Избранные

И вот Джейн пятнадцать. Друзья устроили настоящую вечеринку в честь этого события. Странно это всё. Она не хотела никакого торжества, никаких подарков и чего-то такого, что обычно бывает в дни рождения. Поттер просто хотела провалиться сквозь землю, чтобы не чувствовать эту тревогу от предстоящего Турнира Трёх Волшебников — старинное состязание юных магов, в котором участвуют по одному представителю от трёх известнейших магических школ: Дурмстранга (Северная Скандинавия), Шармабатона (Франция) и, конечно же, Хогвартса. Представителей школ, называемых «чемпионами школы», выбирает Кубок Огня — волшебный артефакт, который представят перед ними в день, когда гости прибудут в Хогвартс. Поттер чувствовала страх за крёстного отца, которого всё ещё искала вся Магическая Британия и который в данную минуту находился неизвестно где. Из писем, которые слал Сириус, они могли понять только то, что Блэк теперь — с косвенным участием Джейн и Гарри — воспринимает это как весёлое путешествие. Хотя, возможно, он просто хорошо держит маску героя. В любом случае Джейн сильно беспокоилась за дядюшку Сириуса. Джейн не хотелось возвращаться к мыслям и о той старухе, но каждый свободный миг своего сознания был посвящён тому пугающему сну. Сну, который явно нёс в себе смысл. Она нашла зацепку, маленькую, но очень значимую — дом, который взрывался в конце кошмара зелёным светом. Светом Смертельного заклятия. Этот же дом с этим же садом вокруг, по словам Гарри, появляется в его сне из раза в раз. И из раза в раз он видел, как Волдеморт убивает садовника. Может ли этот дом существует наяву? Джейн волновали пронзительные взгляды Грюма. Он был жутким, реально пугающим типом. Иногда она улавливала у него нервные тики, видимо, те страшные шрамы на его лице задели какие-то нервы… Что отрицать глупо, так это его профессионализм. Он человек своего дела. К примеру, первый урок у него прошёл… познавательно… Джейн сидела посередине кабинета, не далеко и не близко от доски. Рядом Блейз заглядывается на девчонку с Когтеврана — всё думал, как к ней подкатить, а Джейн смеялась над ним и советовала не портить девушке настроение на неделю. Урок начался быстро, Поттер не успела отойти от громогласного начала урока: «ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!» — в самом начале прорычал Аластор Грюм. Очнулась она только на моменте, как сумасшедший профессор демонстрирует им проклятие Империуса — вот бедный паук под смех четверокурсников отплясывает джигу, а вот под совместный вздох волнения уже висит над пропастью, вот-вот готовый спрыгнуть из окна только по одному хотению Грюма. — Второе непростительное, — хмыкнул Грюм, хитрым волком разглядывая студентов, и опуская паука на стол. Джейн подобралась. Она знала второе непростительное слишком хорошо. И далеко не с теоретической точки зрения. — Лишь один человек в этой комнате сталкивался с этим проклятием лицом к лицу. — Однокурсники стали перешёптываться. Джейн поглядывала то на слизеринцев, то на когтевранцев, пока не поймала взгляд профессора. — Удивительно, но этот человек стойко выдержал эту пытку, без преувеличения — пытку. Что ещё удивительней, остался в здравом уме. Да, конечно, многие в годы войны выдерживали это проклятие, но! Они были натренированными бойцами… — Взгляд его настоящего глаза остался на ней, а вот второй, механический, крутился по всей комнате. — Скажите, что это за проклятие, мисс Поттер. Теперь всеобщее внимание было приковано к Джейн. Удивление и, возможно, уважение пробрало класс — все знали о том, что Волдеморт дважды проникал в Хогвартс, многие знали и о настоящем Наследнике Слизерина. Но никто даже не думал, что кто-то из Поттеров подвергся такому… Грюм ждал от неё чуть более живой реакции. — Круциатус, сэр. — С сухой улыбкой на губах сказала Поттер. Класс молчал. — Проклятие, доставляющее неимоверную боль и заставляющее биться в мучительных конвульсиях. В годы войны многие вышестоящие лица, нежелающие сознаваться в тайнах Министерства, были подверженны этим пыткам. Другие сошли с ума, иные погибли. — Да, верно! — прогремел Грюм и разошёлся смехом. Он смотрел на неё с огненным азартом. — Круцио! Джейн дёрнулась, словно красный луч полетит прямиком в неё. — Круцио, — наяву она вспомнила взмах руки Тома и его завораживающий голос. Паук дёргался и извивался. Будь у него голосовые связки, кабинет заполнился бы невыносимым криком боли. Невилл сжался на стуле. — Третье непростительное! — сказал Грюм, но на этот раз улыбался он Гарри. Грюм всё смотрел и ждал, пока кто-нибудь из Поттеров скажет ему эти два страшных слова. Словно затихший зверь он выжидал, наблюдал за ними. У Джейн создавалось ощущение, что он подозревает их минимум в паре десятков смертей. Гарри замер в оцепенении, не понимающий что же это за проклятье такое. Он не знал Непростительные да и не надо было ему это знать до этого самого момента — нельзя уйти от неизбежного. Гарри должен знать проклятие, которое уничтожило их жизнь. Джейн молчала из-за сковавшего язык отвращения. Оно исходило из контекста. Грюм жаждал ответа от Поттеров, а именно от Гарри. Из патовой ситуации их вытащила Гермиона. — Авада