Ice cream

*Йонсо*

Лето прошло незаметно. Иногда мне казалось, что пока я сплю кто-то срывает за раз несколько страниц календаря, а когда я просыпаюсь нескольких дней, а то и целой недели как не бывало. Хёнджин понравился бабушке, но когда он уехал она закидала меня тысячью вопросов. А чем он занимается? Кто его родители? На кого он учится? Или он уже работает? А кем работает? Но мой самый «любимый» вопрос, который разбивал мне сердце: почему он не сделал мне предложение? " — Йонсо, ты же понимаешь, что было бы в сто раз лучше, если вы поженитесь. Тем более вы давно знакомы. — Ага. — Он не говорил об этом? — Нет» Правда, которую я открыла бабушке, полоснула меня по душе, поставила крест, ведь он не то, что жениться, он даже встречаться со мной не может. Я думала об этом каждую ночь и каждую ночь не одна слеза впиталась в мою подушку. Он был со мной на какой-то короткий промежуток времени, а после без следа исчезал. Я думала, что смирюсь, но как можно смириться с тем, что с каждым его исчезновением исчезала и частица меня. Я вернулась в Корею в конце августа — не могла настроиться и уехать раньше. Каждый день шёл дождь, лужи не успевали просыхать как новая порция капель падала с неба. Я вернулась в универ на сто лет старше, грустнее. Джэйн пыталась меня отвлекать, звала гулять, мои друзья из университета приглашали потусить вместе. Я соглашалась, но чисто из-за вежливости. Я не могла отвлечься. Все мои мысли и душа каждый раз улетали к одному человеку. Вновь и вновь меня посещала мысль, такая чёрная, такая острая, но я не могла её принять и каждый раз отбрасывала от себя. Я чувствовала себя призраком, телом без души. Мама волновалась не заболела ли я, но правда была в том, что я любила. Безнадёжно. Опасно. С самого начала наши отношения были обречены на бесконечную погоню за мечтой, но я всегда верила, что у нас есть шанс. Кажется, я занималась самообманом, да? Как бы то ни было я продолжала жить и каждый день надевала маску милой девочки, у которой всё хорошо. 15 декабря — день рождения Мун Су. Ким позвали меня ещё за две недели до вечеринки. Я согласилась. Я надела лаймовый свитер и джинсы, перед выходом подравняла чёлку и вышла из дома. Сейчас в моих наушниках играл «Голубой Дунай». Моё воображение рисовало бал в честь какой-нибудь молодой госпожи, её платье с воздушными воланами на лифе открывали вид на мягкие изгибы груди и шеи. Вокруг много гостей: герцоги, лорды, бароны, но её взгляд прикован к молодому воину в углу зала. На его сюртуке несколько медалей, ножны пустуют, ведь его главное оружие — его глаза.Молодую госпожу приглашают многие, но её улыбка дарована только ему. Наконец, он протянул ей руку, госпожа соглашается. Рука юноши на её талии. Глаза в глаза и они кружатся в танце. Они отдают себя друг другу и музыке, но только на миг, ведь юноша уйдёт на войну, а госпожа выйдет за другого. Их разлучит судьба. Может сведёт вновь, но тогда это будет самая злая её шутка. Я выключила музыку и убрала наушники в кейс. Дальше я пошла в тишине. Подойдя ближе, я увидела Ильёна. Он помахал мне, а я ему. — Привет, — сказал он и улыбнулся. — Привет. — Тебе идёт, — Ильён указал на мой свитер. — Спасибо, — моя улыбка — жалкое подобие счастья. Он нажал на дверной звонок. Я не смотрела, но чувствовала как глаза Ильёна изучают меня. Всё его существо тянулось ко мне, хотело спросить «что случилось?», но он молчал, и мысленно я благодарила его за это. Дверь открыла Джэйн, у её ног стояла Миле, держась за штанину Джэйн. — Привет, — сказала Джэйн, — извиняюсь, я сегодня весь день вот так хожу, — она кивком указала на дочь. — Ничего, мы только рады, — Ильён подхватил Миле и прошёл в дом. Взгляд Джэйн остановился на мне, я напряглась и заранее улыбнулась. — Как ты, Джэйн? — спросила я нарочито весело. — Йонсо? — она остановила меня и посмотрела в глаза. — Что с тобой? Нет, не говори. Я знаю, что ответишь «ничего». Проходи, потом поговорим. Боже, если