Триада неизбежности

Now

В маленьком помещении клуба душно, много танцующей молодежи и слишком громко. Но Алекси перестало это наносить дискомфорт еще лет десять назад. Жёсткие басы, отдающиеся в грудине, больше не вызывают никакой реакции. Наверное, Алекси слишком долго варится во всем этом, изо дня в день стоя на импровизированном выступе за диджейским пультом. Огромные наушники, оказавшиеся больше, чем голова самого Алекси, создавали неплохой вакуум, изолируя от постороннего шума и суеты. Режущие глаза светодиоды, много рук, поднятых вверх, и витающий по всему клубу запах крепкого алкоголя. Раньше все это зажигало в Алекси душу, разжигало в ней огонь, тлеющий зеленым пламенем, но сейчас он смотрит на все это как на обычную работу, от которой в карман идет неплохая прибыль. Когда он потерял смысл? Как умудрился утратить искру к тому, что любил бесконечно долго? Все улетучилось в один миг, испарилось с одним человеком. Как иногда жестока судьба. Она Алекси никогда не любила, всегда кидала на произвол, безжалостно шепча: «если сильный, выберешься». И Алекси всегда выбирался, сколько бы трудностей ему не пришлось пережить, он всегда находил путь. Это же его кредо по жизни. Но один человек, ворвавшийся в простую жизнь Алекси несколько лет назад уничтожил все. Разрушил все стойкие стены, которые он строил с начала своего жизненного пути. «Но это было давно», — убеждает он себя, а на деле — словно вчера. Словно вчера он узнал то, чего лучше бы никогда не знал. Наверное, тогда он до сих пор был бы участником Blind Channel, куда его звал Йоонас с такой усердностью и решительностью. Жить во лжи или бежать от устрашающей правды? Алекси бы выбрал первое, только право выбора ему не дали. Ткнули лицом в правду, как в чан с омерзительно холодной водой и злобно прошептали: «теперь живи с этим. Как? Уже не мои проблемы.» Алекси мечтает забыть и одновременно помнить каждое событие, связанное с тем человеком. Он возвращается к этим воспоминаниям в разные периоды своей нынешней жизни, которую он начал с совершенно чистого листа. Не то, чтобы у него был выбор. Он чуть отодвигает наушник и приподнимает свободную руку, покачиваясь в такт создаваемым им же битам. Молодежь веселится в вечер пятницы, радуясь очередным выходным. Но они ведь пройдут, а потом снова рабочая неделя. И так по кругу бесконечно. Алекси застрял в этой яме безнадежности, которую сам себе вырыл. Он качает головой, что-то мычит словам и выдыхает, поднимая глаза на толпу. Они привыкли уже к темноте и этим ядерно зеленым софитам. Лица почти неразличимы, особенно для Алекси. Зачем они ему? Но среди всей этой какофонии света, звука и лиц, он выделяет одно. С до крупных мурашек знакомыми чертами и такой привычной еле заметной усмешкой. У Алекси дергается пальцы от шока, из-за чего страдает звук, неприятно скрипнув. Толпа недовольно гудит, и он старается исправить все. Сердце не чувствуется, будто Алекси его лишился в этот миг. Глаза поднять страшно до чёртиков, потому что он обещал, что найдет. Но Алекси не верил, ибо это невозможно. Невозможно найти человека на огромной планете. Сцепив зубы, он поднимает глаза, но больше никого не видит. Ищет взглядом, даже отчаянно, как бы он не скрывал это, но не находит. Его тут нет. Наверное, все это было просто большое наваждение, игра больного и убитого горем мозга. Просто наваждение.

