Аналемма (Analemma)

      После всех раз, когда со мной случалось что-то плохое, или я не знала что дальше делать, я вывела следующее — не стоит зацикливаться на прошлом или беспокоиться о том, что произошло, вместо этого лучше продумать первый шаг и двигаться дальше. Что я и сделала, после того как прошлый визит Солнышка оставил меня в ещё худшем положении. Я сидела, размышляла и в итоге решила придирчиво осмотреть ситуацию, в которой оказалась.       Так, на чём я остановилась?       Я была брошена где-то на острове посреди целого океана никогде. Я не видела друзей чуть больше года. Единственная, кто составляла мне компанию, это принцесса, которая будучи спровоцированной, проделывает дыры, размером с крупное животное, в домах на деревьях. Я была так близко от того, чтобы разделить судьбу домика, что с трудом нашла силы вылезти в окно. Вдобавок ко всему, я до смерти боялась смерти. Мама говорила мне, чтобы я не волновалась по этому поводу; это естественный порядок вещей и ты всё делаешь правильно, но оттого мне не становилось менее страшно. В конце концов, это был мой первый раз.       Но всё это было не так уж важно, да?       Агась!       Видите ли, как только шторм закончился (плюс несколько дней, чтоб наверняка), я осмотрела свой бедный домишко. Под осмотром я подразумеваю то, что я подтащилась к пролому в стене и высунула голову наружу, дабы оценить ущерб. Я понимала, что подлатать домик не способна, но не хотелось упускать шанс полюбоваться её достижениями.       Я повертела головой, пытаясь найти отломанные куски дерева. Не найдя их, я усмехнулась. Далеко, должно быть, она их отправила. Я села на край дыры и посмотрела вверх, вниз, влево, вправо.       Все ещё никаких обломков дерева. Я усмехнулась и про себя подумала: "Как будто они уже и не на этом острове".       На самом деле, похоже, что это было действительно так.       Видите ли, я всегда думала о принцессе Солнышко как о падающей звезде. Она появляется из ниоткуда и никогда не задерживается на достаточно долгое время, чтобы хоть что-то успеть, и с каждой встречей производит всё меньшее впечатление. Но когда я не смогла найти доски, вырванные из моей стены, я поняла, что это сравнение немножко к ней не подходит. Нет, она скорее была как баржа. У неё было расписание, годы, чтобы добраться до места, и тонны багажа.       А в чём, собственно, была наибольшая разница? Баржу можно было взять на абордаж.       Так что я сварганила план. Очень грустный и в меру жалкий план. Не то чтобы он был нерабочим, просто в следующий раз, когда она будет рядом, я буду кашлять и выть как коклюшный журавль. А там, она либо пожалеет меня и увезёт в свой замок, где меня будут нянчить до самой смерти, либо состряпает какое-нибудь заклинание, что подлатает меня, и я протяну ещё пару лет.       Теперь мне просто нужно продержаться до её следующего появления.       Легкотня, да?       Агась.       Взрыв на пляже прозвучал точно по расписанию. Я выпрямилась во весь рост и приготовилась голосить так, словно завтра не наступит (что в моём случае казалось вполне справедливым предположением).       — Значит вот где ты... пропадала.       — Верно. Спокойно тут, да?       Я бросилась к окну. Этого голоса я ещё не слышала. Солнышко привела с собой подружку! Ещё одну оглоблю, хоть и не такую большую, но тоже с короной и блестящими накопытниками. Она сочетала в себе несколько оттенков тёмно-синего, а грива была столь полна звёзд, что, должно быть, она украла их с небес и прихватила ещё парочку, чтобы составить компанию луне на боку.       Новая гостья галопом помчалась к воде, пока её копыта не намокли.       — Эмм... — начала она.       — Что такое?       — Мы... сбиты с толку.       Солнышко засмеялась.       — Мы?       — Не смейся, сестра. Я должна... Мы должны практиковать манеру речи, подобающую принцессе благородных кровей. Тебе также следует изъясняться подобным образом. Одобрение наших подданных зависит от того, как мы себя преподнесём.       — Ох, ваша правда.       Гостья прищурилась.       — Ты всё ещё... дурачишься.       