Кедавра… — тихим, дрожащим голосом вымолвила Грейнджер. Грюм недовольно пожевал губами, но вскоре расплылся в улыбке и обернулся к доске. — Верно. — Выплюнул профессор. — Самое худшее заклятие, которое можно было придумать, а самое главное — использовать. Джейн дышала через раз. Она уже знала, что произойдёт с пауком. — Авада Кедавра… Заклятие Смерти, — он просунул руку в банку, где покоился паук. Кабинет застыл, каждый наблюдал за действиями Грюма, каждый ничего не делал. Он направил палочку на паука. — Авада Кедавра! — каркнул Грюм. Зелёная молния ознаменовала смерть паука. Несколько девушек пискнули. Джейн застыла, только чувствовала взгляд Блейза на своей щеке. Грюм смахнул мёртвого паука на пол. — Ни порядочности, — спокойно сказал он, — ни любезности. И никакого противодействия. Невозможно отразить. За всю историю известен один чело­век, сумевший выдержать это, и он сидит прямо передо мной. Джейн глянула на брата, тот покраснел — знал, что все смотрят на него. Поттер заскрежетала зубами, популярность на крови её семьи разрушала все попытки успокоиться. Джейн посмотрела на паука. Ни ран, ни царапин, ничего, кроме бездыханного тела. Её родители умерли также… лишь холодные безмолвные трупы. Интересно, он хоть раз чувствовал вину за то, что сделал? Он же сам вырос без семьи. Сам был один всю жизнь. Так зачем он пошёл уничтожать их семью? Хотя это всё глупости. Конечно, он не чувствовал вины. У Волдеморта нет сердца. — Авада Кедавра — заклятие, требующее для выпол­нения серьёзной магической мощи. Сейчас вы все може­те достать свои волшебные палочки, направить на меня и произнести положенные слова — однако сомневаюсь, чтобы меня от этого хотя бы насморк прохватил. Но ни­чего, я здесь для того и есть, чтобы научить вас, как это делать. Возникает вопрос — если всё равно нет противодей­ствующего заклятия, то зачем я вам это показываю? За­тем, что вы должны знать. Вы должны ясно представлять себе, как выглядит самое худшее. Недопустимо, чтобы вы вдруг оказались в ситуации, где столкнётесь с этим нос к носу. БУДЬТЕ ВСЕГДА НАЧЕКУ! — взревел он, и весь класс опять подскочил. — Итак — эти три заклятия — Авада Кедавра, Импе­риус и Круциатус — известны как Преступные заклятия. Использования любого из них по отношению к челове­ческому существу достаточно, чтобы заработать пожиз­ненный срок в Азкабане. Это то, чему вы должны проти­востоять. Это то, с чем я должен научить вас бороться. Вам нужна подготовка. Вам нужно быть во всеоружии. Но самое главное — вам нужно приучить себя к постоянной, неусыпной бдительности. Достаньте ваши перья… запи­шите это… Оставшееся время от урока они потратили на противостояние Империусу Грюма. — Давайте же, мисс Патил! — насмехался Грюм. — Станцуйте нам чечётку! И ведь Парвати затанцевала чечётку, да так умело, что весь класс ахнул, а её сестра зашептала: — Она никогда не танцевала… Следующим была Джейн. Грюм усмехнулся, наводя на девушку палочку. — Посмотрим, мисс Поттер, как вы справитесь со вторым Непростительным. Империо! Жёлтый дым расползся перед её лицом, закрыл глаза и успокоил надрывающееся сердце. Такого блаженства Джейн ещё никогда не ощущала. Голова необычайно пуста, а тело словно качается на мягких облаках высоко-высоко, словно летает в небесах. Даже настойчивый голос Грозного Глаза казался успокаивающим. — Сделайте сальто, мисс Поттер, — твердил он. Джейн сделала шаг вперёд для разгона, наверно, следующим нужно сделать прыжок, но она поняла… Джейн не умела делать сальто… Качает головой. — Сделайте сальто, — повторяет профессор настойчиво. Джейн делает шаг, но опять не прыгает. Она не знает с чего начать. Сальто? Сальто на метле — пожалуйста! Но ногами? Нет, она не акробат. — Не умею, — подала голос Поттер, а пелена спала с глаз. Звуки вернулись в нормальном раздражающем объёме, лёгкость исчезала, она видела удивлённого Грюма. Джейн встряхнула головой и непроизвольно сделала шаг в сторону. Все почему-то молчали. — Поттер! — Грюм гаркнул так, что весь класс вновь подскочил. Джейн приосанилась, но Грозный Глаз лишь махнул на неё рукой. Гарри вышел вперёд. — Империо! — с таким энтузиазмом он ещё не кидал это проклятье, на сей раз досталось Гарри. Брат сделал шаг, другой, встал на стул, но на стол он не полез. Обернулся на профессора. — Удивительно! — прогрохотал Грюм. — Мистер и мисс Поттер, вы оба смогли противостоять Империусу с первой попытки. Гарри, спрыгивая со стула, глянул на сестру в ответ. Джейн быстро вскинула брови. Оба ответили утвердительно. В общем, Грюм ей не нравился, но уроки у него были весьма… полезные. *** Джейн засыпала на ходу. Ночь была сложной — Лаванда и Парвати устроили им с Гермионой вечер сплетен и обсуждений. И если Грейнджер сначала сопротивлялась, то Джейн сразу же поудобней устроилась на ковре, подбив под себя подушки и укутавшись в одеяло с головой (конец октября, как-никак). Сегодня в шесть вечера должны прибыть гости из Шармбатона и Дурмстранга. Вся школа на ушах, а девушки, в преддверии волнительного периода, решили построить теории, какие красавчики будут у них гостить. Парвати говорила, что у неё есть знакомые из Дурмстранга, слова Лаванды были таковы: «там