🎸🎸🎸

7 years ago

Йоэль, не моргая, пялится в экран горящего монитора компьютера, словно боится упустить и секунду. В наушниках на его голове, которые не дают светлым волосам упасть на глаза, раз за разом проигрывается один отрывок. Он мотается уже раз десятый, будто Йоэль пытается услышать в нем хоть что-то, к чему возможно придраться. Он рьяный перфекционист в плане музыки, поэтому иногда песни и лирика долго проходят его контроль. Из-за этого выходят частые ссоры с Нико. Йоонас стучится в дверь студии пару раз, но зная, что остаётся неуслышанным, заходит без спроса. Йоэль, полностью погруженный в отрывок песни, сразу и не замечает незваного гостя. Только когда Йоонас нагло отодвигает разные папки и книги из прошлого Йоэля, которыми он вдохновляется и садится на край стола, тогда только он щелкает на «стоп» и стягивает наушники к шее. — Ну и? — вскидывает бровь Йоэль, оглядывая пришедшего друга. — Надо поговорить, — Йоонас говорит это слишком серьезно, от чего Йоэль тут же кривится. Обычно с таким загробным выражением лица Йоонас говорит лишь об одной теме. — Слушай, та банда сами виноваты. Они подпортили физиономию одному из моих парней, который пришел забрать долг. Пришлось показать им их место, — Йоэль говорит это так беззаботно, будто не его выходка сейчас транслируется всеми финским каналам. Еще в начале двухтысячных в Оулу образовалась мелкая преступная группировка «Черный клевер», на которую сначала никто не обратил внимание. Власть посчитала это обычным мятежом простого народа, не учтя, что группировка росла и набирала мощь. Через время мафиозный клан, как стали звать его власти, завладел всей преступной сетью Оулу. Правоохранительные органы медленно падали ниц перед величием новых королей города. Королём, если быть точнее. Глава Черного Клевера, назвавший себя Каиром, дебютировал на экране с масштабом, казнив банкира самого крупного банка Оулу. «Я за справедливость и честность, которые проложу путём из вашей прогнившей и отправленной крови, столпы порядка», — сказал он тогда измененным голосом. Каира ловили долго и много, не переставая и по сей день. Из-за черной маски, закрывающей его лицо и измененного голоса никто во всей стране не догадывается, что это солист простой рок группы, которая дебютировала в 2013 году. Лишь четыре души знают эту тайну, которую почти кровно поклялись унести в могилу. И еще одна душа — его личный помощник Вэйно. Черный Клевер сейчас все чаще стал попадать в эфиры, стал находить все больше сторонников среди обычного населения. Чиновники, стараясь сохранить свои жизни, не отсвечивались или пытались сотрудничать. Слишком много голов летело. — Об этом я тоже хочу поговорить, но знаю, что мои слова через секунду улетят в мусорное ведро, — цыкает Йоонас и устраивается поудобнее. — Ну ты недооцениваешь себя. Не через секунду, через три, — издаёт смешок он, а Йоонас с громким возгласом закатывает глаза. — Если не об этом, так о чем поучать пришел? — Помнишь паренька, с которым мы сотрудничали для «Timebomb»? — Я не запоминаю лица, — безмятежно пожимает плечами Йоэль и прикрывает глаза. Слишком много лиц он видит каждый день. Раньше они ему снились, пока он не нашел в себе функцию стирать ненужное. — Я знаком с Алекси уже чертову бесконечность, он крутой парень, гений в этих диджейских вертушках, отвечаю, Йоэль, — продолжает наседать Йоонас. — Ты к чему клонишь? Говори короче,— Йоэль распахивает глаза и выпрямляется, напрягаясь в спине. — Давай объявим о присоединении Алекси к нам в группу? Я разговаривал с ним и парнями, никто не против, — Йоонас начинает тараторить, но Йоэль обрывает его поток фраз грубым взмахом руки. — То есть ты хочешь, чтобы к нам, людям хранящим одну огромную тайну, пришел человек с улицы? Ты прикалываешься? Иди протрезвей, Йоонас, а потом приходи, — Йоэль уже собирается вновь натянуть наушники, но его останавливают. — Да послушай! Сейчас Каира стали проверять с особой тщетностью. Ты попадешься рано или поздно. Тяжело вести двойную жизнь. Даже для тебя. А вступление нового участника привлечет к нам другое внимание. Бросим им песок в глаза. Да и благодаря ему наши песни станут качественнее. Я клянусь тебе, что большего гения я не знаю, — Йоонас тут же ловит острый взгляд друга и спешит исправиться. — После тебя, конечно. Йоэлю вмиг хочется отказать, отрезать, прервать эту тему раз и навсегда. Но, черт возьми, Йоонас говорил дело. Каира сейчас и правда стали искать с особым энтузиазмом, а новый участник вызывет шквал обсуждения, что отведет подозрения от личности Йоэля Хокка. Он задумчиво тянется в карман и достаёт монетку, не глядя, подбрасывает ее. Особый страх Каир внушал своей выходкой, которая повелась еще с основания Клевера. Перед началом каждой казни он подбрасывал монету. А дальше — исход только благодаря удаче. Орел — положительный исход, решка — смерть. Эта привычка стала частью не только Каира, но и Йоэля. Каждый раз, когда он не знал ответ на свой вопрос, он подбрасывал монету. Йоонас следит за ним, поджав губы, с особой внимательностью. Он первый резко склоняется над ладонью, когда монета приземляется. Орел. Йоонас радостно подпрыгивает и отскакивает от стола. — Тогда с завтрашнего дня мы начнём оформление Алекси Каунисвеси в нашу группу! — он воодушевлённо трепет Йоэля за плечи и уносится к двери. — Да кто он такой? Алекси этот, — морщится Йоэль. — Сам узнай! — доносится ему вслед от друга, и Йоэль, чуть подумав, подхватывает телефон, набирая простой номер. — Вэйно, нарой мне все об Алекси Каунисвеси. Все. Даже то, что он сам о себе не знает. После простого «понял, босс» он устало откидывается на крутящееся кресло, закидывая голову. Йоэль ненавидит перемены и новых людей, которых не по своей воли проходится впускать в свою жизнь. Не любил до появления Алекси.

