In the trees.

      Поль вновь в лесу, вновь не один. Он среди деревьев и в компании своего друга, спрятавшегося за одним из стволов. Привычная для них игра. Привычная, пробравшаяся до мозга костей и там прочно обосновавшаяся, как любовь ближнему.       — Я знаю, где ты стоишь, — произносит молодой мужчина, чьи волосы на солнце отливают красивым пшеничным оттенком, таким мягким и роскошным. Сейчас они темнее, потому как крона деревьев закрывает свет, жадно впитывая его и никуда не пропуская. Он щурится и смотрит вперёд, протягивая руки и будто пытаясь кого-то поймать, да безуспешно.       — Да? И где же? — буквально через несколько мгновений этот "кто-то" ему отвечает, а голос у него приятнее самых красивых мелодий и оживляет лучше утренних трелей проснувшихся рано птиц, да такой родной и приятный, что хочется всегда его слушать, завернуться в него, будто в одеяло, и никуда не вылезать.       — В тишине деревьев. Только сегодня ты не хочешь со мной разговаривать, — откликается блондин, а руки его смыкаются плотным кольцом, да безуспешно. В объятиях никого нет. Никого и ничего. Только пустота. — Но... Но я тебя чувствую, — добавляет он и прикусывает губу. Повисает напряжённая тишина. Тишина среди деревьев, нарушаемая лишь редкими дуновениями прохладного ветра, пробирающегося под кожу и словно чего-то шепчущего, так негромко, что приходилось сосредотачиваться, дабы разобрать его речи. Получается с трудом, будто что-то мешает. Правда, Верлен сам не понимает, что препятствует этому. Может, и шелест листьев, перебивающий ветер. Может, и просто мысли, забравшиеся ему в голос. Точно ответа дать не удавалось.       — Да, я тоже тебя чувствую. Чувствую твоё дыхание. И чувствую свою смерть, — отзывается Артюр, тот самый друг, и наконец-то выходит к мужчине, поворачиваясь к нему лицом. Весь дрожит, как осиновый лист, кутается в своё серое пальто и сильнее натягивает перчатки, потому что мёрзнет, а сам смотрит в такое родное лицо напротив и улыбается. В глубоких янтарный глазах нет и страха перед уходом из жизни. Он ясно видит, как Поль падает на колени, отказываясь поверить в услышанное и боясь потерять близкого для себя человека, которого наконец-то обрёл. Слышит, как по его щекам катятся слёзы и падают на листву и траву. Сам при этом удивительно спокоен.       Он садится рядом с ним, берёт его за руки и улыбается, выдыхая и прижимаясь лбом к тыльной стороне чужой ладони. Просит прощения за собственный уход из жизни, выражает благодарность. Позже отстраняется и проводит большим пальцем по щеке человека напротив, стирая слёзы и пытаясь подбодрить.       — Мне осталось немного. И я рад, что это "немного" мы проведём вместе. — Рембо медленно умирает с каждым днём. Лейкемия лишь продолжает пускать в нём свои корни, разрастаясь, как огромный сорняк. А он терпит, мужественно преодолевая все боли и напряжения, не жалуется, но просто предупреждает в тишине деревьев. Он будто извиняется за свою скорую кончину, старается сделать лучшее для близких, особенно для своего дорогого друга. Тот лишь молчит, всё ещё стоя на коленях. Раздаётся сильный удар в солнечное сплетение, да не кулаками, а словами. И за это брюнету воистину стыдно.        Умирает он там же, в тишине деревьев. Решает отправиться на прогулку, ходит, осматривается, а потом уходит в мир иной. Его не слышно, словно его и нет. Будто он невидимка, внезапно возникающий, отсутствующий для всех глаз, а потом опять приходящий. И ему, вечно мёрзнующему, сейчас не холодно.       — И я знаю, где ты стоишь, — шёпотом произносит Верлен, когда находит Артюра. Находит всё в той же тишине деревьев.