Что-то с этими двумя было не так. Я готова поклясться, что слышала, как младшая произнесла "сестра", но то, как Солнышко притянула её под своё крыло, было больше похоже на мать и дочь.       — Чтобы заслужить одобрение подданных, требуется больше, чем слова, — мягко произнесла "мать". — Пожалуйста, давай не будем сегодня напрягать голоса. Мы же всё-таки в отпуске.       Синяя кобыла отпрянула, и фыркнула.       — Пожалуйста, уважай наше решение. Наш долг так же важ...       Она вероятно долго бы ещё продолжала свою отповедь, если бы не внезапный всплеск воды в лицо. Ну, я говорю всплеск, но звук больше походил на сильный шлепок. От прохладной воды выражение её лица на время застыло, после чего она дрогнула и выплюнула небольшой ручеёк воды назад в океан. Старшая сестра нахально улыбнулась, когда с кончика её крыла упала капля.       — Ты только что..? — пробормотала младшая.       Старшая снова плеснула водой, на этот раз копытом.       — Немедленно прекрати свои непристойные выходки, сестра!       — Заставь меня!       — Хва-а-а-атит!       Старшая сестра прыгнула в океан, подняв ещё больше брызг, а рог младшей зажёгся. Струйка синей магии подняла воду в воздух и обрушила её на игривую белую кобылу, сбив её с копыт прямо в воду.       — Получай!       Золотистое щупальце магии поднялось из воды под синей кобылой и дёрнуло её за ноги, шлёпнув на сырой, илистый песок. Она вскочила на копыта и полетела к своему противнику, неся с собой кусочек океана.       — Готовься!       Это была битва века. Они плавали в океане и обменивались водяными ударами, используя копыта, магию и крылья. Может, эта белая кобыла и выглядела профессиональной гулякой, но, по крайней мере, она умела устраивать представления. К тому же она сделала то, что, я уверена, не делал никто доселе. Она поймала эту зазнайку в её собственную ловушку и захлопнула её. И если честно, голос синей кобылы сводил меня с ума. В отличие от умудрённого, тёплого тона, с которым каждое слово слетало с языка её сестры, голос синей кобылы был как у малолетнего хулигана, цедящего что-то сквозь зубы, пока никто на него не смотрит. Мне подумалось, что с ней мы не поладим. Пони с такой манерой общения принимали всё слишком близко к сердцу.       В том числе и водные потасовки. Там, внизу, они бились так, словно завтра уже не наступит (а я была уверена, что для них-то оно наступит). Солнышко веселилась, принимая пару ударов, но и уклоняясь, всё чин по чину. Сестра же её тем временем жаждала крови. Она рычала и фыркала от каждого полученного удара и всё меньше и меньше довольствовалась своими успешными атаками.       По мере того, как шёл бой, становилось всё хуже и хуже, пока наконец посреди боя младшая сестра просто не остановилась. Она смотрела прямо перед собой и хмурилась, пока старшая сестра била её по лицу водой снова и снова, всё ещё не понимая, что играет уже в одиночку.       Синяя кобыла проревела:       — ХВАТИТ!       Белая кобыла отшатнулась.       — Что случилось?       Молчаливая и напряжённая, сестра Солнышка отвернулась и побрела назад к берегу, выжимая воду из своей гривы заклинанием.       — Ты выставляешь меня на посмешище, — пробормотала она.       — Сестра... Мы просто играли, — тихо ответила белая пони, направляясь обратно к берегу и отбрасывая тень на угрюмую сестру.       — Хватит. Нам пора домой. Мне нужно позаботиться о ночи, а тебе нужно поспать. У нас нет времени уклоняться здесь от своих обязанностей.       Достаточно простое заявление, одно из тех, что прямо требуют ответа, но у Солнышка его не было. Она прекрасно расслышала слова, но вместо ответа просто посмотрела вдаль и потёрла переднюю ногу.       Её сестра смотрела на лес, почти что прямо на меня, и ожидала простого ответа. Но когда его не последовало, её лицо изменилось со средоточения на растерянность, с растерянности на предательство. Она развернулась и посмотрела на сестру.       — Здесь ты обычно проводишь ночь, — заключила она.       