Конфабулёз

Мама говорит мне, что я преувеличиваю. Но я помню день, когда я родился. Как меня вытаскивали санитары и какие лица у них были. Я помню, как мои связки были настолько слабы, что я не мог произнести и слова, хотя пытался. Мама сказала мне, что я не кричал. Вечером, когда я научился видеть предметы правильно (запомнил свет фонарей за окном роддома и не мог определить, что у них верх, а что у них низ), в моем мозгу было озарение. Я помнил свою предыдущую жизнь. Я пробирался бесплотным телом через слои атмосферы. Толком не знаю, что меня гнало — то ли разочарование, то ли разбитое сердце, но мне было так тошно, что сказать точно, что это было за чувство, я не в силах. Я помнил своего отца, я помнил свою мать и помню, что был активным участником того, чтобы их свести, но те меня разочаровывали своими принципиальными характерами, которые не позволяли уступки. В какой-то момент я пытался их бросить, но кто-то лишил меня возможности летать, я не мог вырваться от них. До этого я помнил, что мне через многое пришлось пройти, чтобы оказаться на Земле. Меня пытали, избивали, насиловали, чтобы уложить в моей голове образ того, чем обычно занимаются люди. Кто-то более сильный, чем кто-либо на свете, давал мне советы. Я помню свой путь с края звездного неба, с темной во мраке планеты, а потом яркого пульсара, чье свечение я не могу описать словами. Я помню подземный народ, что хранил свои тайны тысячелетия, о них никто не знает среди людей в наши дни. Они были достаточно агрессивными и никогда не прощали ошибок. Я был яркой звездой на небосводе, которая упала в пучины моря из-за ошибки. Я был достаточно умным и самостоятельным, но меня не воспринимали всерьез. Я помню свой страх перед кем-то, кто был моим роком. Он преследовал меня на протяжении всего моего пути бесплотным духом на Земле. Я постоянно курсировал между небом, землей, водой и воздухом. И не могу назвать имен тех, кто редко помогал мне в моем пути. Эти все воспоминания как молния пронеслись в моем мозгу. Я видел улыбку своей матери, но был от нее не в восторге. Я, еще беспомощный новорожденный младенец, хотел сказать ей: «Знаешь ли ты, что мне пришлось пережить из-за твоих глупостей? Ты была моим единственным шансом, но сейчас я хотел бы его упустить». Молния, за ней следует гром. Мои мысли в миг, когда она коснулась меня, затянулись мраком. Я больше не мог помнить всего того, о чем думал короткие мгновения, что был наедине с собой. Я потерян для своей высшей миссии, которая у меня была. Сейчас я отрывками вспоминаю то, что мне было дано до моего рождения, но не могу увязать в цельную картину. Иногда я смотрю на звезды и вижу, как они передвигаются. Их загадка останется для меня навсегда тайной. Звездочки перемигиваются на хмуром небосводе, не давая ответа на мои вопросы.

***

Кутх по-прежнему наблюдал за ним, сочувствуя. Ему было не все равно, через какие испытания прошел очередной «бескрылый гусенок», что не мог взлететь, но искал дорогу обратно, к своей маме. Он не обозначал своего присутствия в его жизни и не говорил, что все им запомненное — фальшь, дабы уберечь его.