Юные танцы под луной.

Давящая тишина облачила весь дом, заставляя детей вздрагивать на каждый лишний шорох. Этан как мог ее отвлекал от гнусных мыслей, но она все равно рано или поздно застывала, глядя на свои руки и заливаясь беззвучными рыданиями. Они сидели возле ледяной печки, которую долго не отапливали по причине того, что Асме - мать Этана и Никкаль - боялась огня. И вполне обоснованно. Именно по этой причине сегодня их заберут из семьи. И, может, дети хотели этому препятствовать, но на их шеях завязали петли - у них не было выбора. Поэтому они тонули друг в друге, маленькая рыжая бестия старалась вновь быть зажигалочкой для старшего уголка спокойствия, который был очень встревожен сейчас. Этану было банально тяжело стараться поддерживать хорошие отношения с отцом и оберегать Никкаль, поэтому пришлось выбирать. И он выбрал. И теперь и его сумка лежала на пороге дома, побитая временем. — Ты чего руки пачкаешь в саже? — Брат спохватился, когда Никки уже размазывала слезы по лицу, оставляя черные следы. — Так, тише. Хотя как быть тише он уже не знал. Отец все это время сидел за стенкой с кружкой эля, болтая алкоголь и пытаясь сосредоточиться, дабы вновь не сорваться на детях. Ему уже хотелось, чтобы они свалили поскорее, и Лагашу остался со своей женой в полном здравии, еще не подозревая, что дети-маги далеко не единственная причина такого поведения любимой… Но на данный момент у него были те, на ком он мог отыграться, что он благополучно и сделал - их мешки валялись на пороге. Мужчина смотрел га них с улыбкой, делая очередной глоток и чувствуя вновь горечь на языке. Он не мудак, он просто заебался. Отставив кружку, Лагашу услышал ржание лошадей за дверью, шорохи детей застыли, а затем в доме раздался девичий крик, который перерос в рыдания. Мужчина грузно вышел из-за стола, направившись к огромной печке, и встал, дожидаясь, пока Этан и Никкаль соберутся. Он вел ее храбро за смазанную сажей ручку, глотая свои слезы и глядя злобно на отца. Мальчик не мог поверить, что их любящий папа смог так поступить. Но вот уже мешки с одеждой и вещами валятся ему на плечи, и они выходят из дома, слегка морщась от солнечных лучей. Повозка с лошадьми стояла неподалеку, их отделял только хлипкий деревянный забор. Этан растерялся, покрепче взяв ручку сестры, и взглянул на нее - перемазанное лицо, слезы и дрожащие синие губы. Она смотрела дикими глазами на лошадей, сильнее впиваясь ногтями в его ладонь. Но вышел отец, тяжело шагая им вслед, и они оба, не сговариваясь, поторопились. Ноги слегка путались, но дети смогли добраться. Дорогу до нового дома Никкаль не помнила, ведь провела ее в полусознательном состоянии… Больно. Почему так больно? *** Девушка резко раскрывает глаза, чувствуя, как весь воздух словно забрали из легких, и ей ничего не осталось, кроме как беспомощно раскрыть рот, хватаясь за одеяло. От дикого страха потемнело в глазах, и только неожиданно теплые руки, подхватившие ее дергающееся тело, спасли положение. Она барахталась, как рыба на суше, пока до носа не добрался родной запах мяты, лошадиного пота и соли. Ухватившись за него, как за соломинку, Никкаль постаралась выбраться из плена ужаса. — Искорка, маленькая… Тише. Ей понадобилось десять минут, дабы прийти в себя, и впоследствии она сидела у него на руках, действительно как ребенок, а Ниалл ее укачивал, целуя в макушку и чувствуя, как сердце гулко бьется в груди. Щеки рыжей были мокрые от слез, и она принялась вытирать их о рубашку друга, параллельно шмыгая и теснее прижимаясь. Из окна, как обычно, не лился свет - было тускло, небо затянулось серыми облаками и доносился аромат свежести. Дождь. — Никки.. — Она отозвалась, отрывая голову от любимого мужского плеча. — Расскажешь, что тебе снилось? Обрывки сна складывались, как пазл, заставляя ее вновь вздрогнуть. — Если не хочешь, то просто помолчим, — Ниалл ухватил ее покрепче за талию, вжав в свою грудь и силясь утихомирить свое сердце, которое сделало мощный кульбит, когда он услышал из своей спальни крик и женское рыдание. Ее маленькие, но ловкие ручки забрались под его рубашку и обняли теплую спину, согревая от ветерка, который пробрался из окна. Никкаль не могла ничего сказать, словно ей вырвали язык (без костей) и скормили гончим Эрешкигаль, и теперь она могла только беззвучно ронять слезы на его грудь, слабо елозя на его коленях. В такой обстановке они просидели точно час, пока магичка окончательно не успокоилась и, не вытерев щеки, вновь не забралась под одеяло, стараясь согреться. Она втянула носом аромат, сохранившейся на ночнушке (читать как "рубашка Ниалла"), глядя в зеленые беспокойные глаза. — Этан… дом… отец. Это были единственные слова, которые она произнесла, и он все понял. Задания отменили по причине непогоды, потому они могли дать себе день на передышку. И Ниалл воспользовался этой возможностью - прилег рядом с ней под одеяло, крепко обняв и выдохнув в хрупкое плечо. Эти сны преследовали Никкаль все то время, что она поступила в академию льва, и потому для парня это была не новость. Он знал, что ее мучает, но не знал, как ее от этого избавить. Его искорка мучалась, а юноша не мог даже ничего сделать… — Знаешь, — Она слегка отстранилась от него, взяв его в руку в свою и начав потирать его ледяные пальцы. — Недавно, мне Ияр сказал кое-что… Ниалл удивился смене темы, но решил ее поддержать, дабы подруга отвлеклась. — Так? — На том пикнике.. я очень заревновала, когда ты Су приобнял, — Сказано не с гневом, а усталостью. — И Ияр бросил такую фразу, что.. Тут она засомневалась, стоит ли рассказывать, ведь зеленые глаза удивлено загорелись. Но раз уж начала, нужно закончить. — Наши чувства видны всем, кроме нас. Ниалл тяжело выдохнул, опустив взгляд на их пальцы, и обхватил ее запястья, поднося их к своим губам и оставляя робкий поцелуй. — Наш рыжеволосый друг как всегда прав, Искорка. — Прав? — Да, Никкаль. Ее сердце, только недавно успокоившееся, забилось в нервом танце, отплясывая нехилое танго. Означало ли это, что эта любовь может зайти дальше? Но Ниалл молчал, печально глядя на нее. — Что-то не так? — Энки. И тут все ее мечты рухнули в одночасье. Естественно, этот старый хрыч не даст им быть вместе. Можно, конечно, и дальше скрывать эти отношения. Но они оба понимали, что долго так не может продолжаться. Чувства слишком яркие, чтобы их скрывать. — Может, ты попробуешь с ним.. поговорить? — Конечно, попробую, — Он подтянул ее ближе к себе, нервно выдохнув в гусиную шею. Никкаль почувствовала ладошкой, как колотится о грудную клетку молодое юношеское сердце. — Но.. Я ничего не обещаю. На этом они замолчали, посильнее кутаясь в одеяло и редко даря теплые поцелуи, что разгоняли кровь по венам. Дождь за окном лишь усилился, олицетворяя моральное состояние этих двоих. Ниалл молился на благосклонность отца, не подозревая, что его будущая невеста уже находится в Уре…