Не бродячий кот

      Был самый обычный осенний день. Чимин с утра умчался на работу, Юрин с двухлетним сынишкой позавтракали и ушли на прогулку, а коты лениво грели свои стариковские шкурки на солнышке, развалившись на подоконнике.       Они спорили. Уже битый час пытались выяснить кого из них больше любит маленький человечек. — А я тебе говорю, что во сне он всегда складывает свои передние лапки только на меня, — вещал Сахарок. — И что? Он же спит. А значит, это не считается. Ты просто толстый, на тебя удобнее складывать…ся, я по себе знаю, — хитро прищурившись, парировал Хоси. — А в догонялки он со мной играет чаще. — Само собой, ты же такой медлительный стал, тебя догнать гораздо проще, — ворчливо согласился великан. — А слово первое его помнишь? — тут же нашелся он. — А? То-то же!       Они лениво повернули мордочки вслед за тенью, кто-то прошел мимо окошка, но тут же ушел обратно, не постучав в дверь. Почтальон наверное. — Там вообще не понятно что было, — фыркнул серый на последнюю фразу белого, припомнив умилительную сцену, — то ли «мама, сахалок», то ли «мама, где сапог», нашел чем гордиться!       Так они могли спорить бесконечно, ведь ребенок обожал обоих котов одинаково сильно и с каждым проводил много времени. Но их спор был прерван громким, несчастным «мяу» прямо под входной дверью. — Мелкий. — Совсем малявка, да. Коты соскочили с окна и метнулись к порогу. — Эй, детё, ты там как? — крикнул Сахарок прижавшись мордой к косяку. Еще одно истошное «ня-я» возвестило о том, что котёнок настолько мал, что даже не понимает стандартного кошачьего языка. — Похоже слепыш еще, — нахмурился Хоси. — Мявкает, будто его режут, — поджимая уши, возмутился Сахарок. — Я выйду, посмотрю что там. — А ты потом допрыгнешь до окна-то? — забеспокоился Хоси.       Хоть они и не чувствовали себя явными стариками, но понимали, что прежней прыгучести им уже не видать. — Ничего, дождусь мою девочку, они уже давно гуляют, скоро придут. Надо успокоить этого крикуна, иначе сейчас уличные подтянутся, а дальше ты сам знаешь, что может быть…       Хоси знал. Даже спустя долгие годы в безопасности и комфорте, оба кота помнили, что бывает на улицах с беспомощными животными. Сахарок, чтобы успокоить серого, лизнул его в усатую щеку, мазнул по шее своим шикарным хвостом и вновь запрыгнул на подоконник. Рама была приоткрыта лишь немного, но этого зазора хватило. Кот просочился на карниз и спрыгнул на узкую полоску желтеющей травы возле дома. — Ну, что там? — волновался Хоси, выглядывая в тот же зазор. Крыльца не было видно, поэтому пришлось лишь гадать. — Прям под дверью шевелится какая-то морковка, пойду гляну.       Но пока Хоси спрыгивал, ходил к двери, пытался чего-нибудь унюхать и понять, Сахарок уже вернулся через окно. Да не один, а с крохотной ношей в зубах. — О-о, — удивился серый. — Ты смог запрыгнуть обратно, да еще и с… Что это?       Белый с набитым ртом выразительно глянул на товарища. — Понятно, что котёнок, — пояснил тот суть вопроса. — Но со стороны не различишь даже где у него голова, а где попа. Безухий? А нет, вот что-то остренькое торчит, хвостик что ль такой? Ну точно морковка.       Сахарок пронес добычу к коврику в гостиной, куда щедро разливалось солнце и разжал челюсти. Дом тут же наполнился младенческим мяуканьем. — Нажми ему куда-нибудь, чтоб так не кричал, — взмолился серый. — Надо его успокоить, не видит же ничего. Боится и голодный. — Ладно, а как успокаивать-то? — Иди в сметану лапы обмокни, — придумал белый, — побудешь его мамой. — Э, а чего я-то сразу? — А я, пока ты ходишь, оближу это чудище. Как моя мама делала в детстве. Ты ведь говорил, что не помнишь как это делается. — Ну да, — смирился Хоси. — много сметаны нести? — Пока одной лапки хватит, вдруг он не захочет.       Но маленькая морковка очень даже захотела. Когда Хоси прискакал на трех лапах с чумазой четвертой на весу, котёнок уже успокоился. Он тыкался слепой рыжей мордочкой в шерсть громадного кота, а тот настойчиво облизывал его жиденькую шубку. — Он замёрз весь, — сообщил Сахарок. — Животик ледяной, а там еще пуповина толком не зажила. — Оставь на себе, быстрее согреется, — посоветовал Хоси. Он пристроился рядом и попытался поднести сметанную лапку к бестолковому розовому носику. — Ну вот же, вот, ешь давай! — Он не умеет, надо прямо в рот запихнуть, — белый обхватил лапой головку бедолаги и прижал к своему боку, как бы фиксируя. — Давай, я подержу.       Хоси настойчивее сунул лакомство и до котенка наконец-то дошло чем это так вкусно пахло. Он чихнул, фыркнул, но облизал белую вкуснятину, которую затолкали ему в ротик. Потом еще раз по той же схеме и еще.       Когда домой вернулись Юрини с мальчиком, все трое животных спали. Правда со стороны были видны только Сахарок и Хоси, но если чуть приподнять длинный белый хвост, что накрывал пространство между котами, то можно было обнаружить маленькую сытую морковку, чей животик потеплел, а розовый носик стал здорово-влажным.       Первым их обнаружил ребенок и поднял такой восторженный визг, что Юрин даже испугалась. Но потом взяла в руки кроху и спросила котов, откуда тот взялся. Сахарок подошел к двери и понюхал порог. — Подкинули? — проговорила она задумчиво. Белый и не сомневался, что она поймет. — И что нам с тобой делать?       