мёртвый рассвет

«На маме нет лица

Одно и то же без конца

Залечь на дно или палить с торца?

Весь в отца.»

Truwer feat ATL — Весь в отца

      Парковка забита настолько, что не то что машину оставить негде — пройти невозможно. Антон мысленно благодарит себя за то, что решил в этот раз вызывать такси, а не ехать на собственном авто. Поодаль слышатся голоса и Антон резко оборачивается — тут уже скандалы за парковочные места начались, а он как дурак думал, что общество собирается — приличное. А по факту такого благого мата даже в самом неблагополучном районе Воронежа не слышал.       Антон не спешит идти к очереди, которая скопилась у входа. Напротив, отходит чуть дальше, чтобы никому не мешать и закуривает. Все такие нарядные, будто бы тут королевский приём, не иначе. Даже самому пришлось нацепить свой единственный костюм, тот самый, который бережёт на случай собственных похорон.       Антон предусмотрительно надел карнавальную маску ещё в такси, потому что, во-первых, это главный атрибут сегодняшней вечеринки; во-вторых, ему так спокойнее. Скрывая лицо за маской можно придумать себе какую угодно легенду и выдавать себя за того, кем не являешься и вряд ли когда-либо станешь. А ещё это отличная конспирация на протяжении долгих лет, поэтому так ему просто комфортно. И неважно, что в данной ситуации маска скрывает всего половину лица, а при желании его могут узнать. Скорее тут сам факт наличия маски на лице имеет значение.       Когда твоё лицо скрывает маска — ощущаешь себя иначе. Как будто бы ты в коконе, в своём маленьком мирке, в который чужаки не прорвутся. А ещё можно творить всё что угодно и быть уверенным в собственной безнаказанности. Это, можно сказать, издержки его профессии. Потому что он давно работает исключительно в маске, не карнавальной, конечно.       Антон курит медленно, потому что очередь около входа не убавляется. Да и со стороны наблюдать намного интереснее. Позов присылает смс, что застрял в пробке и приедет в лучшем случае через полчаса. Торопиться действительно теперь некуда, поэтому докурив, Антон достаёт ещё одну сигарету, продолжая не только наслаждаться никотином, но и окружающей обстановкой. За этот год, как они перебрались в Москву, редко удавалось просто погулять по городу, чего уж говорить о каких-то достопримечательностях, на которых Антону всегда было плевать.       На красной площади, как многие говорят — в сердце Москвы, он был один или два раза в безбожно пьяном состоянии, после какого-то дела. Он смутно помнит как, зачем и почему поехал туда с парнями, но, наверное, просто по приколу. Антон улыбается.       «Наверное, просто по приколу» — уже какой-то девиз по жизни, которым он руководствуется чаще, нежели здравым смыслом. Антон уже давно «прохавал» эту жизнь и может сказать только одно: не наебёшь — не проживёшь. Наверное, это одна из причин, почему он ушёл в криминал, переломав себя внутренне и кардинально изменив свою жизнь. Потому что таким он не был, от таких, как он — ему было всегда тошно. И, чёрт возьми, не так его воспитывали.       Антону пять. Он любит играть со своими игрушечными солдатиками, которые подарил ему папа на Новый год. Он всегда делится своими игрушками в песочнице с ребятами помладше, а ещё защищает девчонку, котору постоянно дёргают за косички. Антон понимает, что она очень красивая, поэтому срывает цветы с соседской клумбы и дарит ей каждый раз, когда видит во дворе. А ещё приглядывает за ней, если они встречаются на детской площадке и не даёт никому в обиду. Недавно Антон помогал ей сесть на качели и качал, а она в знак благодарности чмокнула его в щёчку, чем сильно засмущала. Антон с интересом складывает буквы, которые выучил с мамой ещё в три года, в полноценные слова и читает детские книжки перед сном. Он уже умеет складывать два плюс два и вычитать из трёх один. А мама гордится тем, каким умным и любознательным мальчиком растёт Антон.       Антону шесть. Ему больше не нравится ходить в детский сад, потому что он чувствует себя взрослее и умнее сверстников. Ему больше неинтересны солдатики и песок. Антон просит маму давать ему книги, которые рассчитаны на детей чуть старше и с большим удовольствием читает их в свободное, от детского сада, время. А ещё он прочитал все детские книжки про динозавров и космос, поняв, что это, конечно, всё очень классно, но слишком примитивно написано. Антон уже давно научился писать и считать, а ещё ему очень нравятся прописи, которые ему купила мама. Антон очень сильно хочет пойти в школу и познакомиться с одноклассниками, в надежде, что получиться найти друзей.       Антону семь. Он с уверенностью может сказать, что в рот ебал эту вашу школу и тупорылых одноклассников. Надежды не оправдались от слова совсем. Антон часто возвращается домой без пенала или без учебника, а тетрадки то и дело мнутся и пачкаются. Мама не понимает, что происходит и каждый раз обеспокоенно интересуется у сына, но Антон не говорит ничего, только отнекивается, что сам виноват. Но каждый чёртов раз отводит взгляд, потому что боится смотреть в мамины грустные глаза. Некоторые тетради приходится переписывать от начала и до самого конца, краснея перед классной руководительницей за свою, якобы рассеянность. К концу учебного года мама покупает Антону уже пятый пенал, всё ещё пытаясь выяснить хоть что-то, но Антон молчит. Стабильно, раз в месяц, Майя сидит на кухне до глубокой ночи и старательно заклеивает книжки, а потом отглаживает мятые странички утюгом. Она понимает, что что-то происходит, ходит к классной руководительнице каждую неделю, но, безрезультатно. С сыном разговаривает почти каждый день, но тот тоже отмалчивается. Папа появляется дома редко.       Антону восемь. Мама реже появляется дома, потому что находит ещё одну работу. Папа ушёл и больше не приходит. Продуктов в холодильнике уже не так много, как было раньше, а конфет нет совсем. Антон часто остаётся у Димы Позова, который живёт на два этажа выше и учится в той же школе. Димины родители постоянно кормят Антона чем-то вкусным после уроков и разрешают есть столько конфет, сколько захочется. Дима помогает Антону с уроками, потому что на два года старше и щёлкает задачки второклассника как орешки. Антон учится хорошо и мог бы решать их сам, только если бы понимал условия задачек по математике и что означает: «у Игоря было восемь яблок, одно он съел, а два отдал Лене. Сколько яблок у него осталось?». Зачем этот еблан раздаёт свои яблоки направо и налево кому попало? Антон пытается подружиться с одноклассниками, на переменах объясняет им что-то по учёбе, если те не понимают и сами обращаются за помощью. А после уроков эти же ребята его толкают на землю и больно пинают ногами. Ему больно и обидно. Антон не понимает, почему они это делают, ведь он же никому ничего плохого не сделал. Каждое такое избиение он пытается мужественно перенести и не показывает своих слёз, потому что понимает, если одноклассники увидят их, то будут бить ещё чаще и сильнее. Светлая школьная рубашка становится грязной, а пятна от земли и травы не отстирываются, как бы он не старался.       