есть премия «Худшая актриса», то она определённо создана для меня. Моя улыбка дрожала, но я продолжала улыбаться. Наверняка со стороны это было похоже на жуткую хэллоуинскую маску, но под этой маской была я. Мы сели за стол. Запахи еды пробудили во мне аппетит. Я наполнила тарелку дакжимом и кимчи, бокал время от времени пополнялся вином, спасибо за это Ильёну. — Так сколько тебе уже, дружище? — спросил Ильён с хитрой улыбкой на лице. Мун Су сделал задумчивый вид. — Столько сколько и тебе. — Я младше. — На один месяц? — Так, хватит, — Джэйн положила голову на плечо Мун Су и нежно погладила его по руке. — Моему прекрасному Мун Су 26 и я хочу, чтобы ты знал: ты — самое лучшее в моей жизни, а самому лучшему — лучший подарок. Она встала из-за стола и вышла из кухни. Мы переглянулись. Из нашей компании Джэйн была самой непредсказуемой за что мы её и любим. Джэйн вернулась с небольшой коробочкой, перемотанной бантиком, в руках. — Что это? — спросил Мун, делая глоток из бокала. — Ну, открой и посмотри, — Ильён раскачивался взад-вперёд. Я посмотрела на Джэйн, она стояла над Мун Су и, закусив губу, наблюдала как тот аккуратно снимает бантик с коробочки. Мун приподнял крышку, но ничего не увидел. — Да открывай уже! — взмолился Ильён. Мун резко снял крышку, его глаза округлились, он закрыл рот рукой, чтобы заглушить восторженный возглас. Мы с Ильёном заглянули в коробку и разделили эмоции Мун. В коробке была пара маленьких вязаных тапочек размером с лапку кошки или младенца. Мун вопросительно посмотрел на Джэйн. — Это… Что… У нас… — Ага, — Джэйн широко улыбнулась. — Ты будешь папой! Поздравляю! Почему мужчины так реагируют на появление ребёнка? Глаза Мун Су чуть не вылезли из глазниц, а он всё повторял: «Я?! Папой?». Но я не могла не заметить, что он рад, его глаза медленно наполнились слезами. Он обнял Джэйн и держал так, будто в мире есть только они и никого кроме. Ильён счастливо кивнул в их сторону. Мы подошли к паре и обняли их. — Мама, а фто это, — спросила Миле. Девочка взяла в руки маленькие тапочки и внимательно их рассматривала. Мун Су подхватил её и прижал к сердцу. Это была вторая пара после моих родителей с которых я хотела бы брать пример. Когда наша компания перешла в гостинную, чтобы посмотреть с Миле мультик, Джэйн аккуратно похлопала меня по плечу и кивнула в сторону балкона. Ну вот, ожидается допрос. И что самое ужасное — перед Джэйн соврать не получится. Мы вышли на балкон и она, с милой улыбкой на лице — чтобы Мун Су и Ильён ничего не заподозрили, закрыла за нами дверь. — Ну, колись, — выпалила она, скрестив руки на груди. — О чём ты? — Не притворяйся. Плохие оценки? Одногруппники? Преподы давят? Или тот придурок Джин У заявился? Только скажи и я быстро с ним порешаю. Такой напор позабавил меня. В этом была вся Джэйн: женственная и мягкая с близкими, но если этим близким что-то угрожало, она немедленно показывала острые зубки. — Джэйн, всё хорошо, правда. Давай вернёмся в дом, там сейчас самый интересный момент будет. Я уже потянулась к ручке двери, но Джэйн перехватила мою руку: — Йонсо, скажи мне, — взмолилась она. — Я же вижу, что что-то не так. Сердце пропустило удар, а затем заколотилось как бешенное. Правда уже готова была слететь с моих губ, ведь я так старательно её скрывала. Я жаждала очищения. И, сжав кулаки так, что ладони заболели от впившихся в них ногтей, я сказала на одном дыхании: — Хёнджин! Я постоянно думаю о нём! Кажется, Джэйн не поняла о чём я. Она рассмеялась и потрепала меня по волосам. — Моя девочка, ты влюбилась. Но это нормально и у вас всё хорошо, так? — Всё это время я стояла к ней спиной и она не могла видеть как трясутся мои губы и слёзы норовят хлынуть из глаз. Джэйн мягко позвала: — Йонсо? — Я устала, — выдохнула я, резко развернувшись. — Посмотри на меня! Улыбающиеся пару секунд назад, губы Джэйн застыли в беззвучном «о». Она усадила меня на один из мягких стульев, что стоял на их балконе, и