🎸🎸🎸

Йоэль с особой внимательностью вглядывается в фотографию три на четыре, прикрепленную в углу дела об Алекси Каунисвеси. За его спиной расстилается ночной город, который весь как на ладони из-за панорамного окна во всю стену. Он даже подносит фото ближе к носу, чтобы лучше рассмотреть такие мягкие черты, точеный нос, розоватые губы с ровным контуром и такие необычные глаза. В них будто пепел осел после страшного пожара. Йоэль даже через фото чует этот лёгкий шлейф гари. Наверное, это его сердце, которое будоражено сделало мощный кульбит и засело в горле. Йоэль даже теряет интерес к тексту, которого на листа два или три. Отчего-то этого мальчика хочется узнать лично, а не по бумажке. Может он окажется совершенно обычным: красивая обертка, а внутри горечь и разочарование. Но Йоэль впервые так заинтригован человеком лишь по одному гребаному фото. Уже через эту бумажку шло нереальное тепло, согревающее окоченевшую душу Йоэля. В голове возникло резкое и неотвратимое желание прямо сейчас лично взглянуть на этого Алекси. Вэйно приложил в конце дела пару фото, которые сделала слежка, но Йоэль на них даже не смотрит. Он хочет вживую. Поэтому из всего многообразия информации он цепляет лишь домашний адрес. Уже заезжая в микрорайон на своем чёрном «мерседес Бенц», который успевает своими опасными видами и габаритами испугать пару старушек, Йоэль понимает, что сейчас место как никогда отлично описывает его обитателя. Так же спокойно, как и в глазах Алекси. На улице успело стемнеть, поэтому фонари в округе дома зажглись, освещая точечные участки. Гелендваген паркуется у проходной дорожки в тени у нужного подъезда, и Йоэль облокачивается о руль, рассматривая многоэтажку, где периодически загораются окна. Йоэль понятия не имеет, зачем он тут. Поддался минутному порыву, слишком сильному, чтобы сопротивляться. Он даже не знает, дома ли Алекси, собирается ли куда. Но судьба будто бы снова на его стороне. Из-за раздавшейся трелью двери подъезда выскакивает невысокая фигура. Йоэль еще больше поддается к лобовому стеклу, словно пытается впитать эту непринужденность. Алекси одет в темно-серый довольно крупный костюм, скрывающий его фигуру. Поверх толстовки еще накинута кожанка. «Верх великой моды», — хмыкает про себя Йоэль, провожая его взглядом. Тот довольно быстрым шагом движется в сторону ближайшего ларька, по пути накинув на черные, спадающие на глаза волосы, капюшон от толстовки. Он выходит через пару минут с чем-то мелким в руках. Йоэль сразу не видит, щурится, пытаясь понять, но когда Алекси быстрой походкой(видимо, своей привычной) проходит мимо Гелендвагена, Йоэль хмыкает. Алекси садится на изгородь клумбы, кидает пленку от только приобретенной пачки сигарет в урну и закуривает. Почти сразу же из-за угла высовывается черный кот, он подбегает к парню, будто очень хорошо его знает. Из-за фонаря Йоэлю посчастливилось увидеть улыбку, которую Алекси дарит животному. Он чуть трепет его по мордочке, а потом достаёт из кармана пакетик с кормом, который, видимо, тоже купил в магазине. Йоэль, словно загипнотизированный наблюдает с каким выражением лица Алекси наблюдает за ужинающим животным. Горло овладевают спазмы, и он морщится. Чем-то они были похожи: тот черный кот и Алекси. Наверное, он такой же плавный, мягкий. Йоэлю вдруг хочется послушать, как Алекси мурчит. Наверное, это первородный кайф, который не заменит ни один порошок. Йоэлю хочется здесь сидеть и сидеть, неотрывно разглядывая не знающего о слежке Алекси. Когда Алекси докуривает, он бросает бычок в урну и оглядывает двор. На секунду их взгляды будто пересекаются, и у Йоэля бегут мурашки по телу. Но это невозможно, Алекси не увидел его из-за темноты и тонированных стекл. Но этот секундный контакт с такими необычными пепельными глазами будоражит все существо Йоэля. Когда Алекси на прощание гладит кота и скрывается в подъезде, Йоэль устало опускает голову на руль. Невозможно заинтересовать человека одним своим существованием. Особенно Йоэля. Особенно Каира. Он так думал, пока сегодня чуть ли не был готов потратить весь вечер на созерцании одного хрупкого, но такого очаровательного мальчика. Всю оставшуюся ночь он читает дело Алекси, не пропуская не единого факта.

