Early Morning

Первые лучи утреннего света пробиваются сквозь слегка закрытые шторы гостиничного номера, освещая белые простыни кровати, стоящей прямо возле окна. Еще рано, только-только рассвело, и слабые, но теплые лучи света целуют кожу Хисына, заставляя его пошевелиться во сне. Он разминает свои длинные конечности и медленно открывает глаза, чтобы увидеть комнату, окрашенную золотистым сиянием. Тихих вздохов, доносящихся с другой стороны кровати, достаточно, чтобы понять, что он проснулся первым. Когда он поворачивает голову, чтобы посмотреть на Джеюна, тот лежит на боку лицом к нему, засунув руку под подушку, а другую вытянув перед собой, и его пальцы касаются обнаженной кожи плеча Хисына. Он выглядит великолепно. Его темные волосы разметались по подушке, а солнце освещает его лицо так, что кожа светится в тусклом свете комнаты. Старший проверяет время на своем телефоне. 6:05 утра. У них еще есть около двух с половиной часов до того, как они должны будут отправиться в аэропорт. Когда он снова поворачивается, то инстинктивно поднимает руку, чтобы погладить своего парня по щеке, но на секунду колеблется, задумываясь, готов ли он рискнуть разбудить его. Вместо этого он нежно расчесывает его волосы, перебирая пальцами черные длинные локоны. Джеюн уже давно не стригся, и Хисын не может не думать, что он выглядит потрясающе с такими длинными волосами. Иногда они лезли в глаза, и в последнее время младший взял за привычку заправлять их за ухо, и, ох, каждый раз Хисын сходит с ума от этого зрелища. Так, так красиво. Его рука становится смелее с каждым мягким прикосновением, и в конце концов он ласкает нежную кожу его щеки, большой палец скользит ниже, чтобы медленно провести по линии пухлых губ своего парня. Эти губы, которые он так сильно любит, эти губы, к которым даже сейчас ему трудно не прикоснуться своими собственными. Легкий поцелуй в палец выводит его из задумчивости. Джейк медленно открывает глаза, словно приспосабливаясь к свету, и смотрит прямо на Хисына. Его лицо еще больше прижимается к руке старшего, ища тепла. — Доброе утро, хен. Его глаза на секунду зажмуриваются, когда Хисын берет его лицо в свои ладони и гладит пальцем по щеке. — Доброе утро, малыш, — говорит он, придвигаясь немного ближе к Джеюну. Когда он пытается убрать руку, младший просто берет его запястье и подносит к своему рту, чтобы оставить мягкий поцелуй на костяшках его пальцев. Только после этого он отпускает ее. — Сколько сейчас времени? — Только шесть утра. У нас есть немного времени, прежде чем нам нужно будет уехать. Джеюн мычит в знак согласия и прижимается всем телом к груди Хисына, его руки лежат на обнаженном животе старшего, наслаждаясь теплом, которое излучает его кожа. На нем только одна из больших футболок своего парня, так что Хисыну легко просунуть руки под нее и нежно обнять его за талию. Их ноги двигаются сами по себе и переплетаются друг с другом, их тела настолько привыкли друг к другу, что они просто знают, что делать. Джеюн оставляет еще один поцелуй на коже ключицы Хисына. В ответ Хисын целует его в макушку. Они обычно очень ласковы по утрам, когда их еще окутывает чувство сонливости и когда они чувствуют себя наиболее уязвимыми, и Хисыну это очень нравится. Наверное, это его любимое занятие по утрам, когда они вместе и у них есть время побаловать друг друга прикосновениями и насладиться сладостью этих мгновений. Руки на талии Джеюна начинают ласкать кожу там, одна из них пробирается вверх по позвоночнику и чувственно обводит его: нежное поддразнивание, которое вызывает у мальчика в объятиях старшего легкую дрожь. Одно из бедер Джеюна обхватывает талию Хисына, и старший позволяет руке нежно обхватить