Чай

...

- Я на кухню. - Принесёшь чего-нибудь съестного? - Хочешь что-то вкусное к чаю - сам встал и пошёл.       Сунь драматично закатил глаза и фыркнул. - Я прошу всего ничего, а тебе трудно это сделать? - изогнув бровь, спросил он, глядя на стоящего в дверном проёме Макака. Тот никак не отреагировал на его замечание. - Ладно, хорошо, если там что-то осталось - принесу. Но если там ничего не будет - наколдовываешь сам. - Спасибо, Мак, ты очень добр, - чуть ли не промурчав имя возлюбленного, улыбнулся Укун и вновь стал разбирать разбросанные диски.       Сегодня вечером они решили устроить небольшую посиделку вдвоём. Они давно не проводили время вот так - вместе, на одном диване, обделяя вниманием и утыкаясь носами в шёрстку и волосы друг друга, шепча при этом какой-то любовный бред. Конечно, последнее не особо нравилось Макаку; он вообще был скуп на эмоции в плане признаний и комплиментов, поэтому, в основном, такой бред говорил Сунь Укун. Любитель обниматься и без предупреждения целовать Тень туда, куда только достанет, - он часто заставлял Макака утопать в смущении так, что тот начинал злобно огрызаться, строя из себя каменную, непробиваемую статую. Но лицо и уши выдавали своего носителя с головой, из-за чего ему приходилось либо прикрываться рукой, чтобы скрыть остатки своего замешательства из-за действий Укуна, либо сдаваться на милость Мудрецу, внутренне надеясь, что тот не зацелует теневого мастера до смерти.       На кухне, как всегда, царил полнейший бардак. Немытые чашки и кружки валялись в раковине и на столе; крошки были разбросаны повсюду; продукты в ящиках также не аккуратно раскиданы. Макак устало вздохнул, изо всех сил стараясь не обращать внимания на этот беспорядок. Он относился к тому типу людей, которые предпочитают жить в комфорте и в относительном порядке. Но в этом коттедже это было проблематично, ведь его хозяин не являлся любителем прибрать за собой. Сунь и уборка были как одинаковые полюса магнита - взаимно отталкиваются друг от друга. Пакетики чая стояли на верхней полке. Достать их не трудно - всего лишь пара взмахов рукой, и те уже находятся в заранее вымытых кружках. В стоящем на плите чайнике постепенно закипала вода. Горячий пар, который выходил из носика чайника, вскоре нагрел воздух в закрытом, непроветриваемом помещении, из-за чего и образовалась духота. На лбу появилась лёгкая испарина от повышения температуры, поэтому Макак решил открыть окно.       Ставни плавно распахнулись, открывая вид на предзакатное небо и стоящий внизу город. Прохладный ветерок тут же окутал подставленное под него лицо, слегка растрепав и без того непослушные волосы. У Макака они почему-то всегда были жёстче по структуре, чем у того же Укуна. В них часто запутывались мелкие колтуны, из-за чего расчёсывать пряди становилось труднее и больнее. Обычно Тень бросал это дело, кое-как приведя причёску в нормальное состояние с помощью иллюзии: он не видел смысла тратить ещё больше времени на такую мелочь. Однако с того момента, как мастер теней стал жить на Горе Цветов и Плодов, к нему на помощь с этим надоедливым делом стал приходить сам Укун. Порой тот силой удерживал Макака, конечно, не заставляя, на месте: на диване или их кровати, а после начинает медленными и аккуратными движениями распутывать каждый колтун по отдельности. Коготками нежно проводит то по затылку, переходя к макушке, а затем к месту за ушами. Расчёсывание плавно переходит в массаж головы, благодаря которому Мак окончательно расслабляется в чужих руках.       Такие утренние терапии стали проводиться почти каждый день, если обезьянам бывает не слишком лень подняться с постели, и, причём, не только Макаку: он точно также заботится и об Укуне. Также вычёсывает его волосы утром, распутывая короткие пушистые пряди; также массирует сначала его макушку, а потом затылок, место за ушами, медленно переходя к плечам. Сунь придвигается к нему ещё ближе, расслабляется в его руках и тихо вздыхает от наслаждения. Их хвосты рефлексивно сплетаются друг с другом, обхватывая пушистый кончик каждого. В такие моменты Макак, как никто другой, чувствует эту их близость с Мудрецом: тонкую, как нить, но такую сильную; глубокую, как океан, и такую нежную... Он опускает руки на его талию и прижимает его к себе, утыкаясь в родное плечо. Мысли разные, смешанные между собою. Хочется сказать что-то, но вместо этого Мак лишь мимолётно прикасается губами к шее возлюбленного, также плавно ведя обратно к плечу, потом к затылку... Чуть ощутимо кусает Укуна, тут же целуя. В ответ слышится вздох: чуть громче обычного, с нотками нетерпения и