Проблема в схожести.

***

      И Краткий для "самой лучшей буквы алфавита" был слишком циничен.        Он почти всегда улыбался, свысока и без капли доброжелательности (что стало уже привычным), ужасно шутил и получал в отличие от всех, как казалось, искреннее удовольствие от устроенного им же хаоса.        Без лишних промедлений Краткий гнался за самыми разными идеями, что по логике не должны были принести успеха... Но кто он такой, если не умудрится обмануть самого Суши Бога?       Точно не заносчивый Й. Кто угодно, но не он.       Как? Почему ему это удаётся? Никто не знает. Кажется, он и сам без понятия, просто пользуется возможностью, пока таковая есть.        Да, тратить на Суши возьми что свои... возможности... Тупо как-то, не находите?       Кто в здравом уме будет строить пекарню с собственными ''произведениями искусства" и за бознословные для обджектов деньги умудриться хоть что-то продать? Во-первых: бессмысленно, во-вторых: что, простите?        На все вопросы Краткий лишь многозначительно хмыкнет и удалиться в закат (предварительно его наколдовав), оставляя после себя продолжительное затишье и никакого ответа. Никто уже не допытывался ответов от И Краткого. —  Он настоящий придурок. — подитожил Кнайф вслух.       И как Ёш умудряется дружить с ним?        Кнайф был полной противоположностью лучшей буквы. Он даже и буквой не был... Заместо несуразных решений, Кнайф тщательно рассчитывал свой каждый шаг, действуя исключительно из логических принципов. Были исключения, когда дело касалось чести важных ему обджектов. А ж зубы скрипят от мысли, что с ними что-то может случится. Не важно из-за чего или кого: будь то неадекват Курасан или магия буковок, возомнивших в себе богов.       Кнайф каждого заставит поесть грязи за все "плохое и хорошее". Ещё и на десерт добавит несколько особенно скверных слов, мысленно топя в болоте виновника.       Холодный металл был сравнен с его острым умом, стальной выдержкой и, скорее всего, серым будущем. Он вовсе не был умником...  Просто хотел выжить. Потому что его друзья выбыли.        Даже лучшей подруги нет рядом, чтобы поддержать. Она больна, а он не может ей никак помочь. Безумно больно от осознания своей никчемности... Возможно, Лампчка даже не вернётся к испытаниям: как знать, возможно Й Краткий специально все подстроил на зло железке.       Чтобы вывести на эмоции? Чтобы самоутвердиться на уязвимости Кнайфа? — Эй, Бутылыч... Когда будет испытание?       С перепугу стеклянная склянка с космосом треснула и от улыбки на гладкой поверхности не осталось и следа. Кнайф с грацией кошки перемахнул через всю поляну к бутылочке на ножках, в одиночестве бродящей в поисках бабочек. Сама невинность... — А.... эм... н-ну... о-о...обычно мне говорит И Краткий...        《А может он и забыл про испытания. Навряд-ли, но помечтать не вредно. Было бы хорошо. Только вернул бы перед уходом Пикчера и помог Лампчке, тогда было бы отлично...》 — Я-я могу спросить у него! – последовал более уверенный голос за длительной паузой.       С каждой секундой под взглядом Кнайфа Бутылыч покрывался розовыми пятнами, ещё немного - мог бы и в обморок упасть. Честно, Кнайф не заметил, что так долго глядит в пустоту.       Очнувшись от своих мыслей, Ножик утверждал, что в этом нет необходимости. На этот раз он сходит сам.       Неспешно ступая по холмам к поляне для собраний, чем скорее подходя к ней, тем больше в нем росла уверенность, что он облажался. Зачем  он вызвался? Зачем любопытство играет с ним в такую злую шутку?  — Э-эм... Кра... — слова застряли в горле. — ...ткий?       На полянке никого не было.        Ну вот!       Можно идти дальше по делам, полежать под кустом и думать о вечном.       《Как камень с плеч, — облегчённо вздохнул столовый прибор. — Остаться с ним наедине то ещё самоубийство. Ну его нафиг. 》 Они с самого начала невзлюбили друг друга.       Столько испытаний, потерь, проигрыши и победы связали обджектов разных команд воедино. Только Кнайф как всегда оставался один. Словно все это была злая шутка, все против Кнайфа. Самые первые, кто превратились в бездушные предметы - были его друзья. И Краткий только не менялся, но разве в этом и не заключалась его работа?       Эта улыбчивая физиономия уже бесила.       Он злился на него на завтраке, на испытаниях, на итогах голосований. И буква, как на зло, задержит взгляд на Кнайфе подольше, будто завуалировано пытаясь сказать что-то, что обджект, увы или к счастью, не мог понять...       Но злясь и уходя в себя, Кнайф иногда замечал то, о чем бы не хотел никогда задумываться больше.       Они чем-то похожи. Но чем могут быть похожи "низший" обджект и "лучший" симболар?! Мысль была навязчивой, то и дело маячила перед глазами. И Краткий в своём поведении мог вызвать только рвотный рефлекс, иногда на него даже смотреть не хотелось. Но сейчас от него зависит судьба Лампочки... От какого-то малинового упыря, которому для полного образа не хватает рожек и вилы в одну руку.        《Позовите меня, если что-то понадобится!》