его, дотягиваясь до ягодицы и сжимая ее. Даже если молчание, воцарившиеся между ними, совсем не неловкое, Хисын нарушает его первым. — Как тебе спалось? — спрашивает он младшего, его руки заняты ласканием каждого сантиметра его тела. — Хорошо, — отвечает Джеюн. — Действительно хорошо. Эта кровать похожа на рай, особенно после долгого рабочего дня, — он заканчивает со смехом, и Хисын присоединяется к нему. Кровать, которую они разделили, действительно была очень удобной, в меру мягкой и достаточно большой, чтобы на ней мог поместиться даже третий человек. Они оба крепко спали последние несколько дней, и объятия на ней еще никогда не ощущались так приятно. Одна из рук Хисына нежно заправляет прядь черных волос за ухо Джейка, заставляя его слегка приподнять голову и нежно улыбнуться. Старший не может не смотреть на его губы, эти розовые губы в форме сердца, которые он так любит. Они уже давно проснулись, а Хисын все еще не попробовал их на вкус, и ему нужно срочно это изменить. — Могу я получить свой утренний поцелуй? — спрашивает Хиcын, переводя взгляд с его губ на глаза младшего. Улыбка Джеюна становится шире, и он медленно сокращает расстояние между их лицами, одна из его рук ложится на шею своего парня. — Ты можешь получить меня всего, если хочешь. Хисына не нужно просить дважды. Когда их губы встречаются на полпути и прижимаются друг к другу, мир словно останавливается, и внезапно они остаются только вдвоем. Хисын обхватывает щеку Джеюна и наклоняет голову, он прижимается ближе и выдыхает через нос, когда наконец чувствует, что все они соединены. Как будто что-то щелкает внутри него, и чувство умиротворения распространяется по всему его телу. Его милый, прекрасный Джеюн. После мгновения, когда они просто наслаждались ощущением соприкосновения губ, они отстраняются, оставляя достаточно места для того, чтобы неизбежно улыбнуться и прижаться лбами друг к другу. — Я хочу, — шепчет Хисын. — Я действительно хочу тебя всего. Джеюн тянет его вперед, и их губы снова встречаются, только на этот раз они двигаются друг против друга уверенно и энергично. Хисын вслепую обхватывает талию младшего, приоткрывая рот, языком проводит по его нижней губе, а затем проскальзывает внутрь. Их языки не спеша ласкают друг друга, делая их поцелуй еще более страстным. Когда они целуются, это похоже на танец. Игра в наклоны и отталкивания, их рты преследуют и прижимаются друг к другу с такой страстью. Если бы не необходимость дышать, Хисын думает, что был бы не против никогда не отрываться от губ своего парня. Одна рука Джеюна плотно прижимается к груди Хисына, а другая поднимается и, запутавшись в его волосах, нежно сжимает их. Старший только издает приглушенный звук, поглощенный губами своего возлюбленного. Когда они в конце концов отстраняются, чтобы отдышаться, Хисын слегка прикусывает нижнюю губу Джейка, а затем проводит влажными поцелуями по линии челюсти и прямо к его уху. Дрожь, которую тот ощущает, просто очевидна. Джеюн слегка наклоняет голову, и они смотрят друг на друга. Хисын видит, как румянец медленно окрашивает щеки младшего, как его глаза уже затуманены, а губы покраснели и блестят от слюны. Ох, как же он хочет, чтобы это было больше, чем просто утренний поцелуй. Его руки крепче сжимают талию Джеюна, кожа теплеет от прикосновений. Он притягивает его ближе, чувствуя необходимость ощутить его тело, прижатое к своему, без какого-либо пространства между ними. Он не хочет ничего другого, кроме того, чтобы Джеюн забирал у него каждый вздох. Рука, прижимавшаяся к его груди, скользит вверх и обхватывает его шею, заключая их в своеобразное объятие. Хисын наклоняет голову, чтобы поцеловать кожу шеи Джейка, а младший лишь обнажает