одни солдаты, все хмурые да в телогрейках, но такие, ну, знаете… сексуальные. А вот в Шармбатоне одни милашки. Тебе, Гермиона, подойдёт кто-нибудь». Хоть при воспоминании о возмущённой и покрасневшей физиономии Гермионы Джейн и смеялась внутри, но на лице у неё была одна усталость. Не привыкла она так проводить вечера, переходящие в глубокую ночь, а следом и в раннее утро. Завтрак она удачно проспала, а вот на обед Джейн нашла силы сползти вниз. Только приметив друзей, которые все вместе ютились за столом Гриффиндора, Джейн остановил жизнерадостный оклик. — Хей, Поттер! — к ней бодро направлялась Гринграсс. С самого начала четвёртого курса Дафна словно и не смывала красную помаду. Но что утаивать? Ей, платиновой блондинке с серыми глазами, идеально шёл этот скорее винный оттенок красного. Чуть поодаль кучковались недовольные сокурсницы со Слизерина. — Привет, Гринграсс, — чуть хриплым голосом сказала Поттер, когда девушка с румяными щеками подбежала к ней. — Готова встречать гостей? — улыбнулась Дафна, напоследок вильнув высоким хвостом. Её сестра, темноволосая третьекурсница Слизерина, медленно и с неохотой шествовала к ним. Скорее, забрать сестру, чем осчастливить Джейн своим присутствием. — Да мне как-то без разницы будут они здесь или нет, — пожала плечами Поттер. — Один хрен — младше семнадцати не участвуют. — Да-а, обидно, — согласилась Гринграсс. — Хотя говорят, что это всего-лишь слухи — Дамблдор же ничего не подтверждал. Но если что у нас будет бал! И новые знакомства не помешают, верно? Джейн вскинула брови. — Бал? Когда? — В Рождество, — Астория Гринграсс закатила свои тёмно-карие глаза и снисходительно глянула на Поттер. — Святочный балл — это традиция Турнира, Поттер. Как и всегда слизеринцы выплёвывают фамилию «Поттер», словно это жужжащий комар, залетевший в рот. Джейн без интереса оглядела Асторию и перевела глаза на Дафну. — Ладно, Джейн! Ещё увидимся вечером! — улыбнулась Дафна и резво обняла Поттер. — Приятного аппетита! Она ушла, схватив сестру за руку. Джейн вскинула бровь, всё ещё наблюдая за сёстрами Гринрасс, но поспешила к друзьям — Грюм встал из-за стола преподавателей, нужно было как можно быстрей ретироваться, чтоб этот одноногий «пират» не стал вновь зачитывать свой список безопасности. Джейн уже так пару раз ловилась и по двадцать минут стояла в ожидании конца сие минутки просвещения. — О, какие люди! — вместо классического «привет» услышала Джейн от Блейза Забини, который с интересом накалывал разрезанные сосиски. — А мы думали, ты не выйдешь из своих хором, как минимум до следующего тысячелетия, — подхватил Теодор. — Ха-ха, вы такие смешные, я не могу, — съязвила Джейн, садясь за стол. Рон протянул руки к пирожным, когда Гермиона ударила его по кистям. — Ауч! За что? — потирая руки, спросил Рон. — А за то, что не поинтересовался, чего хочет Джейн, — важно сказала Грейнджер. — Чего? — протянул Уизли в недоумении, то смотря на Гермиону, то на удивлённую Джейн. — А с чего это я должен интересоваться? — А с того, что ты должен быть джентельменом, — фыркнула Гермиона. — И первым делом должен спросить, чего хочет дама. Блейз, Тео и Гарри делали вид, что их тут нет. Лишь маленькое движение или, не дай Мерлин, вздох принесут гнев Грейнджер на их три пустые головы. — Это правила этикета, — продолжала Гермиона. — Мы, как сторона, принимающая гостей, должны заботиться о комфорте приезжих студентов. А там будут девушки. Нужно держать лицо, Рональд. — А чего сразу я? — всё ещё возмущался Рон. — Их ты по рукам не била! Он указал на притихших друзей, которые в этот момент точно хотели броситься под стол, хоть бы Гермиона их не отлупила за глупость. — Не переводи стрелки! — Да что ты говоришь? — Началось, — Джейн потянулась к клубничному торту. — И так третий раз, Поттер. И так третьей раз, — покачал головой Блейз. — Не удивлена, — усмехнулась она. В Большом зале было много народу. Все так и трындели о гостях и этом Турнире. Интерес Джейн к этом потух так же быстро, как и появился. «Студенты младше семнадцати не будут участвовать» — таковы слухи, которые разлетелись по Хогвартсу быстрее, чем их с Гарри «Молнии». Это даже в некоторой степени порадовало Джейн — Гарри всего четырнадцать, значит, этот оболтус не сможет бросить своё имя в Кубок и не сможет убиться на каком-нибудь втором турнире, в одиночку сражаясь с соплохвостами Хагрида. Только огорчал факт того, что квиддич из-за этого отменяют. Ну и чёрт с ним, Поттер наконец возьмётся за учёбу, а не будет дневать и ночевать на поле. Она любила квиддич, но посчитала, что перерыв длиною в год будет не плох для её успеваемости. Она запила торт горячим кофе с молоком. — Солнце, как там дела со Снейпом? Ты ходил на отработку вчера? — А как же? — фыркнул он. — Я ему вычистил все колбы. — Звучит двусмысленно… — О-очень двусмысленно. Поттеры подскочили, когда близнецы подобрались к ним со спины. Оба хохотали со своей чудной шутки. — Какая гадость, — скривила нос Гермиона. Джейн с Гарри усмехнулись. — Ах! — Фред откинулся назад, скорбно прикрывая лицо рукой. — Прости нас! — Джордж взмолился, встав перед Грейнджер на колени. — Ге-ерми-иона! — Фред взял её за