Вид провинившегося ребёнка совсем не подходил Солнышку. Мне хотелось, чтобы всё скорее закончилось. Я была счастлива, что кто-то отчитал белую кобылу за всё, на что я жаловалась последние несколько месяцев, но я ненавидела то, как эта новая кобыла сделала это. Особенно таким голосом.       — Всего лишь раз в месяц, — наконец ответила Солнышко. — Это место помогает мне сосредоточится. К тому же, это мой второй последний визит. В конце концов, пока я не приняла решение.       — Решение? Ты имеешь ввиду ту маленькую игру советников?       Глаза Солнышка немного зажглись, и она подбежала к сестре.       — Именно из-за него я и привела тебя сюда! — вспомнила кобыла. — Я надеялась, что ты мне поможешь.       — ... Как много времени они тебе дали?       — Год.       — А прошло уже?       — Одиннадцать месяцев.       Я навсегда запомню выражение лица синей кобылы после услышанного. Я назвала его "Взгляд". У неё просто исчезли все эмоции и она смотрела на сестру отсутствующим взглядом, и всё это сопровождалось жутковатой тишиной. Я быстро поняла, что каждый раз, когда она что-то скрывает, Взгляд выходит наружу. Или тут лучше подходит слово "переливается через край".       Я ненавидела Взгляд. Ненавидела такое обращение с моей маленькой кобылкой в белом. И больше всего я ненавидела, что они обе притворялись сёстрами. Сёстры должны быть как подружки! Они не должны сердиться, ссориться и относится к игре, как к войне. Они не были сёстрами. Они были врагами.       И если им нужно было выяснить отношения, не могли они сделать это где-то ещё?       — Ну, что ж, — наконец ответила сестра Солнышка, приглушив свой Взгляд. — Присядь.       Солнышко подчинилась. Для принцессы она отлично выполняла приказы.       — Расскажи мне о них.       — Так, ну, первого зовут Хоумстид. Красивый фермер с запада, известный тем, что ставит превыше себя семью и нужды города. Совет заверил меня, что и нужды наших пони он возведёт в приоритет. Уверенный в себе жеребец. Ни разу не слышала от него плохого слова.       Сестра Солнышка тяжело вздохнула. Уголок её рта приподнялся.       — Следующий, — протянула она.       Принцесса сглотнула и кивнула.       — Хорошо, эм, следующий пони это Клеменс Грейтхарт. Он много путешествует и приложил копыто к созданию многих благотворительных организаций по всей Эквестрии. Может, ты даже слышала его имя...       Нет ответа.       — ... Как бы то ни было. Он невероятно милый и красиво улыбается. Сестра, я думаю, он тебе понравится.       — Кто-то ещё?       — Да, есть ещё... хм... третий. Он был любезен, да? Хм-м-м...       И снова-здорово. Взгляд вернулся для второго раунда, и мы втроём окунулись в тишину. Это была пытка, но всё же, она была лучше чем то, что за ней скрывалось. Из младшей сестры наружу просился дух война. К счастью, особого ингредиента, необходимого для начала каждого боя, не нашлось и видимо не найдётся.       Солнышко улыбнулась, пробиваясь сквозь Взгляд.       — Забавно, правда? Сестра, я забыла имя моего собственного потенциального консорта. Наверное, мне следовало бы его записать...       — Возможно, действительно стоило.       — О?       — Сестра, ты думаешь, что их жизни — это игра?       Улыбка Солнышка поблёкла. Она едва заметно повернула голову.       — Чьи?       — Хаусхэда и Гринчарта, или как их там звали. Совета. Наших подданных. Ну, ты знаешь, вспышки на краю нашего зрения.       У Солнышка отвисла челюсть, и она поднялась с песка. А вот и появился пропавший ингредиент. Второй боец.       — Как ты назвала их? — спросила белая кобыла.       — Ох, не притворяйся, что уважаешь их больше, чем я. Ты не хуже меня знаешь, что они другие.       — Я и создала совет именно потому, что мы разные! — Солнышко сделала паузу, чтобы вдохнуть и выдохнуть перед тем, как продолжить. Растрата дыхания. — Потому что мы не можем единолично принимать все решения. И ты это знаешь.       — И ты провела превосходную работу, притворяясь, что их мнение что-то значит. Если бы ты хоть сколько-то уважала совет, то сразу пресекла этот сватовской фарс и распустила их за один лишь намёк на подобное.       — Любовь — могущественная сила, сестра! Это достойная цель!       Синяя кобыла впечатала передние копыта в песок.       — Тогда почему ты попросту тратишь их жизни? Бездельничаешь на этом заброшенном пляже, притворяясь, что почти сделала выбор в чью-либо пользу! — младшая сестра снова ударила копытами. — Если бы только Эквестрия знала, как мало ты для неё сделала.       Солнышко отшатнулась.       — А ты бы хотела, чтобы я всё делала за них?       — Я бы хотела, чтобы они не смотрели на тебя, как ТЫ на них смотришь.       Деревья вокруг меня одновременно зашелестели. В воздухе кружилась стая чаек, но они не осмеливались даже пикнуть.       Рот Солнышка дёрнулся и приоткрылся.       — Ч-что?       Младшая сестра прижала копыто к переносице и поморщилась.       — Они не понимают, что живут ради того, чтобы заботится о дне, — вещала она — И именно ночь заботится о них, восстанавливает их силы и готовит к следующему дню, чтобы они смогли восхвалить чудесное утро. Они смотрят на тебя и радуются. Они смотрят на меня... и морщатся, сестра. И стараются быстрее отвести глаза.       Что-то с голосом младшей было не так. В точности сказать не могу, но слово "морщатся" прозвучало как-то металлически. Мне подумалось, что это игра воображения, пока я не увидела, что глаза Солнышка сузились, когда она его услышала. Перерыв дал синей кобыле шанс умерить гнев и вернуть Взгляд в полную силу.       Солнышко подошла к сестре и заглянула ей в глаза.       — Ты же никогда не хотела быть в центре внимания, — напомнила она, — За твоими словами кроется что-то ещё.       Младшая сестра склонила голову набок и закрыла глаза. Слезы начали скапливаться, ища выход наружу.       — Я дала обещание, — прошептала она, прежде чем прочистить горло. — Обещание, что мы будем вести наших пони советами и личным примером, а не управляя ими лично. И если ты зайдёшь так далеко, то нарушишь данное мною обещание.       Солнышко подняла копыто и положила на плечо синей кобылы.       — Сестра, я скучаю по бабушке так же сильно, как ты, но она бы не хоте...       — Скучаешь по кому?       Солнышко моргнула.       — ...П-по бабушке, — повторила она, дрожащим голосом.       Младшая пони оттолкнула копыто сестры.       — Напомни мне, — закипела она, — Как её звали?       В голосе снова зазвучал металл.       — Тебя... тебя даже не было, когда она...       — СКАЖИ, КАК ЕЁ ЗВАЛИ!       — Я ЗАБЫЛА!       Чайки над головой рассеялись и разлетелись кто куда. Хотела бы я последовать их примеру. Тогда, может, мне бы не пришлось смотреть, как Солнышко отшатнётся, сядет на круп и опустит голову. Единственным утешением было то, что она проиграла. А поражение означало конец битве.       Гул, что я слышала во время шторма в прошлом месяце, начался снова. В этот раз причиной ему послужила младшая сестра, отошедшая от берега и дающая возможность проигравшей снова ощутить на себе Взгляд и ещё раз услышать язвительные слова.       — Наверное, тебе следовало записать её имя.       — Луна, ПОДОЖДИ!       Но та уже скрылась во вспышке, оставляя меня с принцессой на пляже вдвоём.       Ладно, беру свои слова назад. Там, внизу, она была одна, и ей это совсем не нравилось.       Она поднялась и зарычала.       — Да что с тобой не так?! — прокричала она своим прекрасным голосом, и внезапно мы словно перенеслись в тот первый месяц, месяц её первого визита. Она тряслась, дыхание было прерывистым, а глаза крепко зажмурены. Она начала дыхательную гимнастику, дабы успокоится, и хотя это заняло больше времени, чем обычно, она преуспела. Затем она посмотрела на раннее, утреннее солнце, словно ища у него совета, и, вероятно, закрыла глаза.       А вот и мой шанс, вот он. Шанс привести план в исполнение и заставить её прийти мне на выручку. Шанс взять на абордаж эту маленькую баржу и начать жить долго и счастливо. По крайней мере, пока я не помру. Тогда уж, кто знает, как оно там будет. Но вместо этого я в течение пяти минут просто смотрела на неё, а затем она телепортировалась вслед за сестрой. Солнышко выглядела так, словно не хотела, чтобы её беспокоили.       И я не могла избавиться от ощущения, что эта маленькая баржа вскорости хлебнёт воды бортом.