Малыш будет удивлен

Неделей вперед: — Ненавидь, — язык, скользящий вверх по набухшим венам на шее. — Презирай, — острые клыки прикусили подбородок, чуть оттянув кожу. — Ты все равно вернешься ко мне, ведь должен убить, разве нет? — горячий шепот возле уха, пока крепкие руки сжимали тонкую талию; длинные пальцы пересчитывали каждое ребро и позвонок, широкие бедра прижимались к другим, тем самым блокируя единственный путь к отступлению. «Как будто я собирался уходить…» — Ты прекрасно знаешь, что я буду возвращаться, зачем спрашиваешь снова и снова? — все ещё балансирование между тем, чтобы перестать сопротивляться или же потянуться рукой чуть ниже, к заднему карману штанов, где лежит пистолет, который ждет своего назначения. — Мне нравится звучание твоих слов, — пухлые губы прижались к сонной артерии, чуть всосали нежную кожу. — Это значит, что я ещё немного поживу, может даже до конца миссии, правда, Ликси? — Ты недооцениваешь меня и мое терпение, и не ставь себя слишком высоко, Хван. Я же могу одним щелчком все прекратить. — напряжение можно было трогать в воздухе между ними. Пальцы задели последнюю застегнутую пуговицу, вынули её из петли. — И также я могу просто взять и уйти.Прямо сейчас. — Феликс зол, он на взводе и не может понять, почему так тупит и все ещё стоит и говорит вместо того, чтобы действовать. «Действовать?» Маленькая ладонь, скользнувшая к заветному карману, была перехвачена большей ладонью и удержана на месте. — Так не терпится меня прикончить? — угольная челка упала на лоб, немного скрыв и без того лисий взгляд; скрепив их ладони в замок, брюнет поднял руки на уровень глаз и прижал к стене. — Я думал, ты умнее… «Я тоже так думал. Но я до сих пор здесь.» — Не заговаривайся, и отпусти мою руку, и да, не терпится, это ты правильно подметил, — ну все, точка кипения близка. Хван, не расцепляя замка из ладоней, поднес их ближе к своему лицу, согревая своим дыханием. Затем поцеловал небольшие аккуратные пальцы с едва заметными шрамами. Другая его ладонь расстегнула ещё несколько пуговиц на рубашке Феликса, медленно оголяя светлую кожу с россыпью бледных веснушек на животе. «Чёрт… » —Что. Ты. Делаешь?! — прошипел эти слова Ли прямо в лицо напротив, на котором красовалась неоднозначная улыбка. «Сукин сын, как только я буду свободен, от его смазливого личика ничего не останется. Осталось дождаться нужного момента… но как далеко все может зайти?» «Насколько ты позволишь, Ли Феликс?» — Феликс, — это имя хотелось перекатывать на языке, распробовав его как следует, будто это запретный плод. — Феликс… Не выдержав, толкнул веснушчатого к столу. Тот больно врезался ягодицами, издав глухой стон, но, похоже, не обратил на это внимание. А вот Хван обратил… Он замер, прислушиваясь к Феликсу, а тот испуганно уставился на него, не понимая, что произойдет дальше. «Хреновое у меня сейчас положение. Может, пора бежать?» «Пока не поздно… » — Что-то ты слишком задумался, — Феликс дернулся от неожиданности; подняв глаза, увидел, что черноволосый ищет его взгляд. Его темные, бездонные глаза смотрели прямо в душу. — Повторишь его для меня? — Что им… — Ли так и не договорил. В следующие секунды все случилось слишком резко и быстро: сильные руки подняли его над полом, прижали к себе, и вот Феликс уже сидит на этом самом столе, все лежащее до этого на нем разлетелось в разные стороны; послышался звук разбитого стекла, но никому не было до него дела. Хван толкнул Феликса на спину, и тот в мгновенье ока уже лежал посередине стола, а ноги его свисали вниз. Брюнет, не теряя ни минуты, словно коршун накинулся на младшего, выжимая весь воздух из легких и придавливая ещё сильнее к лакированной поверхности. Ли даже не заметил, как невольно раскрылись его бедра, тем самым притягивая крепкое тело ближе к себе. — Вижу, ты быстро втягиваешься в игру, — старший усмехнулся, победно сверкая глазами.