Антону девять. Он видит, как сильно мама устаёт на двух работах и пытается помогать всеми силами. Моет пол, чтобы дома было чисто, готовит яичницу, правда скорлупа попадает и потом неприятно хрустит на зубах. Но Антон старается делать всё, чтобы мама могла отдохнуть после утомительного дня, а не стоять ещё час у плиты. Теперь он сам заклеивает порванные учебники и разглаживает утюгом мятые странички. Антон всё ещё не рассказывает маме, что его бьют и скрывает синяки, которые слишком ярко проявляются по всему телу на его бледной коже. А ещё он прочитал почти все книжки, которые есть в школьной библиотеке. Ночами Антон плохо спит, потому что его преследуют кошмары и он просыпается в слезах. Но самый главный кошмар — это его жизнь.       Антону десять. Он ненавидит этот мир и эту жизнь, истошно рыдая на могиле любимого дедушки. Ему кажется, что всё это какой-то дурной сон, он вот-вот проснётся и пойдёт с дедом в лес собирать грибы и ягоды. Потом дедушка будет учить его делать вино и настойки, пока бабушка не видит. Но никакие такие чудеса не случаются. А бабушка умирает через несколько месяцев. Антон уже не плачет, потому что совершенно ничего не чувствует. Он перестаёт читать книги и чаще ходит в соседний двор вместе с Димой, чтобы поиграть в футбол. Одноклассники Димы относятся к нему хорошо, никто не обижает и не бьёт. Антону немного дико, но он наконец-то находит себе друзей и выдыхает более спокойно. А потом опять наступает сентябрь, и после второго учебного дня его тело снова покрыто ссадинами. Он пытается давать им отпор, но один против толпы не вывозит, а прилетает ещё сильнее. Антону больше не больно, потому что все эмоции были похоронены вместе с дедушкой, которого он любил до безумия.       Антону одиннадцать. Мама восхищается его тягой к знаниям, думая, что сын определённо станет классным юристом или врачом. Антон интересуется совершенно не детскими вещами, а в свободное от уроков и домашних дел время, исследует законы, иногда прерываясь на изучение анатомии человека глубже, чем это могут преподавать в школе. Он больше узнаёт о том, что такое инфаркт и инсульт. А ещё наконец-то понимает, что в смерти дедушки никто не виноват, кроме старости и болезни. Одноклассники начинают дразнить за рост и уши, хотя ростом Антон не сильно выше, а уши вроде и не торчат вовсе. Раз в неделю его стабильно избивает толпа за школой, просто потому что он — это он. Антон больше не сопротивляется. Дима чует неладное и старается приглядывать за Антоном, но тот молча терпит и не жалуется. Антон научился сам аккуратно зашивать порванную одежду, а ещё он мастерски скрывает синяки и ссадины. Он просто не хочет расстраивать маму.       Антону двенадцать. Он бьёт крапиву палкой, но не ради забавы, а ради научного интереса. Теперь он знает с какой силой нужно ударить, чтобы сломать куст к чертям собачьи, а как ударить так, чтобы отлетели только листья, оставив стебель и ветки на месте. Антон почти всё лето проводит на даче у бабушки Позова вместе с Димой. Они ловят лягушек на местном пруду и по книжкам, найденным в сарае, пытаются их препарировать. Но одно в его жизни остаётся неизменным — с наступлением сентября Антона снова начинают бить. Антон привык, что его бьют толпой из человек пяти, обычно он не сопротивляется, а за годы терпения, уже научился группироваться так, чтобы по максимуму защититься и прилетало меньше. Но и одноклассники стали умнее и бьют так, что всё равно прилетает больно. Одну из потасовок замечают парни из класса Димы, с которыми они часто играют в футбол. Ребята, словно бешеные псы, ввязываются в драку, отбивая лучшего нападающего их дворовой команды. Антон не понимает, что происходит, когда вдруг Дима протягивает руку, поднимая его с холодной земли. А краем глаза замечает крупную потасовку и то, как его обидчиков бьют также больно, как когда-то били его самого. На лице мелькает улыбка.       Антону тринадцать. Он редко общается с Димой, потому что всё больше времени проводит с отцом. Да, он по-прежнему держит на него детскую обиду за его резкий уход, но теперь начинает понимать, почему вообще папа пропал, почему они с мамой так часто ссорились и почему жили обеспечено. Папа бандит, чьи привычки остались далеко в девяностых. А ещё он узнает, что папа просто сильно влип в одну неприятную историю и был вынужден залечь на дно. Мама узнает, что сын нашёл отца и проводит с ним много времени, поэтому долго разговаривает и убеждает, что не стоит им лучше общаться. Она просто боится, что отец ничему хорошему не научит. Антон и слышать не хочет ничего на этот счёт, потому что он взрослый, а ещё ему нравится, как папа возит его в лес стрелять по банкам и показывает как обращаться с оружием. Антона бьют реже, но и делают это более изощрённо, карауля не после уроков, а в тёмных подворотнях. А ещё он влюбляется в девочку из класса, потому что она единственная, кто хорошо к нему относится. Антон даёт ей списывать домашку по математике и помогает с задачками на контрольных, а она улыбается так, что ему, кажется, что ещё не всё потерянно. Сказка заканчивается быстро, потому что одноклассники замечают зарождающиеся чувства, снова бьют Антона и угрожают той девочке. Она больше не садится с Антоном, а он больше не помогает ей с контрольными. Антону ломают руку в очередной драке, а он всё ещё не хочет маму расстраивать.       Антону четырнадцать. Отношения с мамой стали ещё хуже. Он редко появляется дома, всё чаще пропадая у отца, который разрешает ему курить и пить пиво. А ещё папа берёт его на разборки, но оставляет пока в машине, чтобы Антон смотрел со стороны. Если с малым что-то случится, бывшая жена не простит, да и сам Андрей себе этого не простит. Антона злит эта ситуация, потому что сейчас он уже взрослый, а оберегать его надо было лет семь назад. Ему нестрашно в тот момент, когда в голову приходит дурная мысль — стащить из бардачка пистолет и выйти на разборки. Всё заканчивается раньше, чем успевает вмешаться Антон. Его поступок не остаётся незамеченным для отца, поэтому пиздюли, словесные, потом прилетают — приличные. Антон часто пропускает школу, потому что издёвки никуда не пропали. Мама сидит на успокоительных каждый день, потому что тут мало того, что возраст переходный, так ещё и образ жизни своего бывшего супруга не одобряет. Антон упрямый, весь в своего отца, слушать маму не хочет, но компромисс находит — переводится в соседнюю школу. Тут знакомится с Макаром, который учится в параллели и наконец-то мирится с Позом. Его больше не караулят в тёмных дворах.       