Black Lamb

Ты правда никогда меня не забудешь?

Никогда. Мне тебя незачем забывать.

------------

      Маленький ягненок запутался в леске. Его жалобный плачь разносился по всему затуманенному полю. Я подошел, чтобы освободить его и тогда он заплакал еще сильнее, но в этот раз от страха. Одни люди совершают зло, бросая лески, другие стараются совершить добро, освобождая тебя из них. Но стоит однажды запутаться и бояться ты будешь всех одинаково, независимо от их истинных мотивов.       От моих попыток распутать узлы, животное стало брыкаться, туго натягивая лесковые нити. Одна из таких стянулась на шее от чего из груди ягненка вырвался сдавленный хрип. Ягненок причиняет себе боль, и мне со стороны это было ясно, но знал ли об этом он сам? Я положил ладонь ему на морду, мягко прижимая ее к земле, коленом придавил его передние ноги. В таком положение я практически лишил животное возможности двигаться, а моя правая рука все еще оставалась свободной. Я поспешил расслабить леску на шее, а затем попытался избавиться от нее окончательно. Тщетно. Серебристые нити перепутались между собой, зацепились за мягкую шерстку и теперь уже словно стали частью самого ягненка.        - Так ничего не выйдет. Их нужно разрезать.       Я повернулся в сторону прозвучавшего голоса. Тонкая, пропускающая сквозь себя ветер и главное хорошо знакомая мне фигура стояла передо мной. Я уехал, а она прожила здесь всю жизнь и теперь, кажется, впитала в себя все черты этого места. Стала живым воплощением моего бывшего дома. Ее темные волосы вились из-за влажного воздуха, когда мы виделись в последний раз, они были заметно короче. Мне показалось, что из ее глаз пропала наивность и сами они потемнели, хотя возможно это была реакция на меня. Мои воспоминания об Элайзе были светлыми, потому слыша фразу «в жизни есть и хорошее» я думал в том числе и о ней. А когда она думала обо мне? Возможно, когда слышала ее окончание.        «И что-то плохое»       Я сам попросил ее о встрече, но в глубине души надеялся, что она не придет. Очередная доброта, которую она проявила ко мне. Ее худшее и одновременно лучшее качество.        - Мне совсем нечем это сделать – кажется, мне пришлось научиться говорить заново, чтобы сказать это, с таким трудом мне далась эта простая фраза. - Я помогу. – она присела рядом, подол ее юбки упал на мокрую от тумана траву. В руках блеснуло лезвие и в то же мгновение лески, стягивающие шею и передние ноги животного, были разрезаны. Ощутив неполную, но такую долгожданную свободу ягненок вновь забрыкался под моей рукой, а затем и вовсе вскочил с готовность бежать как можно дальше от меня и Элайзы. Я успел стянуть оставшиеся нити перед тем, как тот окончательно исчез, и мучавшей его плен остался у меня в руке. Все-таки не все люди могут тебе помочь, даже если они сами хотят того.       Я разглядывал комок лески, а Элайза глядела на меня. Ее карие глаза с интересом изучали мое лицо. Заметила ли она в нем какие-то изменения, обнаружила ли такой же потухший взгляд, как у себя? Независимо от этого, она ждала, пока я сам заговорю с ней.        - Спасибо – сказал я, отводя глаза в сторону леса. Она устало вздохнула. - Не за что, но, если благодаришь человека искренне - смотри на него. Ты ведь сам меня этому научил. – И правда, мои слова. Без прямого взгляда ты благодаришь случай, но вовсе не человека, проявившего к тебе участие.       