руку и приложил к сердцу. — Мы больше так не будем! — оба театрально зарыдали, прося прощения у ошарашенной Гермионы. — Ну, ну… ладно, — стушевалась Грейнджер, которая пыталась отползти от них, но вот дела! Мешался Рон, который, кажется, хотел отомстить за «джентельменский этикет». Рон хитро переглянулся с друзьями и послал одобряющую улыбку братьям. Рон стал щекотать Гермиону, а Фред и Джордж всё просили прощения, сковывая движения подруги. Поттеры, которые сидели рядом, делали вид, что их тут нет. Джейн отпила кофе, Гарри запихнул в себя омлет. — Какие у вас планы на следующий вечер? — Блейз, оперевшись на стол, хитро улыбался. — Ты серьёзно? — вскинул брови Теодор. — Ну, конечно, друг мой кудрявый! — Забини широко растянул губы в улыбке, когда Нотт бурчал что-то похожее на «что же вам так неймётся, кудрявый и кудрявый… придурки». Он опять глянул на Поттеров. — Так какие планы? Гарри замялся, глянул на сестру, которая прикидывала, что же Забини мог напридумывать. — Вообще нет планов, но, видимо, появились. Я прав? — хитро улыбнулся Гарри. — Превосходно, — протянул Блейз, ещё шире улыбаясь. Джордж схватился за подбородок, Рон вскрикнул и отлетел назад, а Фред отшатнулся от Грейнджер, как от прокажённой. Друзья поглядывали на них издалека. Гермиона, вся красная и сердитая, смотрела на Фреда. — Ещё раз такое будет, — она грозно указывала на него пальцем, — и я вас отправлю вместе с дурмстранговцами на север! Рон с подбитым глазом и Джордж с опухшей губой быстро закивали, только Фред не получил никаких оплеух, но пока что не понял своего счастья. Лишь когда Джордж схватил его под мышки, он встал. Гермиона глянула пару раз им в след, а потом схватила палочку. Фред отлетел вперёд мощным потоком ветра. Грейнджер победно улыбнулась и повернулась к друзьям. — Что я пропустила? — добродушным голосом спросила она. *** — Глупость какая встречать делегации на улице! — возмущалась Джейн, глядя на то, как французы трясутся от холода. — Это ради картинки, Поттер, и только, — объяснил Нотт. Джейн фыркнула. — Будто я не знаю, — она не знала, просто возмущалась, потому что скверное настроение требовало этого. — Вот Шармбатон прилетел на карете, а на чём прилетит Дурмстранг, как думаете? — спросил Рон, мантия которого была в противовес французским распахнута. — Может на огромном бревне? — Рон, ну вот скажи, ты совсем дурак? — вознесла руки к небу Гермиона. — Да чего сразу дурак-то? — Как по-твоему они смогут долететь в такой холод на бревне? Ты учитывай, что это ещё всё на огромной высоте! Дамблдор всё болтал с великаншей-директрисой Шармбатона. Весьма пафосная дама. — Смотрите! — кто-то крикнул из толпы и указал на воду. И вправду водную гладь разрезала мачта корабля, который с каждой секундой всё выше и выше поднимался над водой. — А вот и самое интересное! — провизжала на ухо Лаванда, вцепившись за рукав Джейн. Гарри рядом поправил очки, Нотт и Забини держали лица. Через жалкие три минуты Каркаров, директор Дурмстранга, радостно поздоровался с Дамблдором. Высокий, худощавый с козлиной бородкой и льстивыми нотками в бархатном голосе. Мало кому он понравился. — Старый добрый Хогвартс, — смотрел он, улыба­ясь, на замок. Зубы у него желтоватые, а улыбка не вя­жется с холодным, проницательным взглядом. — Как хорошо снова быть здесь… Как хорошо… Виктор, иди сюда. В тепло. Вы не против, Дамблдор? Виктор немно­го простыл… Каркаров поманил одного из учеников, тот подошёл. Крупный, с горбинкой нос, густые чёрные брови… Рон дёрнул Гарри за локоть, что-то зашептал на ухо. Но и Гарри, и Джейн узнали гостя. — Это же Крам, — шепнула Лаванда, чуть ли не стекая с руки Джейн. *** — Ну и шумиха, — Гарри наклонился к Джейн, когда они уже с минуту сидели в Большом зале. Шармбатонцы недовольно ютились за столом Когтеврана, дурмстранговцы уместились со слизеринцами. Блейз кидал Рону победные улыбки, ведь именно за его столом сидел известный болгарский игрок в квиддич Виктор Крам. — Согласна, — вздохнула Джейн, желающая только поспать, хотя в обед третья кружка кофе её немного разбудила. От четвёртой она не отказалась, решив, что ничего страшного в переизбытке бодрости нет. — Как думаешь, что же придумали Блейз и Тео? — Скорее, придумывал Блейз, — ухмыльнулся Гарри. Джейн улыбнулась. — Ну так что? — вскинула она рыжие брови. — Не знаю, — пожал плечами брат. — Даже не хочу задумываться над тем, что он намечтал… хочу увидеть воочию. Разговор пришлось прервать, когда Дамблдор заговорил. — Добрый вечер, леди, джентльмены и привидения, а главное, наши гости, — наконец начал он, лучезарно улыбнувшись иноземным ученикам. — С превеликим удовольствием приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведёте у нас время. Не сомневаюсь, вы уже успели оценить удобства нашего замка! При этих словах одна из шармбатонских девушек, у которой на голове всё ещё был шарф, громко хихик­нула. — Никто тебя здесь не держит, — буркнула с неприяз­нью Гермиона. — Официальное открытие Турнира, — как ни в чем не бывало продолжал Дамблдор, — состоится сегодня вечером, сразу же после ужина. Угощайтесь, дорогие дру­зья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома! Дамблдор