села напротив меня. Джэйн взяла мои руки в свои и крепко сжала. — Йонсо… — Девочки, — голова Мун Су показалась в двери, — мы хотели узнать, будете ли вы играть в… А что случилось? — Мун, не сейчас! — рявкнула Джэйн. — Лучше принеси выпить. — Понял. Через минуту Джэйн уже разливала вино по бокалам. — Вот, — она протянула мне красный напиток. — Выпей. За два больших глотка я осушила свой бокал, и зря — голова закружилась, но так я и правда почувствовала себя лучше. Или это работает как эффект плацебо и через какое-то время мне станет в разы хуже? — Хорошо, теперь рассказывай. Я водила пальцем по ободку бокала, размышляя. В конце концов нельзя начать увертюру без последующей оперы. Я вздохнула и начала: — Мы не можем быть вместе. Сколько я ни пыталась быть ближе — всё бестолку, он постоянно ускользает от меня. Мы больше не те Йонсо и Хёнджин, что были в школе. Мы больше не ходим за мороженым, не гуляем после школы. Чёрт, о чём я? Мы даже не видимся, — я грустно рассмеялась. — Мы были у бабушки вместе. Я думала мы проведём вместе целый месяц как он и говорил, но… он уехал. Ещё и бабушка с этой свадьбой… — С какой свадьбой? — Нашей. С Хёнджином. Она хочет, чтобы мы поженились. — Я снова налила вина. — Скажи, я эгоистка? Сумасшедшая, которая хочет быть с ним? — Нет, почему же? Это твоя первая любовь и… — Первая любовь обычно несчастна. — Ну, Йонсо, если так будешь рассуждать — можно с ума сойти окончательно. Думаю, с вином тебе хватит, — сказала Джэйн когда я вновь потянулась к бутылке. — Слушай, Йонсо, почему бы тебе не отвлечься? Кое-кто в компании спрашивал про тебя. — Кто? — равнодушно спросила я. — Квон Сунан. В моём воображении тут же вспыхнули воспоминания о тех днях. Я вспомнила тот взгляд, тот голос, те ощущения. Меня будто смешали с грязью и вышвырнули за дверь. Квон был большой шишкой и то, что он помнил меня спустя такое время о многом говорит. Хотя, тут два варианта: либо у него отложился глубокий отпечаток в виде тех фотографий, которые были в «отчёте», либо он наконец признал меня как профессионала. Разгоревшееся любопытство уступило место презрению: — Что он сказал? — Мне просто передали, что он увидел мой сайт. Наш сайт, Йонсо. Он похвалил подачу и дизайн. А когда мы с ним пересеклись в коридоре, спросил кто же оформитель, а я, высоко подняв голову, сказала: «Госпожа Цой Йонсо». Ты бы видела его лицо! — рассмеялась Джэйн. — Он чуть не поперхнулся соим кофе. В общем, это я к тому, что тебе следует встретиться с ним. — Зачем это? — Он восхищается твоими навыками и хочет, чтобы ты работала с ним. Ну это я перевела его «что ж, после всего, что было Цой неплохо потрудилась», — Джэйн попыталась спародировать интонацию Квона и это, надо заметить, у неё довольно неплохо получилось. — Так что? Ты пойдёшь? — Нет, — пробурчала я. — А что ты будешь делать? Сидеть дома и плакать? Йонсо, очнись! Всё понимаю, Хёнджин такой красавчик и всё такое, но тебе нужно подумать о себе. Джэйн пыталась вразумить меня, но я, как ребёнок, которому не купили очередную куклу, отвернулась, надув губы, не слушала её. Ей легко говорить. Хоть я и считала Джэйн более мудрой во всех вопросах, сейчас моя душа бунтовала. Я не хотела мириться с той реальностью, которая упала мне на голову. *** После ужина Ильён проводил меня. Он рассказывал истории с работы, истории детства, а я шла молча, изредка отвечала «да» и «нет». Где-то в глубине души я надеялась, что около моего подъезда стоит высокий парень в облаке нежного аромата цветов, он посмотрит на меня, коснётся меня и моя душа очистится от тяжелого груза мыслей. Но мы подходили ближе, а около подъезда был только одинокий фонарь. — Я рад за них, — голос Ильёна вырвал меня из пучины раздумий. — А? Прости я задумалась. — Я про Джэйн с Мун Су. — А. Да, они молодцы, — я рассеянно пыталась найти ключи в сумке, но пальцы окаменели, всё валилось из рук. — Слушай, Йонсо, — начал Ильён, — это, конечно, не моё дело, но… ты