ее, безмолвно прося о большем. Когда ему больше не за что держаться, он чувствует, как Джеюн прижимается к его бедру. Он наполовину твердый, и это ощущение заставляет собственный член Хисына подрагивать в его пижамных штанах. — Хочешь, чтобы я позаботился об этом? Он произносит слова, прижимаясь к шее младшего, его бедра едва заметно подаются вперед, чтобы доказать свою точку зрения. Джеюн издает сдавленный стон, и Хисын пользуется случаем, чтобы поцеловать его снова. Этот поцелуй более интенсивный и беспорядочный, их рты обмениваются слюной, а дыхание к концу поцелуя становится неровным. — Чего я хочу, — говорит Джеюн, — так это чтобы ты был внутри меня. Его голос все еще немного хриплый после сна, а щеки уже порозовели. Он выглядит таким сексуальным, что Хисын с трудом сдерживается, чтобы не наброситься на него целиком. Когда его слова, в конце концов, доходят до него, он только бормочет проклятия под нос, чувствуя, как твердеет его член. — Да? — спрашивает он. — Ты хочешь этого? Хочешь, чтобы я взял тебя? — одна из его рук опускается вниз, чтобы сжать его задницу, и Джеюн хнычет. — Да. Да, пожалуйста, — отвечает он, пытаясь решить, что же ему делать бедрами: потереться ими о грудь старшего или толкаться обратно в его руку. Видеть его в таком отчаянии заставляет что-то шевельнуться глубоко в животе Хисына; он такой из-за него, и ему это чертовски нравится. Он чувствует, как руки Джеюна на его груди сжимаются в кулаки, когда он толкает его вперед, пока их бедра не соприкасаются. Их эрекции прижимаются друг к другу, и они оба не могут сдержать стон облегчения. Хисыну, наверное, это нравится больше всего: когда они вдвоем, ранним утром, лениво прижимаются друг к другу без всякого давления на график. Это один из тех моментов, которыми он любит полностью наслаждаться. Одна из рук Хисына скользит под боксеры Джеюна, разминая мягкую кожу его задницы и используя свой захват, чтобы помочь младшему задать устойчивый ритм бедрам. Поскольку материал, покрывающий их обоих спереди, минимален, движение ощущается очень приятно, и Хисын чувствует, как из него начинает вытекать предэякулят, его член уже полностью тверд и жаждет. Джеюн так же возбужден, темное пятно на его серых боксерах говорит ему об этом. Они продолжают так некоторое время, дразня друг друга и почти достигая финишной черты, только чтобы отступить и сделать все заново. Хисын не может перестать покусывать нежную кожу шеи младшего, и он уверен, что там темно-красный синяк, который будет не так-то просто замазать косметикой, но никого из них это не волнует. Ему все равно, когда у него на руках плаксивый и чувствительный Джеюн, который постоянно просит "еще, пожалуйста". Указательный палец Хисына скользит вниз по изгибу задницы Джеюна, и в тот момент, когда он нажимает на вход, младший вздрагивает в его руках. — Ч- Черт. Его голос прерывистый и дрожащий, и он начинает стонать, когда Хисын обводит пальцем его вход, оказывая нужное давление, но не проникая внутрь. — Пожалуйста, — в его голосе звучит отчаяние, и это, думает Хисын, еще не тот случай, когда он хочет, чтобы тот умолял. Быстрым движением он вынимает руку и подносит три пальца к слегка приоткрытым губам Джеюна. Младший без слов берет их в рот и, закрыв глаза, начинает смачивать их изо всех сил. Когда его язык скользит по пальцам во рту, он резко открывает глаза и смотрит прямо в глаза Хисыну. Джейк выглядит таким грешным с полным ртом пальцев старшего, растрепанными волосами и слезящимися круглыми глазами. Он выглядит чертовски великолепно, и на мгновение Хисын забывает, как дышать. Потому что, хотя в этом взгляде для него нет ничего нового, он никогда не перестанет ощущаться как удар под