Близнецы на вкус и ощупь

Трясущимися руками Холла открыла кран, набрав в подставленные ладони холодной воды. Она плеснула её себе в лицо, пытаясь унять жар, раскатившийся по щекам и стекающий вниз под ворот чёрной футболки, и бог весть знает, насколько далеко. Зеркало в туалете, в котором Гарри пару лет назад обнаружил Василиска, было закопчённым. Слишком много всякого дерьма произошло в этом помещении. Тут девушку точно никто не побеспокоит, пока она размышляет о неожиданной встрече с близнецом своего возлюбленного через полчаса. Обратной стороной кисти Холла потерла в моральной усталости глаза: макияж не испортился, ведь в первый выходной после утомительной учебы его просто не было на бледном лице. Варианты ответов на вопросы об их с Фредом отношениях должны быть заготовлены заранее, но собраться и придумать хотя бы один достойный и звучащий достоверно из них никак не получалось. Опции разнились от «я люблю твоего тупого брата» до «в свободной стране женщина может спать с кем угодно». «Господи, стыдоба какая», — она закрыла лицо руками. — «Можно подумать, не я сдала СОВ лучше всех на факультете в прошлом году. Фред… и каким же будет наш первый разговор теперь?» Девушка закрыла глаза и фантомными движениями, имитирующими чужие любимые руки, провела по своим бёдрам снизу вверх от колена, заминая юбку. «Права ли Пэнси, что ты жесток? Как может быть жестоким такой заботливый любовник?» Глаза лишь на мгновение приоткрылись, дабы убедиться, что дверь в коридор закрыта, и снова сомкнулись, чтобы рука, играющая поверх синих трусиков, могла не стесняться изображать напористые, но такие талантливые ласки Фреда, которых рейвенклонка была лишена вчера. Впускать в сознание мысль, что тот раз мог остаться единственным, Холла себе категорически запретила. Девушка ласкала себя все интенсивнее, поддавшись порыву, сулящему отъесть серьезный кусок времени, выделенный ею на подготовку к встрече. Глубокое размеренное дыхание вздымало грудь, словно она не то бежала, не то спала. Вторая рука покоилась на округлом краю фаянсового умывальника, даря невидимую глазами опору. Зажмурившись ещё сильнее, до сборочек на веках, она нырнула в прошлое, чтобы воспроизвести в своей памяти вкус Фреда. В следующий раз, только если он случится… она хочет взять всё в себя. Бывший парень — тот самый Норман из сборной Рейвенкло, был совсем другим, когда она пробегала своим языком по его владениям. Сейчас, здесь, Холла едва бы смогла даже вспомнить в деталях его лицо. Из мыслей резко и бесповоротно выдернул гулкий грохот деревянного стульчака, падающего на унитаз в одной из дальних кабинок за спиной. — Кто там зависа-а-ает у раковин? — послышалось нудное стенание плаксы Миртл, чей голос можно спутать только со скрежетанием колёс поезда о полотно при резком торможении, — Гарри Поттер, ты снова пришёл просить помощи у дурнушки? Вздрогнувшая от неожиданности Холла юркнула за ближайшую колонну, а затем и вон — в дверь, прочь, сворачивая в лестничный пролёт, чтобы добраться до назначенного Джорджем места встречи. Брошенная фантазия мелькала у нее перед глазами, пока белые кеды проворно бежали вперед по каменному полу Хогвартса. *** Пэнси стояла у кабинета истории магии, нервно поглядывая на часы. Ни Холлы, ни Джорджа ещё не было. Пересекая навесной мост, затем зал чар, девушка быстро шла в сторону места встречи, как вдруг в пустой коридор вынырнули две фигуры с шапками огненных волос. Твою мать! Пресловутый «первый разговор после», кажется, случится ранее, чем Холла могла и мечтать: Фред и Рон направлялись прямо в её сторону, появившись