Антону пятнадцать. Он не разговаривает с мамой, потому что у той уже руки опустились и в сердцах кричит, что не хочет его знать. Жалеет, конечно, моментально, но Антон гордый. В новом коллективе его боятся, потому что Антон вечной хмурый, да и выглядит как бандюган с района, особенно в кожанке, которую ему подогнал отец из времён своей молодости. А ещё Антону нравится носить крупные цепи на шее, так нравится, что он без них больше не выходит из дома. Теперь его никто не обижает. А ещё Антон отменно стреляет и изучил много видов оружия. Папа учит его не только стрелять, но и водить машину, когда выдаётся свободное время. Антону очень нравится проводить время в компании папиных друзей, которые угощают его сигаретами и пивом.       Антону шестнадцать. Отца убивают на стрелке и Антон зол так, что готов пойти мстить хоть сейчас. Благо вовремя останавливают Позов и Макаров, объективно объясняя, что Антон не вывезет и максимум, что его ждёт — отдых рядом с отцом в могиле. Антону плевать на учёбу, но в школу ходит, чтобы маму не расстраивать. От нервов та заметно постарела буквально на глазах, а седых волос на голове стало в разы больше. Не прилагая особых усилий Антону удаётся учиться средне, опять же, чтобы маму не огорчать. Он часто смотрит «Бригаду» и вдохновляется идеей жить также. Антон перебирается в гараж отца, делая из него их с парнями «секретное место» и думает, много думает. Удаётся зарабатывать первые серьёзные деньги, втягивая друзей в криминал. А потом случается его первая стрелка со старшаками Левобережья. Умом понимает, что этих конченых вряд ли вывезет, но азарт был сильнее здравого смысла. Он стоит до последнего, собрав парней, которые были не против поучаствовать в таком легендарном замесе, потому что больше получать по ебалу не намерен. Мимо проходящий Журавлёв влетает в самый разгар драки, вспоминая, как новенький в их школе Антон, часто спасал его жопу. Они побеждают благодаря журавлёвскому умению бить ебальники.       Антону семнадцать. Он заканчивает десятый класс, не дотянув всего ничего до оценки «отлично» по нескольким предметам, хотя даже и не старался. На одиннадцатый класс ему плевать, потому что появляются более важные дела. Антон угоняет машину и едва ли не попадает в лапы ментов, но Дима, как всегда, оказывается в нужное время и в нужном месте. Мама с Антоном всё ещё не разговаривает, а от денег, которые он приносит — отказывается. Ей страшно представить каким путём он их зарабатывает. Дела идут в гору, Антон даже смог купить себе дешёвую шаху и сдать на права с первого раза, только получит он их после совершеннолетия, но это не мешает ему гонять по району без прав. Теперь он ещё круче, чем был. Удаётся даже сколотить небольшой бизнес вместе с парнями, но его быстро прикрывают те мужики, которые убили его отца. Антон помнит все эти годы всё, что они сделали и медленно идёт к своей цели. Трудности его перестали пугать после первого класса, а человек, существо такое, что приспособится ко всему. Но теперь Антон не хочет приспосабливаться к роли жертвы снова. Теперь он управляет людьми, словно кукловод. Он тут царь и Бог, который будет решать кому жить, а кому умереть.       Антону восемнадцать. Он опаздывает на собственный выпускной, потому что дела решал. Он снова ругается с мамой, потому что слушать её разговоры о том, какой он способный мальчик и ему в институт надо — больше сил нет. Антон начинает зарабатывать большие для его возраста деньги, а на счету появляется первое убийство. Дима отговаривает, но чтобы бедовый друг херни не натворил, ныряет в это болото с головой. Туда же ныряют и Макар с Журавлём, кардинально изменив планы на жизнь. Если раньше они думали, что это просто их детские шалости, то теперь всё иначе. Это их образ жизни, в который они втягиваются с большим удовольствием. Антон находит своих бывших одноклассников, которые сломали его — маленького, дружелюбного, яркого, доброго и открытого мальчика. Ему нравится смотреть, как они жалобно стонут и кряхтят, как захлёбываются в собственной крови и как же до чёртиков приятно хрустят их ломающиеся кости. Они молят о пощаде, но Антон их не слушает, как и они все эти годы не слушали его. Он был таким маленьким и беззащитным, а дети — пиздец какие злые. Но теперь всё изменилось, все получают по заслугам. Весь Воронеж стоит на ушах, когда появляется новость о гибели пятерых выпускников. В их крови найден не только алкоголь, но и наркотики. Антон с парнями подстроил всё так красиво, сначала накачав старых обидчиков алкоголем и наркотиками, после избив и переломав им кости, а тела сбросили с моста на железную дорогу. Они сработали чисто, что теперь все просто уверены, что парни напились, обдолбались, что-то не поделили, подрались, а после случайно в потасовке упали с моста прямо на железную дорогу, где как раз ехал товарный состав. В новостях тогда пестрили заголовки, что всему виной эти ваши компуктеры, а в школах и институтах ещё полгода проводили лекции о вреде алкоголя, наркотиков и компьютерных игр.       Антону девятнадцать. Он очень хитёр, поэтому втирается в доверие к человеку, который убил его отца. Приходится выполнять грязную работу и делать вид, что он пиздец счастлив. Но всё медленными, но верными шагами идёт по плану. В силу юного возраста, Антона никто не заподозрил в краже всех накопленных, за годы работы, денег. А Антон не понимает, каким надо быть идиотом, чтобы хранить деньги в гараже. Причем просто снять, сука, гараж и оставить его без присмотра. Парни проворачивают аферу просто великолепно — ночью вывозят деньги, забивают гараж макулатурой и поджигают всё к чёртовой матери. Горит красиво, но ещё лучше смотреть теперь на их деньги. Будучи подставным человеком в этом гнилом коллективе, Антону всего за пару дней удается стравить давних приятелей, которые за годы работы вместе успели накопить друг к другу много претензий. Антон кривится, глядя на то, как взрослые мужики срутся из-за мелочей и надеется, что у них с парнями такого точно не будет. А ещё удаётся стравить их настолько, что один из мужиков идёт в полицию и сдаёт им вообще всё. Главаря берут в тот же день. Антон и его парни выходят не только сухими из воды, но и сказочно богатыми. Антон мирится с мамой, рассказывая сказки о том, что вообще-то он не хернёй всё это время страдал, а изучал программирование и даже для пущей убедительности показал на ноутбуке сайт, который сделал сам от скуки. Мама верит, прощает все старые обиды и принимает финансовую помощь, с опаской, конечно.       