Близнецы на вкус и ощупь

Джордж, Фред, Гарри и Рон расположились за гриффиндорским столом, чтобы позавтракать. Мягкий гул голосов стоял в помещении, а за преподавательским столом только Хагрид и мадам Помфри медленно мазали друг другу бутерброды. Хагрид накидывал трехсантиметровый слой колбасы, а школьный медик отрезала практически просвечивающий ломтик сыра. — Мы порвали окончательно, — шепнул Джордж Фреду. Тот понимающе кивнул. Он заночевал в спальне старост, позволив Джемме уснуть на своем плече, и поэтому не знал, чем кончились ночные пробежки Джорджа по замку. — Ты все правильно сделал, Джорджи, — брат глотнул молока из матовой кружки. — Осталось еще пару луж говна расхлебать, и буду как огурчик, — младший взял со стола пшеничный хлеб и щедро полил вареньем из розы. — Псст, Фред, — послышалось с противоположной стороны стола. Уизли повернулся. На него смотрел довольный, как начищенный галеон, Гарри Поттер. — Ну что, выпускать статью в «Проныру»? — близнец сощурился, словно Гринч, и схватил Избранного за нос. — Выпускай, чувак! Все случилось! — Молоток! Поздравляю-ю-ю, Гарри, теперь ты… хм… мужчи… нет, показалось, все тот же очкарик с дорогой метлой, — Фред набросился на друга с игривым удушающим приемом. Гарри в долгу не остался, и вот они уже молотили друг друга, как пара играющих на лужайке щенков. — И… как она там? — заговорщически спросил Фредди. — Да так я тебе и скажу, шакал! — дружеский тычок лег на грудь друга в красной футболке. — Я шакал, а ты щенок шакала, вонючка-Поттер! — Фред парировал контратакой. — Ну что, теперь вы впустите меня в свой шакалий клуб? — отбивался от шлепков Избранный. — А ну прекратить балаган! — появившаяся за спиной строгая Минерва отвесила рыжему и лохматому по материнскому подзатыльнику. — А то лишу вас сегодняшней почты! — Почта! — хором вскрикнули Фред и Рон, забывшие о столь важном событии во всей суете гриффиндорского триумфа. Надо быстрее доедать, чтобы освободить стол. … Остаток завтрака был поглощен в относительном спокойствии, и вот долгожданный момент наступил: полчища пушистых сов ворвались, толкая друг друга, в отверстие над главными тяжелыми дверьми, и водопад посылок, газет и записок заструился в руки студентов всех факультетов. — Письмо от мамы с папой! — радостно сказал Фред, сняв приземлившийся прямо на голову конверт, исписанный круглым аккуратным почерком. Но не успел он и печати оторвать, как по помещению откуда ни возьмись разнесся эхом бас анонимного громовещателя, заставивший все волоски на теле Джорджа встать дыбом. «Найт, я не могу связаться с тобой иначе. Знай, я не злюсь и все так же хочу встретить тебя в обычном месте в известный день. Сири». Все, абсолютно все в помещении замолкли. Джорджу казалось, что жар от его лица расплавит свечи над его головой и каждую секунду ожидал ощутить капающий воск на своих плечах. Тянуло выкинуть какую-то шутку, глупость, сморозить что-то, как когда пытаешься отвести от себя подозрения, садясь в еще более глубокую лужу. Рука Фреда успокаивающе легла на колено под столом, и их взгляды встретились. В глазах брата читалось: «Я почему-то уверен, что ты в этом замешан». Подумать только, не придумай они друг другу вчера имен, это происшествие было бы невозможным! Мало-помалу инцидент начал терять силу, и насудачившиеся студенты струйками начали покидать зал, чтобы продолжить свои каникулы под синим небом. — Пошли до озера, — потянул за руку прочь из помещения Фред, хватая другой со стола непрочитанное письмо от родителей. *** Утренняя роса оседала на двух парах одинакового размера кед. Под скрип резины о траву близнецы спускались с холма к черной глади озера. — Иронично, ведь я вчера решил больше никогда не ходить в клуб. У меня от него одни несчастья, — начал понуро Джордж. — И куда ты будешь девать свои необузданные желания? В Дженни? — Вот бы все было так просто… — Объясни мне, что за Сири, и какое тебе до нее дело, — Фред засунул руки в карманы джинс, намереваясь сосредоточенно слушать. Джордж припомнил ночь, с радостью отметив, что ни разу не вернулся за этот промежуток времени мыслями к рейвенклонке. А потом снова все скатилось. Возможно, пора сдаться? Пэнси всё знает, это верная погибель. К тому же, у девушки какая-то таинственная любовь, и он уже второй раз за неделю слышит про этот, казавшийся по началу незначительным, барьер. Надо приложить максимум усилий, чтобы держаться запланированного курса — гнать ее из мыслей всеми силами. — Если бы не Имоджен, все было бы хорошо. Сири — классная девчонка из клуба. Я наконец-то практически стал собой. — Почему в твоих бедах вот уже несколько месяцев виновата Имоджен? — поднял бровь старший. — А кто? Фред с многозначительным сарказмом посмотрел на брата. — Я не виноват, что эта баба вскинулась от того же самого движения, что и Имоджен! — парень раздраженно пощелкал костяшками рук. — Так, стоп, это и вовсе не она была?! — Фред встал как вкопанный. — Откуда же я мог знать? — младший продолжил спускаться, минуя его, не останавливаясь. «Неудачный шестой сезон у брата вышел», — грустно подумал Фред, догоняя близнеца, — «пора уволить продюсера». Они достигли небольшого пустынного пляжика и беспечно сели на песок, ничуть не переживая за чистоту своих штанов. Вода была неспокойной: что-то плескалось, то ли наслаждаясь теплым днем, то ли охотясь. — Послушай, — сказал Фред, возвращая себе самообладание, вдохнув пропитанного речным запахом воздуха, так по-родному напоминавшего дом, — ты вышел из берегов. Я понимаю, неприятно, что она поставила тебе ультиматум, да еще и в такой манере. Я бы тоже взбесился. Но тебя задевает за живое несоразмерно ситуации, ты сам себе завертел воронку, а затем в ней же утонул. Где-то я это уже видел… — он задумался на мгновение, но скоро вернулся в реальность. — Но пора уже отпустить ее и жить дальше. Тем более, ты говоришь, что вчера вы расстались окончательно. — Это так, она меня уже не интересует. — Я с большим трудом могу себе это представить, Джорджи. Два года ты саботировал все свои связи из-за нее, а сейчас «не интересует»? — Фред на секунду вспомнил, как рука слизеринки макала перед его носом перо. Как от нее тянуло дурманящим черносливом, словно из сада собственных потаенных снов. — Клянусь, Фред. Я смотрел на нее в этой блевотной гостиной, и даже Пэнси вызывала у меня больше тепла. — Да Пэнси же вообще прикольная, ты чё? — рассмеялся Фред. — Наверное, будет правильным хотя бы поговорить с Сири. — Джордж, глядя между колен в песок, стойко пытался придерживаться плана «забыть русую». — Только вот… как я ей отвечу?.. — Громовещатель на обед, — подсказал брат, хитро улыбаясь. — А теперь давай читать, что мама с папой прислали, — он достал письмо из заднего кармана.