из створок матового стекла больничного крыла буквально в нескольких метрах. Почему в этом замке на пятьсот человек она напоролась именно на него на вторые же сутки? Проклятие? Благословение? Рок? — Привет! — Фред, жар от которого для Холлы был практически виден глазу, разом решил всё за неё, остановившись с широкой улыбкой, и протянул руку. — Холла из Рейвенкло, да? Ты, кажется, была вчера на нашей вечеринке победы? — Д-да… — Передавай Норману мой… горячий… привет, — сказал он как-то странно медленно моргая. — Хочу выразить тебе благодарность, что не побоялась прийти в нашу гостиную. Надеюсь, ты ухватила свою долю веселья? — Я… очень… — Слышал, — бесцеремонно прервал ее Фред. — В вашей гостиной держат живых птицеедов? Как интересно! Лицо Рона, стоящего рядом, побледнело. Он жалобно посмотрел на брата, рассчитывая этим привлечь его внимание, но не тут-то было. — Скажи, как вы избегаете яда, у них ведь такие высокоразвитые челюсти? — Фред очертил руками в воздухе пару челюстей размером с инструментарий разве что Арагоговых детей, но никак не пары птицеедов в террариуме синей гостиной. — Меня всегда это интересовало. — П-просто мы сцеживаем яд, к-когда… — Я пойду, пожалуй! — срываясь на истеричный выкрик, Рон, зелёный, как труп, кинулся в сторону спасительного света в конце нет, не туннеля, а коридора. Выглядел он так слабо, словно через десяток метров для передвижения ему пришлось бы держаться за стену. — Вчера ты сияла ярче серебра в этом своем платье, — сказал шёпотом Фред, провожая неморгающим взглядом ковыляющего на навесной мост брата, почти что скрывшегося из виду. За весь прошедший вечер Фред не подошел к ней ни разу. Но что есть прошлое, когда в настоящем он снова издевательски-загадочно заглядывает Холле в глаза, как только они остаются одни? — Ну? — Что ну? — Где же «Спасибо, Фред, я и сама засматривалась на твои медовые локоны»? Девушка не хотела играть в дурацкие игры. Почему бы он просто не мог вести себя как тогда, в их первый раз, по-взрослому? А подкол про засматривание, к слову, действительно не начиненный иронией о её внимании, которое гриффиндорец, честно говоря, и не особо трудился замечать, неприятно уколол гордость девушки. — Ты же знаешь, что я думаю о тебе… — прозвучало куда менее самоуверенно из уст Холлы, превратившись в практически жалобную констатацию. Фред быстро оглядел коридор за спиной: никого. Полшага к девчонке, и он обхватывает её ягодицы двумя руками, да еще и так мощно, что Холла практически отрывается от земли, а её лицо оказывается на уровне веснушчатого. Длинные ресницы с белыми кончиками слегка подрагивают, пока зрачки перемещаются, фокусируясь то справа, то слева. Миндальный флёр испаряется из ворота футболки прямо в её чувствительный нос. И снова все башни падают. Когда момент внимания Фреда уже здесь, страх потерять его — сильнее всего на свете. Нотации, обиды и выяснения следует убирать в дальний ящик. «Не время. Потом залижешь свои раны». Ладони Уизли небольшим перехватом оказываются на половинках под юбкой. «Чёрт, почему эта школа делает такие короткие юбки, что Флитвик может смотреть под них, не нагибаясь?» Руки интенсивно сжимают обе обнажённые булочки. Губы Фреда легко касаются её губ, и выдох удовольствия согревает их. Бесцеремонный язык нашёл свой путь внутрь. — Чувствуешь ли ты там, внизу, что я тебе не вру? — идеально ровный нос Фреда скользит нежно по её — слева направо, справа налево… Сладкий аромат проникает в самый мозг, выключая защитные механизмы всех систем. — Как ты оказался в этом коридоре? Это случайность? — шепчет девушка, закрыв