Журавль или синица?

      Бежать… А куда бежать? Непонятно. Подальше, как можно дальше.       Хотя «бежать» — громко сказано. Вроде затёкшие конечности постепенно начинали разогреваться, но из-за жуткой усталости резво прыгать не удавалось. Из дворца Князя демонов Ши Цинсюань выбрался без происшествий, ему особо никто и не встретился на пути, поэтому, облачившись в свои тёмно-зелёные одежды, да обернувшись парнем, он затерялся среди толпы.       Ему казалось это дико странным. Почему Хуа Чэн отпустил его, если он же и организовал для Мин И чёртов ритуал? Между демонами нет солидарности или здесь имел место лишь холодный расчёт, мол, бизнес и ничего личного? Технически Князь выполнил все обещания. Но Ши Цинсюаню не понравились откровенные намёки о том, что с ним теперь что-то не так. Что он представлял опасность. Хотел бы он порадоваться, да только понятия не имел, чему тут радоваться.       Переводя тяжёлое дыхание, останавливаясь на перекрёстках и порой отходя в сторонку, чтобы осмотреться, Ши Цинсюань даже не знал, что делать. Призрачный город — это сплошь калейдоскоп пёстрых красок, звуков и запахов, в глазах рябило от количества демонов. Кто-то варил головы, нечисть торговала талисманами, пара оборотней кишки драла друг другу в подворотне, но никто не обращал на них внимания. В таком колорите имелся высокий шанс затеряться. Но как в принципе покинуть обитель призраков?       Ши Цинсюань не знал, может ли Мин И отследить его или нет. Он не знал, что с ним сделали. Наверное, глупо с его стороны размышлять о том, брать с собой браслет-талисман, который некогда подарил ему Мин И, или не брать. Он вроде скрывал демоническую ци, но… что если метка для отслеживания?       Ши Цинсюань не стал брать его. Но вот о Мин И не переставал думать.       В иной ситуации, наверное, он испытывал бы куда больше эмоций, но сейчас, помимо усталости, Ши Цинсюань чувствовал… ничего. Апатию, разочарование. Какое-то горькое отвратное разочарование. Будто на лучшее и не стоило надеяться.       «Лучший друг в итоге оказался преследовавшим меня демоном… так получается? Точнее, как предположил Се Лянь, Хэ Сюань, обернувшись призраком после смерти, поглотил Истинного Пустослова-или-как-там-его. Хэ Сюань, значит. Не Мин И. Или же… настоящий Мин И какое-то время был рядом, а демон притворился им? Видела ли я хоть раз Мин И за минувшие недели? Или со мной всегда был этот демон?»       Вот теперь ещё и тошно стало. С каким пылом и уверенностью Ши Цинсюань заверял Мин… Хэ Сюаня в том, что защитит от гнева Ши Уду, что встанет между ними, примет весь удар на себя. Тот, наверное, сидел, да смеялся в душе.       «Интересно, когда из меня Мастер решето делал, он тоже смеялся?» — оскалившись, в раздражении подумал Ши Цинсюань. Быть может, он ошибся — злость всё же потихоньку просыпалась от неприятных мыслей. — «Какого чёрта Хэ Сюань вообще ко мне привязался? Что такого сделал брат, что он так отчаянно желал отыграться на мне? И почему на мне-то? Господи…»       На улице не протолкнуться. Каждый второй торгаш пытался схватить его за рукав, обратить на себя внимание, причём не церемонясь. Своей «людской» и довольно симпатичной внешностью даже в обличии мужчины Ши Цинсюань привлекал внимание, поэтому в какой-то момент не выдержал и забежал в проулок между высоких деревянных домов.       Спокойствие как рукой сняло.       Схватившись за голову, он силился размеренно дышать и убедить себя успокоиться. Несмотря на то, что перед глазами всё еще плыла картина, а к горлу порой подкатывала тошнота, Ши Цинсюань был настроен крепко держаться на ногах, пока не доберется до безопасного места. Но эти грубые прикосновения демонов, тычки под спину, цепкие пальцы, хватающие за рукава — это заставило его вспомнить руки Мастера, вонзающие острые иглы в плоть.       В глаза ударили слёзы.       «Да что такое…» — в раздражении растерев веки, Ши Цинсюань припал к стене здания, почувствовав нахлынувшую слабость. Рука сильнее разболелась под бинтами. А хуже всего оказалось слышать шум толпы, который обволакивал его плотным коконом. Чужие голоса как нельзя лучше подсказывали об одиночестве, о том, что он оказался один посреди незнакомого города, переполненного демонами. Возможно, лишь тёмная ци, текущая по венам, защищала его от гибели.       Не на кого положиться. Он один. Никакого Мин И для него не существовало. Се Лянь вообще не догадывался о происходящем, либо закрыл глаза на сделки демонов. А Ши Уду… вот почему-то сейчас Ши Цинсюань как никогда понял, что единственным, кто мог ему… кому он мог… да кто банально не хотел его убить! Старший брат был единственным, кто действительно не хотел его убить. Уже достижение.       «Брат… — хотелось скрутиться от переполняющих сожалений, но вместо этого Ши Цинсюань хлопнул себя по щеке. — Нет. Тебе он не брат. Тебе он не поможет. Чёрт… если Ши Уду вообще узнает, кто я на самом деле…»       Но узнает ли? Как Ши Уду сможет узнать, что настоящий брат погиб, а в его теле поселилась другая душа? Хотя способы наверняка найдутся, но так ли важно переживать об этом сейчас? В данный момент именно Хэ Сюань куда ближе к тому, чтобы убить его.       «Но как мне поможет Ши Уду? Я, блять, что, позвоню ем… — запнувшись на середине мысли, он постоял пару секунд в исступлении. — Да. Я позвоню ему. Ебучий духовный вай-фай».       Но почему-то мысль связаться с Ши Уду вообще не обрадовала Ши Цинсюаня.       Только представив, сколько дерьма ему на голову выльется, он невольно подумал, что броситься в смертельные объятия Хэ Сюаня не такая и плохая идея. Ведь после иглоукалывании Мастера ни одно телесное наказание уже не выглядело достойной угрозой.       «Поорёт и успокоится», — рассудил Ши Цинсюань. Он, конечно, тоже гордый малый, но сейчас готов и ноги вытереть о свою гордость, жизнь дороже. Вот только он понятия не имел, какой пароль был у личной духовной линии связи Ши Уду. Знал лишь пароль Линвэнь, ведь та как раз учила его…       — Ебучие пироги, может, и к лучшему, — вздохнул Ши Цинсюань. Может, конечно, он тут своими приключениями развяжет межэтническую войну, если боги вторгнутся на территорию Князя демонов, но своя задница как-то дороже.       Приложив два пальца к виску, Ши Цинсюань попытался сосредоточиться, проговаривая пароль Линвэнь от линии связи.       «Линвэнь? Госпожа Линвэнь, вы меня слышите?» — трудно сказать, пробивался ли сигнал из Призрачного города. По ощущениям — с трудом. Наверное, над городом стояла защита. Однако демоны же должны как-то общаться с теми, кто находился в другой местности. Следуя из этой логики, Ши Цинсюань сосредоточился на демонической ци, пытаясь использовать её в качестве усилителя сигнала. В голове чуть помутнело. — «Линвэнь!.. Черт, ну же, госпожа Линвэнь!»       «Повелитель Ветров?! — чуть не взорвав его голову громким удивлённым возгласом, обратилась к нему Линвэнь. — Это вы? Это действительно вы? Где… где вы? Что произошло?! Ваш брат с ума сходит. Я… я пыталась связаться…»       Из-за нервозности Линвэнь лила на него нескончаемый поток информации. Единственное, что понял Ши Цинсюань — демоническая ци помогла пробиться сквозь барьер, накрывающий Призрачный город.       Линвэнь явно не находила себе места. Вряд ли от искреннего беспокойства. Скорее всего, Ши Уду устроил такой разнос на небесах, что задело всех и вся.       «Госпожа Линвэнь, я… — Ши Цинсюань надеялся, его обращение заставит её чуть успокоить мысли, но только он собрался поведать ей о случившемся, как спину будто обожгло холодом. — Чёрт… Призрачный город, Линвэнь, я в Призрачном городе».       