Антону двадцать. Морально ему уже все шестьдесят. Если бы он знал, что такое усталость и выгорание, наверное, списал бы всё на них. Но он не знает. Антон чаще ездит на кладбище к дедушке с бабушкой и искренне просит прощения. Они там, наверное, смотрят сверху на всё, что творит их Антошенька и им стыдно. А ещё он ставит им на могилку хороший и безумно дорогущий памятник. К отцу на могилу он ездил лишь дважды. Антон не верит в бредни с кармой, но в этот год сильно чувствует чувства, особенно угрызения совести за все свои убийства. В церковь сходить и грехи отмолить, конечно, не решился, но отдал из своей доли краденого приличную сумму на благотворительность. А потом чуть ли не со слезами на глазах читал письмо, пришедшее ему на электронную почту от мамы мальчика, которому требовалась срочная операция. Благодаря этим деньгам он остался жив. Год настолько трогательный, что пиздец какой не продуктивный. Их авторитет начал угасать, а Макар то и дело приседал на уши, что всё, пиздец, пожили и хватит. И окажутся они скоро в соседней камере с тем, кого недавно туда и отправили. Антон берёт себя в руки и ебашит в ускоренном темпе. Труд приносит свои плоды, денег становится больше, как и убитых людей в Воронеже и ближайших городах.       Антону двадцать один. Он едва ли снова не попадается ментам, которые подловили за курение в неположенном месте, ещё не подозревая, что в его рюкзаке настоящий калаш и несколько пистолетов. С таким багажом можно быстро присесть не только на бутылку, но и на пики точёные и хуи дрочённые. Позов, как будто бы его личный ангел хранитель, снова оказывается в нужное время и в нужном месте, узнавая в одном из ментов старшего брата своего бывшего одноклассника. Заболтал он его знатно, Антону штраф выписывать не стали и даже договорились вспомнить былые времена и поиграть в футбол на выходных. Антон снова много читает, но на этот раз о взрывчатке. Потому что заказ им поступил интересный. Мужик уличил свою жену в измене и теперь просит подорвать её авто. С делом справляются успешно, денег получают прилично и остаются безнаказанными. Антону теперь, кажется, что Позов их талисман. И пока он тут с ними рядышком, ничего плохого точно не случится.       Антону двадцать два. Ему снова становится скучно и грустно. Он снова ездит на могилу дедушки и бабушки, подолгу проводя там время и делясь внутренними переживаниями. Потому что они мёртвые, а мёртвые осуждать не могут, тем более за слабость. Антону приходит гениальная мысль бросить все и съебаться в Москву. В Воронеже менты уже начинают на пятки наступать, да и город не резиновый, чтобы клиентов тут постоянно иметь. То ли дело Москва. Ожидания оправдываются почти моментально. Хоть без сложностей и не обошлось.       Антону двадцать три. И он там, где его место. Хотя ужасно скучает по Воронежу, а точнее, по кладбищу, на котором давно не был. Да и маму давно не видел. Ей наплел, что его такого перспективного айтишника заметили и пригласили в Москву. Для неё он сидит в банке и занимается разработкой сайта и приложения. И она верит или снова делает вид, что верит. Маму обманывать стыдно, потому что она не таким его воспитывала. И, блять, он весь в отца. Хотя на подкорке понимает, что никогда не хотел стать таким, как он. Но он там, где он есть. А прошлого уже не воротишь. Хотя, если бы была возможность телепортироваться, то принял бы эту возможность с огромной радостью и никогда бы не позволил сломать себя тем ублюдкам. Он рос бы и дальше светлым и добрым мальчиком, только по жизни таким обычно приходится несладко. И тут уже не знаешь, что хуже — разбить розовые очки стёклами внутрь ещё в детстве, травмировав себя; или в более взрослом возрасте, но всё равно травмировав себя. — Шаст, а ты че тут? Думал, ты уже на выставке накидываешься дорогущим шампанским и плюешься в сторонке от высокоранговых бесед. — Позов, который возникает рядом, пугает до чёртиков и заставляет Антона отвлечься от воспоминаний. — Они тут разговаривают похлеще, чем на Левобережье. Как будто и не уезжал. — Антон выдавливает из себя подобие улыбки и обнимает сначала Поза, а потом и Катю, делая ей комплимент. — Прекрасно выглядишь. — А Макар и Журавль не приедут? — Уточняет Дима, поправляя маску на лице, всем своим видом показывая, как в ней неудобно. — Макар ещё в Питере, в ночь должен выехать. А Диман решил налаживать личную жизнь, у него вроде очередное свидание с Леной, той девушкой из клуба. — Антон поправляет пиджак и поглядывает на вход, очереди уже нет, поэтому они могут спокойно пройти.       На входе крупный охранник просит показать смс с приглашением и, убедившись, что оно имеется, пропускает компанию из трёх человек. Внутри ужасно многолюдно, даже в метро в час пик людей меньше, нежели тут. Воронежцы чувствуют себя здесь не в своей тарелке, но с благодарностью принимают шампанское, которое им предлагает официантка. — Поз, будь аккуратен. Если что, я на связи. — Антон почти шепчет в ухо приятелю, указывая на телефон и скрывается в толпе.       Антону хочется найти в этой толпе Эмира, чтобы поздороваться и задать пару вопросов, но, кажется, это не представляется возможным. Глядя на человека в маске сложно понять, кто это вообще. Но Антон упрямый, как баран, поэтому пытается отыскать Эмира, бродя по большому залу и попивая кислое шампанское, а ещё успевает мельком поглядывать на картины, ради которых они тут все и собрались. Но одна картина цепляет так сильно, что Антон не являясь приверженцем искусства, идёт ближе, чтобы рассмотреть.       Антон долго и задумчиво смотрит на картину, где запечатлён до одури знакомый двор, где они с парнями играли в футбол. Он разглядывает большое поле, на котором изображены маленькие человечки в разноцветных майках, а за ними серые панельки. Возможно таких пейзажей по России дохрена и больше, но этот двор он ни с чем не перепутает точно. — Не помешаю? — Рядом останавливается мужчина в дорогом классическом костюме и в карнавальной маске, которая прикрывает часть лица. От него пахнет чем-то знакомым до ужаса, кажется, чем-то еловым и древесным, напоминая Антону детство. — Нет. — После того как мельком осмотрел мужчину, коротко отвечает Антон и переводит взгляд на картину, разглядывая двор и узнавая всё больше и больше знакомых деталей.       Антон так увлечён, что не замечает никого и ничего вокруг. Он допивает шампанское и продолжает смотреть на картину, а рядом по-прежнему пахнет лесом. Этот аромат вызывает много приятных воспоминаний из детства, например, как в лесу, который был рядом с домом дедушки и бабушки, они часто собирали ягоды и грибы. Однажды они с дедом даже встретили там лису, которая испугалась и быстро убежала куда-то в кусты. Этот запах заставляет вспоминать самые приятные моменты из детства, а смотря на картину, кажется, что крыша начинает медленно отъезжать. Это какой-то прикол? — Молодой человек. — Лёгкий толчок по плечу выводит из мыслей о лесе и лисе. Антон хмурится и резко поворачивает голову, устремляя взгляд к тому мужчине, который его толкнул. — Извините, не хотел вас отвлекать. Отдайте бокал официанту. — А, извините, задумался. — Антон виновато улыбается, протягивая пустой бокал официанту и забирает с подноса полный. Он слышал от кого-то, что на подобных приёмах очень внимательно следят за тем, чтобы ты не ходил с пустым бокалом, а официантов чуть ли не штрафуют за якобы халатную работу. Такой прикол Антоном не понят, но лишний раз лучше действительно следовать правилам, чтобы не подставлять других людей. — Вы фанат искусства? — Интересуется всё тот же мужчина, который стоит рядом уже чёрт знает сколько времени и пахнет лесом. — Вряд ли. — Честно отвечает Антон и добавляет. — Но фанат этой картины точно. Случайно, не знаете, где можно найти хозяйку этого шедевра? — Увы, нет. Тут настолько много людей, да ещё и все в масках, что сложно понять.       