удовольствия от происходящего. Макак лишь по-доброму усмехается, рукой поворачивает голову Мудреца, чтобы видеть его взгляд: затуманенный, цепкий, словно вот-вот сорвётся. Тень наклоняется и шепчет прямо в его губы: "Люблю тебя". Всего лишь два простых слова, которые Сунь Укун слышал не раз за свою долгую жизнь, но произнесённые именно Макаком, заставляют его сердце трепыхаться чаще, сильнее. А тот, хитрец, слышит и чувствует это: не зря же уши открывает. Мудрец молча предупреждает его, бросая недовольный, нахмуренный взгляд: если тот сейчас что-нибудь не предпримет - он возьмёт ситуацию под свой контроль. Но это лишь сильнее забавляет Тень, судя по его весёлой усмешке. В конце своих ожиданий и мучений, Сунь наконец-то получает то, что хотел, разворачиваясь к Макаку полностью. Тот, в свою очередь, позволяет возлюбленному насладиться наградой сполна...       Из воспоминаний резко выдёргивает пронзительный свист: чайник успел закипеть за это время. Мак, нехотя отрываясь от воспоминаний, направился к плите, тут же отключая её. Аккуратно, чтобы не обжечься, он надевает кухонную перчатку и ею берёт уже сам чайник, разливая кипяток по кружкам. Лёгкий аромат трав и фруктов разливается по помещению. Ветер подхватывает его, унося куда-то в окно. Солнце уже почти зашло, и на небе начинают появляться первые звёзды. Тень мысленно откладывает у себя в голове идею устроить ночную прогулку под звёздным небом. Он знает, что Мудрецу нравится слушать его рассказы о разных вещах, а порассуждать о звёздах как-то не находилось момента, поэтому эта затея стала обязательной в его списке дел на ближайшую неделю. В комнате становится чуть прохладнее; шёрстка на спине Мака слегка вздымается от пробежавших мурашек. Стоит закрыть окно полностью или хотя бы оставить его приоткрытым для дальнейшего проветривания. Недолго думая, Тень взмахнул рукой - ставни негромко захлопнулись. Так-то лучше. Он взял поднос и поставил на него две дымящиеся от горячего пара кружки. Тепло, исходящее от них, приятно разлилось по рукам, а запах чая вызывал умиротворяющее чувство спокойствия.       Давно Мак не ощущал себя таким... Расслабленным. Постоянные хождения с места на место не давали и на секунду отдохнуть, а медитации перестали помогать ещё давно. Прожив в таком состоянии очень долгое время, невольно перестаёшь задумываться о нём совсем, лишь изредка напоминая себе, что надо принять пищу или выпить воды. В тот день, когда они померились с Мудрецом, хотя это и извинением толком не назовёшь, Макак мысленно дал себе оплеуху, пообещав: держаться от Укуна как можно дальше. Да, у них есть что-то вроде перемирия, но он всё равно не хотел сближаться с ним: как раньше их отношения уже не будут, так зачем тогда пытаться? Сунь ясно дал ему понять: они не враги. Этого достаточно. И пускай одна его сторона стремится наладить отношения с Мудрецом, другая сторона наоборот: пытается сберечь и без того поломанное, скомканное сердце от очередного предательства. Разум твердит: ты ему никто, и оставайся никем; так будет лучше и для тебя, и для него. Но, Макак не был бы собой, если бы продолжал слушать голос разума вечно. Он - не какое-то бездушное существо. Он тоже может чувствовать, страдать, любить, поэтому и идёт на рискованный шаг. Кто же знал, чем обернётся тот разговор...       Вот и Тень не мог предугадать это. Действительно, кто же знал, что спустя буквально три месяца он будет не то что встречаться - жить вместе с Укуном. Спать вместе с ним на одной постели; просыпаться, чувствуя, как его руки крепко обхватывают тебя; перекидываться не серьёзными ругательствами по поводу и без; проводить с ним почти всё своё свободное время. На лице Мака проскользнула лёгкая улыбка: он рад, что всё сложилось именно так. Да, некоторые трудности в их отношениях ещё предстояло уладить, но без них, к сожалению или к счастью, никак. Сколько ни говори, а именно трудности помогают отношениям становится крепче; позволяют партнёрам открываться друг другу постепенно, скрепляя их невидимой нитью... А уж насколько она станет прочной зависит уже от самих партнёров.       