Краски зимы

Первый день выходных встречает теплым солнечным светом, пробивавшимся сквозь тюль, чтобы заставить спящее личико поморщиться. В комнате витает запах весны, вошедшей в некогда угрюмую квартиру через открытое на кухне окно. Утро еще никогда не начиналось так хорошо. — Ну что ты там ворочаешься. Давай, вставай, соня. Голос под ухом заставил моментально открыть глаза. И вот перед ним опять серый потолок. Опять эти тоскливые цвета, от которых веет холодом. — Хёнджи-и-ини-и-и, подъе-ем. — Джисон? — так и не проснувшись до конца, парень несколько секунд тупит в экран своего телефона, не понимая, что вообще сейчас происходит. Но, вспомнив прошлую ночь, он мысленно дает себе по лбу, а потом удивляется, когда видит, что его звонок с Ханом длится уже несколько часов. — А кто ж еще, давай поднимайся, я уже час сижу у тебя под дверью. — Чего?.. В смысле... — М-м? Я жду. — А... Сейчас открою! Хёнджин резко вскочил с кровати, после чего сразу грохнулся на пол, выронив телефон из рук. О нет, кажется, он ослеп. — Хей, ты там жив? — Д-да, в глазах что-то потемнело, — Хван медленно поднялся на ноги и взял упавший телефон. Придя в себя, он тихонько побежал к входной двери. И вот перед ним стоит этот неземной парень с прекрасной улыбкой во все зубы. В восемь, мать его, часов утра. Стоит и пялится счастливыми глазами на его взъерошенные волосы и него самого, одетого, как матушка сказала, в лавандового цвета пижаму с котятами. — Эй-эй! Куда?! — вдруг воскликнул Хан, когда дверь перед ним начала быстро закрываться. — Ай-я-яй! — он еще громче закричал, когда дверь придавила его пальцы. Успев подставить их, Хан ожидал, что тот дальше не станет пытаться закрыться, но, кажется, Хёнджина это не остановило... — О боже! Извини! Как твои пальцы?! — завидев в проеме джисонову кисть, Хван моментально оттолкнул дверь от себя и обеспокоенно схватил чужую руку. — Прости-прости-прости... Больно?.. Извини, я не хотел! Хёнджин пустил друга в квартиру и быстрым шагом потащил на кухню. — Да ты не беспокойся, все не настолько плохо, — помахал руками Хан, отказываясь от предложенного Хваном компресса в виде мешочка со льдом. Хмуро взглянув на Джисона, блондин, вопреки чужим словам, взял чужую руку и сам приложил лед. — Что ж, ладно, — он усмехнулся милому действию со стороны старшего. — Почему ты вообще хотел закрыть дверь? Обидно, знаешь ли, — спросил Джисон, глупо выпячив нижнюю губу. — Я-я... Прости. — Ну все, хватит извиняться. Я же знаю, ты не хотел, чтобы все получилось так. — Я просто... выгляжу не очень... Что. — Чего? — сказать, что он в шоке — равно ничего не сказать. Конечно, видно, что этот соня только что проснулся, но называть это «не очень» зрячему человеку просто не должно быть свойственно. — Как, блин, у тебя язык повернулся так сказать! — Ч-что? — Мне подарить тебе зеркало? Ты выглядишь как бог даже с этим чертовым гнездом на голове! — размашисто жестикулируя, Джисон, не подумав, одной рукой нежно сжал чужие мягкие щечки и посмотрел в широко распахнутые глаза Хёнджина. — Ну серьезно. Ой-ё, кажись, в привычку вошло... — Джисон отвернул голову, дабы скрыть накатившее смущение. — Что за мания на чужие щеки?.. На кухне воцарилась тишина. Хан неловко почесывал затылок, а Хёнджин с пунцовыми щеками и ушами не мог поднять глаз с пола. — Извини... Я постараюсь так больше не делать. — Но я не говорил тебе этого! — выпалил Хван. — Э-э, то есть... ла-а-адно, — снова почувствовав, как его щеки жамкают, словно сквиш, Хёнджин уже просто решил не сопротивляться. Хотя он и до этого не сопротивлялся.

