Мгновение

      Они встретились взглядами случайно. Неожиданно, абсолютно того не желая, при неподходящих обстоятельствах.       Обе пары закупались в гигантском продуктовом в единственный выходной, когда все достопочтенные семьи шли за пропитанием на следующую неделю. Народ считает, что случайных встреч не бывает, но сегодняшняя неловкость — была вверхом иронии судьбы.       Дазай ждал Сигму, стоя у тележки, пока тот самозабвенно бурчал себе под нос, выбирая лучший распылитель воздуха. А Чуя, управляя телегой, полностью заполненной продуктами, пытался объехать заграждаюшую корзину Дазая и, едва коснувшись его из-за косившей вбок тележки, повернулся извиниться, замерев на мгновение.       Маленькая жизнь промелькнула в двух парах глаз, не имеющая счастливый конец. Их отношения никогда не были здоровыми, они были травмированы, юны и дополняли друг друга своими расстройствами. Все менялось в мгновение и всегда категорично полярно: дикая ссора и сотня ранящих слов, чередующаяся через час страстным сексом с громкими признаниями в любви и мольбами о прощениями. Бывали и спокойные периоды, но то был скорее инкубационный период, предвещающий начало нового круга. Расставания происходили чаще выноса мусора, сцены ревности и попытки друг друга задеть вошли в привычный ритм их жизни.       Говорить о проблемах было порочно, каждый выживал в степень своей освоенности, один — чрезмерно эмоционально, другой специально выводя на эмоции, применяя зазубренные словесные крючки.       Последний разрыв был таким же невыносимым, как и все предыдущие. Оба понимали, что впали в ужасный круговорот сансары и единственный выход, хоть и являющийся наиболее болезненным, был в полном забывании друг друга. Боль от расставания была сильной, но она не равнялась на присутствующую во время отношений, которая выводила бесконечными качелями.       Забывание друг друга также не прошло мимолетом. Оба помнят, как договаривались в тот момент, разбитые, заплаканные, что после ухода одного из них, забудут другого сразу же, уже не пытаясь вернуть. Казалось, что любовь тогда пестрила сильнее, они хотели дотронуться друг для друга, начать все снова, хоть и в пятисотый раз, но сдерживались. Всяко казалось правильнее, чем продолжать мучащий обоих ад, позволив себе только прощально обняться перед уходом. Каждый вложил в объятие все невысказанное и даже моментом показалось, что круг все же начинается заново, но нечто сдержало и они смогли завершить. Благо ли, а может упущение?       Каждый страдал, упивался работой, пытаясь не сойти с ума. Обговоренное лечебное свойство времени не давало эффекта так долго, что порой рука, внимая сердцу, а не мозгу, набирала заученный номер на телефоне, зависая на кнопке вызова. Одергивали себя оба также и у дверей друг друга. Успокаивали себя мыслями, что раз от другого не было вести, значит страдает только он и только судьба-злодейка раздражительно закатывала глаза, смотря на двух позорников. Надоела ей игра двух недолюбовников, поганили высокое чувство любви, высоко ценимое ею.       И послала она им двоих, практически одновременно, двух здоровых и подходящих, к которым те долго привыкали, с опаской вспоминая прошлое. Оба вновь окунулись в омут, резюмируя, что здоровые отношения намного скучнее и сложнее бывалых качель, но данное обещание измениться работало и они шли с успехом.       Стало стабильно и свободно, дышалось хорошо, доверие к новой любви ныне присутствовало. Обоих заботило, что они могут испортить двух святынь, данных им, они ценили и слушали их, лелея надежду о счастливом будущем.       Федор и Сигма казались идеально выточенными для них, было удобно и комфортно. Федор сдерживал пылкий нрав огненного красавца, часто выводя на диалог Накахару, когда тот обыденно зажевывал эмоции, боясь опять взорваться. Сигма же, будучи с виду наивным и легкомысленным, видел все выдаваемые манипуляции Дазая и реагировал на них верно, не попадая на крючки, а отвечая спокойно и в здравии высказывая свои претензии, что разом тушило психологические игрища партнера. Так и остались, жизнь постепенно налаживалась, а старые воспоминания стирались. Привыкли и вспоминали друг друга гораздо реже, каждый думая про другого что-то свое.       А сейчас, смотря на знакомые глаза, сердца обоих пропустили удар, сознания встрепенулись, оценивая обновленный облик старой любви.       Маленькая частица мозга верещала, что любовь к объекту еще есть и срывала давно зажившие корки со старых ран. Но здравие, внедренное новыми партнерами, казалось сильнее. Оно велело не придавать вида и также спокойно извиниться, как и намеревалось перед незнакомцем, и продолжить путь дальше, закупая еду на неделю.       Мгновение прошло и здравие победило.