Макак проверил все ящики - ни в одном из них не было ни единого лакомства. Даже тех персиковых чипсов, которые так любит Мудрец, не осталось. "Оно и к лучшему. Меньше убираться потом", - решил Тень, и высунул голову из кухни. Укун, всё также склонившись над кучей дисков с фильмами разных жанров, начиная от известных, но скучных документалок и заканчивая глупыми ситкомами, пытался выбрать наилучший вариант для совместного просмотра. Надо бы сообщить ему о том, что на кухне ничего съестного, кроме чая, не осталось. Макак, не долго думая, дематериализовался в тень и тихонько пробрался к сидящей фигуре. Он бы не был собой, если просто в лицо сказал об этой новости, поэтому решил чуть схитрить. Сунь держал в руках два диска с неизвестными для него названиями, но, судя по обложке, это было что-то из жанра комедии. - Здесь, насколько я помню, сюжет интересный, но шутки просто отвратительные, - рассуждал обезьян, перечитывая, в который раз, описание одного из фильмов. - Здесь же шутки очень весёлые и смешные, но сюжет написан словно ребёнком... И что же смотреть тогда? - Мне нравится больше первый вариант.       Не ожидав, что на его рассуждения дадут ответ, Укун испуганно вскрикнул и даже подпрыгнул на месте, вытаращив глаза. Его грудь быстро вздымалась туда-сюда, и он попытался успокоить колотящееся сердце; затем злобно взглянул на тень, которая приобрела более фиолетовый оттенок и немного вытянулась. Та вскоре "улыбнулась", и на её месте из портала вынырнул Макак, смеющийся с собственного маленького розыгрыша. Ещё стебётся, зараза. - Видел бы ты свою морду, когда пугаешься, - пробормотал он, усмехаясь. - Одно веселье заставать тебя врасплох, - Мак грациозно наклонился вперёд и сделал маленький шаг навстречу. - С ума сошёл?! - Укун недовольно сверкнул глазами, сложив руки на груди. Собеседник неопределённо пожал плечами, продолжая улыбаться. Это начало выводить Суня из себя. - Тебе заняться что ли нечем? Ты, вроде как, отправился на кухню заварить нам чай и принести чего-нибудь съестного.       Макак скрестил руки на груди, выгнув бровь. Сколько бы времени не прошло, а высокомерная сущность Сунь Укуна до сих пор даёт о себе знать. Приказной тон, взгляд свысока - всё это часть Суня, которая, наверное, уже никогда не изменится. Не сказать, что Тень рад был терпеть это, и при любой удобной возможности он бы просто ушёл... Но оставлять Укуна наедине со своими навязчивыми мыслями, а они у него были - в этом Мак убеждался уже не раз, - не самый лучший вариант развития событий, который ни он, ни Сунь не хотели бы переживать вновь. - Я уже сделал это, - ответил Мак. - Просто хотел предупредить, что никаких закусок на кухне не осталось, поэтому придётся вам самим наколдовывать, ваше Величество, - съязвил он в конце.       Из-за последних слов Укун, почему-то, вздрогнул. То ли причина была в том, как именно произнёс это прозвище Макак, то ли ещё в чём-то... Руки Суня слегка сжались в кулаки; когти неприятно вонзились в кожу. Внутри появилось желание нагрубить Тени. Тот не имеет права с ним так обращаться. Хотелось высказать всё, что он думает о нём, прямо в лицо наглеца. Но холодный разум помогал Мудрецу контролировать своё состояние... Пока что. Видимо, Макак обратился к нему, и заметив, что возлюбленный не отвечает, заподозрил неладное. Тот помахал рукой перед его лицом, и Укуна как током ударило. Он тут же спохватился, приняв более менее непринуждённый вид. - Ты что-то сказал? - вмиг спросил Сунь и поднял взгляд.       Чужие глаза немного прищурены и внимательно рассматривают фигуру перед собой. Молчание затянулось, и оно не относилось к типу приятных или неловких; это было что-то другое - что-то изучающее... Мудрец неловко начал отводить взгляд, не понимая, хочет ли Тень сказать ему что-то или просто наблюдает за его состоянием. Он помнил, что уши того могли прекрасно слышать звуки не только на большие расстояния, но и такие плохо слышимые, которые, порой, не услышишь, даже находясь рядом с источником. Макак мог слышать чужое дыхание, шелест хвоста о землю, дыхание и биение сердца. Наверное, поэтому он не отходит - вслушивается в Сунь Укуна. - Тебя задело это? - неожиданно спросил Мак.       Мудрец удивлённо распахнул глаза. Задело? Они обзывают друг друга почти каждый день ещё более обидными словами, чем подобное прозвище. Как это могло задеть? В голове не укладывается. Или сам Сунь Укун не хотел замечать очевидных вещей... Как бы это не было трудно признать, но слова Макака, вернее то прозвище, которое он использовал, чтобы съязвить, и вправду малость задели его. Укун упорно старается ради их отношений и пытается загладить те углы, которые появились между ним и Маком. Он хочет, что бы тот чувствовал себя комфортно в его компании: когда они беседуют на отвлечённые темы или вспоминают давно прошедшие события... Он ощущает себя виноватым, когда разговаривает подобным высокомерным тоном с ним. И в этот момент Сунь искренне хочет ударить себя как можно больнее. Ударить и сказать: "Ты ничтожен, раз так с ним поступаешь".       