🎸🎸🎸

Их встреча, казалось, запомнится Йоэлю надолго. Когда счастливый Йоонас завел Алекси знакомиться с группой, Йоэль не смог отвести взгляд. Он выглядел будто прилежный отличник-студент. Черный легкий свитер, из него выглядывает ворот белой рубашки, а идеальные бедра обтянуты чёрными джинсами. Йоэль гулко сглатывает, задерживая на них взгляд, а когда поднимает, ловит этот пепел. Алекси ему улыбается такой доброй и раскрывающей душу улыбкой, что Йоэлю в момент хочется прижать его к себе и никогда не отпускать. Но вот когда Алекси открывает рот, у него рушится шаблон. Глубокий и низкий голос для такого хрупкого создания. — Приятно познакомиться, Йоэль, я много наслышан о тебе, — Алекси протягивает ему руку, не переставая улыбаться. Его кожа мягкая, податливая, а пальцы длинные, музыкальные. — Надеюсь, все только самое хорошее, а то придется знакомиться заново, — в шутку отпускает он под многозначительную ухмылку Томми. — Я всегда за, — беззаботно пожимает плечами он и опускает взгляд на их до сих пор сжатые ладони. Йоэль, опомнившись, нехотя отпускает его руку, и Алекси разворачивается к Олли. Йоэль потоком воздуха ловит тонкий запах мимозы. Он точно исходит от Алекси, здесь больше никто так вкусно не пахнет. Алекси принёс в их группу особый уют и безмятежность. Сначала Йоэль сомневался, что тому поддастся их ритм жизни, музыка и образ в целом, но после первой репетиции Йоэль окончательно понял, что подсел. Как на настоящий наркотик. Алекси и был его разновидностью. Он тонул в пепельных глазах изо дня в день, забывая о другой жизни, кипящей вокруг. На одной из репетиций Алекси довольно сильно аускультирует по барабанам, что его черные волосы подпрыгивают. — Это было довольно жестко, — замечает Йоэль, положив подбородок на руки. — А я вообще люблю пожестче, — неожиданно говорит Алекси с довольно дерзкой и совсем несопоставимой с его образом улыбкой, вызывая у Йоэля шквал эмоций. Йоонас рядом одобрительно гудит и толкает Алекси в плечо. — В тихом омуте! — Ты точно уверен, что знаешь понятие этого слова, малыш? — хмыкает Йоэль. Этот взгляд расшифровывает только он. Остальные парни из группы думают — просто шутка. Но в любой шутке есть доля правды. — Хочешь проверить? — парирует Алекси, выгнув бровь под всеобщий хохот. Разговор плавно перевели в другое русло, но Йоэль его никогда не забудет. В другой раз такой момент случился перед туром в Германии. Уже на подъезде к студии Йоэль ловит идущего по сырому от только прошедшего дождя тротуару Алекси. Он пристраивается сзади, начиная медленно ползти за ним, неожиданно сигналя. Не ожидающий такого Алекси вздрагивает и оборачивается. — Залазь, потерянная душа, довезу, — кричит он через открытое окно, и Алекси, не сопротивляясь, залазит на пассажирское сидение. — Почему потерянная душа? — интересуется он, привычно пожав Йоэлю руку. — В этом сером уныние пасмурного города ты и правда был похож на неприкаянного. — Со стороны виднее, — беззаботно пожимает плечами он. — Я, конечно, мог и сам дойти. — Высадить? — скалится Йоэль, оборачиваясь на него. — Думаешь, не выйду? — в ответ скалится Алекси, а Йоэля экстаз пробивает. И так каждый раз при разговоре с этим мальчиком. — Выйдешь, конечно. Ты же любишь зубки свои показать. Алекси на это лишь фыркает, как настоящий кот и снимает с головы капюшон. — Твои волосы стали короче, — замечает Йоэль, не удержавшись от взгляда в его сторону, когда они стоят на светофоре. — Какое сложное умозаключение, Шерлок! — хлопает ему в ладони Алекси и поворачивается корпусом на Йоэля, подставляя под голову руку. — Мне идет? В упор и без прелюдий. Так может только этот мальчик. — Ты меня выкинешь из машины, если я вдруг отвечу нет? — шутит Йоэль. — Хочу от тебя услышать правду, — смотрит в упор, не моргая. — Тебе идет все, что ты делаешь с собой, — Йоэлю душно. Он еще больше открывает окно Гелендвагена, потому что дышать больше нечем. Сейчас с более короткими волосами, длиной где-то по скулы, он выглядел более дерзко, что больше соответствовало его характеру. Алекси, удовлетворенный ответом, кивает. — Тогда я тоже поинтересуюсь. Как тебе моя машина? — Сколько девиц ты в ней возил? — он снова поражает Йоэля. — А ты ревнуешь? — он тормозит на своем привычном месте возле их студии и также поворачивается корпусом к внимательно изучающему его Алекси. — Чем больше машина, тем меньше достоинство. Слышал такую фразу? — зрачки Алекси становятся больше, маскируя такой манящий пепел, а Йоэль неожиданно для себя чувствует напряжение в светлых джинсах. — Но есть исключения из правил, можешь сам проверить, — дерзко кидает он, видя секундное замешательство на лице напротив. Но Алекси вновь изумляет Йоэля до мурашек, до взрывающихся звезд перед глазами. Он резко наклоняется к нему и рукой чуть сдавливает слегка выпирающий бугорок из под джинс. — Перестань брать меня на слабо, Йоэль. Взгляд Алекси плавно огибает черты лица напротив, а Йоэлю кажется будто он задыхается. Алекси убирает руку так же быстро, как ее и положил. Одарив его улыбкой в последний раз, он упархивает из салона Гелендвагена, оставляя Йоэля, сцепив зубы, запустить руку себе под джинсы. — Дрянной малыш, — шипит Йоэль, доводя себя до оргазма. А перед закрытыми глазами лишь пепел. Когда он заходит в их студию, то ловит хитрый взгляд Алекси. Йоонас шутит, что самый пунктуальный вдруг припозднился, а Алекси глядит так, словно знает, чем тот занимался в машине. Хотя, наверное, и правда знает.