какая-то другая, не знаю. — Другая? — я выдавила смешок. — Не понимаю о чём ты, — наконец ключи были в моей руке. — Йонсо, — Ильён задержал на мне взгляд, — я тебе не враг и если захочешь, можешь рассказать мне. Не держи в себе. Я кивнула, но мне хотелось кричать. Почему все считают своим величайшим долгом помочь мне? Мне хотелось просто скрыться ото всех и ничего не чувствовать. Нас разделяло несколько сантиметров и миллиард километров. Ильён — хороший парень, но я не могла его впустить в свой мир. А может стоило? По крайней мере он был бы рядом. Я не заметила как он подошёл ближе. От него пахло сигаретами и одеколоном, его глаза были острыми, в них бушевал ночной шторм. От его прикосновения я вздрогнула, но не отошла. Он заправил прядь моих волос за ухо и нежно погладил по щеке. Ильён прильнул ко мне и медленно целовал. Его губы были горячими, но не грели меня. — Ильён, — я отстранилась. — Я так не могу. — Прости. Это слишком, да? Дверь подъезда открылась и госпожа Чо, моя соседка, вышла со своим пуделем. — Добрый вечер, Йонсо, — сказала она. — Здравствуйте, — я поклонилась и перехватила дверь. — Мне пора, Ильён. Спокойной ночи. Я не дождалась его ответа. Как пуля я влетела в подъезд, поднялась по лестнице, прыгнула в лифт и нажала нужную мне кнопку. Я ещё долго не могла уснуть, ходила по тихой квартире. Моя душа металась, не знала, что делать. Я боялась совершить роковую ошибку. Но одно я знала точно — мне не справиться одной, нужно поговорить с Хёнджином и принять единое решение. Я написала ему с предложением встретиться. На моё удивление, он довольно быстро ответил, несмотря на поздний час. В понедельник? После шести. Раньше не смогу. Я выдохнула. Понедельник. У меня есть ещё три дня всё обдумать. Романтик внутри меня говорил: успокойся, всё будет хорошо, а реалист кричал: нет. Пути назад нет. *** Я пришла раньше него. Нервно перебирала салфетки, вырисовывала узоры на столе. Всё что угодно, лишь бы не думать о предстоящем разговоре. — Йонсо! Сердце замерло. Он подошёл со спины и поцеловал меня в щёку. Невольно я подумала, что это наш последний поцелуй. Хёнджин сел напротив меня. На нём было пальто и бежевый шарф. Не думала, что мне станет больно смотреть на него. — Йо, что с тобой? — он взял мои руки в свои и крепко сжал их. — Хёнджин, пожалуйста, послушай меня. Ничего не говори. Я сделала глубокий вдох. Как пластырь. Быстро и безболезненно. Наверное. — Я долго думала об этом и… приняла это решение. Я надеюсь ты меня поймёшь и поймёшь правильно. Конечно, ты можешь посчитать меня эгоисткой и, может, я и есть эгоистка, но я так больше не могу. — Йо… — Наверное нам не стоило заходить так далеко. Мне кажется, что я теряю себя, — я заметила как он пытается что-то сказать и я опередила его. Слова лились из меня непрерывным потоком. — Я всегда уважали и уважаю твой выбор. Ты занимаешься тем, что тебе нравится, но мне не хочется чувствовать себя лишней в твоём мире. — Йо, ты не лишняя. — Ты так говоришь, но мне больно. Я хочу быть с тобой рядом, но ты далеко. Мы чёртовы Ромео и Джульетта, но я не хочу играть эту роль. Я освободила свои руки из его. — Думаю, нам нужна пауза. Мне нужна пауза, — из кармана куртки я достала серебряную цепочку, что так долго грела моё сердце и положила на стол. — Вот. — Зачем это? — Не хочу, чтобы был ложный повод вернуться. — Ложный повод? О чём ты? — он недоуменно смотрел на меня. — Говоришь так, будто просишь не о паузе, а о вечности. — Может, и так, — я встала из-за стола. Я дёрнула пластырь, но почему тогда так больно? — Йонсо, — Хёнджин взял меня за руку, — мы можем решить всё вместе, помнишь? Мы — единое целое. — Пожалуйста, — взмолилась я, — ты делаешь больнее нам обоим. Дай мне уйти. И он отпустил. В будущем я ещё не раз пожалею о своём решении, но тогда оно казалось мне единственным верным. *** Прошёл почти месяц с нашей последней встречи, но я всё ещё вспоминаю лицо Хёнджина, полное печали. Моя