По щекам потекло что-то мокрое, маленькими и тоненькими каплями стекая к подбородку и падая с него вниз. Но Укун стоял как завороженный, ни в силах даже руку поднять. На помощь ему приходит Макак, не до конца понимающий, что именно происходит с Мудрецом, но упорно пытающийся помочь ему. Чужие руки аккуратно сначала чуть сжимают его плечи, медленно проводя по ним в попытке успокоить; затем ладони всё тех же рук обхватывают его лицо, и большие пальцы нежно смахивают текущие быстро слёзы. Сунь пытается не задохнуться от накатывающих чувств, поэтому прижимается к возлюбленному как можно ближе. Тот всё прекрасно понимает, поэтому обнимает в ответ, ласково проводя по волосам. - Прости меня... - шепчет Укун куда-то в чужую шею. Макак замирает. - Тебе неприятно слышать, когда я начинаю общаться с тобой подобным образом, и поэтому я чувствую свою вину из-за этого. Ты заслуживаешь более лучшее отношение, чем такое, поэтому ещё раз... - слова застревают в горле, - Прости меня.       Услышать извинения со стороны Мудреца можно было редко. Ещё реже, когда тот буквально проклинает себя из-за накатывающихся чувств вины. Поэтому видеть, когда Король обезьян буквально раскаивается перед тобой за свои чувства... Было невыносимо для Макака. В мире нет никого святого, потому и извиняться не было необходимостью. Да, Маку не нравилось, когда Укун вёл себя как самовлюблённый придурок, но он не перестал любить его меньше. Он принял это не как недостаток Укуна, а как часть его самого, с которой просто нужно уметь ладить. Тень заботливо погладил возлюбленного по голове, а затем повернул его к себе лицом, заглянув в глаза, мокрые и сверкающие от слёз. - За то, что ты иногда ведёшь себя как высокомерная обезьяна, я не буду тебя прощать, - улыбаясь, ответил Мак. - Это часть тебя, Укун, и жалеть самого себя за свой выбор я не буду. Я принял тебя таким - со всеми загонами и радостями, поэтому извиняться - нет смысла.       Последовал нежный поцелуй в лоб, от которого у Суня поползли мурашки по телу, а дыхание перехватило. - Я люблю тебя всяким - радостным, печальным, вредным, высокомерным... Ты прекрасен всегда, будь неладен, Сунь Укун, - последние слова вызвали у Мудреца тихий смех. Макак внутренне обрадовался, что смог хоть немного поднять настроение ему. - Но всё же... Ты не сможешь терпеть мои выпады вечно. - Это уже моё дело. - Я упрямый, Мак, и что бы до меня что-то дошло, надо говорить так долго, пока я не приму эту точку зрения. - Значит я буду повторять эти слова до тех пор, пока ты не поймёшь.        Макак вдруг начал зацеловывать лицо Суня: в нос, в лоб, в скулы, не трогая только губы. Тот начал хихикать от его щекочущих прикосновений, счастливо прикрыв глаза. Звонкий смех Укуна разносился по всей комнате, и Тени нравилось слушать его. Руки как-то сами собой переместились с плеч Мудреца на его рёбра, прижимая к собственному телу. Мак смотрел на него и радовался: видеть, как Сунь Укун, весь переполненный тёплыми эмоциями, также льнёт к нему, чтобы быть ближе, отзывается маленькими покалываниями в животе. Возлюбленные вдруг столкнулись губами и, не прерывая контакт, прильнули к друг другу. Движения были нежными, отдалённо напоминающие ласку, и совсем без капли страсти. Их хвосты плавно оплели ногу каждого. Тень вдруг улыбнулся и неожиданно подхватил ничего не ожидающего Укуна под ноги, держа того на весу; тот, в панике, обхватил ногами поясницу Макака, а руки положил на плечи. Он уже собрался что-то сказать, но возобновлённые поцелуи не дали и слова сказать. Поза не самая удобная, но Тени нравилось вот так: задрав голову, доставать мягкие и уже распухшие губы Сунь Укуна и целовать их, обхватывать своими; нравилось одной рукой водить по крепкому, подтянутому телу, а другой поддерживать его, сжимая бёдра. Хвост Суня резво вилял из стороны в сторону плавными движениями; хвост Мака был несколько спокойнее. Укун, вскоре, отстранился, томно вздохнув прямо в губы Тени. Он не открывал глаза, пытаясь прийти в себя после такой порции эмоций и наслаждения. Макак также не торопился опускать его, а лишь прижимая к себе ещё ближе, хотя, казалось, уже некуда. Мудрец приоткрыл веки, и тут увидел того, чего точно не ожидал: у Мака, вместо его привычных ушей, было по три разноцветных ушка с каждой стороны. Видимо, он настолько был увлечён Укуном, что насквозь позабыл об иллюзии. Сунь, словно во сне, нежно прикоснулся рукой к одному из ушек, и ответная реакция не заставила себя долго ждать. Макак сразу раскрыл глаза, и инстинктивно дёрнул головой назад. Укун не предпринимал никаких инициативных действий, ожидая решение Мака. Его пальцы до сих пор прикасаются к одному из ушек. Неуверенность Тени чувствовалась в воздухе, прям витала в нём, и Сунь хотел бы как-то успокоить его. Поэтому, не желая больше давить, он убрал руку и положил её на чужое плечо. Напряжение Мака немного упало. - Опустишь меня на землю? Я ещё проигрыватель не подготовил, - усмехаясь, спросил Мудрец, нежными движениями поглаживая плечи возлюбленного.       