Последствия

– Ну что, Изуку-кун, ты готов? – Аяцуки-сан поднял взгляд вверх. Зелёные локоны беззаботно спадали на лицо, обрамляя сверкающие изумрудные глаза. Мидория обхватил руками подлокотники осточертевшего кресла, и, обнажив зубы, ослепительно улыбнулся.  – Да! – он утвердительно затряс головой и взволновано поглядывал то на гипс, то на врача, то на мощные ножницы в его руках. Стоявший рядом Кацуки только усмехался, наблюдая за детским восторгом Изуку. Пусть Деку и восстановил руки до удовлетворительного состояния – был способен выполнять бытовые вещи без посторонней помощи –, но он всё ещё сокрушался, что является обузой для Бакуго из-за того, что прикован к коляске. Сам Кацуки так не считал и неоднократно пытался убедить в этом Мидорию. Безуспешно. Деку слишком упёртый, чтобы сдаться и просто согласиться с ним. И пусть часть пути к восстановлению пройдена, для Деку осталось самое сложное – научиться ходить заново. И вот тогда, когда Изуку все ещё оставалось провести в больнице как минимум месяц, Кацуки обещали выписать уже на следующей неделе. Бакуго испытывал разносторонние чувства по этому поводу. С одной стороны, он уже пиздец как устал от больничных стен, одинаковых пейзажей за окном, и соскучился по своей общажной комнате и шумным соседям, заваливающимся к нему в любой удобный и не удобный момент. С другой стороны, он в каком-то смысле познал здесь покой и умиротворение. Он настолько привык, что, открывая глаза, Деку рядом, и проводит с ним большую часть дня, что это стало смахивать на размеренную семейную жизнь. Отказаться от этого было слишком сложно. И хоть они стали чрезвычайно близки за это время, они все ещё не решили главный вопрос – кто они друг другу. В воздухе что-то искрило, раскаляя пространство между ними, но либо Изуку смущался и сменял тему, либо Кацуки переводил всё в шутку. Он не уверен, что Деку понимает, что чувства, которые он имеет, обоюдные. А сам он продолжал молчать и ждать черт пойми что. Но сейчас он твёрдо уверен, им стоит прояснить всё до того, как Кацуки покинет их общую палату.   Аяцуки сделал небольшой разрез на гипсе, и, немного расшатав, снял его с ног. – Вот и всё. – Он улыбнулся. – Остальное за тобой.  Изуку опустил взгляд на свои ноги. Вертикальный шрам на левой ноге напоминал о недавней битве с Шигараки. Он вздохнул и попробовал пошевелить пальцами ног. Получилось не очень хорошо, но он уже к этому привык. После долгих и утомительных тренировок по восстановлению движений рук он другого и не ожидал от нижних конечностей, которым досталось куда больше и от Все-за-одного, и от собственной причуды. В прошлый раз после отдачи от Один-за-всех ему пришлось отказаться вкладывать всю силу в руки и придумать новый стиль боя, используя ноги. Сейчас он даже не представлял, что ему делать теперь, когда и они больше не смогут дать ему возможность выкладываться на полную. Изуку повернул голову в сторону блондина и встретился взглядом с любимыми алыми глазами. Он что-то придумает. Ведь самое главное для победы у него уже есть. На сердце потеплело и он смущённо отвернулся.   Глазастый врач довольно кивнул, осматривая ноги. Он поднялся с колен: – Выглядит хорошо. Я договорился с Накамурой-саном о твоём визите утром. Уже завтра начнутся изнурительные тренировки. Поверь, это будет во множество раз сложнее, чем было с руками. Так что сегодня постарайся отдохнуть по максимуму. И как бы тебе ни терпелось подорваться с коляски и рвануть куда-то, тебе все ещё запрещено вставать. Кацуки-кун, доверяю тебе присмотреть за другом. – блондин кивнул. – Спасибо Аяцуки-сан.    