глаза, утопая в запахе его ключиц. — Совершенная, — губы доходят до кромки уха. Правая рука скользит ниже, по полукругу, в ложбинку, закрытую трусиками, обозначающую вход в святую святых. Его пальцы нежно массируют зону. Потеряв цель своего похода, Холла в забытии кладет голову на плечо Фреда, и всё осознанное внимание перемещается на кончики его пальцев. — Ты хочешь меня, девочка? — он убирает левую руку с ягодицы и гладит Холлу по блестящим прямым волосам. — Почему ты так издеваешься… — Приму это за «да». Мёртвый пустой коридор — результат двух брошенных кабинетов и скучающего без злоключений Гарри больничного крыла. Фред отстраняется и, после беглого сканирования пространства, увлекает девушку за руку в ближайшую открытую дверь слева. Это пустующий кабинет защиты от темных искусств. Хогвартс на этот раз не нашёл учителя, поэтому занятия по дисциплине были заморожены на целый год. И как так звезды сходятся?! Огромный скелет птеродактиля свисает с потолка на толстой цепи, но пара даже не поднимает глаз. Фред ведёт рейвенклонку в черной футболке за руку мимо рядов парт, покрытых тонким слоем пыли, в сторону преподавательского стола. Их шаги тихим эхом отдают от стен, создавая ощущение собственной маленькости в этом просторном зале. У стола, поднимая девушку за талию, Фред сажает её на уголок. Запустив руки под юбку, он стягивает те самые синие трусики, успевшие уже второй раз пропитаться первыми признаками возбуждения, и отбрасывает на ближайший студенческий стол. В его груди горит маленький костер и мурчит маленькая кошка. Эта девушка — как чай с молоком. Несочетаемое в сочетании. Он целует её в сгиб локтя, затем берет в рот маленький пальчик с аккуратным маникюром. Красные ногти? Она знала, что вороны проиграют… — Ты когда-нибудь фантазировала о том, чтобы сделать это на учительском столе? Я врать не буду, фантазировал. Фред ставит одну из ног девушки в белой кроссовке на столешницу. Из-под юбки показывается возбуждающий своей неприкрытостью в таком публичном пространстве кусочек кожи того самого места, которого она совсем недавно касалась наедине с собой в заброшенной уборной. Молодой наглец хотел бы остаться здесь подольше и поиграть с ней пальцами, вставляя то один, то несколько, то вовсе обходя намеренно клитор, заставляя любовницу буквально молить о продолжении, но впереди был загруженный планами день, и приятно проведённое время не должно было слишком много от него отнимать. Взять её здесь, на столе, нежную красивую чопорную куклу. Студентку, с которой он и Джордж делят почти все предметы, выбранные ими для шестого курса. Фред хочет в неё, осознавая, как тесно переплетена их студенческая история. Они даже в первой поездке в Хогвартс сидели в соседних купе. Волосы будущей рейвенклонки тогда намотались на жвачку Пэнси, а потом она чуть не вывалилась в окно, пытаясь поймать выброшенную каким-то хулиганом редкую карточку из шоколадной лягушки. Он хочет в неё, потому что девушка умеет быть с ним без остатка, и чтобы заполучить Фреда, преодолела целый метафорический ров, кишащий акулами. Глядя на этот беззащитный гладкий участок, он расстегивает джинсы, готовый приспустить их лишь немного для самого главного. Все парни в спальне вчера не получили ничего, как ни старались, а Уизли просто выбрал не получать. Сегодня же он возьмёт. Так же, как в дорогих поездах дальнего следования вам предлагают бесплатную пачечку сока, которую берёшь, потому что она твоя по праву, но пьёшь только тогда, когда сам испытаешь жажду. Она красивая, инициативная и тугая внутри, достойная любовница, и, если Джордж