шея до сих пор помнит холодок серебряной цепочки. Сколько раз я хотела прибежать к нему, попросить прощения, крепко обнять его и умолять начать всё сначала… Но я всегда перисиливала себя. Пути назад нет. Я стала использовать это выражение слишком часто для оправдания своих поступков. Период экзаменов закончился, чему я была бесконечно рада. Этот год выдался очень тяжёлым. От моего сердца остались лохмотья. Возможно, мне было бы легче если бы он был рядом, но я сама закрыла перед ним дверь, вычеркнула из своей жизни. Но честна ли я с собой когда говорю «вычеркнула»? Скорее взяла в «скобочки». А в «закрытой» двери зияла щелочка, манящая открыть её. Я постоянно вспоминала его. Его руки на моём теле, горячие губы, ради которых я была готова умереть, а они бы возрождали меня. Я видела его по телевизору, слышала его голос по радио, но та мысль, что я больше не смогу встретиться с тем Хёнджином, которого знала с двенадцати лет, уничтожала моё, и без того разбитое сердце. Я бралась за любое дело, погружаясь в него с головой, так сильно я хотела забыть его. Я превратила свою комнатушку в мастерскую. Повсюду стояли мольберты с моими «шедеврами». Рисование расслабляло меня, позволяло уйти от реальности. Но и тут тень воспоминаний хватала меня за руку и в сознании всплывал тот день. Он целует меня со свойственной ему чуткостью, накрывает моё тело своим и… Нет! Не думай об этом! Не легко забыть человека, который буквально был смыслом твоей жизни. Но с определённой попытки я начала делать успехи. Ну, или мне так казалось. После того поцелуя Ильён вёл себя сдержанно, даже слишком. Он всегда был где-то рядом, что не могло не радовать, но когда я давала ему себя обнять, я всегда представляла другие руки на себе — более нежные и мягкие. Возможно, мама немного удивилась (хотя «немного» — это мягко сказано), что я больше не говорю о Хёнджине и пресекаю любые разговоры о нём, но она не расспрашивала. Ей нравился Ильён, нравилось, что со мной кто-то есть, что он рядом. Мне тоже это нравилось, но душа всё время тянулась к нему… Вывески JYP были по всюду, что невольно заставляло меня задуматься о предложении Джэйн. В конце концов работа была мне нужна. Обдумывая все «за» и «против», я всё-таки связалась с Квоном. Он назначил мне день собеседования и я приехала в офис. Всё прямо как в тот день, когда малышка Йонсо торопилась и волновалась перед встречей со своим боссом, только той малышки больше нет. Я зашла в вестибюль. Ничего не изменилось. Люди в костюмах также бегали туда-сюда. В левой части зала стояли те же мягкие диванчики. На стенах красовались постеры с айдолами. Я узнавала каждую группу на постере, но на одном задержала взгляд дольше приличного, но вовремя одёрнула себя. Всё в прошлом. — Госпожа Цой, — позвал меня знакомый голос. Квон ловко пробирался через толпу, махая мне рукой. — Рад, что вы всё-таки пришли. Я не нашлась с ответом, поэтому просто кивнула. Он повёл меня к лифту, по коридорам пока мы наконец не оказались в его кабинете. Всю дорогу он весело щебетал про изменения в офисе, про новых сотрудников и о том, как рад моему приходу. — Я видел ваш сайт и, надо признать, потрясён. В хорошем смысле, разумеется. — Разумеется. — Знаете, госпожа Цой, возможно наше знакомство пошло вам только на пользу. Всё это — опыт, даже неприятный. Поэтому я надеюсь, что вы не держите на меня зла. — Не держу. — Славно, — улыбнулся он. — У меня к вам чисто деловое предложение, от которого вы не сможете отказаться. Почему бы нам не объединить наши усилия и не создать нечто уникальное, что заставит сердца людей трепетать? Такая жемчужина, как вы, должна быть на своём месте. Что скажете? Я внимательно изучала его. Ничего не изменилось: тот же острый и проницательный взгляд, только сейчас он был сглажен милыми словами, чего раньше по отношению ко мне не не было. Не долго думая, я согласилась, и вот я уже сотрудник JYP. Квон любезно разрешил мне работать удалённо, лишь