Через несколько минут они уже остались одни. С восхищением Изуку прикасался к ногам, радуясь забытым ощущениям. – Ты целый день будешь себя трогать, извращенец? – Бакуго хмыкнул и вопросительно поднял бровь. – А почему бы и нет, Каччан? Я так соскучился по ним. – смеявшийся Изуку наклонился, обнимая ноги.  – Заканчивай свои задротские дела и погнали обедать.   Кацуки шёл по коридору, засунув руки в карман. Едва Деку смог обращаться руками в привычной манере, он запретил Кацуки его возить. Теперь Изуку мог сам ехать рядом с блондином, подкручивая колеса руками.  Они перекидывались фразами, а Изуку ещё и успевал здороваться со встречными, и теперь уже хорошо знакомыми, врачами, медсёстрами и неудачливыми пациентами, как и он сам. Кацуки только закатывал глаза каждый раз, когда Мидория мило махал прошедшим рядом и отвлекался от их дискуссии. Не сказать, что они обсуждали что-то важное. Скорее обычная пустая болтовня, которую раньше Бакуго не переносил на дух. Особенно с Деку. Но время идёт и всё меняется. Поменялся и он сам. И пусть Кацуки всё тот же раздражительный и вспыльчивый парень, но он смягчился, стоило провести столько времени с Изуку. Теперь он намного проще идёт на контакт с окружающими. Чаще пишет друзьям сам, а иногда и звонит, чем заставляет красноволосого восхищаться переменами. Кацуки как обычно кидает в трубку «Завались» и расспрашивает как там дела у «его» банды. Обучение в UA по-прежнему приостановлено, но из-за нехватки героев, ребятам продлили временную лицензию (Они продолжают недоумевать, почему они не заслужили постоянную, на что Айзава-сенсей только припускает свой шарф и коротко отвечает «Вам ещё много предстоит узнать»), так что они во всю заняты геройскими делами: помогают с восстановлением городов, отлавливают сбежавших злодеев, останавливают беспорядки. В общем всё то, чем они и хотели заниматься, когда поступали в академию.  И пусть у всех было полно забот, ребята успевали проведывать их с Деку, в перерывах между сменами. Сам же Кацуки уже успел договориться с Бест Джинсом, что едва его выпишут он тоже сможет присоединиться к патрулям. Руки чесались вмазать парочке придурков, осмелившимся нарушить закон в его периметре. Этого очень не хватало. Все эти вялые тренировки по утрам, не давали того выброса адреналина, за которым гонялся Кацуки. Он из тех парней, кому остро необходимо быть в движении.  Уже какое-то время Накамура-сан дал добро на использование причуды, и Кацуки не мог перестать делать небольшие взрывы. Конечно, он не настолько глуп, чтобы напрягать своё едва восстановившееся тело, но пару недель патрулей и тренировок в офисе быстро приведут его в нормальную форму. Всегда можно позвать Киришиму и остальных попрактиковаться. Они будут рады, даже если он их силком затащит на арену. Заодно он оценит, насколько они выросли, пока его не было рядом. Они же не вздумали прохлаждаться?   – Каччан, что будешь брать? – Изуку вытянул голову вверх, стараясь рассмотреть, что сегодня есть в столовой. – Без понятия. Желательно то, что поострее. – Я никогда не смогу понять твоё стремление есть обжигающую пищу. Если я съем что-то такое, то точно буду изрыгать пламя словно дракон, – Мидория потянулся за тарелкой на столе и поставил её себе на поднос, покоящийся на коленях. Пусть изначально Изуку строго настрого запретили активировать Один-за-все, чтобы не напрягать тело, то сейчас он и сам отказывался пользоваться черными кнутами, объясняя тем, что так он тренируется. Бакуго и не возражал.  