whenever, wherever

двойное свидание — так называл это папа.  странная вещь, конечно, если подумать: два человека мило проводят время друг с другом, а их друзья плетутся сзади, желая поскорее свалить с этой жути.  по крайней мере, папа рассказывал об этом так.  кири не видела смысла в этом, особенно для людей, да и люди ей не особо нравились, кроме тех, кто остался на их планете. но в последнее время ее особенно привлекала эта идея.  салли давно не проводила много времени с кррауви, а после охоты, которую устроила тау’итэ с ао’нунгом, с которой прошло уже около пяти дней, молодые люди пересекались ненадолго по многим причинам: то кррауви где-то с нетейамом, либо же с тау’итэ, то сама кири пропадала с подругой в лесу, дабы пополнить запасы трав для бабушки и, естественно, добыть волшебных ягод. еще одной причиной являлись нетейам с тау’итэ, которые никак не хотели мириться друг с другом. друг с другом, конечно, сильно сказано, потому что именно тау не шла на мировую и всеми силами избегала нетейама, который даже не понимал в чем провинился и после двух попыток выяснить, в чем же он не прав, он забросил это делать. кири несколько раз просила брата переговорить с ее подругой, на что получала жесткий отказ, но как оказалось, и на это была мотивация. видите ли, его девушка ходила под руку с другим молодым человеком по деревне, чем задела самолюбие молодого воина. его зацепило не то , что ей помогал кто-то, а то, что этим кем-то был ао’нунг, которого дети салли переносить не могли, его бесил сам факт того, что этот рыбий чёрт, как выразился нетейам, посмел дотронуться до его ягоды, но увы и ах, нетей, как сын вождя не мог позволить себе такую вольность, как подраться с сыном тоновари из-за этого, всё же салли адекватный, наверное.  на эту тупость пальцем у виска покрутил даже ло’ак, находящийся, как и его младшая сестра, меж двух огней.  даже его дня два назад довела вся эта ситуация: сидя у тау’итэ в гостях, младший салли ни о чем не думая, попивал какой-то чай, но уже не тот, после которого ссать хотелось дальше, чем видеть, а какой-то другой, успокаивающий вроде, если он правильно помнил слова подруги.  так вот, попивал он этот чай, жевал лепешки с ягодами, только что приготовленные его подругой, и радовался жизни. с циреей у него все было хорошо после того инцидента у порога хижины ее семьи, чему он был несказанно рад. несказанно рад он был бы еще если его подружаня помирилась с его любимым братцем, как будто у него их было много. в общем, всем было тяжело из-за этой бучи, которую никто не мог решить, кроме этих двоих, про что постоянно напоминал тау салли.  она же лишь фыркала на это, как сяксюк, и продолжала делать вкусные лепешки, от которых не мог оторваться салли, постоянно прося добавки чая и удобно уместившись на каком-то коврике, сотканным кланом. парень перевел на нее взгляд: она аккуратно обращалась с тонким белесым тестом, не хотя его порвать, ведь переделывать все заново не хотелось. она быстро и умело растягивала его руками, желая сделать лепешку как можно больше, как вдруг со стороны входа в хижину зашумела ткань.  — вот ты где, патлатый, я тебя тут по всей деревне ищу, а ты тут лепешки мнешь за обе щеки, – недовольно проговорил зашедший нетейам, скрестив свои руки на груди, выражая массу недовольства лишь одним своим взглядом, от которого младшему захотелось как можно скорее засунуть лепешку в рот и спрятаться подальше. к счастью, брат невольно стал буравить взглядом свою девушку. — чё пялишься на меня? — зло пробурчала тау’итэ, нервно начав дергать хвостом, и, сильнее тянуть тесто.  или уже не девушку… — а ты у нас великая и святая чтобы на тебя взглянуть было нельзя? — в язвительном тоне ответил ей нетейам, закатил глаза и поднял свою надбровную дугу. ему хотелось вывести девушку на эмоции, понять, на самом деле ли он что-то значит для нее, ведь в последние дни она только и делала, что избегала его. доходило даже до того, что видя его она разворачивалась на 180 градусов и шла от него восвояси.  — не закатывай так сильно глаза, иначе вылетят, — бросила она и стала крутить хвостом, зло шипя и сопя про себя.  ло’ак закрыл глаза руками то ли от тупости, то ли от стыда, то ли от страха.  тау’итэ до этого и так нервно тянувшая тесто, тяжело вздохнула и решила больше ничего не говорить, не желая начинать перепалку и наслаждаясь каким-никаким вниманием нетейама, ведь за эти дни они не проводили в обществе друг друга более двух минут.  — нетейам, пожалуйста, будь умней – уйди отсюда, ради эйвы, – тихо проговорил ло’ак, проглатывая лепешку, не желая разгара конфликта.  старший зло зыркнул на ло’ака, одним взглядом говоря заткнуться и не учить его. как там отец говорит? еще яйцо курицу не учило! нетей правда знать не знал, что такое курица и как она выглядит, но знал, что эта фраза сюда идеально подходит.  — знаешь, ло, эйва дала тут одной зайке ум, а она его потеряла, — нарочито громко сказал старший и мельком глянул на тау’итэ.  та резко выпрямилась, резко дернула руками, из-за чего задела какую-то чаплышку с мукой, которая навернулась и все содержимое рассыпалось на пол хижины, поднимая белый туман вокруг девушки.  ло’ак шлепнул рукой по своему лицу и со словами «ну, началось» сложился в три погибели, защищая руками голову, да причитая «ой, дурак, ой, дурачье».  тау’итэ медленно повернула голову на нетейама, взглянув впервые за весь разговор. она сразу отметила уставший взгляд, небольшие мешки под глазами от вероятного недосыпа и той же усталости от повседневных дел, которых навалилось необычайно много с летним сезоном на пандоре. мазнув по мужскому лицу злым взглядом, она зацепилась за достаточно большую царапину на правой щеке, которую тот получил вчера на охоте. нет, она не следила за ним, это делал кррауви.  тем не менее, ей не понравилось, как он сравнил ее с какой-то зайкой? что это еще такое? вдруг это какое-то ужасное чудище с земли, с большими зубами и злыми глазами, хотя прикинув, как она сейчас выглядит, то он не так уж и неправ. ладно зайка, но говорить про то, что тау’итэ потеряла свой мозг было явно лишним, потому что прямо сейчас он придумывал план по уничтожению явно отсутствующего мозга старшего салли.  чего джейк не забудет никогда.  вождь клана оматикайя мило беседовал с танхитау – матерью тау’итэ – что аккуратно обрезала корешки у растений около своей хижины. разговор родителей, конечно, не мог не коснуться их детей, которые находились в размоловке все эти дни и напрягли их, но убедившись, что уже не маленькие, сами разберутся, салли стал дожидаться своего друга, чтобы отправиться вместе на рыбалку следующим утром.  но вместо этого он дождался вылетающего из хижины танхитау своего орущего старшего сына, за которым следом рысью выбежала тау’итэ с половником в руках, постоянно размахивая им в разные стороны, желая ударить нетейама как можно больнее. из-за полотна выпрыгнул ло’ак с лепешкой во рту, бегая за подругой и желая спасти брата от половника справедливости.  дети крутили круги вокруг небольшого двора, захватывая в зону боевых действий и хижину и самих родителей. джейк открыл рот от удивления, танхитау же, быстро сообразив, что если ее дочь нагонит старшего сына вождя, то затя ей не видать, мигом метнулась за дочерью, поравнявшись с ло’аком, который никак не хотел выпускать лепешку из рта.  — тау’итэ! – криком обратилась мать к дочери, – перестань сейчас же. — мама дорогая, щас я ему надаю по хребтине и успокоюсь, — крикнула в ответ тау и ударила слегка салли между лопаток несчастным половником, и, ускоряясь, проговорила, – я тебе покажу потерянный ум вместе с зайкой.  вождь поймал себя на мысли, что не он вложил эту мудрость в сына, а его жена. ведь нетейам мог спокойно забрать у девушки половник и не устраивать никаких догонялок с лозунгом «ударь меня сильнее», а после надавить на тау’итэ своим авторитетом, нет, он так не сделал, он дал ей возможность выплеснуть свои эмоции и дать понять, что не только он имеет вес в их паре, но и она тоже.  