Полина Константиновна

— Ванечка, любимый, возьми трубку уже, — перешагивая с одной ноги на другую, говорила девушка. В столь поздний час она стояла у подъезда Кислова и ждала, пока ей ответят. — Да, конфетка, что случилось? — на том конце послышался голос с хрипотцой, который со всей нежностью обращался к девушке. — Ты дома? — она шмыгала носом из-за долгого нахождения на холоде. — Да, че случилось-то? — в голосе появляется беспокойство. — Можно зайти к тебе? — Да, тебя встретить? — Нет, я уже тут. — Кислов вскакивает с кровати и бежит в подъезд, чтобы открыть дверь для возлюбленной. — Эй-эй-эй, ты чего? — на пороге он видит девушку, промокшую с ног до головы. На дворе была середина марта — весна не баловала жителей приморского городка теплыми днями и ночами: лишь холодный ветер с моря, ледяные ливни и вечно пасмурное небо. — Пойдем скорее греться. — Киса быстрым шагом доводит зеленоглазую до квартиры и закрывает за ними дверь. — Мама дома? — настороженно спрашивает Хенкина. Она была в прекрасных взаимоотношениях с мамой Вани и не сомневалась, что она сможет ее приютить, но все равно боялась, что парня будут ругать за ее присутствие. — Нет, она щас редко тут появляется. — с обидой в голосе произнес Киса. Полина не стала донимать кареглазого своими расспросами — он сам расскажет, как придет время. — Ща мы с тобой бахнем чаю и ты мне все расскажешь, да? — нежно спрашивает Киса, снимая с девушки промокшие ботинки и убирая их на батарею. — Блять, что ж ты раньше не позвонила-то?! Вся промокла. — злится. — Я даже не знаю, не подумала как-то. — Одежда тоже вся промокла? — этот вопрос был скорее риторическим, потому что в эту же секунду Киса начал трогать всю одежду девушки.-Ну бля, ну что ж такое то, вся промокла! — недоумевал парень. — Раздевайся. — Кис, ты меня выебать собрался? Если да, то я в коридоре не согласна. — Этим мы займемся чуть позже, а пока надо тебя согреть.-Кислов потянул девушку за собой, и они оказались у него в комнате. Пока Полина устраивалась на диване и снимала промокшие вещи, Киса внимательно рассматривал свой шкаф и его содержимое. — Значит так, миледи, могу предложить вам пару своих любимых домашних треников и этот прекрасный свитер из последней коллекции местного кутюрье, — Иван начал кривляться перед Хенкиной, показывая ей одежду, — Если вам понадобятся трусы, то также могу предложить надеть эти прекрасные боксеры. Лифчиков не ношу, извиняйте, миледи. — улыбнулся во все 32 Кислов. — Дурак ты — Ну не зря же Иваном назвали — протягивая руки к девушке произносит он. Полина подходит к Кисе и утопает в объятиях молодого человека. Так тепло и трепетно. — Зато твой и только твой дурак.