🎸🎸🎸

Йоэль слышит толпу, скандирующую название их группы. Они в ожидании шоу, которое сейчас непременно дадут им. Йоонас скачет где-то на переферии, уже не зная куда девать свою энергию. Где-то вдали была слышна распевка Нико, весьма специфическая, правда. Олли и Томми уже стояли на выходе. Йоэль на секунду прикрывает глаза и вздыхает, опуская голову, будто настраиваясь. Жить двойной жизнью становилось все тяжелее и тяжелее, особенно, когда пришлось скрывать это одного из участников группы. Йоэль не был готов рассказать Алекси о своем статусе. Если парни давно привыкли, то Алекси мог испугаться, сдать его полиции и многое другое. Да и почему то не хотелось портить те отношения, которые сложились у них сейчас. Да и без этого проблем стало больше. Слишком много кто из мелких шаек зарился на «черный клевер», предательств стало намного больше. Каир больше не был мелкой проблемой, он стал достоянием общественности и первым лицом в уголовном розыске. Его лицо, скрытое за маской, пестрило на всех платформах, только, сколько бы люди не гадали, даже близко не приблизились к верному ответу. Хочешь быть скрытным, будь у всех на виду. Да и их группа с каждым концертом прибавляла все больше подписчиков и слушателей. Вдруг сзади теплые руки касаются его ушей и чуть сжимают, начиная массировать. Йоэль в удовольствии мычит, но распахивает глаза, кинув взгляд на такие знакомые татуировки. — Что ты вытворяешь? — Помогаю тебе расслабиться, а то своей сложной физиономией сейчас всех наших распугаешь, — шепчет сзади Алекси, совершенно нежно касаясь кожи его ушей. Йоэль резко бедрами толкает его к стене и проворачивается, фиксируя его руки над головой, будто Алекси может куда-то убежать. — Тебе не стоит придумывать какие-то изощренные способы успокоить меня. Просто дай глянуть на тебя. — Мой внешний вид успокаивает тебя? — дёргает бровями он, а Йоэлю сносит башню от стойкого запаха мимозы. Никто не пахнет так, как он. Йоэль загипнотизировано глядит на контур его губ и облизывает свои пересохшие. — Ты сам меня успокаиваешь, — шепчет в ответ и не сдерживается. Он целует Алекси без спроса, с размахом, толкаясь в призывно приоткрытый рот языком. Алекси будто бы ждал этого все это время, послушно открывает рот, позволяя Йоэлю полностью исследовать своим языком его небо. Йоэль окончательно теряется, срывая себе тормоза. Алекси тянет его к себе так, будто они магнитики с разными полюсами. Алекси подгибает пальцы закованных в хватке Йоэля рук, будто просясь на свободу, и он отпускает. В ту же секунду пальцы Алекси пробираются в светлые волосы, туго стягивая их на затылке. Йоэль шумно выдыхает прямо в поцелуй. — Готовность две минуты! — кричит менеджер ребятам, и Алекси отталкивает голодного до поцелуев Йоэля. Тот, не отрывая потемневшие глаза, слишком грязным жестом лижет губы, словно собирая остатки запаха этого мальчика. Он упархивает, так ничего и не сказав, да и слова тут не нужны. Йоэль все читает в его пепельных глазах.