Медленно проведя пальцами от виска вдоль щеки, разрывая и до того неустойчивую линию связи, Ши Цинсюань прочувствовал набегающую панику. Сердце быстрее забилось, по телу пробежала неприятная травящая дрожь. Шумно выдохнув, Ши Цинсюань приказал себе быть сильным. Хоть у него теперь и имелись духовные силы, но их наверняка недостаточно. Его главное оружие — холодная голова… насколько это вообще возможно.       Удивило, если не испугало, что он действительно ощутил вражеское присутствие. Выпрямившись и медленно обернувшись, Ши Цинсюань обнаружил в нескольких метрах напротив высокую фигуру в тёмных одеждах. Мин И… Хэ Сюань, которого он знал как Мин И, в узком проулке напоминал уже не доброго друга, пришедшего на помощь, а инквизитора. Всё тот же мужчина, но исходящая убийственная аура не давала и шанса на надежду.       — Кто ты, чёрт возьми, такой?       Конечно, можно было и дурачком притвориться, но вряд ли Хэ Сюань поверил бы в его спектакль. Но хотелось надеяться… надеяться, что он ошибся, что на его поиски бросился Мин И, вечно чем-то недовольный и молчаливый друг, который предложит ему если не вернуться во дворец Хуа Чэна, то хотя бы покинуть Призрачный город.       — Хочешь увидеть мой истинный облик? Лицо того, кого вы с братом погубили?       Со звуком тишины разрушились надежды. Разбилось сердце. Уж не думал Ши Цинсюань, что предательство окажется таким болезненным. Аж до того, что сердце заноет. Глупо… Как же глупо было в принципе доверять тому, кого он знал несколько недель.       Больно… больно до того, что хотелось шипеть змеёй и плеваться ядом.       Жёстко усмехнувшись, Ши Цинсюань сжал кулаки от накатившей злости.       — Лицо? Да срать я хотела… хотел… чёрт, да неважно, срать я хотел на твоё лицо. Я у тебя не об этом спросил. Ты… ты тот человек, Хэ Сюань? Что ты, блять, со мной сделал?       Ругательства в свой адрес явно не понравились Хэ Сюаню. Недовольно прищурившись, он начал казаться ещё более мрачным.       — Почему ты так разговариваешь в последнее время? Стал слишком самоуверен после потери памяти? Думаешь, если ничего не помнишь и не знаешь, не имеешь к этому никакого отношения?       Хэ Сюань не собирался шутить и дурачиться с ним. Но его угрожающая серьёзность позабавила Ши Цинсюаня, на нервной почве он не удержался и тихо засмеялся сквозь сжатые губы.       — Почему я так говорю с тобой? — с озлобленной ухмылкой переспросил Ши Цинсюань. — А что мне делать? Бояться? Моё тело три дня на живую резали, я чуть умом не тронулась! Тронулась… хотя, да, тронулась. Думаешь, угрозы какой-то твари сейчас для меня что-то значат?.. Нц…        Резкий приступ боли в левом предплечье заставил Ши Цинсюаня раздраженно цокнуть языком и зажмуриться. Складывалось чувство, словно рана реагировала на злость, из-за чего и энергия начинала закипать. Шумно дыша, Ши Цинсюань, уже достаточно томя себя неизвестностью, в приступе накатившего раздражения принялся сдирать бинты. Движения выглядели рваными, нервными, ткань не поддавалась, отчего хотелось уже просто оторвать себе руку.       На его остервенелую попытку сорвать с себя бинты Хэ Сюань отреагировал с явным беспокойством. В чём причина — Ши Цинсюань не понял. Он лишь заметил, как тот дёрнулся в его сторону, но, не пройдя и двух шагов, остановился из-за оглушительного грохота, поразившего небеса вместе с ослепительной вспышкой молнии.       Свет ударил на окраину города. Толпа на основной улице на долгий миг умолкла.       «Брат…» — Ши Цинсюань и не знал, радоваться ему или бояться сильнее. Дурное предчувствие возросло. Но не только из-за вероятного пришествия небожителей, которых Линвэнь могла отправить по его душу, — хотя, кто знает, может просто молния ударила.       