Пьянящая агония.

      Пальцы до побеления костяшек простыню сжимают, Рео уголок подушки кусает, лицом в неё ткнувшись, силясь не завыть от рвущегося наружу отчаянного желания под землю провалится. По вискам пот стекает, теряясь в густоте фиолетовых волос. Сейширо лишён возможности чужое лицо разглядеть, из-за чего взгляд серых глаз затылок яркий сверлит, а руки по талии проходятся. У Наги ладони холодные, прикосновения мурашки вызывают, и тёплые губы, будто извиняясь за холод рук, на лопатках мокрые следы оставляют. Он в некоторых местах кожу в рот втягивает, алые следы оставляя, после чего поцелуями ниже спускается, предварительно каждого обтянутого кожей позвонка влажным прикосновением уст одаривает.       Микаге дышит тяжело и обрывисто, крышка лубриканта щёлкает, разрезая густой воздух подобно сливочному торту. Рео спину выгибает, грудью сильнее в кровать жмётся и стонет задушенно, когда подушечка среднего пальца круговыми движениями сфинктер ласкает, прежде чем на колечко мышц надавить и войти. Сейширо палец внутри сгибает, выискивая чувствительную точку, уже через минуту второй добавляет, раздвигая их в манере ножниц. Микаге скулит сдавленно, сильнее лбом в подушку вжимается и вздрагивает, стоит кончиками пальцев на простату надавить. Пальцы ног поджимаются, матрас под разъежающимися коленями ощущается неестественно твёрдным, отчего сохранять позу становится невероятно сложно, благо Наги понимающе ладонью живот придерживает, помогая не шлёпнуться. От вида стонущего и соблазнительно выгибающего спину Рео у Сейширо едва ли тормоза не срывает, но он лишь шипит, когда возбуждённый член изредка об чужое бедро трётся, и продолжает терпеливо растягивать не менее возбуждённое тело своего избраника.       — Наги, — с придыханием зовёт и поворачивает лицо, касаясь мокрой от слюны и пота подушки щекой в попытках Сейширо позади себя разглядеть. Дрожащий голос сбивается на первом слоге имени, отчего первая гласная на стон срывается. Внутри уже три пальца свободно двигаются и обилие смазки по бёдрам стекает, слипаясь неприятно. — Достаточно, я готов. — Наги настороженно глаза щурит и всматривается в чужой профиль, неуверенно сокращает расстояние между ними, дабы поцелуй на виске и щеке оставить. Движение пальцев внутри не прекращаются, но заметно замедляются.       — Всё нормально? — Сейширо на ухо выдыхает, у Микаге от этого горячего шёпота к паху кровь ещё больше приливает. Слова поперёк горла встают, не позволяя ни слова сказать, ни вдохнуть лишний глоток воздуха. — Рео? — произносит в полный голос, с беспокойством во взгляде заглядывает в расфокусированные глаза Рео.       — Всё хорошо, — голос то и дело переходит в хныканье, отчего у Наги под рёбрами щемит, что он настойчиво пытается игнорировать. Знает ведь, нихрена хорошего нет. Разлука в синей тюрьме и её влияние на Микаге заставили Сейширо задуматься о том, как понять чужие чувства и что с ними делать. И сейчас понять чужую ложь проще, чем отобрать мячик у Игагури.       Рео выдыхает как-то облегчённо, когда пальцы из него с хлюпающим звуком выходят полностью. Сейширо за локти острые хватает и тянет на себя так, чтобы Микаге спиной к его груди прижался. — Что происходит? — прямолинейно заданный вопрос выбивает из колеи и тело Рео под ладонями заметно напрягается. Наги за ухом целует сухо и гладит одной рукой по голове, вторую поперёк груди разместив, обнимая.       — Правда, всё нормально. — Он голову закидывает назад, затылком опираясь на плечо Наги, — продолжай, солнце. — Сейширо вздыхает томно, прильнув губами к лопаткам выпирающим в последний раз, прежде чем перевернуть Рео на спину и нависнуть над крепким, но от этого не менее хрупким телом. Он ладонь на алую щёку Микаге кладёт и за поцелуем тянется, касаясь чужих губ совсем невесомо, позже руки переместив к тазовой кости, придерживая для удобства. Первый толчок не вызывает ничего, кроме чувства приятной наполненности, Сейширо пальцами ласкает член Рео, большим пальцем на уретру давит, вызвав удовлетворёное шипение. Войдя до основания, Наги руки поверх сжимающих простыни ладоней кладёт, почти сразу переплетая их пальцы.       Толчки плавные и медленные, но сейчас бешенный темп им ни к чему. Сейширо выцеловывает бледную грудь, особое внимание уделяя набухшим соскам. Ласковые движения языка на чувствительной груди вызывают лёгкое головокружение. Перед глазами плывёт, головная боль в затылке пульсирует, и ноги, скрещенные на талии Сейширо, пробивает дрожью. Наги безошибочно по простате бьёт с каждым движением бёдер, вынуждая желать большего. Рео парня не хватает катастрофически, он воздух ртом хватает жадно, не в силах полноценно вздохнуть, чувствует, как тело слабеет и перегревается, и он просьбы о большем в мелодичных, сладких стонах озвучивает. Сейширо эти просьбы выполняет покорно, двигаясь быстрее и глубже, под углом правильным, по пучку нервов головкой проезжается и отпускает чужие руки, позволяя себя за шею обнять.       