Макак кивнул и аккуратно поставил Укуна на пол, тут же возвращая иллюзию ушей на место. Тот понимающе взглянул на него и направился к телевизору. - Я попытаюсь приготовить что-нибудь, мне несложно, - произнёс Макак через время. - Хорошо.       Уже на входе в кухню, Мак остановился и обернулся. - Я... дам тебе потрогать свои уши. Когда-нибудь, обязательно. Просто сейчас я немного... не готов к этому.       Сунь Укун удивлённо посмотрел на него, а потом улыбнулся. - Учту.       Макак благодарно кивнул и скрылся на кухне. Он задумчиво оглядел помещение, в голове прокручивая возможные блюда. Из него повар был так себе, а для того чтобы воссоздать что-то вкусное с помощью магии необходимо знать рецепт и способ приготовления. Тень тяжело вздохнул: ничего не выходило. Даже те чипсы, которые постоянно ест Укун, и то не получалось создать. Взглянув в окно, в его поле зрения попалось фруктовые деревья: слива, апельсин, банан. Мак глядел и глядел на них, как голову осенила прекрасная идея: фруктовый салат! Ну конечно! Простое в приготовлении и в то же время вкусное и питательное угощение, от которого Сунь точно будет в восторге. Главное - уметь обращаться с ножом, а уж с фруктами он разберётся. Тут же на столешнице появились самые разнообразные сладкие плоды: персики, манго, апельсины, бананы, сливы, киви и прочее. Нож Макак также наколдовал и принялся аккуратно нарезать фрукты: что-то кубиками, что-то кольцами или кружочками, а что-то просто отрезая. Совсем скоро в двух чашках вырисовалась разноцветная, пёстрая красота, а её запах разнёсся по всей кухне. Он смотрел на своё творение с гордостью, уже в голове представляя реакцию Суня: "Ох священный Будда, Мак это так красиво и вкусно!" - скажет тот, уплетая салат за обе щеки. Тень хихикнул на это, продолжая прибирать остатки фруктов и прочий мусор, оставшийся после готовки. Вымыв посуду, он было принялся за мойку приборов, но случайно взял нож не с нужного конца. Лезвие быстро резануло по пальцам, и Мак тихо промычал от боли. Нож выпал из руки и стукнулся о пол. - Чёрт... - прошипел Макак, открывая кран и впуская пальцы под холодную воду. Царапину неприятно покалывало, но он упорно продолжал держать руку под струёй. Кровь вскоре перестала течь. Тень аккуратно протёр пальцы, стараясь не надавливать на пораненные, а после наклонился за ножом.       Не успел он его взять, как ветер громко хлопнул ставнями, которые распахнулись из-за сильных порывов; горящие лампы ненадолго погасли, но этого хватило, чтобы Мак успел заметить отражение девушки в белом одеянии в лезвии. Как гром среди ясного неба, он услышал душераздирающий крик, от которого подкосились ноги.

Леди Костяной Демон.

      В постепенно накатывающимся страхе он медленно осел на пол, пытаясь успокоить громко колотящееся сердце и учащённое дыхание. Вроде прошло так много времени с момента её последнего заточения, но она всё равно продолжает являться Макаку то в снах, то в наяву. Однако последнее неясно, правда ли это происходило или всего лишь галлюцинации. Пусть он и освободился от её власти, но леденящий душу шёпот до сих пор заставляет в панике схватиться за волосы, буквально выдирая те, и тихо молвить: "Уходи, уходи... Уходи!" Макак зажмурился и сжался в комочек словно маленький ребёнок, а голос демона всё продолжал говорить: "Ну же, Шестиухий Макак, почему ты сжался как малое дитя? Страшно? Боишься меня?" Тень лишь сжался сильнее. Хотелось позвать Суня; хотелось, что бы он был рядом с ним. Но изо рта доносились лишь тихие всхлипы накатывающейся паники. Морозящий до костей холод словно окутал изнутри его тело. В голове он просит демона заткнуться, но в ответ слышит лишь смех. Его руки начинают мелко-мелко дрожать, а хвост поддёргиваться. Уши уже давно прижались к голове, чтобы не слышать всех этих неприятных звуков. Ну же, приди, Сунь Укун... Вновь придумай глупую причину и отвлекись от дела, что бы поддразнить меня. Сделай что угодно, только будь рядом...       Макак сам не знает, сколько раз произнёс эти слова: несмолкаемый гул продолжал окутывать его. Тень уже было смирился со своей участью, как вдруг, сквозь весь этот шум, услышал знакомые нотки. Чей-то голос - звонкий и твёрдый, произносил какие-то слова, но он не мог разобрать, что именно тот говорил.