🎸🎸🎸

Полгода пребывания Алекси в группе Йоэлю кажется достаточным временем, что раскрыть ему все карты. Да и между ними ни разу не проскользнула тема «черного клевера». Поэтому Йоэль решил, что он готов. Готов не оказался Алекси. — Ну и жара, — разочарованно тянет Йоонас, разлагаясь на маленьком диванчике в их студии. Томми вяло наигрывает какой-то бит, Нико, расставив руки, стоит под кондиционером, а Олли беспросветно глушит воду. Йоэль всю совершенно вялую репетицию глаз не сводит с Алекси. Сейчас он сидит рядом с Йоонасом и что-то внимательно смотрит в телефоне, сморщив брови. Будто это видео вызывает в нем бурю отвратных эмоций. Любопытного Йоонаса тоже очень заинтересовывает, что же там такое разглядывает младший, да еще и с таким лицом. Он чуть приподнимается и заглядывает в телефон без спросу и его лицо меняется. Йоэль очень красочно видит смену эмоций друга. Йоонас кидает в Йоэля мрачный взгляд и резко приподнимается. — Эй, парни, пойдемте за холодным кофе, а то я щас сдохну от этой жары. Лекси, тебе взять? — трепет он волосы младшего, и тот отрывается от телефона. — Да, возьмите мне американо. — Любит пожестче, — хмыкает Томми, напомнив их локальный мем. Это смешно, но Йоэль не меняется в лице. Он знает, что Йоонас не просто так спроваживает всех отсюда. В конце он посылает Йоэлю многозначительный взгляд и, взяв под руку Олли, они выходят из студии. Йоэль сразу пересаживается к Алекси и тоже заглядывает в его телефон. Его сердце впервые так нервно начинает биться, когда он смотрит на себя же, только иного. Алекси смотрит самую последнюю казнь Каира. Отчего-то в душе Йоэля все еще теплится надежда, что Алекси не будет осуждать. Да, это все аморально, но есть же люди, поддерживающие такую политику. Все эти чиновники и власти реально зажрались, их пора поставить на свое законное место. Но Алекси разрушает эту надежду одной лишь фразой, разбивая Йоэля на мелкие кусочки. — Ненавижу его, — он рычит это с кипящей ненавистью, смотря Каиру прямо в глаза. — Он убивает неповинных людей, устроив из этого публичное шоу. Так самое страшное, его еще и поддерживают. Этого монстра. Йоэль молчит, ему нечего сказать. В горле застрял неприятный ком. А чего он ожидал? Что Алекси с распростертыми объятиями примет его вторую личность? Что все будет зашибись? — Он не трогает женщин и детей, но трогает их мужей и отцов. Гребаный подонок, — плюется Алекси и выключает телефон. — Мечтаю, чтобы он сдох где-то в подворотне. Йоэлю кажется, будто он задыхается или летит в бездну той самой аморальности. И он не понимает, что хуже, что он впервые за эти годы чувствует вину за свою вторую жизнь или что Алекси уже засел так плотно за эти полгода, что он готов отказаться от всего, к чему так шел. Йоэль так ничего и не говорит до момента, пока не приходят ребята. Вообще. Алекси отвлекается, смеется и пьет свой американо со льдом, а вот у Йоэля в голове рушится стена. Йоонас посылает ему вопросительный взгляд, на что тот лишь отрешенно мотает головой. Он не в силе признаться Алекси. Не сегодня. Не в этой жизни. Казни на некоторое время прекращаются.