сел, а Каркаров сейчас же наклонился к нему и о чём-то оживленно заговорил. Блюда, как всегда, начали наполняться едой. На этот раз эльфы-домовики превзошли себя. Каких только ку­шаний не было, в том числе и заморских! — А это что? — спросил Рон, указывая на блюдо не то с супом, не то с рагу из моллюсков, стоявшее рядом с йоркширским пудингом из говядины с почками. — Буйябес, — объяснила Гермиона. — Надо же! — удивился Рон. — Это французское блюдо. Я его ела на каникулах по­запрошлым летом. Очень вкусно. — Поверю тебе на слово, — сказал Рон и потянулся к привычному пудингу. В зале прибавилось учеников тридцать, не больше, а казалось, яблоку негде упасть. Наверное, из-за одежды гостей. Слишком уж она выделялась на фоне чёрной хогвартской: под шубами дурмстранговцев оказались крова­во-красные мантии. — Джейн, хватит налегать на кофе, — сказал Гарри, видя, как сестра наливает себе ещё полкружки и добавляет молока. — Да ладно тебе, — усмехнулась сестра, игнорируя Гарри. — Ничего страшного, я же не каждый день так делаю. — Вообще-то каждый, — поправила её Гермиона. — А от этого может развиться много болезней с сердцем и сосудами. — Да хватит вам! — Джейн громко стукнула кружкой по столу. Некоторые обернулись, в том числе и гости. Друзья с горем пополам отстали от неё. Но вот пристальное внимание со стороны слизеринского стола не утихло. И самым странным было то, что смотрели в их сторону дурмстранговцы. Она поймала взглядом Блейза, который оживлённо болтал с двумя болгарами. И чёртов Забини! Они посмотрели в её сторону, когда этот засранец указал на Джейн пальцем. Что этот идиот им болтает!? Джейн отставила кружку в сторону, а глазами выжигала в друге дыру. Он поперхнулся, откинувшись назад, захохотал и что-то продолжил болтать. — Я прибью Забини! Ему не жить на белом свете! — Джейн зло нарезала осьминога, остывшего и ждущего, когда же его съедят. Гарри посмотрел на друга и укоризненно вскинул брови. Тот только плечами пожал, продолжая лыбиться. Гарри, как хороший брат, показал ему средний палец. Блейз, как хороший друг, послал ему воздушный поцелуй. — Два идиота, — буркнула Джейн, ожидая, когда эта пытка кончиться. Наконец золотые тарелки опустели, и Дамблдор опять встал с кресла. Зал в ожидании замер. Джейн почувствовала лёгкое волнение. А сидящие в отдалении от всех близнецы так и впились в директора горящими взглядами. — Торжественный миг приблизился, — Дамблдор, улыбаясь, оглядел обращённые к нему лица. — Турнир Трёх Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как вне­сут ларец… — Что-что внесут? — не понял Гарри. — Ларец, — шёпотом ответила Джейн. — …я хотел бы коротко объяснить правила нынешне­го Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества. — Слушатели вежливо похлопали. — А также Людо Бэгмена, на­чальника Департамента магических игр и спорта. Бэгмену достались щедрые аплодисменты, наверное благодаря его славе загонщика, а может, просто потому, что вид у него был куда приветливее: Бэгмен оценил аплодисменты, осклабившись и помахав залу рукой, а хму­рый Бартемиус Крауч и бровью не повел, когда Дамбл­дор назвал его имя. На Чемпионате мира он был в строгом костюме, а сейчас в мантии волшебника выглядел как-то нелепо. Его усы щёточкой и акку­ратный пробор странно контрастировали с длинными белыми волосами и бородой Дамблдора. — Мистер Бэгмен и мистер Крауч, организаторы Тур­нира, без устали работали несколько месяцев, — продол­жал Дамблдор. — И они войдут в судейскую бригаду, ко­торая будет судить состязания. При слове «состязания» зал навострил уши, что от Дамблдора не ускользнуло. — Мистер Филч, — улыбнулся он, — ларец сюда, пожалуйста. Филч, который до этой минуты прятался где-то в даль­нем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный деревянный ларец, инкрустирован­ный жемчугом. Зал, зашумев, всколыхнулся. Дэннис Кри­ви даже встал на скамейку, чтобы лучше видеть, но был так мал, что всё равно едва возвышался над соседними головами. Филч осторожно поставил ларец перед Дамблдором, и тот продолжил объяснения: — Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура всё готово. Туров — три, состязания основаны исключи­тельно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусства­ми, личную отвагу и умение преодолеть опасность. При последних словах зал притих, затаив дыхание. А Дамблдор невозмутимо продолжал: — В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оце­нивать по тому, как они справились с очередным состя­занием. Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристраст­ный выборщик — Кубок Огня. Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Дамблдор сунул внутрь руку и достал боль­шой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ничего примечательного — не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор закрыл крышку, осторожно поставил на неё Кубок, что­бы все хорошо его видели. — Желающие участвовать в конкурсе на звание чем­пиона должны разборчиво написать своё имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Им даётся на размышление двадцать четы­ре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трёх Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет, — школьники младше названного возраста загудели, но только близнецам Уизли удалось перекричать негодующую толпу. Джейн выдохнула с облегчением: слухи подтвердились, а значит Гарри в безопасности. — А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, прими­те к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до кон­ца. Бросив своё имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хо­рошенько подумайте, действительно ли вы хотите уча­ствовать в Турнире. Ну а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи. *** — Запретная линия! — воскликнул Фред, выходя из зала, глаза у него возмущённо сверкали. — Её наверняка можно обмануть зельем, ну, которое набавляет возраст. А когда уже имя в Кубке, кричи «ура»! Кубку — умора! — всё равно, сколько тебе лет! — Дело не в возрасте, — возразила Гермиона. — Мы ещё очень мало знаем, и нам такие состязания не по плечу. — Говори за себя, — обозлился Джордж. — Гар­ри, ты ведь хочешь принять участие в конкурсе? — Конечно, да! — выкинул Гарри, безуспешно попытавшийся зачесать волосы назад. — Но таковы правила, солнце, — хмыкнула Джейн, настроение которой заметно улучшилось. — Где же он? — Рон их не слушал, высматривая в толпе Крама. — Дамблдор не сказал, где будут жить гости из Дурмстранга? Ответ не заставил себя ждать. Друзья как раз поравнялись со слизеринским столом. — Всем обратно на корабль, — распорядился Карка­ров. — Виктор, как ты себя чувствуешь? Хорошо поел? Может, послать на кухню за глинтвейном? — беспокоил­ся он. Крам покачал головой и натянул шубу. — Профессор, мне бы хотелось выпить вина, — разо­хотился другой ученик, один из тех, с которым мило ворковал Забини. А Забини тем временем извернулся так, что Джейн его смогла углядеть только у самого выхода. Ничего, он не спрячется… — Я предлагаю не тебе, Поляков, — рявкнул Каркаров, и заботливый отеческий вид мгновенно испарился. — Ты опять, неряха, закапал едой всю мантию! Он развернулся и повёл учеников к дверям. Джейн как раз помчалась за пустившимся в бега слизеринцем, но пропустила Каркарова вперёд. — Спасибо, — небрежно бросил Каркаров, мельком взглянув на Джейн. Впрочем он не задержал на ней своих жутких глаз, с гордым безразличием отвёл их, но остановился, словно вкопанный. Гарри, а точнее его шрам, забрал всё внимание директора Дурмстранга. Его подопечные тоже остановились позади директора, с любопытством таращась на Поттеров, на многих лицах читался испуг. Этот Поляков присвистнул. Многие парни разглядывали Джейн. — Да, это Джейн и Гарри Поттеры, — прохрипел кто-то сзади. Профессор Каркаров резко обернулся. Грозный Глаз Грюм стоял, опираясь на свою палку, его волшебное око, не мигая, буравило директора Дурмстранга. Каркаров побледнел, на искажённом лице проступи­ла ярость, смешанная со страхом. — Ты! — только одно слово сорвалось с его губ. — Да, я, — мрачно кивнул Грюм. — И если тебе нечего сказать Гарри и Джейн Поттерам сделай милость, проходи, не за­держивайся. Ты не даёшь пройти. Что правда, то правда: позади Грюма столпилось пол­зала, ожидая, когда пробка в двери рассосётся. Ребята заглядывали через плечо, стараясь увидеть, что там впере­ди происходит. Не ответив ни слова, Каркаров поспешно удалился вместе с учениками. Грюм долго смотрел ему вслед вол­шебным глазом, изуродованное лицо выражало острую неприязнь. Лишь Поляков дёрнул одного из парней. Такого же русоволосого и веснушчатого с зелеными глазами. Но второй только шикнул на него, оглянулся на своих и потянул Полякова за руку. Тот обернулся пару раз да ушёл. — Ох, мы еле выбрались из этой толпы! Куда вы убежали? — сходу начала Гермиона. Рон скакал на месте. — Крам ушёл, — оповестил его Гарри. — Да блин, — погрустнел Уизли. А Джейн пустилась в рассказ о Блейзе и Полякове с тем парнем. *** — Я очень надеюсь, что Блейз не решил расхитить корабль Дурмстранга или карету Шармбатона! — рассуждала Гермиона. Джейн задумчиво сощурилась. — Нет, это как-то мало для него, — ответила Поттер. — Соглашусь с тобой. В его стиле гулять по ночам, словно комендантский час придуман просто так, и травить анекдоты привидениям. — А разве это не правда? — вклинился в их разговор Рон. До этого он насмехался над Фредом и Джорджем, которые только под вечер смогли излечиться от Зелья старения, которое эти два сумасшедших использовали для обмана Кубка. Хотя что сказать — Фреду и Джорджу очень шли седые бороды и глубокие морщины. — Нет, Рон, это не правда! Комендантский час создан для безопасности учеников! И чтоб твоя пустая голова не пострадала от каких-нибудь неприятных ситуаций! Джейн усмехнулась. Через пять минут Хогвартс со всеми его гостями узнает чемпионов Турнира. Было бы волнительно, если бы не было так очевидно. Как бы Рон и все остальные парни с Гриффиндора не желали, Седрик Диггори был самым лучшим вариантом для этих соревнований. Да, Анжелина тоже хороша, но её знаний не хватает даже на теоретическую схватку с кровавыми колпаками. Гарри примчался в Большой зал за две минуты до объявления. За ним спешил Забини, который пробирался на своё место, рядом со слизеринцами. — Что я пропустил? — Гарри пыхтел от бега. — Да ничего, кроме нотаций