дых. — Джеюн-а. Когда он вынимает пальцы, он не теряет времени даром и проникает языком в горло своего парня. Там грязно и мокро, но его это не волнует. Его рука возвращается в боксеры Джеюна, и два его пальца смачивают его дырочку, прежде чем осторожно ввести их внутрь. Он все еще расслаблен после того, как они немного повеселились прошлой ночью в душе, и это очень удобно для того, чтобы его пальцы проникали внутрь без какого-либо давления. Громкий стон, который он издает, поглощается ртом Хисына, а руки на его груди царапают кожу и оставляют дорожку мурашек. После того, как младший привыкает к ощущениям, Хисын начинает двигать пальцами внутрь и наружу. Сначала это происходит медленно: сводящие с ума толчки, осторожные, чтобы избежать этого сладкого места глубоко внутри Джеюна, но затем это постепенно становится быстрее, и младший просит "еще, еще, еще". Третий палец проникает внутрь, и Джеюн тает в его руках. На этот раз, когда он входит до конца, то позволяет своему самому длинному пальцу ласкать этот пучок нервов и заставляет тело Джеюна содрогнуться. Его пальцы проникают внутрь, сжимая и растягивая его, но при этом доставляя ему удовольствие. Хисын знает, как сильно его парень любит его пальцы, иногда он просит его кончить только от них. — Блять. Я готов, пожалуйста. Я хочу тебя. Он шепчет эти слова прямо в губы Хисына, его неровное дыхание обжигает его рот. Когда одна из его рук скользит вниз, чтобы нащупать его через штаны, то понимает, насколько болезненно тверд и течет его член. Он был так занят, ублажая Джеюна, что почти забыл о своих собственных, требовательных нуждах. Джеюн спускает переднюю часть штанов старшего, чтобы освободить его длину, и не теряет времени, чтобы намочить свою руку и обхватить ею его член. Хисын застонал от прикосновения, в нижней части живота появилось ощущение покалывания. Захваченный этим ощущением, его пальцы внутри младшего на мгновение перестают двигаться. — Ты такой твердый. Рука на его члене начинает поглаживать его, движение становится легче благодаря обильному количеству предэякулята. — Войди в меня, — шепчет он, внезапно касаясь губами его уха. — Хочу чувствовать тебя, хочу, чтобы ты сделал меня своим. — Черт, малыш. Хисын теперь двигается быстро. Он вынимает свои пальцы из младшего и поворачивается, чтобы взять смазку и презерватив с прикроватной тумбочки. Когда он оборачивается и встречает похотливые глаза Джеюна, смотрящие на него, то замирает. Презерватив берется из его руки и откладывается в сторону. — Без презерватива, — говорит Джеюн. — Хочу почувствовать твою кожу на своей. Хисыну на самом деле сейчас трудно дышать, потому что когда он думает, что его парень сделал самое худшее, чтобы заставить его чувствовать себя на гребаном седьмом небе от счастья, он берет и вытворяет такое. — Любимый, — говорит он, изо всех сил стараясь прислушаться к той маленькой рациональной части, которая осталась в его мозгу. — У нас позже рейс, уборка будет хлопотной- — Мне все равно, я приму душ, — Джеюн не дает ему шанса возразить. Он двигается ближе и шепчет свои следующие слова прямо в приоткрытые губы Хисына. — Просто, пожалуйста, наполни меня. Он не уверен, что сможет справиться с собой после этого. Их губы снова прижимаются друг к другу, пока они пытаются снять все предметы одежды, которые еще разделяют их тела. Как бы ни был красив Джеюн, когда на нем только одна из его больших футболок и боксеры для сна, Хисыну необходимо чувствовать, как их кожа соприкасается, или он думает, что сойдет с ума. Сбросив одежду, они борются за то, чтобы перестать пожирать друг друга, чтобы удовлетворить потребность, которая съедает их обоих изнутри. — Как...