кинул ей цветок наобум и забыл, то почему бы не собрать этот прекрасный урожай? Холла ощущает уже знакомое тепло его ствола, скользящего внутрь, пробивающегося сквозь тесноту до самого конца, и затаивает дыхание в блаженстве. Фред снова в ней, глубоко в её киске. От счастья хочется кричать. И куда только пропали все «я буду как они, если только позволю»? Девушка готова быть как они, быть ими, вырезать его имя на своей коже под пупком, носить ошейник с его инициалами, если только его член будет насаживать её под аккомпанемент тяжелого влажного дыхания в ухо. Его серая футболка, надетая сегодня не впервые, пахнет мальчиковой спальней и его телом. Лёгкая двухдневная щетина покрывает шею и острый кадык, переходя в щеки, которые Холле в этой позиции под ним уже не видно. — Да, внутрь… — девушка опустила взгляд туда. — Продолжай… входи… — Любовница проводит языком по шее парня, и мелкая короткая дрожь удовольствия пробегает по его спортивному торсу. Полулежа на профессорском столе с нависающим над собой любимым рыжим, вонзающим себя в сладкую розовую дырочку, она ощущает каждый толчок всем телом. Никогда еще секс не был так остро прекрасен. Одна только мысль, что Холла способна своей собственной плотью довести до оргазма его самого, это бесподобное совершенное создание, заставляет её течь. И как же легко теперь отказаться от всего скепсиса и ранее сказанных, якобы выверенных слов: «Конечно, мы не вместе…» Стол, за которым сидели Люпин, Грозный Глаз, и даже Снейп, мужественно дарил опору сплющенным ягодицам девушки, и Холла представила, как преподаватели стоят там, сзади, на балкончике, ведущем в профессорский кабинет, и неодобрительно качают головами, в тайне любуясь. «Мы прекрасны…» Пальцы Фреда, скользящие то по бедрам, тугим, как у наездницы гиппогрифов, то по клитору, вдруг оказываются сзади. Едва касаясь, он пробегается по второму отверстию, задействовав новые ощущения в доселе неопытной в этой зоне девушке. Её попка непроизвольно сжимается. — Не надо стесняться, тебе понравится, — ободряюще говорит красавец, опуская голову, чтобы поцеловать кончик ее носа. Гриффиндорец подтягивает девушку руками ближе к краю стола, так, что доступ улучшается, и снова располагает проворный влажный палец на колечке. Истома, доставляемая этим дополнительным нежным движением, становится невыносимой. Уизли щекочет кончиками у самого входа, наслаждаясь волнами сжатия вокруг члена, даруемыми зыбью её экстаза. Близнецовская шаловливая натура получила новый виток, когда братья доросли до интереса к женщинам. Фреду нравилось наблюдать, как перехватывает дыхание у нежных созданий, когда он использует свой арсенал, чтобы удивлять, шокировать и заставать их врасплох. Порывистое дыхание, забывающее иногда работать и вовсе, румяные скорченные личики, растерянные новообретёнными представлениями о собственных телах, были десертом парня в этом ресторане плотских утех. Сначала он хотел предупредить, что введёт палец, но потом решил не сообщать. И не прогадал. Как только Уизли неожиданно вставил палец на две фаланги, бедная Холла распласталась по столу, сбрасывая остававшиеся на нем с прошлого года пергаменты и перья. Её стоны, на этот раз им не сдерживаемые, раскатились по помещению, как шары от бильярда при первой разбивке мощным ударом кия. Не вынимая пальца из попки его нежной ситуативной любовницы, Фред опустил глаза, чтобы пронаблюдать, как толстый член пропадает между малых аккуратных губок и с чувством выполненного долга кончил, продолжая ласкать попку Холлы изнутри. *** Когда рейвенклонка появилась у кабинета истории магии