❄❄❄

— Подожди-подожди, хочешь сказать, что ты собираешься завтракать этим? — Хан в шоке смотрит на старшего, который спокойно открывает пачку рамёна. Начинать свой день с такой еды... Это что шутка такая? Да если бы Минхо и Чан это увидели, в обморок бы упали! — Эй! Если старших тут нет, это не значит, что я позволю тебе есть эту дрянь! — парень резко встал с дивана и выхватил пачку лапши из чужих рук. — Но мне больше нечем завтракать, — невинно хлопает глазками Хёнджин. Боже, этот ребенок... Как он выживает в этом мире с таким то питанием? — Пошли в магазин, — твердо говорит Джисон, ведя Хвана за руку в прихожую. — И никаких отказов! — Там холодно... — Не бойся, со мной не замерзнешь, — Хан хитро улыбнулся.

❄❄❄

— Бр-р, — Хёнджин весь съежился от холода. И почему зимой обязательно должна быть такая низкая температура?! Он чувствует, что сейчас станет снеговиком, и Джисону уже не придется идти в магазин за едой. — Где твои варежки? Которые я тебе вчера дал. Черт. Мало того, что он забыл их взять, так еще и забыл, что должен отдать Джисону. — Извини, я их забыл... Как только придем, я тебе сразу отдам. — Что? — Хану только что не послышалось? — Какой отдам! Я тебе их дал не для того, чтобы ты их мне возвращал. Я беспокоюсь за твои руки, а не за варежки! — Но они же твои! Как я могу их взять? — на его лице из ниоткуда собралась обида и непонимание. Обида на Вселенную, которая приподнесла ему такой подарок. Такого Джисона... — Теперь они твои. Увидев, что чужие руки сильно покраснели, а карманы несильно спасают, младший потер свои ладони друг о друга и, остановившись, взял чужие. — Ч-что ты делаешь? — был бы тут кто-нибудь, кто смог бы обьяснить Хёнджину, что сейчас происходит... — Грею твои руки. — Тебе не обяза- — Тш-ш. Хёнджин замолчал. Или же у него пропал дар речи? Все звуки, кроме собственного сердцебиения, словно пропали. Сердце почему-то бьется так быстро, как никогда раньше. Теперь как-то не очень холодно, наоборот, жарко. Руки... Они горят... Это ладони Джисона обладают такой необычной способностью? Как они могут быть такими горячими? А если бы он его обнял?.. Хёнджин бы точно расплавился. Воздуха стало катастрофически мало, а жар от рук распространяется по всему телу. Джисон убрал руки с хвановых, но после этого сразу схватил одну и засунул в свой карман, переплетая их пальцы. Хан, что ты творишь? — Т-так намного теплее, спасибо. Хан в ответ только сильнее сжал чужую руку. Блондин чувствует, как его щеки тоже начали полыхать огнем. Что с ним происходит... Почему он так реагирует на обыкновенное касание рук? — У тебя такие щеки красные... Потерпи, мы уже скоро придем. И как объяснить этому парню, что он весь покраснел не из-за холода, а из-за него! Ему вообще больше не холодно! — С-слушай, может, сегодня у меня посмотрим дораму? — Хван пытался скрыть свою неуверенность, но, кажется, у него это не получилось. И почему всегда, когда он разговаривает с Джисоном, его голос так дрожит? — Конечно! Тогда нужно прикупить еще каких-нибудь закусок, — Хан воодушевился, сверкая своими глубокими «серыми» глазами. Легкая улыбка сама начала появляться на лице Хвана. При взгляде на Джисона в принципе всегда хотелось улыбаться. Он такой заботливый и веселый. У него красивый голос и глубокие глаза. Милые пухлые щеки, делающие его похожим на белку. Джисон будто создан для того, чтобы им восхищались. А еще Хёнджин, кажется, влюбился. Почувствовав, как лбом врезался во что-то мягкое, он поднял глаза и увидел джисонову руку. — Аккуратно! Почему ты так любишь врезаться во все? Уже который раз чуть не покалечил себя своей невнимательностью! Оказывается, Хёнджин не заметил перед собой дверь, а Хан вовремя подставил свою руку, чтобы тому не было больно. — Спасибо, я буду осторожней... — виновато прошептал старший. — Ненавижу создателей прозрачных дверей. — Пф-ф, пошли, — Джисон рассоединил их руки и открыл магазинную дверь, впуская туда Хвана и заходя следом. — Давай я выберу еду для твоего пустого холодильника, а ты закуски на вечер. — Хорошо! — воскликнул блондин, а его глаза с детским предвкушением засияли.