Антон тяжко вздыхает и переводит взгляд чуть левее. На стенах висят и другие картины, но в основном натюрморты. На них ему не так интересно смотреть, поэтому взглядом теперь пытается найти Позовых. Но людей слишком много, поэтому Антон идёт сквозь эту толпу, продолжая вглядываться в лица, а точнее в маски, собравшихся.       А Арсений продолжает стоять и рассматривать серые панельки и футбольное поле, держа в руках бокал шампанского. Он стоит у картины один и вновь ухмыляется, потому что из всей этой толпы фанат искусства только он и тот высокий парень с зелёными глазами, которые напоминают ему хвойный лес. — Дорогой! — Арсений не привык к такому обращению, но оборачивается, потому что голос знакомый. — Боже, как же я рада тебя видеть снова. — Света, чудесно выглядишь. — Арсений целует девушку в щёчку и видит её горящие глаза. — Ты заметно прокачала свой скилл в рисовании с прошлого раза, эта картина просто что-то невозможное. — Спасибо, мой дорогой. Ты, как обычно, единственный, кто пришёл сюда посмотреть на картины в первую очередь. — Улыбка на лице Светланы гаснет, потому что для многих это мероприятие просто повод наладить связи и решить свои проблемы. — Ошибаешься, тут был мужчина, такой высокий, чуть выше меня. Интересовался данной картиной. — Арсений оглядывается, но уже не видит его в толпе. — Кажется, он пошёл в ту сторону. Может, найдёшь.       Светлана хмурится, но решает пойти в указанную сторону. Да ещё и описание «высокий мужчина, чуть выше меня», ей не особо прибавляет ясности в поисках. Теперь она чувствует себя глупо, бродя среди гостей и ища двухметрового загадочного мужчину. Но почему-то очень хочется найти, раз Арсений сказал, что кто-то заинтересовался. Хочется выразить этому человеку особую благодарность, что он пришёл и действительно оценил её как художника, а не жену ресторатора. — Егорова? — Свету прошибает током. Её девичья фамилия. Никто же знает…       Светлана резко оборачивается и видит перед собой высокого парня, на вид он как раз все два метра. А улыбка у него такая добрая и лучезарная, которую невозможно спутать с чьей-то иной. И эти зелёные глаза она узнает из тысячи других. — Антон? — Шепчет она, практически не веря своим глазам. — Егорова, ну, нихуя себе ты поднялась, конечно. — Антон подходит ближе и крепко обнимает. — Теперь Кашокова. — Шепчет девушка, а эмоций так много, что она вот-вот заплачет. А ещё ей очень стыдно перед Антоном за многое. — Прости меня, Антон. Пожалуйста. — Я не держу на тебя зла, Егорова. — И Антон отвечает честно, потому что и правда не злится.       Он понимает, что Света перестала с ним общаться, потому что те самые одноклассники ей запретили. Они держали в страхе не только самого Антона, но и большую часть класса. Антон благодарен ей, как минимум за то, что она тогда подарила ему веру в людей, хоть и минимальную. Антон с нежностью обнимает Свету и утыкается носом в её плечо, чувствуя сквозь годы ту теплоту, с которой она к нему относилась в школе. — Как ты вырос. — Хихикает Светлана. — И я не только про твой рост. Какими судьбами в Москве оказался? — Теперь живу тут. А ты супруга Эмира? — Антон понимает, что вопрос задал чудовищно глупый, а в памяти зачем-то всплывают те мерзкие фотки, где Эмир ей изменяет с какой-то девицей. Становится очень противно. — Да. И мне уже передали, что ты заинтересовался той картиной. — Света указывает на картину, которую ранее внимательно изучал Антон. — Узнал? — Конечно. Мы там с парнями часто в футбол играли. — Я знаю. — Света смущённо отводит взгляд в сторону и слегка прикусывает губу. — Я там жила и часто из окна смотрела, как вы играете. Столько лет уже прошло…       Антон кивает, не желая снова погружаться в тот ужас, в котором он жил в раннем возрасте. Но, наверное, появление Светы входит в число тех моментов из детства, которые можно назвать приятными и не бояться их вспоминать. Но сейчас глядя на неё, впервые за долго время, чувствует себя растерянным подростком. Сказать хочется так много всего, но в то же время вообще ничего. И эта чудовищная дилемма делает Антону так плохо, как не было давно. — Антон, рад, что ты пришёл. — Эмир появляется в самый подходящий, но в то же время неподходящий момент. Антон натянуто улыбается и тянет ему руку, потому что чувство растерянности никуда не исчезло, а по ощущениям, только усилилось.       Арсений посмотрев все картины, приходит к выводу, что та, где были серые панельки и футбольное поле, запала в душу. От полотна как будто бы исходит особый вайб чего-то искреннего и самому Арсению сложно описать те чувства, которые испытывает. Но каждый чёртов раз, когда Арсений отвлекается от темы искусства и осматривается, становится не по себе. Он тут один, вновь окружён большим количеством людей. В прошлый раз помогал Антон, который увёл его подальше от толпы, а теперь у Антона есть жена и он вряд ли сюда пришёл.       Арсений становится невольным слушателем чьих-то перешёптываний о том, как сейчас, плохи дела. Как менты прессуют, как заведения заёбывают проверками, в основном, по пожарной безопасности. А ещё Арсений слышит из уст какого-то мужика знакомую фамилию. Током прошибает моментально, когда мужчины обсуждают Захарьина и то, что в скором времени у него откроется караоке-бар. А ещё он узнает от них же, что Антон где-то здесь со своей супругой. — Не помешаю? — Арсений чувствует себя слегка неудобно, когда врывается в разговор нескольких людей. Среди них узнаёт Эмира, его супругу Светлану и того мужчину с зелёными глазами, который ранее рассматривал картину. — Конечно, не помешаешь. — Эмир лучезарно улыбается, а Антон, кажется, выдыхает с облегчением. Он не знает, кто скрывается под маской, но уже благодарен этому человеку, который хотя бы минимально смог разрядить обстановку. Потому что Антон растерян, напряжён и чувствует себя очень и очень странно. Но самое страшное, что Антон не знает что делать со своими чувствами, которые сейчас испытывает. — Антон. — Шастун протягивает руку незнакомцу первым, хотя зарёкся, что знакомиться он тут ни с кем не планирует сегодня. — Арсений. — Попов отвечает на крепкое рукопожатие и ухмыляется.       