с совершенно пустой головой, Джордж и Пэнси уже вовсю расслабленно болтали. — Ты где пропадала? Ты в порядке? — спросила обеспокоенная Паркинсон, глазея на красное лицо и поплывший взгляд подруги. — Не то слово. Я счастлива, — улыбнулась Hollow себе самой и в полном спокойствии посмотрела на Джорджа. Пусть что угодно спрашивает, пусть хоть сывороткой правды поит. Пэнси непонятно почему считалась в Слизерине дурочкой, потому что мгновенно всё поняла. И не только подругу, но и парня, с глубоко спрятанным чутьем глядя в его волчий взгляд: он хочет остаться с рейвенклонкой наедине. Аккуратно выверяя слова, она прикидывала, уходить ли далеко, на случай, если временную безмозглость подруги придётся подстраховать. — Мы выяснили, что именно ты нужна Джорджу в его вопросе, помнишь, у тебя была книга по травологии? Правда, мне самой уже пора бежать… на лекцию, — сморозила Пэнси, забыв, что сейчас выходные. — На частный урок. Со Снейпом… да, вот. — Та книга, ага, — Джордж пристально смотрел, не замечая никаких несостыковок в речи Паркинсон. — Увидимся за ужином, пока, Джорджи! — Пэнси подобрала с подоконника пуловер и исчезла за порогом арки, отделяющей скрытое пространство от наводнённого ребятами коридора, бросив последний обеспокоенный взгляд. Она не уйдёт далеко, главное — не утонуть в этом наполненном телами потоке. И так странно, что в паре метров от него в знаменитом закутке можно спрятаться от чужих глаз в самой гуще событий. «Что еще за Джорджи?» Сегодня утром она чуть факультет свой не забыла при его появлении. Как только слизеринка покинула проём, вся манера Джорджа сменилась, ведь актерская игра, не попадающая в истинное настроение, очень утомительна. Из паяца-забияки с завтрака он превращался в обычного парня. Даже… слишком обычного. — Во-первых… извини, — он вздохнул, понуро опуская голову и плечи, даруя себе несколько секунд чистоты поведения. — Извини, что вчера огрызнулся, это было неправильно. — Ничего страшного, ты, должно быть, устал после матча, — Холла смотрела на него, словно на призрака своего Фреда, но с другой душой. — Да, именно так, — ухватился за соломинку Джордж. — Но… есть ещё кое-что, о чём я хочу поговорить. — О книге? Да я уже и забыла про неё, — девушка присела на край подоконника, словно чуя, что разговор не окончен. — Да нет же, — парень нервничал, видеть его в таком состоянии было очень непривычно, если не сказать… странно. Машинально он смотрел в окно на зелёный луг, простирающийся до ворот хогвартских владений. — Может, хочешь прогуляться на днях по Хогсмиду? Холла опешила, совсем не этого разговора она ждала. — Я хочу загладить вину за свое поведение, — поспешно добавил Джордж, снова скукоживаясь и понуро клонясь. В этом закутке некоторое время назад, кажущееся сейчас доисторическим, он стоял вот так, как Холла сейчас, опираясь о подоконник, а Имоджен пила его глотками. Он помнил, как сложно было задирать тяжелую зимнюю мантию, чтобы пристроиться сзади к теплой коже. Пара испытывала судьбу — пойманные, они оба были бы исключены, но их пронесло, и от нависающего над головой риска Уизли на адреналине входил в неё так быстро и остро, что устал стоять на ногах. — Да у тебя шнурок развязан! — заметил парень, когда его взгляд вперился, спускаясь по коленям Холлы, в пол. Джордж наклонился, чтобы подхватить верёвочки. Передышка. Нелепая, но возможная. Еще пару минут, чтобы придумать следующую реплику. Холла ощутила дыхание в районе своего колена и увидела рыжую голову, которая сверху так походила на Фреда, что и спутать можно… Она едва успела не коснуться его волос, одёргивая