Я посмотрел на нее, и она улыбнулась. Когда люди улыбаются от счастья их улыбки сияют, как солнце. Печальные улыбки, как у Элайзы светятся словно луна. От этого света мне тоже стало тоскливо, где-то глубоко внутри проснулось забытое чувство вины. Крепко сжав мое сердце, оно лишило меня возможности спокойно дышать. Я тоже попытался улыбнуться, но нелепая и совсем несвойственная мне улыбка исказило мое лицо совсем не так, как мне бы того хотелось. Я часто улыбался в обычной жизни, однако каждый раз, когда я пытался сделать это искренне со стороны, казалось, что я вот-вот заплачу. Подул слабый ветер, и ее и мои волосы слегка колыхнулись. Мне впервые показалось, что мы с ней похожи. В прошлом я бы сказал, что Элайза моя полная противоположность, но на самом деле у нас было больше общего, чем мне казалось. По крайней мере в нашем прошлом притворстве мы были схожи. В наших отношениях я притворялся другим человеком, потому что хотел понять каково это быть обычным человеком, которого любят, а она притворялась, потому что не хотела потерять меня. Но в итоге, мы вдвоём не справились, и это еще одно наше сходство. Интересно, что бы случилось, попробуй мы быть честными друг с другом.        - Ты надолго к нам? - Завтра уезжаю. Здесь я проездом, решил повидаться с тобой, раз выдалась такая возможность. - Вот как – произнесла она, как мне показалось с некоторой долей разочарования. - Хочешь, чтобы я задержался?       Она не ответила, лишь утешающе улыбнулась, переводя взгляд на подол собственной юбки. И без слов было ясно. От моего присутствия всем будет только сложнее.              Я вновь улыбнулся, но на этот раз своей привычной улыбкой. Отряхнув налипшую траву от брюк, я поднялся с земли и галантно протянул руку Элайзе.        - Прогуляемся? - Она протянула руку в ответ.       Мы шли, и трава приминалась под нашими ногами. Когда-то здесь была тропинка, которую мы проложили вместе, гуляя по этому полю каждый вечер. Но сейчас все заросло свежей травой и не было пути ни вперед, ни назад, как бы метафорично это не звучал. Мы шли в тишине, слушая шум ветра и пение сверчков. Все вокруг понемногу серело и до того, как стемнело окончательно у нас оставалось не более получаса. И она и я понимали это, но все же сохраняли молчание. Заводить разговор о том, как мы чувствовали себя друг без друга было бы лишь разочарованием для нас обоих. Если бы я сказал правду, она бы не поняла меня, а если бы соврал, заметила бы это. И я бы среагировал так же, за исключением того, что, если бы она соврала это скорее стало бы для меня облегчением. Пока мы шли, я все смотрел себе под ноги, Элайза же смотрела вперед. Мне хотелось знать, о чем она думает. Будь на ее месте кто-то другой, я бы решил, что она размышляла о том, как тягостна ей эта встреча и как сильно она ждет наступления темноты, чтобы поскорее распрощаться со мной навсегда. Кто угодно мог думать так, но только не Элайза. Она думала обо мне, неясно только о прошлом или сегодняшнем мне. Ее доброта всегда была искренней, не испорченная вежливостью и собственными умыслами. Я восхищался ее чистым альтруизмом, знал, что она во много раз сильнее меня, когда она ни единственный раз жертвовала собой, не получая ничего взамен. Элайза никогда не предавала свое доброе сердце. Как бы ни был несправедлив к ней мир она никогда не становилась враждебна к нему. У меня так не получалось.       Она и сейчас жертвовала собой. Я стал для нее очередным разочарованием, разбил ее сердце, но все же осмелился попросить ее о встрече. И она пришла, хотя знала, что, когда увидит мое лицо ее раны снова откроются. Элайзе есть зачем меня забывать. Но она вспоминает, с каждым шагом вспоминает все больше.              Ее доброта, нежность и умении любить стали причинами по которым я влюбился в нее. Они же и стали причинами, по которым я от нее сбежал. Качества, которыми я так восхищался, постепенно стали пугать меня. Я думал, что если всегда буду держать Элайзу за руку, всегда буду слушать ее размышления и всегда буду целовать ее нежные щеки в порыве моего страстного восхищения, то постепенно смогу стать похожим на нее. Мне и казалось, что рядом с ней я становлюсь лучше. Но чем выше ты взлетаешь на крыльях собственных иллюзий, тем больнее потом падаешь. Потому что крылья эти сделаны не из прочных материалов и четких планов, а всего лишь из хрупкой надежды о лучшей жизни.              