—  вдруг пронеслась в уме фраза Ёши. Как спасательный круг из круговорота мыслей.        Ёшка был далек от И Краткого, от Кнайфа и от всех обджектов. Добродушнее существа нет в этом мире! Слишком мил, подозрительно мил со всеми, даже к Кнайфу. Сплошная доброта в лице улыбчивой буквы выглядела для него... обманчиво. Рядом с ним ему было неспокойно.        К слову, отчасти железного обджекта смущал голос помощника Краткого... Но после нравоучительных пинков от Малинового Черта Кнайф понял: каждый обджект и каждая буква - особенны по своему. Так что хорошо, что хотя бы он, а не какой-то монстр из глубин Ада, или того похуже... Двойник Й?  — Кнайфи!       Растерянный взгляд окликнутого столкнулся с беспокойным взором Ё.  — К...Кнайф...? — Да... Кнайф! Ты тут пять минут стоишь просто так, г-глядя в никуда. Что-то произошло? 《ТЫ произошёл. Иди туда, откуда пришёл.》 — Что ты тут забыл? — вместо приветствия отчеканил Кнайф. — Да так... после испытания тебя сильно потрепало... — встревоженным тоном начал подводить помощник Краткого.  — Ну, и? Живой  же. Да и если-б умер, какая разница-то? — Ну, ты всегда держишься дольше всех! По тем или иным причинам... – Ё замялся. – НО! Я могу вернуть тебя в прежнее состояние, и ты будешь как новенький!  — Я к тому, что могу вернуть тебя в прежнее состояние, — доходчиво проговорил фиолетовая буква на непонимающий взгляд в ответ. — Но... — Вот именно, Ёш! Но! Шрамы украшают обджектов, — вдруг разнесся прямо позади голос Краткого. Довольный и противный, как всегда. Даже оборачивается нет смысла чтобы увидеть  широченную улыбку красного. — Кому-кому, мне ли не знать!       Ё, будто собираясь перечить, опровергнуть сказанное другом, сдержался. Он открыл рот, покраснел, и снова закрыл рот.       Ножик впал в ступор, ВООБЩЕ СЛОВА НЕ МОГ СКАЗАТЬ. Одни эмоции.  — Это оскорбление?! — вдруг оскаблился раскрасневшийся Нож. Сначала Курасан со своим связыванием, а тут уж "лучшая буква" объявился! А кто дальше? Суши Бог?!       В ответ Краткий многозначительно улыбнулся и подмигнул. — Х-хорошо, можно... я пойду? — неуверенная и смущенная улыбка тотчас испарилась в звёздных искрах портала.        Теперь на полянке снова ни души.        Боязно и волнующе, Кнайф даже не знал, что хуже - остаться с Кратким с глазу на глаз или иметь лишние уши в лице друзей.        Но сейчас никого нет. Ему никто не сможет помочь.       Кнайф  вздохнул. Бешенство лилось со всех краев, но он сдержанно кинул сухое: — Почему? — Что "почему"? — Ты его остановил. Почему ты это сделал? — Потому что считаю, что это правда.       Ножик замолк. Тупым взглядом прожигая дыру в Й Кратком, что невозмутимо глядел в ответ.       Ему хотелось убежать, хотелось толкнуть Й, сделать что-нибудь. — Кхм, ты мне вообще-то ничего сказать не должен? — серьезный тон как холодный град привёл в чувства. — или спросить? 《Когда-нибудь я убью тебя, придурок!》 — Как Лампчка? — также хмуро ответил вопросом на вопрос железный. — А, она... она... Как бы тебя не пугать? Ха-ха, твоё лицо нечто! — вдруг Й расхохотался. — Да чего ты ржёшь?! — Твоё... лицо... Хах... Когда ты в бешенстве — выглядит бесценно. Уморительно. Смешно. Мемно. Классно. Угарно. Миленько. Ах да, о чем мы... Она ещё не лапки не отбросила, на радость! Я бы не мог допустить её смерти, пока зрителям она настолько дорога. — Ах, да.. просто скажи! Ей лучше? — Нет, но стабильность - залог успеха и быстрому пути к выздоровлению!       Ножик измученно вздохнул. Он не несёт ничего путного,  как и ожидалось.       А может, не хочет его расстраивать? — Ты... береги её, ладно?  — Дай угадаю! Она нужна не только зрителям, но и тебе?       Ножик замешкался. Если он скажет это слух, то что будет? Краткий его засмеет? Попытается использовать в личных целях? Получит грамоту "лучший из худших нытик-стесняшка"?  — Она — моя подруга. Единственная, кто осталась.  — Тогда, может и мы станем друзьями? Говорят, умирать от рук друга - менее болезненно! — от сказанного Красная Буква засмеялась.       Нет, все-таки, не похожи. Красный все время говорит что-то... бессмысленное. Даже в существовании обджекта Печеньки больше смысла, чем в его словах. В тот момент Кнайф окончательно потерял надежду. Различий у них полно: если Кнайф имеет привязанность, хоть и к небольшому кругу обджектов, но она есть, ему не стыдно выплеснуть эмоции в слезах, он искренне может посочувствовать, то Й, наверное, никогда и не думал о значении слов: забота, нежность, доброта. Ему скорее плевать на всех и каждого, помимо себя. Разве что, к Ёшику он относится нормально. — Ах, да, знаешь... Чем-то мы похожи, вот что я заметил недавно, — напоследок неожиданно заговорил И Краткий. Подойдя впритык, красный провел пальцем по лезвию ножа, вдумчиво вглядываясь в каждую царапинку.       Почти каждая оставлена им. В каждой заключена агония, боль, переживание, страх и огорчение, во время испытаний. Чудесное зрелище. Прежде чем исчезнуть он замер, взглянув в лицо железного обджекта:       — Нас обоих бояться. Забавно, не правда ли?