Бинты тем временем осыпались на землю, обнажая то, что не давало Ши Цинсюаню покоя — на его предплечье оказался вытатуирован рисунок, подобие печати, предназначение которой было ему неизвестно. В замешательстве чуть развернув руку, Ши Цинсюань заметил переливающиеся фиолетовым всполох. Думал, что показалось, но чёрная краска источала не просто демоническую энергию, наблюдая за которой, он ощущал возрастающее головокружение.       Почудился шёпот. Молитвы прихожан? Нет, он прекрасно помнил, как звучали молитвы верующих, а этот шёпот исходил будто из самой энергии. Она приманивала другую энергию, будто служила магнитом, и чем сильнее Ши Цинсюань пытался к ней прислушаться, тем легче становилось дышать, с тела тяжёлыми цепями спадала усталость.        И ей на смену приходила злость. Тоже тяжёлая, но её вес только придавал сил, заставлял каждую клеточку в теле просыпаться.       Подул ветер. Он играючи подхватывал пряди волос, ласково путался в одеждах, напоминал верного пса, который рад побыть с хозяином. Но стоило поднять взгляд и увидеть Хэ Сюаня, как ветер тут же понял намёк своего Повелителя и усилился.       Выбросив руку вперёд со сложенными в печати пальцами, Хэ Сюань чуть нахмурился и низким от угрозы голосом произнёс:       — Успокойся.       Его слова нашли отклик в теле Ши Цинсюаня болезненным спазмом, в левое предплечье будто иглы вонзились. Ему почудилось, словно от предплечья к ладони Хэ Сюаня тянулись тёмные всполохи.       Оскалившись, Ши Цинсюань с трудом, но переборол неприятный спазм, который лишь сильнее раздразнил в нём внутреннее животное. И в отличие от цивилизованного Ши Цинсюаня, который из последних сил надеялся на общение словами, это животное понимало, видимо, лишь язык эмоций и насилия. Ведь что бы сейчас ему ни сказал Хэ Сюань, он услышал бы лишь шёпот в голове, который призывал убивать всех, кто попадётся ему под руку.

***

             Проблемы. И сразу две. М-да.       Хуа Чэн с удовольствием спустил бы своих диких псов на незваных гостей, свалившихся к нему с небес. Буквально. Но Се Лянь, моментально догадавшись о природе появления ярких молний в безоблачную ночь, попросил его решить всё мирным путём. Сам захотел пойти и помочь уладить конфликт, но Хуа Чэн убедил его покинуть Призрачный город. Бросил кости, возвращая в обитель Водных каштанов через портал.       Се Лянь обладал невероятной чуткостью и проницательностью, ему не составило труда моментально понять ход мыслей Хуа Чэна. Учитывая, что небожители наверняка явились за Ши Цинсюанем, то увидев Се Ляня в компании демона, могли извратить ситуацию. Как обычно. Наверняка обвинят его в чём бы то ни было. Этого Хуа Чэн допустить не мог.       Ему не хотелось расставаться с Се Лянем, даже миг в разлуке теперь казался вечностью ещё более мучительной, чем последние восемьсот лет. Любое его слово — и он сделал бы всё, не задумываясь. И, похоже, сделал. Себе на голову. Причём не столько по просьбе боготворимого гэгэ.       «Просто взял и связался со мной средь бела дня, да ещё так требовательно просил устроить ритуал Вязаной куклы… Он у меня и так из долгов не вылезает, а теперь ещё и это», — хмуря брови, размышлял Хуа Чэн.       Где-то за полчаса до визита Ши Цинсюаня в храм Водных каштанов Хэ Сюань связался с ним и попросил об услуге проведения ритуала, включая возвращение духовных сил своей жертве. Ведь первое без второго невозможно. Хорошо, что Се Лянь был занят Лазурным демоном, заталкивая его под скамью, иначе бы Хуа Чэн не смог бы объяснить своего опешившего выражения лица.       «Сам лишил мальчишку сил, сам же теперь просит вернуть их ему. Упустил журавля, а теперь гоняется за синицей…» — вздыхал Хуа Чэн, с трудом представляя, что творилось в голове у Хозяина Чёрных Вод. Но это, в общем-то, не его проблемы. Для него сложившаяся ситуация лишь новый способ заработать. Да и Се Ляню он не соврал, действительно вернул силы Ши Цинсюаню, как тот и просил.       