🎸🎸🎸

За два года Алекси успел стать для Йоэля, казалось, всем. Утром он забирал его из дома, днем они репетировали, а вечером катались на его Гелендвагене или Йоэль по-тихому следил за ним, наслаждаясь каждой секундой. За это время он успел узнать, что Алекси нереально поет, что он любит пасту «болоньезе», которую они часто готовили вместе, что любимые его песни их группы — «Don’t» и «Alone against all» и что этот малыш обожает, когда ему делают массаж ног. Йоонас не обманул, назвав Алекси гением. Тот и правда был настоящим самородком. Их первый раз случился через год знакомства, после большого фестиваля. Алекси никогда не думал, что будет трахаться с кем-то в машине. Но тогда он отдался в сильные руки Йоэля, не думая. В ту ночь Гелендваген впервые услышал чьи-то стоны. Потому что не только у Алекси это был первый раз. Правда у Йоэля в другом плане. Йоэль впервые позволил кому-то коснуться его во время секса, еще и в своей машине. Гелендваген был табу для всех. Алекси долго выстанывал имя Йоэля и выгибался в пояснице, как дикая кошка. А Йоэль понял, что больше никого не сможет видеть рядом, кроме этого мальчика. Почему всему приходит свой логический конец? Зачем это так обязательно? Алекси вводит пароль квартиры Йоэля и входит, оглядывая полный тишины коридор. Он хмыкает и снимает кроссовки носками, оставляя их в углу. По пути он заглядывает в комнату, где не находит нужного человека, и идет на кухню, расставляя на черном столе все принесенное. Алекси открывает запотевшие от горячего контейнеры, достаёт пару вилок, ставит из подставки на стол их кофе и идет в студию. Йоэль сидит к нему спиной в наушниках, прослушивая какой-то момент. Алекси не решается войти, так замерев и облокотившись плечом о косяк. Не хочет нарушать ту магическую идиллию, которая витает в студии Йоэля вместе с его парфюмом. Алекси тянет носом этот запах и закатывает глаза, что его ресницы подрагивают. Йоэль недовольно цокает. Он всегда так делает, когда в недоумении. Алекси уже собирается подойти сзади и обозначить свое присутствие, но Йоэль подхватывает монетку, лежащую рядом и, не глядя на нее, совершенно заученным движением подбрасывает. Алекси будто простреливает сердце. Пулей навылет. Ему мнимо даже кажется, что там кровавое пятно расползается. Он ошарашено глядит на свою грудь, но на рубашке-поло ничего нет. Только внутри все органы будто огнем опоясывает. Они горят, тлеют и шипят, а Алекси хочется их выблевать. Он судорожно хватает ртом воздух, цепляясь за косяк, как за спасательную соломинку. Невыносимо. Перед глазами тут же всплывает та странная реакция Йоэля на Каира. Он даже сначала подумал, что он поддерживает эту группировку. Кто же мог предположить, что Йоэль и окажется этой группировкой. Алекси катастрофически не хватает воздуха. Он выходит из студии незаметно, ему нужно время, чтобы вновь посмотреть Йоэлю в глаза. Его прекрасные холодные, но уничтожающие глаза. Алекси находит в себе силы подойти к Йоэлю только через двадцать минут. Он подходит сбоку и отчужденно кладет руку ему на плечо. Йоэль вздрагивает, поворачивает голову и улыбается. — Малыш, ты давно пришел? — Йоэль приобнимает того за бедра и целует в район паха через обтягивающие брюки. — Только что, — врет Алекси и тянет вымученную улыбку. — Я там покушать принёс. Отвлекись, пошли поужинаем. — Ты будто читаешь мои мысли, малыш, — кивает Йоэль и закрывает все окна на компьютере. — Только хотел заказать что-то. Алекси кивает и выходит первым. Он вяло ковыряет вилкой в еде, пока Йоэль с наслаждением нюхает контейнер. — Я думал ты попозже приедешь, — Йоэль подносит вилку к губам и поднимает взгляд на Алекси, замирая. — Тебя кто-то обидел? «Да, ты», — рвётся из него, но он лишь поджимает губы и трепет свои волосы. Это было невыносимо, хуже любой неудачи. — Сколько еще ты собирался от меня скрывать это? Говорит прямо и без прелюдий, а сердце