❄❄❄

— О, ты взял мясо? — уже успев глянуть в чужую корзинку, спрашивает Хван. — Мгм, не против курочки с кимчи на обед? Я еще рис с йогуртами взял. — Ты звонил моей маме? Откуда ты знаешь, что я люблю? — он, мягко говоря, удивлен. — Всего лишь случайность, — Хан пожимает плечами. — Кстати, я все хотел спросить, где твоя мама? — А, она в командировке. — Поня- Хан прерывается на полуслове, опустив взгляд ниже. — Скажи честно, как много в день ты ешь мармелад и пьешь энергетики? — младший с небольшим ужасом смотрит на полную корзину «закусок» в руках Хёнджина. Да это даже закусками назвать нельзя! Оружие для убийства пищеварительной и кровеносной системы! — Я переборщил?.. — Немного... — Нет. Много. — Давай возьмем соки вместо энергетиков и заменим пару пачек мармелада чем-то другим? Я не хочу, чтобы мы с тобой сегодня попали в больницу. Подумав, тот понимающе кивает головой и выкладывает обратно приличную часть набранного. — Сони, — Хёнджин долго сдерживал в себе желание назвать так Джисона, но, видимо, сейчас он почувствовал себя слишком смелым. — Да? — он как ни в чем не бывало с улыбкой посмотрел на парня. Ах, ну да. У Хана же много друзей. Скорее всего, как и милых обращений. Он к этому привык, не то что Хван. Помнится, Феликс тоже так его называл. Хёнджин, какой же ты дурак. — С каким вкусом тебе сок взять? — Он натянул улыбку, пытаясь выглядеть как прежде, хоть и внутри приуныл. — М-м, давай апельсиновый. Хёнджин отправился к прилавкам с различными напитками. Попритормозив на на новых вкусах энергетиков, он пару минут стоял там с мыслью о том, как пронести один, чтобы Джисон не увидел. Хочеться сильно, ведь тогда наедине с кошмарами он побудет недолго, а без волшебной водички его будет вырубать уже к полуночи. Недалеко слышится голос младшего, и Хван мигом уходит к напиткам, за которыми пришел. Хану, как он и сказал, взял апельсиновый, а себе вишневый. — Сразу говорю. Меньше половины цены за все это не заплачу. Хёнджин, ухватившись за сердце, подпрыгивает от внезапного голоса за спиной. — Что? Но ты же совсем не должен за это платить, — он не понимает, зачем Хан все это делает. Зачем он вместе с ним отправился в магазин, чтобы приготовить еду для него. Это действительно происходит с ним? Не сон? А главное, не кошмар? — В конце концов, я сам заставил тебя прийти сюда, — рука осторожно опустилась на чужое плечо. — Пошли на кассу.

❄❄❄

— Фух, зачем мы столько взяли, — кидая пакеты на пол, Хёнджин садится рядом. — Спроси это у своих мармеладок, — усмехается Хан. — Ой, ну все, все. Я понял. А еще я до жути голоден. Сделай с этим что-нибудь, пожалуйста! — развалившись на пороге, хнычет Хван. — Сейчас все приготовлю, потерпи. Правда, мне понадобится твоя помощь, я не знаю как у вас кухня устроена. — Делай что угодно, я не встану, — Хёнджин кое-как стянул с себя обувь и свернулся, словно котенок в клубок. — Хоть с пола встань, холодно же, — Джисон потянул Хвана за руку наверх, но тот никак не поддается. — Ну Джинни! Кто-нибудь, вызовите скорую, кажется, у Хван Хёнджина произошла остановка сердца. Он только что назвал его «Джинни»? Джисон? Правда? — Ну все, доигрался! — воскликнул Хан и одним резким движением поднял Хёнджина на руки. — Показывай, где твоя комната. — Ты чего! Поставь меня, я же тяжелый! — он дергается, всеми силами пытаясь заставить опустить его на пол. Он бы соврал, сказав, что ему не нравится, но это же неправильно... Хван далеко не пушинка. — Давай веди. И совсем ты не тяжелый. — Вперед... Самая дальняя комната... — Вот так бы сразу, — довольно улыбается младший и идет в сказанном направлении с «принцессой» на руках. Джисона нужно запретить. Он совершил самое большое преступление — украл сердечко Хван Хёнджина.