Пообещав вернуться за Се Лянем, как только буря успокоится, Хуа Чэн вновь использовал игральные кости, чтобы переместиться на границу города. Во мраке дремучего леса, окутанного волнами тумана, он почувствовал резкий контраст с атмосферой, что царила в его дворце. Среди леса было сыро и холодно, но даже столь удручающая обстановка стала бы раем, будь рядом Се Лянь. Но вместо него компанию ему почти сразу составили четыре адских пса, огромных пятиметровых чудища, скалящих острые зубы на двух вторженцев, стоящих по ту сторону защитного барьера, сработавшего на угрозу. Хоть небожители и имели право, как и любая нечисть с людьми, посещать Призрачный город, Хуа Чэн не оставлял своё пристанище без защиты.       — Ты!..       «Ну и убожество», — уныло подумал про себя Хуа Чэн, не горя особым желанием даже натягивать притворную ухмылку. Нарочито неспешно подойдя ещё ближе, демон отметил, что его псы довольно неплохо реагировали на угрозу, было любопытно проверить их в действии, возможно, у них появится шанс перегрызть шеи непрошеным гостям.       — Зачем пожаловали?       — Зачем?.. Мой брат находится в Призрачном городе. Живо сними барьер.       «М-да, дерзости Водному Самодуру не занимать», — с презрением подумал Хуа Чэн, не сводя откровенно недовольный взгляд с Ши Уду, который, казалось, либо взорвётся от переполняющих его эмоций, либо начнёт как бешеный пёс кидаться на барьер.       — Ты ведь понимаешь, с кем говоришь, да?       — А ты, как смотрю, не очень, — грозно прищурился Ши Уду.       — Ши Уду, — сжав его плечо и тем самым одёрнув от поспешных действий, Пэй Мин подступил чуть ближе и сдержанно произнёс: — Успокойся.       Ответом стал столь пренебрежительный и гневный взгляд, что Пэй Мин невольно напрягся.       Наблюдая за тщетными попытками бога Войны угомонить Повелителя Воды, Хуа Чэн усмехнулся. Похоже, Пэй Мин и сам побаивался Ши Уду, пока тот находился в столь взвинченном состоянии, и отправился вместе с ним, чтобы не наломать дров.       — Собиратель Цветов под Кровавым Дождём, — продолжая удерживать Ши Уду, Пэй Мин переключил внимание на демона, — мы извиняемся за столь громкий визит, однако младший брат Повелителя Воды… мы ищем его, и буквально несколько минут назад он связался с нами, сказав, что находится в Призрачном городе. Не могли бы вы нас впустить, чтобы мы отыскали его?       Где это видано, чтобы Бог Войны внезапно снисходил до переговоров? Видать, совсем отчаялись, отчего и выглядят, как разгневанные дворовые собачонки. Хуа Чэна посетила шальная мысль, чтобы поиздеваться над Водным Самодуром, понаблюдать за его тщетными попытками хоть как-то повлиять на ситуацию. Может, даже головой начнёт биться о барьер.       Но кое-что в словах Пэй Мина заставило Хуа Чэна задуматься. Ши Цинсюань ведь не мог связаться с небесами из-за стоящей над городом постоянной блокировки, лишь демоны имели возможность общаться друг с другом на дальних расстояниях из-за тёмной ци. Неужели тот использовал остатки демонической энергии, чтобы связаться с небесами? Технически возможно, но сейчас он пребывал далеко не в том состоянии, чтобы суметь отделить демоническую энергию от своей, божественной. Разве что…       «Да чёрт бы тебя подрал, — мысленно выругался Хуа Чэн, прикрыв глаза и очень жалея, что при небожителях он не мог показать нахлынувших эмоций. — Он содрал сдерживающую печать. Учитывая, что после амнезии пацан куда больше испытывает к Черноводу злость, а не страх…»       — Если ваш брат действительно здесь, он как свободно вошёл, так свободно и выйдет. В город может входить каждый желающий, кто не несёт в себе злых намерений.       — Так впусти нас...       — Вы похожи на две дикие обезьяны, — бесцеремонно прервал их Хуа Чэн. Грозно прищурившись и вдобавок выпустив давление демонической энергии, чтобы указать незваным гостям своё место, он опасно блеснул алым глазом. Они ощутили его настрой даже через защитный барьер. — Вы врываетесь на порог моего дома, требуете, чтобы я вас впустил, не оказав мне должного почтения. И смеете ещё что-то требовать. Вам бы сейчас следовало очень порадоваться возможности в принципе уйти отсюда на своих двоих.       