***

Спустя некоторое время они все-таки выпускают друг друга из объятий. Ваня идет на кухню греть чайник, а девушка остается надеть выданную ей одежду. Вот оно — умиротворение. Хенкина стоит у окна и наслаждается теплом квартиры, пока на улице, как из ведра, льет холодный весенний дождь. В ее голове очень много мыслей, которые она пока не в состоянии обдумать и трезво оценить — мир подождет. Где-то на диване начинает трезвонить телефон. «Боря» — проносится у нее в голове. — Чиполина, у тебя телефон! — кричит с кухни брюнет, но она не реагирует ни на осточертевший рингтон, ни на парня. — Не слышишь, что ли, Кис? — спрашивает, заходя в комнату, и видит девушку у окна — Ты чего? — подходит ближе. На ее плечи ложатся теплые руки брюнета. — А? Извини, задумалась просто — улыбается она кареглазому — Точно все хорошо? — Да! — для подтверждения своего «да» Хенкина улыбается и тюкает Кислова по носу. — Пойдем чай пить. Телефон так и остался лежать на своем месте нетронутым. Они проходят на кухню, Полина занимает свое любимое место возле окна и завороженно смотрит на то, как Иван хозяйничает на кухне. Он ставит на стол две кружки и не открытую пачку печенья, которую только что достал из заначки: — Ну что, конфетка, рассказывай. — Кис садится за стол и готовится внимательно слушать Хенкину. На его лице красуется ехидная улыбка, которую так любила блондинка. — Я поссорилась с отцом. — твердо начинает она. — Ну, точнее, мы с Борей поссорились с ним. — Так — Только вот Боря чуть позже остыл, а я вот не очень.-смутилась Хенкина. — Поэтому, я у тебя — А из-за чего посрались-то? Опять запихивает в ментовское? — Больная тема для близнецов Хенкиных. Отец всегда настаивал на том, чтобы они учились на полицейских, а в последующем были под крылом у отца. Но ни Хэнку, ни Полине такой расклад не нравился. — Да нет, — отмахивается от версии зеленоглазая — ему не нравится, что мы с тобой общаемся. — Хенкина опускает взгляд в пол, а Кислова будто разрывает. — С какого это хуя? — Как будто ты сам не знаешь. Ты толкаешь дурь малолеткам, на учете стоишь. Папа переживает, что ты и нас с Борей втянешь в это. — Маленькая моя, если я втяну, то только твоего брата-акробата, — улыбается, показывая хитрый оскал, — тебя я и пальцем не трону. Да и вообще, у вас своя башка на голове должна быть. Захотите пыхнуть — на меня не сваливайте. -Спокойно, Кис, — успокаивала зеленоглазая, поглаживая его по руке. На ее лице сияла улыбка, а в глазах горела любовь, — мы уже не дети и прекрасно это все отображаем, только, вот, отцу это тяжело объяснить. Мы для него все еще малыши. — Я так понимаю, Константин Анатольевич не в курсе, что мы с тобой на рандеву ходим и сосёмся иногда? — Нет. Боюсь, если он узнает об этом, то тебе яйца отстрелит, а меня на поводок привяжет и за Борей прикажет ходить. — Ну, я б не против тебя на поводке увидеть — заигрывая проговорил Кислов, за что получил легкий удар по ноге. — Ваня! — засмущалась девушка и прикрыла лицо руками. — Ты мне лучше скажи, что мне делать? — Бля, конфетка, я в таких случаях не силен. У меня бати то и нет. Маман все отнекивается: рассказывать не хочет. Надо у Гендоса или Мела поспрашивать: они умные, а то я херни тебе наговорю и вообще придется ко мне переезжать из дома. — Завтра? — Да, наверное. Там у Мела романтик намечался, а Гендос вообще хер знает где шляется.