интересно, в джейке это сейчас говорила мудрость нейтири или выпитая с утра пиала с эликсиром тёщи?  неожиданно вся процессия остановилась, когда нетейам резко развернулся, получив половником по лбу, но поймав бегущую на него тау’итэ, которая пыхтела то ли от усталости, то ли от злости; парень надеялся на первое.  — тау’итэ, молю, пей свой успокаивающий чай, иначе от брата один хвост останется, — быстро проговорил ло, тяжело дыша и упирая руки в бока. тау’итэ, которую крепко обнял нетейам, тем самым держа ее руки в неподвижном состоянии и сохраняя себе жизнь, цокнула.  — да что ты цокаешь в конце концов! — взбесился младший салли, резко вскидывая руки, и, устремил свой угрюмый взгляд на ребят, — ведете себя как дети, оба страдаете, но оба гордые твари не хотите поговорить и помириться, надоело уже. бесите уже, удохли бы поскорее. — ты кого тварью назвал? — спросил нетейам, держа брыкающуюся тау’итэ, которая тщательно пыталась отдавить ногами его хвост.  — а чего ты злишься, он прав, — улыбнулся подошедший вождь, — на земле говорят, что каждой тваре по паре.  — вот, я и говорю, у нас все на’ви, а вы твари, — рассмеялся ло’ак, прячась за отца, когда тау’итэ попросила у матери кинжал.  так вот, после этой ситуации, ло’ак рад хоть какому-то контакту его близких, но огорчает лишь то, что больше никаких контактов у них не было. нетейам уходил рано утром с отцом, а возвращался еле живой после активно проведенного дня в помощи отцу, младшему было жаль его, но еще больше жаль кири, которая из-за двух тварей не может остаться наедине с кррауви, который постоянно таскается с нетейамом, отвлекая того от проблем сердечных.  даже сейчас, когда кири сидит дома и готовит ужин, а ло’ак ей помогает в этом, он уверен, что она думает о кррауви, ведь по ее тяжелым вздохом не понять этого тяжело. девушка аккуратно разделывает на деревянной доске какие-то овощи, медленно разрезая их, словно медитируя, хотя причина этой медитации теперь гоняется где-то с тау’итэ, так как они договаривались сходить за декоративным камнями.  очередной раз тяжело вздохнув, кири убирает нож в сторону, заканчивает со своими овощами и смотрит презрительно на ло’ака, который лишь в середине своего овощного пути воина. — я не знаю, когда они помирятся, не смотри на меня так, — отвечает парень, прежде чем сестра задает волнующий ее вопрос, и продолжает нарезать какие-то большие листья, которые терпеть не может тук, — она делает это чисто из-за вредности, ждет, пока нетейам поймет свою ошибку. — а он не понимает, — устало бормочет кири, ложась на ковер. иногда она удивляется невнимательности нетейама, который хоть и славный брат, но иногда безбожно глупый, как сяксюк.  мягкий ковер приятно щекочет спину девушки, даря небольшое спокойствие и передышку мыслей о кррауви, который несмотря на нечастые встречи старается уделить знаки внимания своей девушке: передает с ло’аком и нетеем цветы, собранные необходимые ягоды или травы в лукошках, заботясь о состоянии кири, не желая, чтобы она лишни раз напрягалась; сам приносит ей разные спелы фрукты, добытые в далеке от деревне вместе с нетейамом. кири была приятна эта забота, по началу ее это смущало, но затем она уверила себя, что все нормальные парни так делают.  кроме нетейама, конечно.  он не привык так явно оказывать какую-то заботу и поддержку кому-то не из членов его семьи, оно и понятно, ему лишние слухи по деревне ни к чему. если кррауви делал такие жесты по-тихому, чтобы лишние не заметили, то нетейам, кири уверена, так не умеет, если помочь, то помогает с лихвой. вспомнить только, как он помогал матери тау’итэ с разными настоями, а потом еще запрягся в помощи старшему брату девушки в укреплении жилища, чужим он бы делать этого не стал, и недавняя ситуация с половником дала понять, что позорить он смог позволить себя только своей избраннице, которая давно простила его, но в слух не признается.  