Мальчик скакал вокруг матери, желая тоже погладить нового питомца. Та дала, но следила, чтобы он был осторожен. Котёнок, лишившись теплого укрытия, вновь начал пищать. — Как думаешь, оставят его? — напряженно следя за ситуацией, спросил Хоси. — Могу поспорить, что да. Сейчас Чимин придет и всё решится. — Хорошо бы. Он забавный и тебе будет веселее если что. — Если что? — Ну, я хоть и младше тебя немножко, но явно старею быстрее. Ты сам знаешь, беспородный я и улицей битый с молоду… — Ой, не пори чушь, Хоси, ты еще хоть куда. — Хоть куда? — смешно вздыбил усы с одной стороны мордочки серый. Эдакий Д’Артаньян, только шпаги не хватает. — Ну может быть. Ладно, в любом случае, мелкий нам не помешает. — Куда они его несут?       Коты побежали за хозяйкой, которая несла малявку в ладошке. На кухне она аккуратно устроила его на полотенце прямо на столе, и стала кормить молоком их шприца. Тот фыркал, чихал, упирался, но в итоге присосался и слопал три полных шприца теплого питья. — Как будто никакой сметаны и не было, — чуть ревниво заметил Хоси. — Ха, ты глянь какой барабан надулся, — Сахарок указал на толстый морковный живот. Оба покатились со смеху. Юрин посмотрела на котов, которые безучастно развалились под ее ногами и улыбнулась. — Оставим эту кроху? — спросила она их. — Не будете обижать?       Сахарок тут же перестал смеяться и быстро запрыгнул на тот же стол. Потерся о руки своей девочки и лизнул коротенький котёночий хвост. — Знаю-знаю, мой умничка, — погладила Юрини своего любимого великана. — Это ты его занес домой, да? Так высоко запрыгнул, смелый мой Сахарок, — в одной пригоршне она держала всего рыжика, а второй рукой еле-еле подняла белого. — Ну всё, на стол нельзя, не забывай. — Папа! — крикнул ребенок, который всё время крутился рядом, а теперь кинулся встречать родителя. — Что тут у вас? — в дом вошел Чимин и, оставив сумку на пианино, прошел за сыном в кухню. Тот тянул его за руку, словно на пожар. — Мы решили взять еще одного кота, — сообшила Юрини, поцеловав мужа. — Точнее коты решили, — она глянула на пушистых нянек, что сидели у ее ног, задрав тревожные морды. — Ну что думаешь, оставим его?       Всё решится в ближайшую минуту. Хоси переступил с лапки на лапку и прижался бочком к белому плечу.       Но Чимин, был бы не Чимин, если бы не сказал: — Ой, господи, какая кроха! — он взял из ладошки любимой морковное нечто, поискал с какой стороны мордочка, как и Хоси не сразу разобравшись где какой конец, и спросил: — А как мы его назовем?       Люди дали ему глупое имя Рыжик, но коты всё равно звали своего мелкого приёмыша Морковкой. А когда выяснилось, что это вообще-то девочка, а глаза у нее зеленущие, как ботва, то это имя они подсказали и хозяевам. Сахарок несколько раз вытаскивал вонючую морковь из сумки с покупками и укладывал рядом с котёнком. На третий раз этот его намёк всё же поняли и пушистого ребенка теперь все стали звать самым подходящим именем.       Малявка росла. Ушки оттопырились, хвостик удлинился, шерсть, прежде жидкая и больше похожая на цыплячий пушок, стала густой и длинной. Маленькое неприглядное чучело превращалось в прекрасную кошечку. Вот только характером она была не в своих приемных отцов. Те едва поспевали за ней присматривать. То ей надо на шторах покататься, то провод телевизора погрызть, то в лотке рыться, раскидывая крупинки наполнителя по всему дому. Она их, конечно слушалась, но если никто не видит, то могла всякого натворить. — Если говорю, что на стол нельзя, значит на него вообще никогда нельзя, а не только когда мы с Хоси рядом, — ругал Морковку Сахарок. Он уже запарился воспитывать эту засранку. Подростку только три месяца, а нервов потрачено как за два года. — Да ладно, папуля, — мурлыкнула рыжая егоза, спрыгивая с запретной территории, — я же только посмотреть хотела, что там интересненького появилось. — Наше интересненькое, — строго сказал ей Хоси, — всегда появляется в наших мисках. А будешь лопать не вовремя и что попало, станешь толстушкой. Оно тебе надо?       Морковка округлила свои зеленые блюдца и разве что не перекрестилась. — Нет конечно. Не хочу толстушкой. Хочу быть как ты, папа Хоси, — котёнок боднула серого в шею и от него перетекла под бочок к лежащему рядом Сахарку. — Хватит нам и одного толстика в доме, да, папуля?       Белый приоткрыл один желтый глаз и положил свою громадную лапу на рыжую голову, мол: угомонись чуток, а! Морковку прижало к полу, но она извернулась и перекувырнувшись, очутилась в белых объятиях. — А расскажите еще раз, как я у вас появилась, — попросила морковка, пристраиваясь носиком в лохматой шее великана. — Хось, давай ты, — попросил тот, — я уже засыпаю, умотала меня эта попрыгунья, — Сахарок проворчал устало, но всё же несколько раз лизнул непричесанную макушку своего приёмыша. Та балдёжно жмурилась и приготовилась слушать.       Хоси, недолго думая, развалился прямо на них и начал рассказывать о том дне, когда под дверь их дома подкинули пищащее нечто солнечно-рыжего цвета.