Гермионы, — перегнулся через весь стол Рон. Гермиона закатила глаза. — Не понимаю почему так много людей хочет учавствовать в этом Турнире, — подруга продолжала их вчерашний разговор. — В особенности тех, кто не достиг возраста участия. Это же неразумно! — Многим нужны деньги, Гермиона, — ответила Джейн. За победу в Турнире Трёх Волшебников гарантировали приз в тысячу галлеонов. — Другим вечная слава, о которой так и говорят все. А другим просто выпендриться. Ты же и сама это всё знаешь. — Но это же всё шутки ради! — вспыхнула Грейнджер. — Вы хоть раз слышали о чемпионах прошлых лет? Рон, Гарри и Джейн молчали. — Вот именно! Это лишь неоправданный риск, — покачала она головой. Наконец золотые тарелки засияли первозданной чи­стотой. Украшенный к Хэллоуину зал шумел, гудел и вдруг смолк — Дамблдор поднялся с места. Сидящие по обе стороны от него профес­сор Каркаров и мадам Максим замерли в напряжённом ожидании. Людо Бэгмен, как всегда, сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. У Крауча, напротив, вид был безу­частный, почти скучающий. — Кубок Огня вот-вот примет решение, — начал Дам­блдор. — Думаю, ему требуется ещё минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к сто­лу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. — Он указал на дверь позади профессорского стола. — Там они получат инструкции к первому туру состязаний. Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок Огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Но взгляды всех всё равно прикованы к Кубку, кое-кто поглядывает на часы… — Осталась одна секунда, — сказал Ли Джордан. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер. Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещённый огнём, опять синевато-белым, и Дамблдор гром­ким, отчётливым голосом прочитал: — «Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам». Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и востор­женных криков. — Так и должно быть! — громче всех кричал Рон. Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, враз­валку двинулся к Дамблдору повернул направо и, миновав профессорский стол, исчез в соседней комнате. — Браво, Виктор! Браво! — перекричал аплодисмен­ты Каркаров, так что его услышал весь зал. — Я знал, в тебе есть дерзание! Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок вы­стрелил ещё одним куском пергамента. — «Чемпион Шармбатона — Флёр Делакур»! — возве­стил Дамблдор. — Смотри, Рон! — крикнул Гарри. — Это она! Девушка, так похожая на вейлу легко поднялась со стула, откинула назад волну белокурых волос и летящей походкой прошла между столов Гриффиндора и Пуффендуя. — Вы только гляньте, как они расстроены! — восклик­нула Гермиона, кивнув в сторону стола, где сидели шарм­батонцы. Джейн усмехнулась, глядя в ту сторону, куда указала подруга. Две де­вушки, спрятав лицо в ладони, плакали навзрыд. Флёр Делакур удалилась в соседнюю комнату зал опять утих. Но напряжение, казалось осязаемое на ощупь, усилилось. Осталось только узнать чемпиона Хогвартса! Всё опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дам­блдор поймал его и прочитал: — «Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори». — Ну почему он?! Почему? — возопил Рон. Кроме друзей, его, однако, никто не услышал: взорвал­ся криками стол Пуффендуя. Все до единого пуффендуйцы вскочили на ноги, топали, вопили до хрипоты, приветствуя идущего к профессорскому столу Седрика. Аплодисменты не смолкали долго. Дамблдор стоял и ждал; вот наконец зал угомонился, и он, довольно улыбаясь, начал вступительную речь: — Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защи­щать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесёте поистине неоценимый вклад… Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему. Кубок Огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило ещё один пер­гамент. Дамблдор не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднёс к огню и воззрился на имя. Повисла длинная па­уза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал: — «Гарри Поттер». Сердце Джейн пропустило удар. Шутка. Это какая-то шутка. — Это не я… Я не бросал имя… Растеряно говорил Гарри, пока весь зал, все люди, которые были в этом чёртовом зале, смотрели на Гарри Поттера. Друзья молчали. Джейн судорожно соображала, что же делать. — Иди, — она подтолкнула брата к Дамблдору. — Джей, я не… я не броса… — он задыхался от шока и непонимания. Его чистые зелёные глаза не врали, а Джейн ни разу и не подумала, что её брат мог её обманывать. Она разберётся с этим потом, но сейчас, сейчас он должен пойти в комнату, прилегающую к Большому залу. — Я верю. — Строго оборвала его сестра. — Иди. Он был испуган её тоном. Кажется, Гарри не понял, что сталь в её голосе была адресована не ему. — Гарри, иди же! — нервно шепнула Гермиона. И Гарри встал. — Обманщик! — крикнул кто-то из зала. — Мошенник, Поттер! Джейн смотрела в спину брата. Она кусала губу до крови, быстро зажала рот рукой, чтоб прекратить это нервное помешательство. А Гарри под недовольные взгляды студентов вышел из зала. Дамблдор оглянулся на преподавателей, кивнул чему-то и повернулся к ученикам. Директор