Потому что он бежал от одного Антона, а по итогу оказывается рядом с другим Антоном. И что вообще за круговорот Антонов в природе? Или это карма и теперь его будут вечно преследовать одни Антоны? — Добрый вечер. — Арсения опять током прошибает, потому что вспомнишь солнышко, вот и лучик. Ему даже голову поворачивать не хочется, потому что этот голос он, сука, из тысячи тысяч и миллиона миллионов узнает.       Приходится натянуть маску дружелюбия и вежливости, пожать руку тому, кого вообще видеть здесь не хочешь и улыбаться. Улыбаемся и машем, блять, сука, нахуй, блять. Вообще-то Арсений был уверен, что Захарьин где-то в другой стране, отдыхает после свадьбы со своей возлюбленной и не объявится тут. Но он тут, стоит совсем рядышком, кажется, даже слишком рядом и смотрит на Арсения снизу вверх своими виновато-бесстыжими глазами.       Шастуна резко отпускает собственное волнение, потому что понимает, что здесь явно что-то не так, но пока не понимает, что именно. Ему нравится смотреть, как другие люди испытывают дискомфорт, потому что так он отвлекается от собственного. Но глаза этого Арсения такие жалкие, как у бродячей собаки, которую дразнят сосиской, а она сильно голодная. Вот настолько сильно, что буквально ещё секунда и она набросится на дразнящего человека и откусит чёртов кусок сосиски вместе с пальцами. А потом ещё и ебальник откусит, чтобы не повадно дразнить было. Антон готов поклясться, что ещё ни разу в жизни не видел человека, у которого по глазам настолько всё очевидно, потому что глаза Арсения приобрели более тёмный оттенок синего цвета, как море в шторм. — Пойдём, покурим. — Антон цепляет Арсения под локоть и буквально вырывает его из этой ебаной ситуации. Не то, чтобы Антону вообще есть дело до этого Арсения, ещё одного Антона или вообще хоть до кого-то, кроме Светы. Он просто не хочет, чтобы выставка его бывшей одноклассницы превратилась в ещё больший сюр с выяснением отношений и, возможно, поножовщиной. — Спасибо. — Шепчет Арсений на выдохе, пока Антон тащит его сквозь толпу на улицу. Потому что у него уже кулаки чесались, а до первого удара оставались считанные секунды.       Выйдя на улицу, Арсений тяжко вздыхает, понимая умом, что вообще-то он человек приличный и никогда бы не устроил какой-то перфоманс с выяснением отношений у всех на виду. Но рядом с бывшей любовью всей его жизни, которая поступила как свинья, с трудом удаётся держать себя в руках. — Мне, честно, поебать, что у вас там случилось. — Начинает Антон, закуривая последнюю сигарету в пачке. — Просто, мне показалось, что вы там чёт не поделили и собирались доделить. Короче, в пизду и нахуй, хотите пиздиться, идите куда-нибудь за гаражи и хоть поубивайте там друг друга.       Арсению становится стыдно, что он всегда такой культурный и сдержанный, а тут нихуя не получилось и если бы его не вывели, то он бы и правда не сдержался и накинулся на Захарьина с кулаками. Арсению стыдно и он тяжело дышит, пытаясь прийти в себя на свежем воздухе. У Арсения что-то очень больно щемит под рёбрами, а ещё ему очень стыдно перед незнакомцем. Если Эмир и Света могли быть в курсе всей ситуации, которая произошла между ним и Антоном, то этот — нет. И скорее всего, думает, что Арсений просто ебанутый. А Арсений считает, что первое впечатление нужно производить исключительно хорошее. А тут… А тут получилось так, как получилось. — Спасибо и извини. Просто у нас были некоторые разногласия и вообще, я не думал, что всё получится так. — Попов не любит трепаться о своей ориентации, потому что, ну, не принято говорить о таком вслух. А ещё понимает, что незачем посвящать незнакомого человека в нюансы своей личной жизни. — Короче, я как идиот себя повёл, но спасибо, что ты меня вовремя вывел оттуда. — Должен будешь. — И Арсений моментально давится воздухом от такой наглости, а Антон начинает ржать самым заразительным в мире смехом, практически сгибаясь пополам.       Антон не умеет смеяться нормально. То есть он либо просто едва улыбается, либо у него начинается адский приступ смеха, а если его сильно рассмешить, он становится очень тактильным, за что себя после сильно корит. Выражение лица Арсения, которое можно было едва разглядеть за маской, выглядело таким сложным, что Антон прям не устоял. Он начал ржать так сильно, что сам чуть не начал задыхаться от смеха, а головой облокотился на плечо собеседника. — Да ладно тебе, ты чего бледного словил, то есть бледный такой стал. Как будто я хуй знает чё тебе сказал. — Сквозь смех и слёзы спрашивает Антон, пытаясь успокоиться. — Просто неожиданно было. — Бубнит Арсений, сам не понимая, откуда такая реакция странная взялась. — Я интеллигентный человек и всё ещё не могу привыкнуть к такому юмору. — Хулигентный. — Антон вновь начинает дико ржать и выбрасывает недокуренную сигарету, потому что сил не то что курить, а даже дышать уже не осталось. — Заметил я твою интеллигенцию, граф ты недоделанный. Ты ж чуть челу не въебал за то, что он просто подошёл поздороваться. — Справедливо. — Шепчет Арсений, а у самого мурашки по коже от слова «граф». Потому что никто не знает, что именно так он записан в анонимном чате. А тут просто какой-то рандомный мужик тыкнул пальцем в небо и ахуеть как попал. — Тебе, может, скорую? Сам того глядишь, откинешься. И доказывай потом, что это не я тебя ёбнул. — Ну, пиздец, а с каких пор у нас интеллигентные люди разговаривают на языке мата? — Это язык фактов. — Арсения отпускает окончательно, поэтому он начинает вести себя как самая токсичная в мире сука, то есть, как обычно.       Антону вообще сложно успокоиться и начать дышать как человек, а не хрипеть как умирающий пенсионер. А ещё он ловит себя на секундной мысли, что давно так не смеялся. Вот чтобы заразительно, искренне и от какой-то мелочи. Арсений и сам хихикает, потому что невозможно устоять. Всегда, когда слышишь забавный или заразительный смех, начинаешь смеяться даже не контролируя себя. — Ну, вижу, что ты отошёл, язычник фактовый. Больше желания раскрасить ебало этому карлику нет? — Антон и сам только успокоился и решил всё же покурить нормально, достав из кармана новую пачку сигарет, которую предусмотрительно купил накануне.       Арсений вмиг становится серьёзным, слегка приподнимает левую бровь от удивления и снова злится. Хотя словосочетание «язычник фактовый» его смешит, но то, что Антон назвал его бывшего карликом, бесит. — Вообще-то нельзя оскорблять людей за рост, даже если ты сам шпала двухметровая. — Шипит Попов, а от самоконтроля осталось ровным счётом нихуя. У Арсения в голове диссонанс, то есть сначала этот длинный стоял и шутки шутил, а теперь позволяет себе выражаться так? Арсений не понимает, что именно его злит больше. То, что Антон назвал Антона карликом или что у него срывает крышу от того, что другой человек оскорбляет того, кого сам непрочь похуесосить? — Не кипятись, Витёк. Я же пошутил. — Антон хмурится, а от прежней улыбки не осталось ни следа. — Или чё, въебёшь мне щас за то, что я твоего любовника обозвал? — А схуяли ты решил, что он мой любовник? — Кажется, теперь окончательно закончилась эра шуточек, и началась более агрессивная. Зелень в глазах Антона темнеет, а шторм в глазах Арсения усиливается. — Надо будет и въебу, не постесняюсь. — Как мы заговорили. — Антон ухмыляется и оглядывается по сторонам. — Вон там есть тёмный двор, пошли пиздиться, хули.       