***

После достаточно сложного разговора они продолжили пить чай и рассказывать друг другу всякую чушь, которую оба считали смешной. Пока блондинка заливалась смехом после очередной рассказанной истории, Киса смотрел на нее. Пронзительно, так, как только он умел это делать. Он был удивлен, что такая девушка стала встречаться с ним: Полина была не похожа на него. Она никогда не злоупотребляла прогулами, училась на отлично, покурить попробовала в первый раз из рук Хэнка, и то ей это не совсем понравилось. Если она пила, то всегда знала свою меру. Ее жизнь наполнилась тусовками только после того, как Боря сдружился с Мелом, Геной и Кисой. Нельзя сказать, что Хенкина была пай-девочкой: крутой нрав и сложный характер передался ей от отца, и она его довольно часто показывала перед учителями и сверстниками. Может быть, эта изюминка и зацепила Кислова. Его тянуло к ней, словно магнит, он не мог остановиться разглядывать каждую деталь на ее одежде, каждую черту лица. Ее не хотелось просто подцепить на какой-нибудь замшелой тусовке, выебать, а на утро даже не вспомнить имени. Иван хотел ухаживать за ней, хоть он это и не умел делать. Но как только кареглазый проявлял хоть чуточку внимания к Полине, которая была совсем не против, за ее спиной появлялся Боря Хенкин и он был совершенно не рад такому раскладу. «К сестре моей не лезь» — когда-то сказал Хенкин Кислову. К слову, Ваню эта фраза не остановила. Хенкину также зацепил кареглазый брюнет. Они гуляли до поздней ночи, прятались в потайных местах, чтобы никто их не видел, катались по ночному городу на мопеде. Но через некоторые время Хенкин-младший узнал о тайных встречах сестры с Кисловым. Тогда он впервые набил ему морду и поссорился с сестрой. Полина тогда чуть не ушла из дома. Боря уговорил ее не уходить только при том условии, что он не будет им мешать и не расскажет ничего отцу, иначе можно было бы ставить крест не только на их отношениях, но и на Кислове в целом. — У, мадам, свистнешь, и ветер подует. — произносит Кислов, показывая экран своего телефона Полине. На нем красуется незамысловатое прозвище «хэнк». — с козырей пошел, скотина. — Не бери трубку, не надо — Да ладно тебе, че будет-то? — Киса поднимает телефон над головой, дабы Полина не отобрала его, и проводит пальцем по экрану, чтобы ответить на звонок: — Да? — Мелкая у тебя? — обеспокоено спрашивает Хенкин. — Во-первых, здравствуйте, — начинает отвечать в своей манере Кислов, — во-вторых, с какой целью интересуешься? — Слышь, ты мне тут дурочку не включай. — злится Боря. — Сестра моя у тебя? — Да у меня она, у меня. — улыбается Ваня, пока Полина хочет его убить. В ее планы не входило так быстро раскрывать свое местоположение. — Плакала? — заботливо спрашивает Хенкин — Не-а. Задрогла только, как собака. Не бережешь кровинушку, Хенкалина. Хотя бы зонт ей выкинул, когда она от вас сваливала. — язвит Киса — Киса, либо ты щас прекращаешь ломать комедию, либо я рассказываю отцу, что ты давал мелкой дурь понюхать — сразу нахуй улетишь в колонию. — Вот ты сука, ментёнок, опять с козырей заходишь. Ладно, так уж и быть, уговорил. Че надо то было? — Полине передай, что я сказал отцу, что она у подруги и все с ней окей. Дома пусть пока не появляется. — Все? Выеб мозг, мамочка Хэнк? — Сестру дай. — требует Боря, и Киса передает телефон Полине. — Алло? — Значит так, с Кисой детей там не заделайте, а то я дядькой еще быть не готов. Напиши, что тебе нужно из вещей, я в школе передам, Оксанка в курсе твоих похождений, остальные нет. Будь умницей и херни всякой не наделай. — Хорошо, мама Хэнки, люблю тебя, — произнесла с приторно сладкой улыбкой блондинка и положила трубку, — пиздец. — Да ладно тебе, вон у тебя братишка какой заботливый.-Кислов достает зажигалку и поджигает сигарету. Белые клубы дыма распространяются по кухне. Она не любила, когда Ваня курил, но не могла налюбоваться тем, как он это делал. Ее манил запах его сигарет, только его сигарет. Она готова была вдыхать дым от них вечность. — Кис, а ты не думал никогда бросить курить? — Думал, но никак не выходит, — делает он очередную затяжку, — тяжело как-то без них. — потушив сигарету, произносит он. — Иди ко мне. — Киса вытягивает руки для объятий. Полина встает со своего стула и пересаживается к Кислову на бедра. Они сидят лицом к лицу и смотрят друг другу в глаза. Руки парня по-хозяйски лежат на пояснице девушки, в то время как она располагает свои на крепких плечах. Они долго любуются родными чертами, но Хенкиной это чутка поднадоедает, поэтому она наклоняется чуть вперед и целует Кису в губы. Если честно, тогда он немного опешил, потому что Полина была слишком стеснительной, чтобы первой поцеловать, да еще и в губы. Его глаза показывают удивление, а губы невольно расплываются в хитрой улыбке. Девушка слегка покусывает Кислова за губы, пока он пытается пробраться к ней в рот и провести языком по десне. Руки беспорядочно блуждают по девичьему телу, иногда задерживаясь на бедрах, крепко сжимая их. Блондинка забралась руками под кофту кареглазого, так же блуждая по мужскому телу руками. Киса резко разрывает поцелуй с характерным чмоком: — Конфетка, спокойно, у меня привстал. — лыбится он, как дурак. — Пошел в жопу, Кислов, — улыбается в ответ Полина и толкает Ваню в грудь, — такую романтику опошлил. — Она пытается встать, но Кислов держит крепко и не отпускает. Он снова закуривает и выдыхает вместе с дымом такое редкое и тихое «Я тебя люблю».