Кацуки опустил взгляд на выбор Изуку: – А я никогда не пойму, почему ты так сильно любишь кацудон. – хмыкнул блондин. – Это, между прочим, довольно забавная история, Каччан. Когда-нибудь я тебе её точно расскажу. – он положил руку на колесо и крутанул, продолжая катиться рядом с Кацуки к столу. Он подкатил кресло к столу и остановился напротив садящегося Кацуки. – Почему не сейчас? – выгнул светлые брови Бакуго, разламывая палочки. Изуку вторил его действиям с хаси и, закинув кусочек курицы в рот, сказал: –Пфотому фто не хосу. – рука Кацуки вытянулась и ладонью ударила зелёную голову. – Сколько раз я тебе повторял, не говорить с набитым ртом? Сначала прожуй, а потом отвечай, задрот! Изуку сглотнул: – Это больно, Каччан. – он потёр голову рукой и обиженно глянул на блондина. – Не больнее, чем мне слушать твою невнятную речь. – усмехнулся Кацуки. – Уже есть планы на вечер? У меня через час плавание по расписанию, но как только я освобожусь, можем прогуляться в оранжерее. А потом глянуть какой-нибудь фильм у нас. – Звучит здорово. Тогда я что-нибудь подберу, пока тебя не будет. – Ты не пойдёшь со мной? – удивился Кацуки. – Я думал ты будешь как обычно сталкерить за мной, выглядывая из-за угла. – усмехнулся блондин. – Такое было только раз, Каччан! – стушевался Изуку. – Я просто не хотел тебя смущать, так что спрятался, наблюдая хорошо ли проходит твоя тренировка! – Деку, как тебе вообще в голову пришло, что меня можно смутить? А ещё, что парню на большой коляске удастся спрятаться за колонной в бассейне? – он рассмеялся, вспоминая как неловко это выглядело со стороны. Изуку показательно надул губы и отвернулся, скрестив руки на груди. Эта сцена стояла и перед его глазами, так что не выдержал, рассмеялся и он сам.  – Если бы я знал! – выдавил он сквозь смех. Они продолжали болтать, не забывая «тщательно пережёвывать пищу», как любит повторять Каччан. Время от времени палочки выбивались из рук, и Изуку успевал их ловить, до того, как они падали на стол. Мидория и раньше был неуклюжим, но сейчас не это было главной причиной. Как бы он ни восстановил руки, порой пальцы самопроизвольно подрагивали. Накамура-сан сказал, что со временем и упорными тренировками это пройдёт. Изуку старался не расстраиваться, но в голове то и дело пробегало «бесполезный». Забавно как оно случилось. Он был беспричудными и ни на что не годным задротом, потом он получил Один-за-всех и вместе с его силой, росли и неприятности, в которые он встревал, а теперь, когда ад закончился, физической силы снова не больше, чем было в начале пути. Стоит Изуку заикнуться про это при Кацуки, как он слышит целую тираду про то, что он в корне неправ. Ведь физическую подготовку можно вернуть обычным трудом и тренировками, а вот опыт и долгие месяцы освоение Один-за-всех не возьмутся из ниоткуда. Так что сейчас он намного сильнее того, кем был изначально. И не только себя.  Изуку отвечает ему, что не согласен, но про себя он чувствует, что Кацуки абсолютно прав. Согласны с Бакуго и бывшие владельцы Один-за-всех. Теперь, когда они достигли своей главной цели, они редко «выходят». Тем не менее, они всегда рады помочь, если Изуку необходимы наставления или слова поддержки. Он многое узнал об их прошлом, так что его тетрадь про Один-за-всех однозначно была одной из самых толстых. Мидория хихикнул. Даже так, она всё ещё тоньше его подробного дневника про Каччана. «О котором тот совершенно не догадывается и, надеюсь, никогда не узнает. Иначе кранты и мне, и ему… а также всему что будет в радиусе взрыва.»    После обеда Кацуки немного пообщался с родителями по телефону, обрадовав, что уже скоро он к ним приедет и, как и обещал, отправился в бассейн.