Мак..!

      Такой приятный и нежный. Хочется слышать его вечность.

Мак!

      Быть может это... - Мак! Прошу очнись! Ты слышишь меня?! - Сунь Укун обеспокоенно разглядывал Макак перед со собой; его голос уже успел немного охрипнуть от того, насколько громко он звал возлюбленного.       Тот наконец-то очнулся, в панике хватаясь за плечи фигуры, сидящей перед ним. Его дыхание было сбитым, а взгляд метался из стороны в сторону. Увидев, кто всё-таки пришёл, он дал волю и устало обмяк на чужое тело; Сунь, немного не ожидая подобного поворота событий, быстро подхватил Тень и сам сел так, чтобы тот лёг на него. Макак уткнулся ему в живот, обхватил руками его за талию, прижал ноги и хвост и затих. Укун стал аккуратно поглаживать его волосам, продолжая раздумывать над произошедшей ситуацией. Что случилось с Маком? Он просто спокойно настраивал проигрыватель, как неожиданно услышал доносящиеся из кухни вскрики. Забежав туда, он никак не ожидал увидеть сжавшегося в комочек Макака, яростного держащегося за собственные волосы, чуть ли не вырывая их. Фигура на нём начала шевелиться и вскоре поднялась с него. У Тени были заплаканные глаза, а сам он выглядел уставшим и вымотанным. - Можешь сказать, что произошло, Мак? - аккуратно спросил его Укун, пытаясь не надавить. Тот, без лишнего препирания ответил: - Леди Костяной Демон.       От упомянутого имени этой ведьмы руки Мудреца сами по себе сжались. Он всматривался в лицо Мака и хотел понять, что именно с ним случилось. Откуда взялась ЛКД и почему... - Это была всего лишь галлюцинация. У меня иногда происходит такое: нечасто, но периодически. - И ты не соизволил сказать об этом мне? - в голосе Суня отчётливо было слышно недовольство. - А что бы ты сделал в этом случае? - ответно выпалил Макак, чуть ли не огрызаясь. Оно и видно - затрагивают его проблемы, с которыми тот хочет разобраться сам. Но став свидетелем такой картины, Сунь Укун теперь точно это дело не оставит. - Ты звал меня, Мак.       Тот замер. - Этого... Я не помню, что бы называл твоё имя, - недоверчиво сказал Тень. - Ты просил ЛКД уйти, а позже стал просить, что бы пришёл я, - Укун покачал головой. - Ты нуждался во мне, Мак. Не пытайся скрыть или оправдаться.       Макак поджал губы. Он не хотел, что бы подобный разговор был именно сейчас. Появилось манящее желание укрыться где-нибудь и не вылезать долгое время. Он уже собрался дематериализоваться в тень, как тут чужие руки крепко обхватили его за плечи. Сунь обнял его. Хочет отвлечь? Мак сразу и не заметил, как тот медленно переполз с пола на его колени, всё также продолжая обнимать его. Чужие ноги вновь обвили поясницу, а хвост переплёлся с чужим, чуть сжимая. Тень усмехнулся: какой же Укун иногда трогательный до невозможности. - Мне... стало страшно за тебя, - тихо произнёс Сунь, прижимая его тело к себе ещё ближе. - Ты не отвечал мне, и, ну... Успел навыдумывать себя всякого. Проигрыватель уже почти готов, нужно только...       Он продолжал говорить и дальше всякую бредню, о которой никогда бы не поднял разговор при обычных обстоятельствах. До Макака вдруг дошло, что Мудрец, таким образом, пытается отвлечь его от навязчивых мыслей. Он улыбнулся своей догадке и, понимая, что такими темпами они ещё долго будут сидеть вот так - на кухне, прижавшись друг к другу в попытке успокоиться, решил действовать. Последовал нежный поцелуй в шею. Мак почувствовал, как чужое тело в его руках застыло в непонимании и, в то же время, предвкушении от его дальнейших решений. Тень решил продолжить: поцеловал кадык, потом подбородок; опустился чуть ниже, к открытой ключице, и также аккуратно поцеловал. Сверху послышались тихие вздохи. Макак положил одну руку на затылок Укуна, уткнувшись ей в пушистые золотистые волосы, а другую - ему на щёку. Они пересеклись взглядами. Мудрец смотрел на него так вызывающе, что Макак на миг растерялся. Он усмехнулся уголками губ и быстро поцеловал его: в нос, в лоб, в скулы. Это было неким поддразниванием, и Сунь прекрасно это понимал. В ответ тот фыркнул прямо в лицо наглецу, и хотел было отвернуться, но лежащая на щеке рука не дала этого сделать. В ту же секунду его поцеловали: легко и непринуждённо, и очень нежно. Тень не надавливал, а просто наслаждался близостью. Укун коротко улыбнулся и прильнул в ответ, положив руки на плечи своего партнёра. Введя губами, изредка слабо прикусывая нижнюю губу Мака, он буквально таял в его руках: мягкими, с мозолями, но всё равно ухоженными. Приоткрыв глаза всего на миг, Сунь Укун внезапно заметил свежую царапину и, не раздумывая, оторвался от поцелуя. Он выхватил руку Мака и взглянул на неё, а затем на её носителя: тот отвёл взгляд. - Как это получилось? - серьёзно спросил его Мудрец, удерживая возлюбленного на месте. - Порезался из-за ножа. Случайно взял его за лезвие, и сам видишь результат.       