Антон указывает за здание, вспоминая, что ехал с той стороны и уверен, что там есть несколько жилых домов. А раз есть жилые дома, значит и должен быть двор, а там уже где-нибудь можно и отыскать тёмный угол для пизделовки, чтобы лишнего внимания к себе не привлекать. — На слабо меня решил взять или чё? — Арсений уже давно потерял над собой весь контроль, поэтому опускается до разговоров на языке дворовой шпаны и Серёжи Матвиенко. — Нет. Ты просто со стороны себя не видел. И тут к бабке не ходи, очевидно, что он для тебя ещё что-то значит. Честно, я вот тебя знаю пять минут, но мне абсолютно кристаллически поебать. Но тебе нихуя не поебать. Поэтому въеби мне, может легче станет. — А ты, нахуй, кто такой? Решил, что будет пиздец как уместно геройствовать и залезать туда, куда не просят? — Фляга у Попова свистит, а последние крупицы здравого смысла давно испарились.       Вообще-то у Антона фляга тоже свистит. Во-первых, потому что он привык выплёскивать гнев на работе, но, учитывая, что сейчас они временно залегли на дно, его выплёскивать некуда. Во-вторых, ему прям хочется, чтобы кто-то въебал, потому что за этот вечер он успел расслабиться так, как давно себе не позволял. Из-за его слабости, он стоит тут и нарывается на конфликт. Плюс, ему очень стыдно перед Светой, потому что она его школьная любовь, а теперь супруга его друга. Он хорошо относится и к Свете, и к Эмиру. А ещё он знает, что Эмир изменяет ей, а она не заслуживает этого. Но при всём при этом он может назвать Эмира другом и вообще-то не хочет его подставлять. Так теперь ещё вмешался во взаимоотношения вообще незнакомых ему людей. А ещё он смотрит на Арсения и по глазам видит, как тот еле держится и ему тоже не помешает выплеснуть эмоции, чтобы потом всё не закончилось взрывом. — Нахуй я вообще сюда пришёл. — Шепчет Антон, хотя не планировал говорить этого вслух. — Вот и я задаюсь этим же вопросом. — Тяжело вздыхая, отвечает Арсений.       Так и стоят на улице, смотря друг на друга, словно на отражение в зеркале, испытывая одни и те же эмоции, которые обоим испытывать не по приколу. Арсений пристально смотрит на Антона, держась, чтобы и правда не въебать. Как минимум за схожесть в имени с бывшим, а как максимум — потому что тот сам предложил. Но останавливает только то, что вообще-то он приличный человек, который марает руки, только если ему за это хорошо платят. Антон только рот собирается открыть, чтобы что-то сказать, как Арсений опережает его. — Закрой рот и молчи блять. Ты щас себе на сломанное ебало наговоришь. — Арсений замолкает, мысленно ругает себя, потому что вообще-то, сука, блять, нахуй, он приличный и такой стиль общения не в его духе. Выдыхает, собирается с силами и продолжает. — Спасибо, что залез туда, куда не надо было и за предложение врезать тоже, спасибо, но, пожалуй, воздержусь. — Зассал. — Выпаливает Антон, проебав последние тормоза. — Да пошёл ты нахуй. — Тормоза Арсения проёбаны окончательно ровно через секунду после фразы Антона, а кулак уже летит в челюсть. — Спасибо. — Антон давно не получал по ебалу и уже забыл какого это, но удар отрезвляет моментально.       Ему не хочется бить в ответ, он успокаивается и потирает место удара. А Арсению моментально становится стыдно. Он правда не хотел и вообще не собирался никого бить, всё получилось как-то случайно, словно в тумане. — Прости. — Арсений разглядывает в полутьме место удара. Понимает, что прилетело сильно и скорее всего останется синяк. Взгляд переходит на глаза Антона, в которых зелень становится более светлой, чем была раньше. Арсений слегка удивляется и берёт себя в руки, чтобы не пиздануть лишнего. — Пойдём на кухню, надо приложить лёд. — Отъебись, а. — Фырчит Шастун. — Легче стало? — Ага. Только вот нахуй ты геройствуешь, не понимаю.       Антон молчит, потому что и сам не понимает зачем добровольно в это вписался. Поступок тупейший, но пусть ему будет уроком, чтобы в дальнейшем сначала думал, а потом делал. Но по ощущениям рот сегодня вообще закрываться не планирует и это начинает только больше злить. — Если ты сейчас не закроешь ебальник, сука, я за себя не ручаюсь. — Уже рычит Антон. — А то что? Засосёшь чтоль? — Успевает пошутить Арсений прежде, чем чувствует боль в скуле. — Дошутился, блять.       Они снова стоят напротив друг друга и зеркалят. Оба потирают места ударов и шипят от боли. И больше говорить ничего не хочется, потому что друг другу уже доказали всё, что хотели. И оба не понимают, откуда в них взялось это резкое желание бить ебальники фактически ни за что. — Спасибо. — Теперь шепчет Попов. Потому что этот удар и на него действует отрезвляюще. И он уже думать забыл про какого-то там Захарьина, их нелепое расставание и его резкое появление сегодня. По ощущениям ему теперь вообще всё до пизды. И чувствовать что-то подобное, необычно, но чертовски приятно.       Они бы и дальше стояли и пялились друг на друга целую вечность, если бы Дима с Катей не вышли на улицу, чтобы тоже покурить. Они не видели всей картины происходящего, но зато видят, как двое мужчин стоят на улице, пялятся друг на друга и потирают ладонями свои лица. — Господи Боже. — Кате хватает пары секунд, чтобы посмотреть сначала на одного, а потом на второго, и заметить покраснения. — Вам двоим срочно нужно лёд приложить, пойдёмте.       Катя, как заботливая мамочка, тащит двух взрослых мужиков в здание, пока Дима остаётся курить на улице в полном недоумении и одиночестве. И почему-то Катя звучит убедительно для обоих, потому ни Антон, ни Арсений не сопротивляются, а идут вслед за девушкой, как послушные мальчики. — Чё, мальчики, помаду не поделили? — Катя в таком отличном настроении, что не может упустить возможность постебать Антона и ещё какого-то мужика с ним. — Кать, не начинай. — Фырчит Антон, но как будто это может её остановить. — Да ладно тебе, дай поиздеваться. — Катя продолжает хихикать, когда заводит парней в оборудованное под кухню место.       