Так случилось и со мной. Попытки стать достойным добросердечным человеком, разрушали меня изнутри. И чем больше я пытался стать похожим на Элайзу, тем сильнее я ненавидел очаровавшие меня когда-то качества. Я не смог отыскать в себе того, что было в ней, и мне слишком быстро надоело притворяться другим. Слишком сложно оказалось для меня подавлять свою темную сторону. Добрые поступки, которые я совершал, не были бескорыстными. Каждый раз помогая кому-то, я ждал от мира обратной доброты, не получая ее, я впадал в истерику, срывался на Элайзе. И, пожалуй, это могло бы продолжаться бесконечно. Элайза никогда бы не разорвала этот порочный круг сама. Она давно привыкла терпеть, а не бороться и что самое страшное, она считала, что ее любовь помогает мне. Думала, что если будет страдать она, то мне станет легче. Но от мысли, что я причиняю ей боль, мне становилось во много раз хуже. Я мечтал, что однажды она меня возненавидит, мечтал о том, что однажды просто скажет мне хватит и выставит меня за дверь. Какое облегчение я бы испытал, если бы она хоть раз сделала что-то плохое по отношению ко мне.              Но она не сделала ничего. И до самого конца я был трусом, который не нашел в себе сил просто поговорить с ней. Апогеем моей трусости стал буквальный побег от нее. Когда мне пришло письмо с предложением о работе в другом городе, я ничего не сказал ей. В день отъезда, когда Элайза еще крепко спала, оставил записку на ее прикроватной тумбочке. «Я буду рад, если ты сможешь забыть меня. Спасибо за все и Прощай» Больше мы не виделись. Вплоть до сегодняшнего дня.       Мы спустились со склона и уже были близки к домам. Небо окончательно потемнело, а на улице ровной цепочкой по очереди включились фонари.        - Ты злишься на меня? – наконец решился прервать молчание я. - Нет – без раздумий ответила она – У меня было так много одинокого времени, чтобы постараться понять тебя, но даже его мне не хватило. Сейчас я точно знаю, что мне никогда не понять того, что твориться в твоей голове. Ты меня туда не пустишь, да я и больше не хочу пытаться.       Она выдержала паузу, словно обдумывая стоит ли ей продолжать - Я никогда не пойму твоих мотивов, да и не думаю, что кто-то сможет, потому мне тебя жаль, Осаму. Я была одинока без тебя, а ты был одинок и со мной. И все же, ты не плохой для меня человек.       Она остановилась и повернулась ко мне. Взгляд у нее был решительный и холодный.        - У меня есть только одна просьба. Скажи ради чего ты приехал? Для чего нужна эта встреча? - Чтобы наконец поблагодарить тебя правильно.       Еще до того, как я произнес до конца слово «правильно», в ее карих глазах блеснула волна тоски, волна из самого соленого океана. Она попыталась это скрыть и сразу же опустила голову, я же продолжал смотреть прямо на нее.        - Спасибо тебе, Элайза. Спасибо, что ты была рядом, и спасибо за то, что осталась в моей памяти хорошим воспоминанием.       Ее бледная рука взметнулась в воздух. Наконец Элайза говорит мне хватит, пускай и только жестом.        - Я ухожу. Не провожай меня – она развернулась, скорым шагом направилась в сторону горящих огней.       Я не стал ее останавливать, просто смотрел в след теперь уже навсегда удаляющейся фигуре. Но вдруг она развернулась и посмотрела прямо на меня, тогда я почувствовал, как мое сердце мгновенно замерло. По ее лицу текли блестящие в свете огней слезы. Губы слабо шевельнулись. Ветер подхватил ее шепот, унося за пределы моего слуха. Но я все равно смог различить произнесенное ею всего одно слово.        «Спасибо»       Где-то далеко, возможно уже в тепле и рядом с любимыми братьями и сестрами маленький ягненок сгорает от стыда. Должно быть он жалеет о том, что люди, спасшие его не причинили ему зла.       Если ты сделаешь мне больно, я смогу оправдать испуг. Смогу оправдать свой побег без сказанной тебе благодарности.