поспешно руку. Вместо того, чтобы просто затолкать шнурки в боковины кроссовки, как и предполагал сделать, близнец инстинктивно тянул время, начиная завязывать их в бант трясущимися руками. Кожа её ноги была так близко, что он видел небольшие розовые царапинки, манящие быть успокоенными его губами. Юбка, подол, взгляд капризно тянул подняться выше. Сильно ли неуместным будет сейчас скользнуть под неё руками… Поднимаясь с колен, первое, что он увидел, — это шокированное лицо Лайзы Турпин, занявшей собой весь проём в коридор. — Вы… ты… — она хватала ртом воздух, почти как Гарри после заплыва в Чёрном Озере на кубке в прошлом году. — Где Фред? — крикнула она слегка истерически уже наружу, вон, убегая по коридору, как рыба, подхваченная течением. Джордж ухватил двумя пальцами и раздражённо потер переносицу, зажмурившись: почему эта ищейка находится сразу везде, как будто у неё и самой есть карта мародёров?! «Какого рода идиотки только не влюблены в Фреда», — пробормотал он тихо, но Холла, все ещё тупо таращащаяся в пустое ныне пространство, услышала. — Так что скажешь насчет Хогсмида? — близнец сбросил, наконец, наваждение неловкости и хаоса. И девчонка снова оказалась прижатой к стенке, потому что с момента появления Лайзы сбилась с изобретения хороших причин отказать. — Видишь ли, я вижусь кое с кем… и он неправильно поймёт, — выдала она наконец банальность. Как будто Фреду есть дело, где она находится, пока он случайно не врежется в неё где-нибудь ещё. На любого другого эта фраза подействовала бы отталкивающе, но Джорджи не был бы собой, если бы его останавливали такие пустяки. К тому же, ему казалось, что ещё одной ночи в бесполезных фантазиях он просто не вынесет. — Но ведь не он же кинул тебе камелию на стол, не так ли? — подмигивает, собирая мужество. Все поджилки Холлы похолодели, и она мгновенно вернулась к утренней мысли, что Джордж на самом деле пришел, чтобы противодействовать её связи с Фредом. Подоконник, на котором она сидела, ощущался неожиданно острым и ледяным. — Что ты имеешь в виду? — пробормотала девушка, надеясь вопросом просто выиграть побольше времени. — Ну, я кинул тебе камелию, и это было не просто так… — врал и выкручивался Джордж, чтобы хоть чем-то подкрепить свой дурацкий подкат. — Тогда ты же еще была свободна? «Так что не пизди мне тут». — Но… — непонимающе моргала Холла. — Камелию же кинул Фред… Джордж замолчал и смотрел ей прямо в глаза пару долгих секунд. Ему и на ум не приходило, что со стороны всё именно так и выглядело. — Он направлял её, но создал и сказал, куда кинуть, я. — Но он не сказал… — она оборвалась. Сердце Холлы несколько секунд пропускало удары. Сейчас они оба были бы рады, если бы Лайза Турпин вернулась. — Вы с ним говорили об этом? — ответно удивился Джордж. Несколько мгновений они молчали, уставившись друг на друга. — Почему ты её кинул? — вопросом на вопрос ответила Холла. Даже Джордж не мог так нагло врать, что уже тогда чувствовал что-то, и находился в тупике. В закуток ворвалась разгорячённая Пэнси, ее глаза ошалело вращались. — Холла, тебя ищет Флитвик, это срочно, бежим! — она схватила подругу за руку. — Прости, Джордж, мне пора идти, — Холла на секунду коснулась его предплечья и в следующее мгновение выбежала из закоулка в направлении башни Рейвенкло. — Это правда или сочинённая тобой чушь? — кричала, задыхаясь в беге, Холла. — Чушь, конечно! — тащила её дальше Паркинсон. — Или вас сопроводить в Хогсмид под взором Фреда?! Оставшись наедине с собой, Джордж отчаянно ударил рукой по оконной раме, заставляя стекло пронзительно звенеть.