Укун ещё некоторое время смотрел, а затем с облегчением вздохнул. - Прошу, будь поаккуратнее. - Само собой.       Сунь разглядывал ладонь перед собой, а затем решил кое-что добавить в их близость. Он притянул руку Мака к своим губам и стал медленно выцеловать ладонь изнутри: от подушечек пальцев и до самого запястья. Макак же, не ожидая подобной инициативы со стороны партнёра, растерялся от его действий. А тот прям во вкус вошёл, уже чуть ли не вылизывать начинает. Взгляд Укуна томный, горящий - он буквально раздевает его взглядом. Вторая рука медленно переходит с плеча на вздымающуюся грудь, останавливаясь на ней. Коготками он, едва касаясь, проводит по открытому участку тела, отчего Макак задерживает дыхание на секунду. Видно, что Сунь наслаждается данной ситуацией и продолжает мучить его дальше. Да, это действительно были мучения, сладкие и невозможные. Тень мог бы прервать всё это или перехватить контроль, что, кстати, сделать легко, но сейчас ему по душе побыть ведомым. Тем более, что Мудрец в такой роли ничуть не хуже той, когда ведомым становится он. И Макак об этом вслух никогда не признается. Укун чуть ли не залезает на него полностью, продолжая ласкать чужое тело дальше. Мак прикрыл глаза от удовольствия и полностью лёг на пол, утягивая возлюбленного за собой. Его руки спустились к бокам, сжимая их. Сунь смотрел на него: поддающийся, нежный - таким он видел Мака редко. Он был прекрасен - и внутри, и снаружи. Лучше партнёра, чем мастера теней, для него не найти на всём свете, и Сунь понимал это. Понимал и радовался, что у него есть Макак - тот, кто не оставит его ни при каких обстоятельствах, даже если он переругается со всем миром. И даже та битва, в которой они оба были вынуждены принять вызов друг друга, не смогла разлучить их. Каждый раз, когда Укун позволял дотрагиваться до его тела, гладить и целовать, или обнимать, - в голове, ненароком, проскальзывали неприятные воспоминания о их бое. После него у каждого остался шрам, напоминавший это событие. Мудрец прекрасно знал след, который оставил на теле Макака: длинный, растянувшийся от правой ключицы и почти до живота. Укун не хотел делать ему больно... Внутри неприятно защемило чувство вины от накативших воспоминаний. Невольно, он остановил свои движения, и в ответ получил недоумевающий взгляд. Макак прищурился, вглядываясь в чужое лицо, и приподнялся на локтях. - Что-то не так? - спросил он.       Сунь молчал. Он смотрел куда-то вниз, и мысли его явно были заняты чем-то другим. Молчание затягивалось, что не очень нравилось Маку. Он подумывал встать и вернуться к делам, как тут Укун аккуратно, невесомым движением прикоснулся к его шраму. Его рука подрагивала, когда он поднёс её к месту на теле, и это Тень не мог не заметить. В голове всё сразу встало на свои места, и он мысленно приготовился к разговору. - Перестань думать об этом, - твёрдо сказал Макак, разворачивая Суня к себе лицом. - Мы уже разговаривали по этому поводу.       Тот лишь покачал головой в ответ, смахивая накатившиеся слёзы. Верно, они уже обсуждали этот разговор, затрагивающий общую трагедию для них обоих. Плечи стало потряхивать, и вскоре Мудрец буквально дрожал в чужих руках. Мак по-доброму закатил глаза: ох уж этот Сунь Укун. Лёгким движением, словно тот не весил ничего, мастер теней подхватил и усадил его себе на колени. Он обнял его так, что Суню пришлось обвить чужую поясницу ногами, а их хвосты сплелись друг с другом ещё больше. Макак взял лицо того в свои руки и вытер большими пальцами застывшие прозрачные капли в уголках глаз: тот забавно зажмурился. - Перестань вспоминать об этом каждый раз, когда прикасаешься ко мне, - сказал Тень и продолжил: - Я с трудом, но простил тебя за это. Да - ты причинил мне боль, из-за чего мне пришлось быть на побегушках у одной... не слишком приятной особы, - при упоминании ЛКД Мак чуть вздрогнул. - Однако это - прошлое. Именно на нём и строится настоящее, потому что именно благодаря прошлому мы учимся на своих ошибках, и стараемся не совершать их в настоящем.       