кири поняла, что засыпает, чего делать не стоило, ведь скоро придет вся семья на ужин, который ло’ак так старательно готовит. около хижины послышались тяжелые пружинистые шаги, которые принадлежат нетейаму и следом за ним еще звук шагов, спокойных и размеренных, девушка уже знала, кто это.  — эта девчонка доведет меня до белого каления, я вам клянусь, — шипит нетейам, залетая домой, кири замечает, как с его волос капает вода,— это просто невыносимо.  он проносится мимо сестры, садясь вместе с ло’аком, осознанно давая возможность сесть кррауви рядом с ней. ло’ак дергается от такого порыва нежности брата в свою сторону, и понимает, что тот раздражен, а значит сейчас надо держать рот на замке, чтобы не ляпнуть лишнего. зыркнув сначала на брата, а потом на кррауви, который почему все еще жмется в проходе, салли кидает взгляд к месту рядом с кири, намекая другу, чтобы он сел с ней. кррауви сводит брови в размышлении, ведь в доме вождя он бывает не так часто, как его подруга и думает, как вести себя подобающе дома у кири, вдруг он сделает что-нибудь не так и та больше не пустит на порог, но увидев злой взгляд друга он улыбается и быстренько перемещается к кири, которая уже светится своей довольной улыбкой. положив свою руку на плечо девушке, он обращает внимание на ло’ака, подавшего голос:  — что случилось?  нетейам тяжело вздыхает, взъерошивая свои косички, желая как можно быстрее высушить их. мелкие капельки разлетаются на всех рядом сидящих, от чего те начинают морщиться. — ягода нетейама набрала слишком много камней, что даже поднять не могла, — начинает кррауви, хихикая, параллельно наглаживая плечо кири, — нетей сунулся ей помочь, дак так начала отмахиваться от него, из-за чего шлепнулась в воду и чуть не утопилась.  ло’ак фыркает со смеха, после чего получает недовольный взгляд нетейама, мол, ничего смешного, но младшему очень смешно, он представляет как тау’итэ смачно плюхается в воду и не может отпустить камни. — пришлось прыгать за ней в воду, тащить ее оттуда, пока она брыкается, потом получать нагон за то, что она чуть не утопилась из-за жадности, тьфу, — бурчит старший салли, закрывая глаза.  смех кррауви и ло’ака раскатывается по всей хижине салли и старший чувствует себя наконец менее взбешенным, чем был. компания близких здорово его расслабляет, а если бы здесь еще была бы тау’итэ, то он бы вообще забыл про все напряжения и невзгоды, даже если бы она сидела здесь точно такая же злая, как он, он был бы рад.  абы да кабы. — делать что-то надо, нетей, это не дело, это сейчас смешно, а потом что делать в случае чего будешь, — мягко вставляет кири, облакотившаяся на кррауви, — давайте устроим двойное свидание.  — о, не-е-ет, – тянет салли, открывая, и, распахивая глаза шире, — я умру от отвращения. нет-нет, ребята, и еще раз нет.  — почему я не удивлен, что тау’итэ сказала то же самое, — шепчет как можно тише на ухо салли кррауви, обдавая горячим дыханием. — ладно, я поняла тебя, — бросает кири не взначай и продолжает, — тау’итэ кстати согласилась. услышав это кррауви вскидывает уши от удивления, прикидывая, какие люля влетят ему от подруги, когда она узнает об этой авантюре. то, что люля непосредственно прилетят в него, он не сомневается, ведь тау’итэ до безумия любит кири и, максимум, порычит на нее для приличия, зато самого кррауви, он уверен, она разорвет на части за то, что он не отговорил свою девушку от этой глупой затеи.  а она была до ужаса глупой, парень боялся этого как огня. когда кири намекала ему об этом, то он дураком не был, хотя усиленно казался им, делая вид, что не понимает, о чем это салли и быстренько переводил тему разговора, чтобы она скорее забыла об этом и не зацикливалась на этом. — она согласилась? тогда я в деле, — бодро вещает нетейам и широко улыбается. о том, что никто не соглашался, нетейам понимает поздно вечером, когда вся четверка отвращения собрана, а деревня позади. — я думала, что мы пойдем с тобой вдвоем, — делает акцент на последнем слове тау’итэ, морща очаровательный, по