не мог спокойно сфокусироваться на словах этого человека. При знакомстве, Эзоп всегда в первую очередь обращал внимание на манеры и натуру своего собеседника. В речи Джозефа он расслышал Французский акцент, что его довольно заинтересовало. Страх стал понемногу уходить. «Боже, как ты мне надоел, почему ты не хочешь сказать хоть одно слово? Ты разговаривать разучился?» — Дезолье перешёл на более грубый тон. Подойдя ближе, он ударил пощёчину своему «пленнику», и схватив за волосы, стал пристально смотреть в глаза Эзопа. Сквозь страх, который вновь нагрянул, Карл всё же смог сказать одно единственное слово: «простите». В помещении вновь озарилась тишина. Француз ослабил хватку, и медленным шагом покинул подвал, оставив Эзопа одного. От действий похитителя у парня вновь разболелась голова. Не каждый день стеклянной бутылкой по затылку бьют, да еще и за волосы оттягивают. Испуг, и ожидание дальнейших событий полностью накрыли Эзопа. Ему больше не хотелось думать об этом странном мужчине. Ему хотелось домой. Спокойно поесть, и вновь сесть учить материал, для университета. Он не любил это делать, но старался быть хорошим студентом, что постепенно убивало в нём его личность. Но сейчас, оказаться дома перед конспектами, естественно было бы лучше, нежели сидеть в плохо освещенном, сыром и жутком подвале. В таком положении, ему бы даже больше хотелось умереть, чем жить дальше с воспоминаниями об этом… Ещё почти ничего не случилось, но любая мысль о том, что с ним могут сделать, вызывала ещё большую головную боль.

***

Эзоп всё ещё не знал сколько времени он просидел в этом подвале. Все конечности ужасно болели от стянутых верёвок, а по телу шёл неприятный холод. Он боялся дальнейшего развития событий, что не давало отключиться ему ни на минуту. Всё время он прокручивал в голове прежнюю жизнь, ужасно скучая и предвкушая свою, возможно скорую смерть. Желудок завыл от желания есть, но понятное дело, ни слова он сказать не мог, то ли от страха, то ли от шока, а может и вовсе от боли. Сколько он уже тут? Может одногруппники уже потеряли его и обратились в полицию? А может никто и не заметил отсутствие Карла на привычном месте в аудитории? А может, он и дня тут не пробыл? Время текло очень медленно, ужасающих мыслей было только больше. И вот спустя сотню таких отвратительный раздумий, неподалёку от двери, кажется, снова начали слышаться шаги. Эзопа начало трясти ещё сильнее, но уже не от холода, а от страха. Вновь увидев длинные, тёмные лакированные ботинки, он непроизвольно заплакал, в ожидании того, что будет дальше. С лестницы показалась голова наклонившегося Джозефа. Он шёл к своему «гостю» с милой улыбкой на лице, словно ничего не произошло. «Ты уже проснулся?» — с всё такой же широкой улыбкой он сидел перед Эзопом, разглядывая красные пятна от верёвок на его теле. «Проснулся? Значит, сейчас утро? Я не спал всю ночь из-за того что затерялся во времени. Твою мать, что он собирается со мной делать?», — Думал про себя Эзоп. Ему не хотелось спать даже при том, что судя по всему он сидел и разглядывал это жуткое место, на протяжении всей ночи, которую он между прочим мог провести дома, в тёплой кровати. Но этот чёртов день. «Так уж и быть, раз ты так боишься разговаривать, я развяжу тебя», — Нехотя, но в попытке разговорить своего пленника, Джозеф принялся аккуратно развязать крепко-накрепко завязанные узлы на конечностях Карла. Эзоп выл от боли, и отоблегчения одновременно. После того, как Француз его освободил, тот предложил ему встать, но после первой же попытки, парень обессилено упал на пол, ударившись головой и вновь отключившись. «Да твою мать. Неужели переборщил? Его тело настолько хрупкое и худое, но я даже не думал, что такое может быть.» — Дезолье подергал его за руку, и без какого-либо интереса отправился наверх, готовить себе, и своему гостю завтрак. Дом Джозефа был чрезвычайно роскошен: дорогая мебель, с множественными узорами, огромные люстры, высокие потолки, светлые помещения и огромные окна, выходящие в не менее красивый сад. На готовку ушло довольно много времени, но в итоге, на столе, застеленном дорогой льняной скатертью, уже стоял яблочный пирог франежепан, вместе с ароматным чаем, скорее всего, не менее аристократичным. В надежде на то, что Эзоп уже проснулся, Джозеф вновь спустился в подвал. В этот момент, Эзоп уже сидел прижавшись спиной к стене подвала, потирая одной рукой голову, и разглядывая глазами то покраснения на своей бледной кожей, то фигуру недоумевающего Дезолье. С лестницы послышался нежный голос Француза: «сможешь встать? Я приготовил нам с тобой великолепный завтрак, ты должно быть ужасно голоден? Я думаю, что мне нужно помочь тебе обработать раны, и все-таки подлечить твою голову». Эзоп с трудом, но все же поборов страх с болью, тихо и медленно проговорил: «Простите, я не смогу встать.» С удивлённым лицом от обращения на «вы», Джозеф лишь молча спустившись, закинув руку Эзопа к себе на плечо предложил ему перейти на «ты». С трудом дошагав до кухни, Карл буквально упал на мягкий стул за столом в кухне, всё так же с трудом сказав: «Я могу съесть это?» Дезолье всё ещё недоумевал, и с небольшой пассивной агрессией сказал Эзопу не задавать глупых вопросов, и спокойно есть свой завтрак. Что тут происходит вообще. Этот… юноша? Возраст Джозефа было довольно тяжело определить, его лицо выглядело очень аккуратно, но телосложение было немного не таким, какое было бы, например у ровесника Эзопа. «Почему он сначала избил меня, да ещё и разбил бутылку об голову, а сейчас приготовил мне завтрак, и с таким добродушием пытается меня разговорить?» — каждое действие Дезолье довольно сильно пугало студента. Невозможно было догадаться, что у него на уме, особенно вспоминая предыдущие действия. На минуту Джозеф словно выпал из жизни, облакотившись на свой локоть, он с улыбкой до ушей разглядывал напуганное лицо, вроде как довольного, объедающегося пирогом Эзопа. «Может быть хотя бы так, я наконец-то смогу поговорить с этим парнишей… Он крайне красив и умён, и безумно мне нравится. Я ни за что не выпущу Эзопа Карла отсюда». Из этих мыслей его довольно быстро вытащил Карл, поглядевший на него несколько секунд в недоумении, почему же он завтракает один. Стараясь не пугать любимого, Джозеф тоже принялся есть приготовленную собой еду. Запах ужасно дорогого чая в перемешку с пирогом полностью затмил разум Эзопа. Ещё с того момента, как он только вышел из университета направившись домой, его терзало ужасное чувство голода. Что уж можно сказать о его нынешнем состоянии, когда он неизвестно сколько даже не думал о еде, он буквально мечтал о ней. Эзоп доел значительно быстрее своего похитителя и не знал, как ему вести себя дальше. Сказать спасибо? Остаться молча сидеть, глядя на то, как Джозеф допивает свой чай? Резкая боль в голове сменила эти мысли, вынудив парня схватиться за голову, случайно дотронувшись до того места на голове, об которое разбили бутылку. Заметив скорченное лицо Карла, Дезолье подавился чаем, и подскочил со стула, подбежав к Эзопу: «У тебя открылась рана на голове? Что произошло?» — юноша не мог ничего ответить. Он просто не знал, что ему отвечать, и как похититель к его словам отнесется. Всё же, навряд ли Джозеф оканчивал медицинский университет, чтобы понять о чём конкретно ему говорит Эзоп. «Если ты так и будешь молчать, я не смогу ничем тебе помочь, и ты сдохнешь раньше времени, тебя устраивает такая перспектива?» — Карл напрягся от этих слов ещё сильнее, и попытался объяснить Джозефу происходящее с его телом. Похититель ушёл куда-то по коридору, с множественными картинами, которые было тяжело рассмотреть Эзопу, от головной боли в глазах помутнело, и единственное что он мог разглядеть — это отдаляющаяся фигура Французского графа и очертания картин в роскошных рамках. Дом Джозефа был чрезвычайно красив, и конечно, Карлу хотелось бы тут осмотреться, полюбоваться на красивую архитектуру жилья аристократа, но как бы и находиться здесь, хотелось в разы меньше. Наконец послышался стук туфлей по полу, и Джозеф принёс огромный чемоданчик с кучей дорогих лекарств, бинтов и прочих средств. Кое-как обработав рану на затылке Эзопа, Джозеф хотел снять с него одежду, чтобы обработать и следы от верёвок. Но после первого же прикосновения Карл нервно и резко одёрнулся, и сглотнул накопившуюся во рту слюну от страха. «Прекрати это, я пытаюсь тебе помочь, ты понимаешь? Хочешь и дальше падать в обмороки от боли? Я могу тебе с этим помочь, запросто», — подождав ещё несколько секунд, не услышав никакого ответа, и не увидев никаких решающих действий от Эзопа, Дезолье дал ему звонкую пощёчину, и схватив его за подбородок, проговорил: " Меня чрезвычайно сильно раздражает твоё поведение, я ведь могу убить тебя в любую минуту. Но вместо этого, я отношусь к тебе как к золоту, кормлю тебя элитной пищей, а в ответ на мою заботу ты так ко мне относишься?». Джозеф говорил это с большим отвращением, длинные ногти на его руках крепко вцепились в подбородок Карла, и прищурив глаза, он ослабил хватку и отпустил Эзопа. Отвернувшись, сделав пару шагов к окну, Француз вновь задумался, а после, вновь подошёл к парню, и надавил тяжелым каблуком своих туфель на босую ногу Карла: «Тебе нравится чувствовать боль? Я не против, мне тоже нравится смотреть на твои страдания и слёзы. Продолжай, Эзоп Карл». Всё что оставалось делать ему после этого, так это громко стонать от боли, глядя на ухмыляющееся лицо Джозефа. Граф покинул комнату, а Эзоп остался наедине с собой, болью в мышцах и абсолютно всех конечностях, да и теперь ещё и с отдавленой стопой. Кажется, он снова отключился.