Его слова не сильно подействовали, наоборот, - Сунь поджал губы, отворачиваясь. - Ты изменился, Укун, - неожиданно ответил Макак. Мудрец навострил уши. - Ты стал более... рассудительным к вещам и внимательным к людям, которые тебя окружают, - подытожил он. - Я рад за тебя и уверен, что тебя ждёт прекрасное... - Нас.       Макак замер. - Нас? - переспросил он. - Да, нас, - твёрдым тоном сказал Сунь ему в ответ, кладя руки обратно ему на плечи. - Наше будущее будет общим. Я сделаю всё ради этого. Иначе говоря... - Укун приблизился к Тени, выдыхая ему прямо в губы, - Я не собираюсь тебя больше терять, Мак.       В этот же момент два тела прильнули к друг другу ещё с большей страстью, чем была до этого. Каждый из них хватался за другого, впиваясь когтями в чужое тело. На плечах Макака оставались царапины, скрытые шерстью; у Суня - тёмные цветки собственнических поцелуев на шее. Воздух вдруг стал каким-то тяжёлым, не давая полноценно вдохнуть. Температура их тел медленно повышалась. Они осыпали друг друга поцелуями везде, где только дотягивались. Тень отвлёкся от уже итак зацелованной шеи и переключился на губы. В этот раз он не пытался делать это медленно - наоборот, сразу углубил поцелуй, покусывая клыками нижнюю губу партнёра. В этот раз укусы были несколько сильнее предыдущих - не аккуратные и нежные, а грубоватые и возбуждающие. Укун не отставал и также в ответ впивался в его губы, изредка стукаясь зубами. Они оба были переполнены страстью и желанием. Желанием - быть ближе настолько, насколько возможно. Насколько позволяет тело и душа. Мудрец уже из последних сил старается не застонать от удовольствия. Макак вдруг решает произвести небольшой трюк: ловким движением он хватает чужие бёдра и дёргает их на себя, выбивая из Сунь Укуна громкий и смущающий для него же звук. Тот в панике прикрывает рот, а затем опускает голову, утыкаясь ею в грудь Тени: его действительно это смутило. Мак улыбнулся его реакции и стал поглаживать Мудреца по спине успокаивающими движениями. - Всё-таки поцелуи у нас далеко заходят... - прошептал Макак, пытаясь отдышаться после поцелуев. Сунь что-то пробормотал, всё равно пряча лицо в его одежде. - И долго ты так будешь сидеть? - Столько, сколько понадобится. - Да ладно тебе, это всего лишь стон. В этом нет ничего такого. - Может быть, но мне всё равно стыдно... - хвост Укуна стал ходить из стороны в сторону, показывая настроение своего носителя: тот действительно был смущён. Макак хихикнул и нежно поцеловал возлюбленного в затылок. Через некоторое время Сунь всё же вылез из своего своеобразного укрытия, также весело улыбаясь. - А начиналось всё с чая... - пробормотал он вдруг.       Макак прыснул: ирония зашкаливала.       Они наконец-то встали с пола и счастливые продолжали смотреть друг на друга какое-то время. - Я решил приготовить фруктовый салат. Думал, тебе понравится. - Ох боже, я обожаю фруктовый салат! - воскликнул Укун, подпрыгнув на месте. Он тут же подскочил к одной порций, схватил оттуда кусочек персика и отправил его к себе в рот. Послышался довольное мычание. - ... Можешь готовить такие салаты почаще? Мне они очень нравятся. - Хоть звезду с неба, персик.       Сунь Укун на это прозвище лишь довольно усмехнулся, но его щёки выдали лёгкое смущение. - Кстати о звёздах... Может ну это кино, и пойдём смотреть на созвездия? - предложил он неожиданно. - Собирался сказать тебе об этом на днях, но раз такое дело, то я не против и сейчас, - ответил Мак, подходя к возлюбленному чуть ближе.       Сунь довольно улыбнулся и быстро поцеловал его в щёку. Напоследок он отхлебнул напиток из кружки и умчался в другую комнату за покрывалом. - Кстати, чай остыл. Сделаешь новый? - послышалось из коридора. Макак на эту просьбу лишь закатил глаза.