улыбнулся Джейн. — Дорогие ученики! Желаю хорошего вечера, — сказал он, и пир был закончен… *** Джейн вышагивал уже чёрт пойми какой круг в курилке Гриффиндора. Она нервно втягивала дым горькой сигареты. Гермиона, для которой такая привычка подруги оказалась в новинку, понимающе молчала. Но это не значило, что Грейнджер это оставит просто так. Блейз и Теодор ждали Гарри в гостиной Гриффиндора, возможно, они даже взяли мантию-невидимку и пошли вниз. Все учителя слишком уж следили за пустотой коридоров в этот час. Рон сидел угрюмой тучей, отвернувшись от Джейн и Гермионы. — Джейн, всё не так плохо… — Гермиона попыталась, правда попыталась улучшить ситуацию, но для Джейн это было спусковым крючком. — Не так плохо?! — пророкотала Джейн. — Да ты хоть понимаешь, что это значит?! Ты хоть понимаешь, что значит этот драный магический контракт с Кубком?! Гермиона подобралась, но вскоре опустила голову, скрываясь за пышными волосами. — Если он хотя бы попытается отказаться, то он сгорит за пару месяцев от Проклятья магического контракта! — вопила Джейн в панике. Она покраснела от надрывных криков. — А если у него невообразимым образом получиться разорвать контракт… — Джейн истерично усмехнулась, — то умрёт на месте! Про магические контракты она успела узнать в прошлом году от Дамблдора. То был день, когда Поттер прибывала в особо хорошем расположении духа, что задавала кучу бесполезных вопросов директору. Как оказалось, не бесполезных. — Он сам на это пошёл, — Рон с неохотой подал голос. Обиженный, разочарованный. — Что? — Джейн застыла посреди комнаты. Сигарета в руках тлела, а она ожидала, когда её лучший друг пояснит, что это за херню он только что сморозил. — Гарри сам виноват. Он сам бросил своё имя в кубок. Джейн широко раскрытыми глазами уставилась на придурка Уизли. Поттер последний раз затянулась, а после наспех затушила окурок о пепельницу. — Что… что ты сказал? — прошептала Джейн, подойдя к Уизли вплотную. — Да что слышала! — вспыхнул Рон, поднимаясь с насиженного стула. Он был выше Джейн на полголовы, поэтому Поттер пришлось задрать подбородок повыше, чтоб продолжать смотреть в глаза Рона. — Ты не помнишь? Он сам хотел участвовать в Турнире, вчера говорили об этом! Вчера он так горевал о том, что не может участвовать! А сегодня! Сегодня! Посмотри, что сегодня, Джейн! — Рон задыхался обидой. — Он даже нам ничего не сказал! Мне! Его лучшему другу! Джейн молчала, разглядывая веснушчатое лицо Уизли. — Мать. Твою. Очнись. Рон. — Сквозь зубы шипела Поттер. — Все, включая и тебя тоже, хотели участвовать в этом Турнире. Но как по твоему ему, блядь, удалось это провернуть? — нервы сдавали по полной. Джейн хотелось рвать и метать, ей хотелось рыдать и биться об пол, чтобы это всё закончилось, хотелось забиться в угол. — Не знаю я, — сдавленно ответил Рон. — Вот именно, придурок! — выплюнула она. — Ты! — Джейн с силой тыкнула в его грудь пальцем. — Его лучший друг. Так почему ты ведёшь себя, как скотина? Почему ты не веришь ему? — Гарри сказал, что он не кидал своё имя в Кубок, — аккуратно, но с должным нажимом сказала Гермиона, явно перехватывая взгляд Рона. — Я… — Рон закусил губу, его голубые глаза метались от Джейн к Гермионе. — Я просто, блин, да… Это же… жесть какая-то… Джейн неровно выдохнула. Рука на груди Рона сжалась в кулак, а сама она опустила голову вниз. — Я погорячился, — тихо выдавил из себя Уизли. Джейн кивнула, не поднимая головы и не отходя от друга. Он положил свою руку на её кулак и потрепал по взмокшим волосам. — Мы разберёмся с этим. — Через минуты две голос Рона звучал уверенней. — Когда не разбирались-то? Джейн слабо улыбнулась. Дверь открылась. Теодор зашёл первым. Он кивнул Грейнджер и с вопросом оглядел Джейн и Рона. Спустя полминуты зашёл Блейз. Серьёзный и собранный. Самым последним в курилке оказался Гарри. Он был полностью в своих мыслях. Джейн накинулась на младшего брата с объятиями. Встав на носки, она крепко прижимала его уставшую голову к плечу. Гарри зарылся в рыжие волосы и крепко обвил талию, полностью прижимаясь к Джейн. — Солнце, все тебе верят, — прошипела она на том языке, который никто в комнате не мог знать. — Мы всегда на твоей стороне, родной. Гарри кивал в объятия. — Спасибо. Рон, Гермиона, Теодор и Блейз молча наблюдали за такой семейной сценой, которая, наверное, должна была быть сокрыта от них. Но ведь для Поттеров эти четверо уже давным-давно семья. Гарри расцепил объятия только через минуту. Джейн заглянула в его глаза — уже не шокированные, но был в них налёт расстройства — и ласково поцеловала в лоб. Блейз кашлянул. — Думаю, самое время. Из сумки он достал две стеклянные бутылки. Этикетка говорила о многом: «Огден. Лучший огненный виски во всей Магической Великобритании». Гарри, неожиданно для всех, искренне рассмеялся. — Так вот, что ты задумал, Блейз! — хохотал он. Джейн подхватила смех брата. — А главное, как вовремя, — щурилась она. Блейз достал шесть бумажных стаканов и расставил их на столе, разлил всем поровну. — За Гарри, мать вашу, Поттера и его ошеломляющую неудачу! — сделал тост Теодор. Все, включая Гермиону, подхватили стаканы и без слов выпили огневиски.