приезжать сдавать отчёты, а также обещал не трепаться о новом сотруднике среди артистов. Я не хотела лишнего внимания. С каждым днём становилось холоднее. Пропасть между нами, которую я сама же и вырыла, становилась всё больше. Как бы невзначай я спрашивала у Джэйн о группах, ведь она непосредственно была связана с тем, кто меня так интересовал, но я понимала, что дальше так длиться не может. И я перестала спрашивать. Каждый Новый Год я загадывала одно и то же. Всё чего я хотела — это быть с Хёнджином, хоть рядом, хоть в тени, но самое главное — не терять его. Возможно, в этом году всё было бы так же, если бы я была прежней, но я изменилась, хоть и изменения дались мне очень не просто. Я перестала спрашивать, перестала следить за группой, перестала искать случайных встреч, перестала надеяться. В конце концов я перестала лелеять свои детские мечты и начала жить реальной жизнью. В этом году я загадала другое желание. ***

*Хёнджин*

— Хёнджин, как там песня? — спросил Феликс. Мы сидели в гримёрной, готовились к фан встрече. Каждое выступление, каждый выход я сопровождал мыслями о ней: а вдруг она там? Но она не приходила. — Не будет никакой песни, — сухо сказал я. Джэйн водила по моему лицу кистью и, судя по её выражению лица, она была удивлена. — Но Чан сказал, что ты… — Нет. Это была глупая затея. Признаю, что у меня не получилось. Расспросы закончились. — Ребята! — с радостным криком залетел Чанбин. — Смотрите, что у меня есть. Он жестом победителя поднял вверх несколько листов. Мне не нужно было особых усилий, чтобы понять, что это страницы нашего веб сайта. Для каждого альбома у нас была особая тематика и каждый раз нам давали предварительно посмотреть новые страницы. Чанбин разложил листы на небольшом столике и, парни сгрудились вокруг них. — Ого, на этот раз они действительно постарались, — протягивая, сказал Хан. — Да. Только посмотрите на эти переходы. — Я еле как уговорил Квона дать их мне. И что бы вы без меня делали, — заключил Чанбин. — И правда круто получилось. Хёнджин, — позвал Чан, — иди посмотри. У меня не было особого желания вставать и выходить из своего маленького мира, но и ребят расстраивать не хотелось. Я соскочил со своего кресла и, неспеша, подошёл к столу. Я окинул взглядом страницы и чувство чего-то очень знакомого пронзило моё сердце. Мне показалось, что эти цвета, эти техники я где-то уже видел, но где? «Я закончила проект для курсов, можешь посмотреть, но только не смейся». Ну конечно! Характерный гротескный стиль, контрастирующие цвета. Я будто видел её почерк. Но ведь это невозможно — кричало моё нутро. Я взял самую последнюю страницу, которую часто упускают из вида — страница с именами тех, кто участвовал в создании обложек, монтажа видео, обработке фотографий и так далее. Быстро пробегая глазами по строчкам, мой взгляд зацепился за нужную мне. Цой Йонсо. Я почти выдохнул с облегчением. Лишь один вопрос беспокоил меня: как? — Хёнджин, всё нормально? — спросил Чан. Я слабо кивнул и повернулся к Чанбину: — Ты взял это у Квона, он сейчас здесь? — Нет, мне их передали. — Кто? — Не знаю, какой-то парень. Ну конечно, она не стала бы сама приходить сюда. Внутри меня разразился шторм. Мне хотелось бежать к ней, поговорить с ней. Правда, мне было бы достаточно лишь услышать её голос, чтобы знать, что у неё всё хорошо, но она так резко оборвала все связи со мной, почти ничего не объяснив, просто исчезла. Как бы я ни пытался связаться с ней или с её мамой — всё было тщетно. Поговорить с Джэйн не получалось, так как большую часть времени нам не удавалось остаться наедине. Но сейчас, когда я всё знаю, у неё не получится увиливать. Я уже было решил идти к двери со списком фамилий в руках как веским доказательством, но голос сзади окликнул меня: — Хёнджин, ты куда? Нам выходить через десять минут. Хотел бы я проигнорировать это, было бы мне всё равно. Но мне не было всё равно. Я буквально разрывался между