Псы, почуяв настрой хозяина, утробно зарычали и подступили ближе к барьеру. Казалось, это не напугало небожителей, но как только твари без каких-либо помех преодолели защиту, те отпрянули и схватились за оружие. Один пёс остался подле Хуа Чэна, трое других, изливаясь слюной и блестя белоснежными, как у слепцов, глазами, покрылись волнами тёмной ци.       Дрожа от натуги, от распирающей его злости, Ши Уду едва сдерживал порыв пробиться в Призрачный город боем. Его пальцы так крепко сжимали веер, что, казалось, вот-вот переломят боевое оружие. Тем не менее он всё же держал себя в руках. Его гнев бился в груди, пылал во взгляде, однако он не позволял эмоциям одурманить разум.       — Хуа Чэн… — прошептал Ши Уду, — я отказался от третьего Бедствия, потому что мой брат и Повелитель Земли пропали и их никто не мог найти несколько дней. И вместо того, чтобы завершить испытание, я дни и ночи напролёт искал их… Если выяснится, что ты как-то к этому причастен…       — Ты серьёзно вздумал мне угрожать, Самодур?       Обстановка накалялась. Наблюдая за небожителем, демон не сомневался — тот нападёт, как минимум попытается. Окажется довольно досадно вступать в бой и убивать это отребье, ведь Се Лянь наверняка не придёт в восторг. Он просил Хуа Чэна решить всё мирным путём.       «Ох, Ваше Высочество…» — с тяжестью подметил демон.       Но, наверное, не так тяжело, как услышать грохот рушащихся зданий, который до них донёс поднявшийся ветер. У Хуа Чэна даже не нашлось сил спрятать недовольство, плечи опустились, и лишь благодаря выдержке он не скривил лицо.       — Цинсюань… — болезненно прошептав имя брата, Ши Уду внезапно воспрял духом и уверенно шагнул вперёд, игнорируя подступивших адских псов. — Живо впусти меня. Если это мой брат...       — Если это твой брат, то как и каждый другой нарушитель, он будет вышвырнут из города, — собираясь уходить, Хуа Чэн остановил Ши Уду одним только убийственным взглядом. — Это касается и вас. Всё, что от вас требуется, это ждать здесь. Барьер вам не пробить, а если попытаетесь, мои псы найдут, чем развлечь вас. Радуйтесь, что я в хорошем настроении и не переломал вам конечности за такую дерзость.       «А другому умнику я переломаю конечности за то, что громит мой город. Такими темпами он у меня из долгов никогда не выберется…»

***

      Внезапно налетевший ветер сначала не привлёк внимание жителей Призрачного города, он лишь трепал их одежды, вывески торговцев и закреплённые под крышами домов фонари. Но в какой-то миг посетители центральной улицы почувствовали не только разгулявшуюся стихию. Давление духовной энергии ударило из проулка по близстоящим домам, превращая их в щепки и доски, а улицу — в сплошь пылевое облако, наполненное грохотом, сквозь который начали прорываться крики демонов.       Пыль в следующий миг сдуло сильными порывами ветра, которые заодно сорвали слабо закреплённые вывески и фонари. Демоны, едва отошедшие от столь внезапного нарушения спокойствия, дезориентировано озирались, но стоило из бывшего проулка меж разрушенных зданий вылететь чьей-то фигуре и пробить фасад игорного заведения, как зеваки тут же принялись разбегаться.       Без духовных сил роль снаряда обошлась бы Ши Цинсюаню как минимум болью и поломанными костями, но сейчас он не то что боли не чувствовал. Он едва ли соображал, что происходит. Стоило печати на руке открыться, как духовные силы начали восполняться с колоссальной скоростью. Только это были далеко не его собственные силы, метка служила магнитом для тёмной ци. Прежде чем понять, что происходит, он уже поддался нарастающей злости, которая заставила его слепо повиноваться желанию брать всё больше и больше.       