Она спрашивает у кого-то из персонала лёд, а потом возвращается к мужчинам. Маски снимать даже не предлагает, потому что понимает тематику вечеринки и что эти двое вряд ли их снимут даже под дулом пистолета, поэтому осматривает места ударов настолько, насколько маски позволяют. Места ударов заметно успели покраснеть, поэтому Екатерина протягивает каждому по упаковке льда, а сама садится на подоконник, болтает ногами и хихикает. И теперь, кажется, ничего не может остановить её от очередной порции колкости в сторону Антона. — Антош, причёска у тебя классная. — Тянет Катя, вспоминая, как пару дней назад сделала ему такую же, а он ядом плевался, что она его перепидорила. А потом обращается к Арсению. — Молодой человек, ну вот скажите, эта причёска похожа на пидорскую? — Катя, да ёб твою ж. — Шипит Антон, потому что хочется найти мужа этой язвы и отдать в его руки, чтобы она больше тут ядом своим не разбрасывалась. — Меня Арсений зовут. — Хихикает Попов, потому что и самому хочется побыть язвой, как эта забавная Катя. — По-моему тут дело не в причёске, а в человеке в целом. — И общем, блять. — Снова шипит Антон, понимая, что он окружён, но пока ещё не совсем сломлен. — Я вам тут не мешаю? — Нет. — Синхронно выдают Катя и Арсений и снова начинают смеяться, пока Антон тяжко вздыхает. — Так, погоди, блять. — До Шастуна резко доходит смысл слов Арсения. — Ты меня типа, чё, пидором назвал? Я те щас опять въебу. — Всё, мальчики, спокойно, помада у меня. — Катя специально встаёт между мужчинами, чтобы они снова не начали драку. По лицам видно, что они находятся уже в минутной готовности. — Никто из вас не похож на пидора. И вообще, быть геем, это не приговор. И это не осуждается. Всё, разойдитесь в разные углы. Боже, какая ещё и маска неудобная, просто ужас. — Не снимай. — Тихо говорит Антон, поправляя свою. — Иди мужа своего ищи, он наверняка где-то успел потеряться без тебя.       Катя фыркает, но уходит на поиски супруга, потому что это может быть правдой. Дима иногда поражает своим умом и сообразительностью, как и способностью теряться в многолюдных местах так, что его отыскать потом можно с огромным трудом. — Забавные у тебя друзья. — Арсений специально дожидается момента, когда Катя уходит, чтобы сказать это и наконец-то убрать лёд с лица. — А у тебя бывший. — Антон тоже убирает лёд, потому что лицо замёрзло ужасно. — Один, один. — Бич? — Шутка становится настолько смешной, что оба удержаться не могут, чтобы просто проигнорировать её. Антон снова сыпется сильно, начиная смеяться своим заразительным смехом, а Арсений подхватывает и тоже больше не сдерживается, а смеётся искренне. — И вообще, с чего ты взял, что он мой бывший? Может, ты перепутал и я натурал? — Себя видел вообще? — Антон успокаивается и сразу становится серьёзным. — А вообще, просто пальцем в небо тыкнул и попал. — Рыбак рыбака, значит. Ладно. — Шепчет Арсений, чтобы Антон его не услышал, но Шастун слышит и едва улыбается. Ситуация его позабавила.       Желания драться у них больше не возникает, а выйдя за пределы помещения для персонала, они расходятся, как в море корабли. Антон находит Диму с Катей, то и дело отмахивается от Димы с вопросами, а кто это вообще такой. Арсений уходит в уборную, чтобы умыть лицо и освежиться. А ещё он вспоминает, что видел, кажется, этого Антона пару дней назад, когда приезжал к Эмиру в ресторан. Лица тогда он, конечно, не разглядел, но телосложение, рост и тот же костюм, буквально кричат о том, что это точно был он. А ещё с лица Арсения не сходит глупая улыбка, потому что так бездарно по лицу он ещё не получал. — Твой парень? — Арсений не оборачивается, выключает воду и берёт несколько бумажных полотенец, чтобы вытереть влажное лицо. В отражении зеркала замечает краем глаза тревожное лицо Захарьина, а мысленно благодарит Антона за тот удар по лицу, потому что сейчас он очень спокоен и его просто невозможно вывести из себя. — Тебе то что? — Спокойствие даже сбивает Захарьина и он ещё пару минут молчит, хлопая глазами. А Арсений в это время надевает маску на умытое лицо. — Арс! — Сений. Арсений. — Попов выбрасывает в урну использованные бумажные полотенца. И уже спешит выйти, но Захарьин специально преграждает ему выход. — Надо поговорить. — Кому? Мне уже точно не надо. — Арсений облокачивается на кабинку спиной, а сам полон спокойствия как никогда. От голоса настолько сквозит холодом, что Захарьин теряется в очередной раз, в попытке как-то сформулировать собственные мысли. — Кажется, что ты уже сказал всё, что хотел. — Нет, я не хотел, просто так было нужно. — Теперь Захарьин смотрит на Арсения глазами той самой голодной собаки. — Прости, Арс. Я просто…       Захарьин долго собирается с мыслями и силами, потому что хочется сказать много чего, к тому же вину собственную чувствует сильно. Он же и правда не хотел, чтобы всё получилось так, как получилось. И с каждым днём убеждается только больше, что Арсения любит, а вот свою супругу, на которой женился по расчёту — нет. А эта выставка просто выбила его из колеи окончательно. Воспоминания нахлынули ровно в тот момент, как только он оказался внутри. Но крышу сорвало окончательно, как только он увидел Арсения, да и ещё рядом с другим парнем. Тут уже ревность затмила здравый смысл и пиши пропало.       Антон делает ещё один вдох, поглядывая снизу вверх на Арсения, который в отличие от него воплощение абсолютного спокойствия. И даже ни один мускул на лице не дрогнул с тех пор, как они тут стоят и играют в гляделки. Захарьин бесится ещё больше, потому что Арс не мог, не мог забыть всё, что между ними было и реагировать так спокойно и холодно. — Да ёбанный ты ж в рот, даже поссать уже нельзя. — Сие картину с молчаливыми гляделками нарушает Шастун, который вваливается в уборную и замечает Арсения в компании его бывшего любовника. — Меня караулите? — Конечно. — Арсений выдыхает с облегчением, потому что Антон в очередной раз за этот вечер спасает его пылающую жопу. На лице почему-то сразу появляется улыбка, а внутри ощущается самое настоящее спокойствие. — Будь счастлив, Арс. — Тихо бросает Захарьин, который окончательно понимает для себя всё, поэтому стремительно покидает уборную, так и не собравшись с силами, чтобы сказать то, что так давно хотел. Ему больше нет смысла задерживаться здесь, потому что, кажется, ловить нечего. Он обещает себе, что забудет про Арсения, попытается жить счастливой жизнью и больше не будет чувствовать себя королевой драмы. — Должен будешь ещё раз. — Бубнит Антон и скрывается в одной из кабинок, чтобы поссать. Потому что он сюда за этим и шёл, но опять влип в какие-то семейные разборки.       Жизнь — удивительная череда совпадений. Вот вроде просто захотел в туалет, а по итогу помешал наладить людям личную жизнь. Или, например, тебе нужно поехать в какое-то определённое место, а ты как придурок, забываешь ключи, опаздываешь на автобус, проклинаешь жизнь и едешь потом на следующем, а тут бац — авария. И сидишь, думаешь, что будь ты более собран и не раскидывал ключи по всей квартире, смог бы выйти вовремя, успеть на нужный автобус и тоже попал бы в аварию. Наверное, люди, придумавшие поговорку — «всё что не делается — к лучшему», явно что-то знают и понимают в этой жизни.