как ты хочешь меня? — у Джеюна перехватывает дыхание, и Хисын больше ничего не хочет, кроме как сделать его полностью своим. — Повернись ко мне, малыш? Я позабочусь о тебе, — младший только хмыкает и поворачивается на бок, чтобы лечь спиной к Хисыну. Хисын прижимается к Джейку так близко, что теперь все они соединены. Почти все. Его грудь упирается в гладкую спину возлюбленного. Два его пальца ласкают длину и изгибы бока младшего, оставляя за собой мурашки, и пробираются к его бедру. Он осторожно берет его и толкает вверх внутренней стороной колена - это действие облегчает ему доступ к телу Джеюна. Он наносит немного смазки на ладонь и делает себе пару движений, вздыхая, когда это движение приносит некоторое облегчение его до боли ноющему члену. Он прижимает головку к входу Джеюна и обводит ее, как бы пробуя на прочность, но это, кажется, только сильнее сводит их обоих с ума. Джеюн держится за предплечье, просунутое под его шею, и его дыхание обжигает кожу старшего, пока он бормочет "пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста". Губы Хисына целуют его шею, когда он одним уверенным движением входит в него, и все вокруг словно замирает на мгновение. Когда тепло и теснота охватывают его, Хисын вспоминает, почему им обоим так нравится эта поза. Они прижаты друг к другу, все они прижаты друг к другу. Хисын крепко прижимает Джеюна к своей груди, и все вокруг кажется горячим. Их сердца бьются синхронно, и, учитывая скорость, с которой они движутся, они оба это чувствуют. Хисын чувствует, как Джеюн прижимается к его груди, а Джеюн, должно быть, чувствует его на своей спине. Как будто их сердца тоже пытаются выпрыгнуть из груди, чтобы столкнуться в объятиях. И это, все это настолько интимно, что Хисын не думает, что когда-нибудь сможет разделить это с кем-то еще, кроме Джейка. — Черт, — стонет он, пот уже проступил на его коже. — Черт возьми, тебе так хорошо рядом со мной. — Тебе т-тоже, хён, — Джеюн хнычет, его голос настолько тонкий, что старший почти не слышит его. — Боже, ты такой большой. Всегда такой большой для меня. Когда Хисын чувствует, что Джеюн расслабляется рядом с ним, он начинает двигаться, сначала в медленном темпе, стараясь изо всех сил насладиться тем, как его член упирается в стенки. Нечасто им удается потрахаться без презерватива, и ощущение обнаженной кожи почти сводит с ума, настолько, что Хисыну приходится останавливать себя, чтобы не поддаться наслаждению и не достичь оргазма слишком быстро. Прошло уже много времени с тех пор, как у них вообще было время пройти весь путь, и теперь знакомое ощущение глубокого проникновения в своего парня не что иное, как просто потрясающее. Интимность всего этого всегда напоминает Хисыну о том, как глубоко он влюблен в мальчика, которого сейчас держит в своих руках. Он кладет одну из своих рук на низ живота Джеюна, чтобы упереться, когда увеличивает скорость своих толчков. Талия младшего настолько маленькая, что он может почти полностью охватить ее пальцами. Рука спускается вниз и обхватывает его запястье, давая понять, что Джеюну тоже нужно за что-то держаться. Его голова склоняется набок, давая Хисыну возможность кусать, целовать и облизывать его шею, заставляя его дрожать еще сильнее. Его толчки быстрые и точные, член выходит из него, пока головка не упирается в его край, только для того, чтобы снова сильно протолкнуться внутрь до упора. Когда Хисын поворачивает бедра под нужным углом и попадает в "сладкую точку" Джеюна, младший сразу же сжимается вокруг него и издает такой громкий стон, что боится разбудить остальных в соседней комнате. — Вот оно, — он стонет, не торопясь проталкивая свой член так глубоко, как только может, чтобы прижаться к этому комочку нервов, который