Скривившись и поднявшись с пола, точнее, выбравшись из-под завала досок, Ши Цинсюань прислушался к колебаниям духовной энергии в округе. Мимо пробегали перепуганные демоны, но они терялись на фоне ярко пылающей энергетики Хэ Сюаня.       — Эй ты! — донёсся хриплый, полный раздражения мужской голос поблизости. — Какого чёрта ты себе позволяешь?! Хоть представляешь, во сколько тебе обойдётся возмещение ущерба?! Эй! Я к тебе обращаюсь, ты!..       Движения демона казались чересчур медленными, Ши Цинсюаню хватило мгновения, чтобы выбросить в сторону руку и перехватить огромный кулак, летящий ему в голову. В его хрупком, в сравнении с незнакомцем, теле сил оказалось в десятки раз больше, а пылающая в венах ци, словно паразит, впилась в мужчину и начала вытягивать из него силы.       — Эй!.. Ты что?!..       Ши Цинсюань и сам не понимал, «что он». Все его движения трактовались голосом, живущим в глубине его души. Он заставил мужчину тут же осесть на колени. Восполнение запасов полностью поглотило Ши Цинсюаня, отчего он потерял бдительность и в последний миг отреагировал на появившуюся подле себя фигуру, которая одним ударом вышибла его прочь из помещения… пробив новую дыру в стене.       Подобное отношение к своей персоне моментально отрезвило Ши Цинсюаня, и в очередной дом, перелетая широкий проспект, он врезался не спиной, а ногами с сосредоточенной в них энергией. Оттолкнувшись и, вероятно, проделав не одну трещину в полу, он вырвался наружу и в прыжке, видя бросившегося к нему Хэ Сюаня, взмахнул рукой. Порывы ветра моментально промчались по проспекту диким вихрем, причиняя больше вреда простым обывателям и инфраструктуре, а не противнику. Его тоже сдуло, но по приземлении ему хватило сил, чтобы устоять на месте.       Ши Цинсюань не соображал, что творит. Ослеплённый эмоциями, которые никак не утихали, а заставляли его кричать, реветь как дикое животное, он бросался на Хэ Сюаня. Последний не столько пытался атаковать в ответ, сколько стремился увести его подальше с оживлённых улиц.       «Почему?.. Почему я не могу остановиться?» — в минуты прояснения сознания задавался вопросом Ши Цинсюань, а следом голову пробивала жуткая боль с пульсирующей тёмной ци. Его тело не было подготовлено к использованию такого количества демонической энергии; управлять ею, движимой будто чужой волей, питаемой чужими эмоциями, оказалось чересчур сложно.       Остановившись на одном проспекте с Хэ Сюанем, видя его перед собой в нескольких десятках метрах, Ши Цинсюань бросился в атаку. Демон, вновь выбросив перед собой руку, обозлённо воскликнул:       — Остановись!       Тело пробило жуткой болью, будто демоническая ци обратилась тысячью игл, блокирующих суставы. Давление увеличивалось, что заставило его оступиться и кубарем покатиться по земле. Не в себе от ярости и агонии, ослеплённый и дезориентированный, Ши Цинсюань пытался подняться на ноги.       — Лежать!       Руку обдало жаром, от боли помутнело в глазах. Рухнув на колени словно под тяжестью неподъемной ноши, Ши Цинсюань с трудом мог пошевелиться. Ярость рвалась наружу, но не находила выхода. Казалось, эмоции обрели форму фантома и теперь хотели, разрывая мышцы и кожу, получить свободу. То была тёмная ци, и в то же время именно она не позволяла Ши Цинсюаню двинуться с места. Скосив взгляд к левой руке, он в помутнении рассудка рассмотрел всполохи, тянущиеся будто полупрозрачной цепью к Хэ Сюаню. Но того ему не удалось рассмотреть: стоило поднять голову, сила тут же вминала его невидимым сапогом в землю.       — Ну и как это понимать?       Голос, раздавшийся где-то позади, принадлежал Хуа Чэну. На слух Ши Цинсюань моментально узнал его, но, увы, обернуться не мог.       — Как понимать? — спустя довольно долгий миг в ответ переспросил Хэ Сюань. Судя по интонации, он был не менее разозлён и озадачен. — А как понимать то, что ты выпустил его из своего дворца?       — У нас была договорённость, что парень останется у меня до того, как очнётся. Он мог содрать твою сдерживающую печать в любой момент, что и произошло.       — Почему ты его не остановил?       — Он не моя ответственность. Ты прекрасно знал, на что подписывался, сколь беснующимся и неуправляемым становится Слуга в первые дни после ритуала. К тому же во дворце был гэгэ, я не мог подвергнуть его опасности. Усмирить эту… этого небожителя теперь можешь только ты, иначе бы мне пришлось убить его. Этого, как я понял, ты бы хотел ещё меньше.       — Ты…       — Ты разнёс мне половину квартала. Это, кстати, тоже зачислю на твой счёт. И да, за пределами…       Уши заложило поднимающимся свистом, отчего дальнейший разговор демонов остался для Ши Цинсюаня недосягаем. Несколько дней назад Мастер сделал из его тела решето, и эта боль будто возвращалась вновь. Давление становилось невыносимым, сосуды лопались и кости словно трескались, отчего рассудок увяз в боли. Не в силах терпеть пытку, Ши Цинсюань закричал и, повинуясь слепой вспышке бешенства, интуитивно бросился вперёд.       Он не слышал ни криков, ни голосов. Ши Цинсюань не заметил, как Хуа Чэн, ловким движением бросая ему под ноги игральные кости, открыл портал. Глух он остался и к проклятьям Хэ Сюаня, которые тот адресовал, вероятно, и хозяину города, и взбесившемуся небожителю.       Вот на широком проспекте перед Ши Цинсюанем стоял Хэ Сюань, а мигом позже, провалившись будто под землю, всё исчезло. Ши Цинсюань упал в темноту окружившего его леса. Он успел рассмотреть только очертания деревьев и листьев, свалившись в мягкую грязь и перегной. На миг у него перехватило дыхание, он искренне удивился. Но как только портал над ним закрылся, боль навалилась вновь. Его уже ничто не держало, не давило, не заталкивало бушующую ци обратно в тело.       Только облегчения это не принесло.       Истошно закричав и схватившись за голову, Ши Цинсюань не смог удержать ток демонической энергии. В бреду мерещилось, что кто-то зовёт его по имени, он с трудом заставил себя поднять голову. И первое, что увидел — гигантскую тень с полной пастью острых зубов, летящую ему навстречу.       Испугавшись и взвинчено воскликнув, Ши Цинсюань выбросил руку вперёд, отбрасывая огромную псину давлением демонической энергии. Снеся собой несколько деревьев, создание жалобно заскулило.       — Цинсюань! Цинсюань, это ты?! Где ты?!       — Брат?..       Ему уже мерещился голос Ши Уду? Или это действительно был он? От одной мысли, что Ши Уду находился где-то поблизости, сердце затрепетало. Это чувство сравнимо с тем, чтобы в последний миг, готовясь утонуть в бушующих водах, увидеть чью-то спасательную лодку.       — Брат… Брат! Я здесь!!! А-а!       Резкая боль вновь ударила в голову, обожгла руку, заставив Ши Цинсюаня схватиться за голову. Он слышал, как крики Ши Уду доносились сквозь громкий лай и рычание псов. Подумав, что спасение близко, Ши Цинсюань ослабил бдительность, и в этот самый миг на него мощной тенью набросился ещё один пёс.       Ши Цинсюань не успел ударить в него, не успел отпрыгнуть. Он застыл в растерянности с вытянутыми в защитном жесте руками, что позволило собаке сомкнуть челюсти на его плече, задевая грудь.       Жуткая боль ударила в Ши Цинсюаня молотом по голове. Не помня себя от дезориентации и увечий, он успел только осознать, что псина не собиралась его отпускать, а, плотно смыкая челюсти на плече, потащила обратно за барьер. И когда пересекла его, унося в дремучую темноту леса, Ши Цинсюань от боли уже не помнил ничего: ни дороги, ни увечий на своём теле… ни срывающимся в истошном крике Ши Уду, который лишь наблюдал, как его брата вновь уносило в неизвестность.