ребятами, которые стали мне второй семьёй, и девушкой, которая была моей семьёй, моим светом. Как я мог быть таким невнимательным к её чувствам. Она надевала маску, так же как и я сейчас, улыбалась мне, говорила, что всё хорошо, а я верил. И когда устала притворяться — просто ушла. Просто убежала, покинула мой мир. Она считала себя лишней, неподходящей деталькой пазла к моей картины мира, но правда заключалась в том, что я не мог без этой детальки. Без неё мой мир буквально рушился. *** Когда встреча закончилась и мы вернулись в общежитие, я залетел в свою комнату и начал быстро собирать рюкзак. За закрытой дверью были слышны весёлые разговоры парней, но я не вслушивался, кидал в рюкзак всё, что попадалось под руку. — Уезжаешь? Я обернулся и увидел Чана, облокотившегося на дверной проём. — Да, нужно домой… по семейным обстоятельствам. К сожалению, лучшей отговорки я придумать не смог. — Твоя песня, — сказал Чан. — Что с ней? — Ничего. В буквальном смысле. Я не буду её выпускать. — Резким движением я застегнул рюкзак и водрузил его на себя. — Не хочешь поговорить? — Нет, — просто ответил я и прошёл мимо Чана. В голове был туман, поэтому я не до конца понимал на что иду, но это в каком-то смысле было мне на руку — неизвестность делала меня смелее, позволяла встретиться лицом к лицу с моим страхом, с моей болью и моей любовью. Встретиться с ней. Всю дорогу до дома я думал обо всём и одновременно ни о чём. Сердце стучало всё быстрее, несмотря на мои дыхательные упражнения. Где-то в глубине души я надеялся, что всё пройдёт именно так как я и надеялся: я постучу в дверь её квартиры, мы поговорим, поймём, что приняли поспешное решение и помиримся. Но что-то говорило: всё теперь по другому. Она другая. Станет ли она меня вообще слушать? Как посмотрит на меня? А вдруг она не одна? Я следил за её соцсетями и замечал малейшие изменения в ней. Её глаза, которые некогда были горячим шоколадом, которые согревали меня, теперь превратились в холодные озёра. Её взгляд стал проницательнее. Но на других фото она оставалась всё той же Йонсо, которую я знаю с шестого класса: с искрами в глазах и лёгким румянцем на щеках. Йонсо, которая поддерживала меня на футбольных матчах, которая давала списывать математику, с которой я делился своими снами. Подумать только, как человек, которого ты знаешь так долго может просто взять и исчезнуть… Когда машина подъехала к её дому, моё сердце забилось чаще. Который это раз, когда я приезжаю сюда? Я немного волновался, ведь в прошлые разы мне никто не открыл. Я поднялся на нужный этаж и, собравшись с мыслями, нажал на звонок. В подъезде было тихо, так что можно было услышать как моё сердце с грохотом ударяется о рёбра. Простояв так минуту, я решил позвонить ещё раз, но внезапно я услышал звуки приближающихся шагов. Неужели… — Йо, — тихо позвал я, — открой дверь, это я. Давай просто поговорим? Ключ повернулся в замке и дверь распахнулась. Но на пороге стояла не Йонсо. На меня смотрела женщина лет пятидесяти с посеребрёнными висками. На ней был кухонный фартук, а волосы закручены в бигуди и, судя по её выражению лица, она была мне не рада. — Ты кто? Чего трезвонишь? — выпалила она. — А… Йонсо можно увидеть? — Какую ещё Йонсо? Нет тут никого. Она уже собиралась закрыть дверь, но я вовремя поставил ногу. — Подождите, — начал я, подбирая как можно вежливые слова, — тут жила Цой Йонсо. Такая невысокая, с короткими волосами. Мне нужно с ней поговорить. — Послушай меня, нет тут никаких Йонсо! Уходи пока полицию не вызвала. Она резко захлопнула дверь прямо перед моим носом. Может сама судьба кричит мне, что это плохая идея? Я побрёл по тёмным улицам, холодным и тоскливым. Домой идти не хотелось, да и родители не знали, что я вернулся, поэтому я просто шёл куда глаза глядят, просто потуже завязал бежевый шарф на шее. Утонув в потоке своих мыслей, я и не заметил как прошёл полквартала. Я увидел кофейню «Капкейк» и решил зайти. На улице я не