заставляет Джеюна видеть звезды. — Черт- Хисын. — Да, малыш? — Б-блять, вот здесь. Старший изо всех сил старается направить свои толчки так, чтобы каждый раз попадать в нужную точку, сильно сосредоточившись на том, чтобы Джеюну было хорошо, как он и обещал. Ощущение тесноты вокруг него настолько приятно, что он неосознанно прижимает руку к животу Джейка, одновременно с этим сильно и глубоко проникая в него. В этот момент Хисын чувствует небольшую выпуклость под своим прикосновением, и осознание этого почти что заставляет его кончить на месте. Вместо этого он хватает руки младшего и прижимает их к своей коже. — Ты чувствуешь меня здесь, Джеюн-а? Чувствуешь, как глубоко я нахожусь? — спрашивает он, понижая голос на октаву. — Никто и никогда не сможет владеть тобой вот так, малыш. Ты мой. — Т-твой, я т-только твой- Ах! Вскоре все вокруг начинает расплываться, и Хисын чувствует приближение оргазма, его сила собирается внизу живота, готовая вот-вот вырваться наружу. Джеюн, похоже, тоже немного не в себе, его голова запрокинута на плечо старшего, а глаза закатываются к затылку. А еще он выглядит чертовски сексуально. — Я близко, — бормочет он, касаясь губами лба Джеюна и время от времени целуя его. — Я тоже, —выдыхает младший. — Повернись- повернись, пожалуйста. Хочу тебя видеть. Хисын двигается быстро: он выходит из Джеюна, чтобы снова положить его на спину и оказаться между его ног. Старший не дает ему времени пожаловаться на потерю, потому что сразу же входит обратно внутрь него. Когда тепло младшего снова охватывает его, он издает стон, руки опускаются вниз, чтобы схватить кожу разведенных бедер Джеюна. Он снова набирает скорость, толкаясь внутрь со всей силой и желанием довести их обоих до оргазма. Джейк задыхается под ним, стонет так громко, что звук перекрывает непристойные шлепки их кожи. Вид, открывающийся перед Хисыном, непристойный, даже похабный, его член входит и выходит из дырочки Джеюна, но он находит это настолько завораживающим и красивым, что ему трудно отвести взгляд. Джеюн сжимает простыни так сильно, что они могут порваться, бедра обхватили талию Хисына и притянули его ближе, и он закатил глаза. — П-пожалуйста, — стонет он. — Пожалуйста, прикоснись ко мне. Я-я так близко. И как Хисын может отказать ему в чем-либо? В то время как одна из его рук помогает ему устроиться на младшем, другая скользит вниз и обхватывает влажный член Джеюна, поглаживая его в ритме своих толчков. Его тело начинает дрожать, и он неосознанно крепко сжимается вокруг Хисына, почти не давая ему двигаться. Безудержное удовольствие начинает скапливаться в нижней части живота старшего, как струна, готовая вот-вот оборваться. — Кончай со мной, Джеюн-а, вместе. Джейк откидывает голову назад, лицо окрашено удовольствием, его руки летают по спине Хисына и царапают его кожу. Рука, работающая над его членом, не останавливается, делая нужные движения запястьем и нажимая на него чуть сильнее при движении вверх. Затем Джеюн дает себе волю. Его рот открывается в тихом, хриплом стоне, а тело напрягается. Он кончает обильно, окрашивая грудь и смачивая подбородок, его тело движется, чтобы оседлать волну и интенсивность этого. Джейк выглядит как гребаное видение, и Хисын так, так близко. — Внутрь. Внутрь меня, пожалуйста. Струна рвется, и зрение Хисына на секунду затуманивается. Он кончает внутрь Джеюна с низким стоном, который пытается заглушить, прикусывая кожу младшего, и заполняет его до краев, как тот и просил. Ощущение оргазма сильно захлестывает его, вспыхивая и распространяясь внутри его тела подобно лесному пожару. Он толкается в младшего еще пару раз, наслаждаясь последним ощущением удовольствия, прежде чем полностью