мнению старшего салли, носик, и скрещивает руки. — ты же знаешь папу, — ропочет кири, стараясь вызвать доверие своим словам у подруги, — он бы не отпустил меня одну. нетей сразу видит, что тау не верит ни одному слову, но ничего не говорит. он чувствует себя максимально странно, ведь, по сути, это свидание сдалось кири, которая хочет побольше провести время с кррауви и, естественно, помирить его с тау’итэ, которая водит недовольна хвостом и бросает острожные взгляды на него. — хорошо, а кррауви зачем? — он переживает за нас, ты же знаешь, — бессовестно улыбается своему предположению кири, тыча локтем в живот кррауви, чтобы тот принял хоть какое-то участие в этом представлении. не одной же ей врать, правильно?  тяжело вздохнув, тау’итэ закатила глаза, пробурчав что-то типа «идём уже» пошла первая в чащу леса, быстро скрываясь за зарослями. «видимо, закатывать глаза это семейное» — проносится у кррауви в голове, и, беря кири за руку, идет в след за подругой, стараясь не смотреть на хмурого нетейама, от которого он получит в будущем еще одни люля за ложь. держали они путь в какой-то домик, в котором девочки еще не были, что находился неподалеку от деревни, но на приличном от нее расстоянии, на которое нужно было затратить достаточное количество времени.  лачугу эту нашли крауви, ло’ак и нетейам года два назад, когда играли в догонялки. наткнулись на нее случайно, и, естественно, любопытство так и не оставило их, а наоборот, подначивало открыть дверь. сделав это, они увидели лишь два ковра на полу,видимо, кто-то давно здесь не был, потому что слой пыли там был вековой. тучи сгущаются над пандорой, закрывая все сияние могучего полифема,следившего за детьми чужой планеты, оставляя за собой лишь черный шлейф пустоты, который вызывает неприятную тревогу в груди. ветер с большим усилием гнет ветви и траву, едва не сбивая с ног молодых оматикайя, что идут почти в молчаливой тишине. точнее, в тишине идут лишь тау’итэ и нетейам, кири же с кррауви громко переговариваются и смеются над ерундой, за что первые не могут их винить, понимая все.  — пришли, — с облегчением говорит нетейам, открывая зачахлую дверь, — прошу к нашему шалашу.  кррауви с кири громко фыркают и заходят в хижинку, мило держась за руки и оценивая ту придирчивым взглядом. тау’итэ немного задерживается, устало смотрит на салли, но проходит внутрь, говоря тихое «спасибо». ком тревоги внутри нетейама сразу разглаживается от мягкого и уставшего голоса его девушки. — тут.. мило? — скорее предполагает тау, чем утверждает, — добавить пару штучек и уют будет обеспечен, будем собираться тут на ночевках. все безмолвно соглашаются, продолжая осматривать домик. в нем было одно окошко, естественно, без стекла, прикрытое небольшим полотном, крыша была не худая, а на славу сделанная из дерева, деревянные стены и пол, к счастью, не пропускали сильный ветер за пределами домика, чему были несказанно рады девочки, ведь идти по такому ветру удовольствия было мало. от удовольствия вообще ничего не остается, когда вся компашка слышит методичное, ненавязчивое постукивание дождя  по крыше, переходящее на более частый, раздражающий стук, похожий на звук упавших мелких плодов. — приплыли, — оповещает нетейам, садясь на один из ковров, — значит так, сегодня заночуем здесь, а завтра рано утром отправимся домой. все дружно кивают и разбредаются по углам, ища что-то, чем можно укрыться. кири замечает сверток из ткани, в котором лежат два покрывала, напоминающих одеяла. она улыбается своей находке и тащит своеобразные сокровища ребятам. — вот, что имеется, под одним одеялом ляжем мы с кррауви, под другим вы с тау’итэ, — весело чирикает салли и отдает одно из покрывал нетейаму, которому перспектива ночевки кири рядом с кррауви совсем не нравится. — я с тау’итэ спать не лягу, ты же понимаешь, — бросает он, не думая, как это звучит. кири смотрит на него непонятливым взглядом. как это он с ней не ляжет? она так долго уламывала их всех прийти сюда и поспать рядом с кррауви, а сейчас выясняется, что спать он с ней не ляжет, ага.  — да захлопнись уже, мешок пыльный, — шипит тау’итэ, вырывает покрывало из рук и ложится рядом с ним специально, дабы дать друзьям возможность быстрее лечь и больше не вставать, не слушая при этом причитания старшего салли. — нет, нетейам, ляжешь, — с нажимом произносит кири, натягивая одеяло до носа, пиная своего парня, чтобы тот додумался уже лечь рядом. «да что за разврат такой?!» — кричит в сердцах у себя в голове салли. как бы он не доверял кррауви и не любил его чистой мужской любовью, он не мог по братским причинам дать кири даже просто спать рядом, она же маленькая!  — не лягу, кири, не удумывай.  — горе-то какое! — с сарказмом говорит тау’итэ, — а я то как хотела, как хотела, лучшие трусы надела, ждала твоей оценки. — это которые с дырками? — ехидничает кррауви с боку. — это те, которые я тебе сейчас на голову натяну, если ты не заткнешься, — шипит тау и пинает друга ногой, чуть не задевая кири, которая находится к ней ближе, — спи!  кррауви в ответ только противно хихикает. нетейам громко вздыхает и все таки укладывается на ковер, рядом с тау’итэ. они лежат так, что между ними поместятся еще кири с кррауви и у них места с лихвой на всю семью салли останется. личное пространство девушки он нарушать не намерен, он, вроде как, приличный мужчина. спустя минут пять-десять все более менее укладываются, и нетейам слышит, как начинает посапывать кррауви, который как-то подозрительно близко находится рядом с его сестрой и непозволительно нарушает ее личное пространство своим дыханием, колыша ее волосы. в тишине, сбоку, раздается подозрительный шорох. нетейам открывает глаза, прищуривается в сторону шума и видит, что рука кррауви обнимает кири, которая  не лыбится от такой близости, значит спит, зараза мелкая.  нетей тихо, по кошачьи, перелезает тау’итэ, и, оказываясь между девочками, злобно пыхтит, смотря на руку друга. — что за извращения такие? — тихо-тихо шепчет он и в голове рождается гениальный план. ну ладно, не прям гениальный. салли брезгливо берет двумя пальцами чужую мужскую руку и аккуратно укладывает ту на чужой бок, точнее, на бок обладателя руки. победно скалясь, он также возвращается на свое место и со спокойной душой ложится рядом с тау, все также не нарушая личное пространство, нетейам нормальный, понятно вам?  неожиданная вспышка молния и раскат грома отбивают у него все желание спать, ведь мало ли, они загорятся и удохнут все, а такого счастья для ло’ака устраивать нельзя было.  — тейам, — зовет шепотом его тау’итэ и замолкает. — о, да, моя змеюга подколодная, я уже слышу твой звонкий голос и уже знаю, что тебе чёта надо, да? — елейным голосом говорит салли и гаденько улыбается, — кушать хочешь, да? или чтобы я ушел? или просто докопаться? что, моя сладкая, случилось? ну-ка, скажи.  парень ждет какого-нибудь такого же ядовитого ответа, но вместо этого он чувствует, как к его боку прижимается что-то теплое, и уж немножко костлявое, которое упирается ему в пояс. салли тихо вздыхает, но перекидывает свою руку через тау’ итэ и, на удивление, быстро засыпает.  утро встречает его недовольной кири, которая непонятно с чего фыркает и говорит на зло косится в его сторону, расстроенная, что лишилась хоть какой-то близости с кррауви. — что случилось? — сразу спрашивает нетейам, ведь желание ходить с утра вокруг да около его не очень радует. кири цокает языком, мол, отвали и делает вид, мол, догадайся сам. еще чего, нетейам не гадалка и гадать не собирался. — что за извращения такие? – бурчит младшая салли, смотря на то, как нетейам обнимает тау’итэ.  — тейам, мне жарко, — бурчит тау’итэ и пытается выбраться из кокона одеяла. — моя хорошая, я тебе тазик притащу щас, наполню его и кувшином поливать буду, чтоб ты у меня зацвела, как красная роза, — бросает он, но все же помогает своей девушке в этом нелегком деле. в ответ он получает заливистый смех тау’итэ, который означает, что он прощен.