почувствовал, что замёрз, но сейчас мои руки и ноги горели. Я заказал горячий шоколад и сел за столик в углу. С моего места было видно весь зал, так что я мог наблюдать за окружающими. Эта кофейня была самая популярная в этом микрорайоне, так что неудивительно, что даже вечером народу не становилось меньше. Я медленно потягивал шоколад пока моё внимание не привлекла пара, вошедшая в «Капкейк». Они сливались с толпой людей. Парень прошёл к кассе, а девушка села за столик. Она сидела ко мне спиной, но один взмах волосами — и я понял, что это Йонсо. По телу прошёлся лёгкий разряд тока. Это мой шанс, который я не мог упустить. Я вырвал один листок из моего блокнота и быстрыми движениями начал выводить буквы на бумаге. Сделав последний глоток, я наконец встал из-за стола. Её таинственный спутник всё ещё был в очереди, он время от времени кидал на неё многозначительные взгляды, но я не видел её лица и не знал, что у неё на душе, а неизвестность — ужасно давящее чувство. Лавируя в толпе, я подошёл слишком близко к её столику. Я положил сложенный в несколько раз листок у её руки, так что сомневаться в том, что она его не заметит не пришлось, как и в том, что прямо в тот самый момент когда я приближался к выходу, Йо уже читала моё послание. Маленький цветок лотоса. Крупные хлопья снега медленно опускались на землю. Я снова затянул шарф потуже и принялся ждать. Какова вероятность, что она не смяла мою записку? Какова вероятность, что это всё не одна большая ошибка? Это был второй месяц как понятия «мы» не существует. Какова вероятность, что всё это время она скучала по мне и хотела всё вернуть назад? А если так, то почему не отвечала на звонки, сообщения, не открывала дверь, а теперь ещё и сменила адрес? Неужели всё и правда кончено, а я стою как идиот в снегу и жду, что она вновь всё бросит и придёт ко мне. У меня вырвался горький смешок. С размаху я пнул снег под ногами уже собрался уходить как мягкий голос окликнул меня. — Хёнджин. У меня перехватило дыхание. Это правда или я уже сошёл с ума? Я обернулся и увидел её. На её чёрных волосах блестели снежинки, щёки раскраснелись, а из полуоткрытых губ исходили облачка пара. — Йонсо. — Что ты тут делаешь? — она выглядела обеспокоенно, но не враждебно как я представлял в худших вариациях нашей встречи. — Нам нужно поговорить. — Нет, не нужно, — она заозиралась по сторонам. — О чём ты хотел поговорить? Она что, издевается? Я готов был кричать о своих чувствах, а она так просто спрашивает. Хотя в этом только моя вина. — Йонсо, ты не можешь вот так просто взять и уйти. Или… ты действительно этого хочешь? Просто скажи мне и я пойму. Я заметил как она колеблется, как сердце и разум борются внутри неё. Её пальто было расстёгнуто. Она дрожала, но изо всех сил пыталась не подавать виду. Я медленно сокращал расстояние между нами пока не оказался так близко, что мог слышать её дыхание. Я сомкнул воротник её пальто, прикрывая от холодного снега. — Ты не хочешь, — сказал я. — Знаю, что не хочешь. — Откуда ты можешь такое знать? — Посмотри на меня, Йо. — Медленно она подняла глаза на меня. — Я знаю тебя и очень хорошо. Ты испугалась, но чего? Я уже говорил, что мы можем справиться со всем вместе. — Я ждал её ответа, но его не последовало. — Скажи, что не любишь меня. Скажи, что не хочешь меня видеть. Скажи, что всё кончено. — Хёнджин, я… — Йонсо, — из кафе вышел тот парень, с которым пришла Йо. — Проблемы? — Что? Нет, Ильён, всё нормально. — Это твой друг? — не унимался он. — Да, — твёрдо ответила Йо. Ну хоть что-то хорошее. Она вновь посмотрела на меня: — Хёнджин, я должна идти. Нет. Если она сейчас уйдёт, я потеряю её навсегда. Я решил предпринять последнее, на что была способна моя душа. Когда Йо уже собиралась уходить, я схватил её за запястье, придвинулся ближе и прошептал: — Я буду ждать тебя завтра в 18. В нашем месте. Мне оставалось лишь ждать следующего дня и смотреть, что судьба решит по поводу меня.