рухнуть на своего парня. В комнате тихо, слышны только звуки их тяжелого дыхания, когда они хватают ртом воздух. Одна из рук Джеюна поднимается и запутывается во влажных волосах Хисына, лаская его шею, не обращая внимания на влажность его кожи. — Боже, — бормочет Хисын, когда чувствует, что земля снова начинает вращаться, и он может переместиться, чтобы лечь на бок и не раздавить младшего. Джеюн смеется под ним. — Да, это было напряженно. Он поднимает руку, чтобы погладить щеку Джейка, и открывает глаза, чтобы посмотреть на него. Даже в таком виде он выглядит потрясающе красивым. Младший улыбается ему и наклоняется навстречу прикосновению, и Хисын чувствует, как трепещет его сердце. Когда он чувствует, что начинает смягчаться, то снова приподнимается на колени и осторожно вынимает свой член из младшего. Зрелище, которое его встречает, почти вызывает привыкание: из Джеюна сочится сперма, ее так много, что его рука движется сама по себе. Два пальца Хисына зачерпывают сперму и проталкивают ее обратно внутрь, теснота снова принимает его. —Ах- Хисын! — стонет Джеюн. — П-прекрати, — его ноги бессознательно начинают смыкаться, но Хисын удерживает их раздвинутыми свободной рукой и коленом. Его пальцы снова проникают внутрь, достаточно глубоко, чтобы коснуться простаты Джейка. Хисын видит, как подергивается член младшего, несмотря на его вялые протесты. — Ты можешь кончить для меня еще раз, любимый? — спрашивает он, его рука медленно задает ритм. — Я-я не знаю. Я-я все еще чувствителен. Затем Хисын наклоняется, его губы касаются подбородка Джеюна и оставляют поцелуи вдоль линии его челюсти. — Ты так хорош для меня. Такой красивый, Джеюн-а, — он захватывает его губы в сладкий поцелуй, и это все, что нужно, чтобы его парень снова стал податливым в его руках. Джеюн позволяет направлять себя, и через мгновение ока он снова изливается себе на живот. К концу этого он едва может пошевелить конечностями. Когда Хисын наконец вынимает свои пальцы и вытирает их о простыни, то не может удержаться от широкой улыбки. — Перестань улыбаться, — Джейк стонет, его руки поднимаются, чтобы закрыть лицо. — Я ненавижу тебя. Хисын улыбается еще шире, придвигаясь ближе и заключая Джеюна в теплые объятия. — Неправда, — говорит он, целуя лоб младшего и убирая его руки. — Да, неправда... — слова звучат скорее как бормотание, но старший все равно их слышит. Он убирает волосы Джеюна с его лица и проводит костяшками пальцев по его щеке. — Я люблю тебя, малыш. — Ммм, я тоже тебя люблю, хен. Когда он бросает взгляд на часы, то понимает, что им, вероятно, следует начать приводить себя в порядок, если они хотят успеть вовремя выйти из своей комнаты и успеть на завтрак с остальными. Их самолет обратно в Корею вылетает не более чем через три часа. — Нам нужно помыться? — спросил Джеюн, прижавшись к груди Хисына. — Мы должны сделать это в ближайшее время, да. Вместо того, чтобы сделать движение, чтобы высвободиться из объятий и встать, старший крепче обнимает Джеюна, зарываясь лицом в его волосы. Он чувствует, как пальцы натирают круги на его спине. Его сердце теперь бьется с нормальной скоростью, тело отдыхает, и он чувствует себя спокойно. Ощущение того, что его парень находится в его объятиях в целости и сохранности, не может сравниться ни с чем другим в мире. Бывают времена, когда все становится трудным, когда их карьера не позволяет им просто жить простой жизнью, и во все эти времена он не мог быть более благодарен за то, что у него есть Джейк, мальчик, который дополняет его и держит его сердце в своих ладонях, мальчик, который держит их будущее в своих глазах. — Еще пять минут? — спросил Джеюн, и губы Хисына расплылись в улыбке. — Еще пять минут.