— Будешь мне дальше угрожать в такой позе или сдашься наконец? — Может, это тебе уже пора сдаться, а не мне? Быстро же ты забыл, кто я. Тот закатил глаза и наклонился ещё ближе, почти касаясь губами, и медленно, словно издеваясь, провел носом вдоль нижней челюсти Феликса, вдыхая аромат его кожи. Похоже, у Хвана появился личный наркотик, потому что он уже сходит с ума. И ему всегда будет его мало. Остановившись на подбородке, лис обратил внимание на маленькую капельку пота, стекающую вниз по виску из светлых волос. Он поймал её языком, легко пройдясь по коже. И сразу же посмотрел в глаза, которые были так близко. Эти глаза будто гипнотизировали, не отпуская и не давая приблизиться ещё ближе, плотнее, чтобы ни дюйма не было между двумя телами, одно из которых горело диким огнем, а второе словно окаменевшее лежало на одном месте, боясь подвинуться хоть на миллиметр. Но тело Феликса было окаменевшим лишь на первый взгляд. Все его внутренности выжигало от желания, которое он так отчаянно пытался приглушить в себе с того момента, как впервые посмотрел на свою жертву. На него. Ли смотрел в глаза дьяволу, который тихо приближался к его лицу, смотрел, как он склонял голову набок и слизывал с его кожи капельки пота: то с виска, то с щеки, проводил длинным пальцем по линии подбородка. — Знаешь… — медленно произнес Хван. — Я бы с удовольствием сдался… Тебе. Губы Ли приоткрылись в удивленном вздохе. И тут воздуха стало критически мало. Сердце будто замерло. Его руки сейчас свободны. И терпения больше нет. Оцепенение прошло, а самого Феликса будто окатило ледяной водой. Как он мог допустить все это безумие? Он должен убить этого человека, несмотря ни на что. Это его работа и миссия будет выполнена. Но не сегодня. Не сейчас. Не в этот момент. В голове постепенно вырисовывался план. Довольно неплохой план. Правда, придется чем-то пожертвовать. Глядя на свое положение, Феликс понимал, что хуже уже некуда… разве что… Он влюбит этого демона в себя. Все просто. Нет. Нихера не просто. Блять. Миссия будет выполнена, чёрт возьми. Как и все до этого. Какая разница, кто перед ним-молодой парень или старый дед. Или вообще сопливый подросток, тайно толкающий дурь таким же малолеткам, как сам. Он сможет. Любой ценой. Кроме… Любви. … Ли почувствовал, что его левая рука снова занята. Голова была словно ватная, и все тело будто не принадлежало ему. И вдруг Феликс увидел звезды. Много прекрасных созвездий. Они ярко сияли, переливались, подмигивали ему. Может, он в эйфории? Что происходит? Это так брюнет влияет на него? Почему заставляет чувствовать то, что так незнакомо ему? Слишком много вопросов.Ничего невозможно объяснить. Может, и не надо. Затуманенными глазами он наблюдал за тем, как Хван прикоснулся губами к тыльной стороне его ладони. Касания были легкими и невесомыми. Невольно вспомнилась мама Феликса, когда она щекотала его пёрышком из подушки. На какое-то время Ли ушел в себя, вспоминая приятные моменты с семьей, и не заметил прохладного воздуха, внезапно прокатившегося по его коже. Его рубашка была уже полностью расстегнута. Старший провел рукой вниз от его груди к животу, останавливаясь на правом боку. Там красовался небольшой синяк, который ещё недостаточно зажил, чтобы его уже не было видно. Удерживая ладонь и поглаживая то место, темноволосый опустил голову и щекоча длинной челкой, поцеловал след. Этот жест вызвал странные и непонятные ощущения вперемешку с легким покалыванием кожи. Это можно было назвать приятным. Но так ведь не должно быть, правда? Ни с ним, ни с кем. Хотя, может, стоит?.. План ведь заключается в этом. Неспешно приподнимаясь на локтях, Ли не отрывал взгляда от темных омутов напротив. Коленями слегка сжал бедра в тесных кожаных брюках. Оказавшись буквально в сантиметре от вишневых губ, прошептал прямо в них: -Так сдавайся, Хёнджин. Ухмыльнувшись прямо в его лицо, он схватил руками Хвана за воротник и… Впился в губы поцелуем. Крепким, как доппио по утрам. Несдержанным, ведь именно так Хван себя вел с ним. Жестким, потому что зубы прихватывали то верхнюю, то нижнюю губу, проходясь по их мякоти и сдирая нежную кожу. Язык слизывал каждую капельку крови, выступившую то на уголку губ, то стекавшую вниз по подбородку, то посередине между двумя пухлыми губами. Этот поцелуй был один, но все же такой разный. Будто сотни, тысячи, миллионы маленьких. Его хотелось написать с большой буквы «П». Сердце стучало как сумасшедшее. А Феликс понял, проникая языком в рот Хёнджина, что никогда прежде ему не приходилось терять разум. Он потерял его. И много ещё чего потеряет. Но об этом он подумает не сейчас. Сейчас он хочет немного поиграть.