Микаге стонет до неприличия громко, не замечая, как собственный голос срывается на крики и откровенный плач. Он бормочет неразборчиво и затихает, когда внутри горячее семя разливается. Чувство страха и безысходности разгоняет кровь по венам и в висках бурлит с характерным долбящим звуком. Он цепляется за чужие плечи неосознанно, будто пытаясь восполнить потерю синей тюрьмы.       — Рео! — будто сквозь толщу воды слышит он приглушённый, обеспокоеный восклик. Микаге моргает быстро и часто, пытаясь объект собственного обожания пред собой отчётливо разглядеть. Рео чувствует влагу на своих щеках и глазах и липкость собственной спермы на животе, голову в бок поворачивает и руками трёт сильно, на глазные яблоки давит, пытаясь слёзы скрыть. Сейширо ладонями его щёки обхватывает, вынуждая в собственные глаза заглянуть. — Почему ты плачешь? Тебе больно? — казалось, он хотел сказать ещё что-то, но Микаге перебивает его, притягивая к себе чужое лицо и впиваясь в губы настойчивым поцелуем. Наги отвечает охотно, но не напористо, большими пальцами с уголков фиолетовых, зажмуренных глаз слёзы стирая.       Наги от припухших губ отлипает, тут же начав осыпать горячее, красное лицо нежными поцелуями, одновременно успокаивающе поглаживая щёки и слова успокоения нашёптывая. Рео лишь больше слезами заливается, рыдая навзрыд от накопленных, сжирающих нутро переживаний. Его нос, мокрый и холодный, утыкается в выпирающую ключицу, а руки по спине Сейширо скользят, к себе прижимая теснее, тот в ответ подбородок на макушку взъерошенную кладёт, нежно пряди мягкие меж пальцев перебирая. Микаге дышит тяжело, громко, прерываясь частными всхлипами и попытками слёзы остановить, и, кажется, вот-вот у него начнётся икота, как у ребёнка после долгого плача. — Рео, — произносит, едва ли на скулёж не срываясь, и Рео самому завыть волком хочется, — я так хочу помочь, но даже не могу понять, что с тобой происходит. — Рео слышит, как чужой голос затихает на последнем слове. Слышит тихий всхлип и то, как у Наги зубы скрипят от чувства собственного бессилия. — Не закрывайся от меня, пожалуйста, Рео. — Вторит имя полюбившееся лихорадочно и втягивает запах дорогого шампуня носом. Сейширо принимает позу сидя и за запястья возлюбленного притягивает, на собственные колени усаживая. У Микаге сердце удар пропускает, когда перед ним новая, ранее неизведаная сторона Наги открывается — уязвимая, эмпатичная и до боли в груди напуганная. Серые глаза на мокром месте и губы розовые поджимаются в тонкую полоску. Он смотрит выжидающе, пытливо.       — С момента игры с бастард нихрена не изменилось, Наги. Я всё ещё боюсь остаться позади. Этот страх преследует меня с тех пор, как мы снова начали играть вместе. Я.. — Он запинается, набирая в лёгкие воздух. Получается хреново. Сейширо руки его сжимает, не зная, как боле поддержку выразить. Но Микаге хватает и этого. — Я понятия не имею, что мне делать. — Сорваный голос хрипит, заставляя Рео чувствовать себя жалко.       — Рео, — бездоные глаза блекнут, становясь темнее настолько, что зрачки теряются в радужке. Голос Наги звучит подавленно, в нём проскальзывает разочарование. Не в Рео, в себе. И от чего-то кажется, что он не имеет права это имя произносить. Слова в голове путаются и Сейширо рот открывает и закрывает, как рыба, не в силах из себя ответ выдавить. Он подносит чужую кисть к своему лицу, выцеловывая фаланги пальцев и жмётся щекой в раскрытую ладонь. — Я оставил тебя, как товарища, но у меня и в мыслях не было оставить тебя вне футбола. Не в зависимости от того, какую игру ты показывал, я всегда видел тебя рядом, а не позади. Не в футболе, в жизни, Рео. — Тон Наги привычно спокойный и тихий, но его щёки обжигаются дорожкой слёз, что продолжительное время ранее наровились вытечь из глаз. Он второй рукой в волосы Микаге зарывается, притягивает его, на затылок надавив, и влагу с уголков блестящих очей сцеловывает, после по линии челюсти губами мажет. — Мне жаль, что ты чувствуешь это из-за меня. Прости. — Слёзы стекают по губам, капая с подбородка на их руки. Мокрые уста спускаются чуть ниже, касаясь плеч и шеи с чистой, невинной влюблённостью. — Прости, прости. — Шепчет Сейширо под ухом, сопровождая слова тихими звуками поцелуев. Рео руку чужую сжимает сильнее и прикусывает губу, издавая сдавленный всхлип. У него от слов Наги челюсть ходуном ходит и он рыдания в себе давит, губы прикусывая до металлического привкуса на языке. И у него уголки губ непроизвольно дёргаются в усталой улыбке, когда Наги ему в ключицу шепчет с придыханием тихо: — Не вижу жизни без тебя. Я сделаю всё, чтобы ты был счастлив рядом со мной.       — Я уже счастлив, Наги. — Микаге жмётся теснее, необращая внимание на размазанное меж их животов семя. — Ты лучшее, что произошло со мной.