Йоэля, кажется, останавливается. Он откладывает вилку и скрещивает руки в замок. — О чем ты, малыш? — до последнего играет, пытается делать вид, создать мнимость. Но уже поздно. — Ты знаешь. Все прекрасно знаешь. Сколько еще бы я варился в твоей лжи? — Алекси думает, он сейчас задохнется. А сердце заходится в частом ритме. Но не только у него одного. Йоэля будто только что толкнули с огромного обрыва. — Лекси… Но Алекси резким движением прерывает, доставая свой телефон. Он за пару секунд открывает видео с Каиром и кладет перед будто ничего невидящим Йоэлем. — Скажи мне, что это не ты, — молит. Алекси чуть склоняется, пытаясь заглянуть Йоэлю в глаза, а пальцы его подрагивают. — Посмотри мне в глаза и скажи, что это не ты. Молю, Йоэль. Но когда Йоэль поднимает глаза, Алекси в ужасе отшатывается, шумно ловя ртом воздух. — Я не могу сказать тебе то, что ты так жаждешь услышать. Он поднимается, чтобы подойти к Алекси, почувствовать его будто бы ускользающий запах мимозы, но тот резко выхватывает нож со столешницы, наставляя на остановившегося Йоэля. — Не подходи! Не смей этого делать. Ты врал мне два года, блять. Два года! — Это моя жизнь, Лекси. Такая, какая есть. Я вот такой и не могу ничего с этим поделать. — Ты не понимаешь, — Алекси произносит это так, будто сил совсем не осталось. — Для меня сейчас более обидно, что ты, оказывается, все это время мне не доверял. — Тут не о доверии речь, — мрачно хмыкает Йоэль. — Ты бы сбежал от меня в тот же день, когда узнал бы. Что ты и сейчас собираешься сделать, верно? Я хотел побыть с тобой подольше. Алекси поджимает губы. Его без спроса кинули в чан с омерзительной правдой. Йоэль прав, лучше бы он жил во лжи, но счастливо, а сейчас он завидует птице, которая в любой момент может сорваться вниз и разбиться. Алекси, не убирая нож, начинает медленно двигаться к выходу. — Я напишу парням сам, но с тобой в одном городе, гребаный ты мясник, я больше не останусь. Алекси страшно, Йоэль видит это в пепельных радужках. Он хорошо знает такое чувство, как страх. Сейчас оно затапливает эту комнату. — Я не могу тебя отпустить, — так отчаянно. — Катись к черту! — вдруг кричит Алекси. — Не в твоих правах сейчас останавливать меня, понял? Ты осознаешь просто, какого мне? А? Человек, которому я отдал свое тело, душу и сердце, оказался самым опасным человеком страны, убивающий людей. Ты казнил их, а потом этими же кровавыми руками меня обнимал? У него будто впервые случилась настоящая истерика. Алекси задыхается, он упирается лопатками в стену, но Йоэль с места не двигается. Продолжает совершенно отсутствующим взглядом смотреть на него. Алекси отбрасывает нож и отчаянно сползает по стене, тогда Йоэль в несколько больших шагов разделяет между ними расстояние. Он опускается на корточки, но не касается. — Я дам тебе время переварить все это, но я не готов тебя отпустить, малыш. Я уже зависим от тебя до конца жизни, — он тянется пальцами к черным волосам, но Алекси подскакивает, быстро стирая одинокую дорожку слез. — Я даю тебе пять лет. Беги, куда глаза глядят, малыш. Там, где ты будешь чувствовать себя в особой безопасности. А потом я тебя найду и верну. — Нет, это я даю тебе пять лет, — сипит Алекси, отходя в коридор. — Если ты найдешь меня, не используя своих людей и связи, то я вернусь в группу. А не найдешь, а ты, вероятно, не найдешь, забудь меня. Забудь и никогда не вспоминай, словно меня и не было. — Ты меня недооцениваешь. Я найду тебя по запаху мимозы, — шепчет Йоэль еле слышно, а Алекси, подарив ему свой последний пепельный взгляд, уходит. Вот сейчас Йоэль увидел в его глазах настоящий пепел обгоревшего сердца. Его же орган просто разорвало, не оставив и ошметка.

🎸🎸🎸

Вэйно еще ни разу не видел такого Йоэля. Когда он позвонил боссу и сказал, что поймал двух воров, которые пытались тырить оружие с их склада, уже тогда он почувствовал запах надвигающегося апокалипсиса. Даже черный Гелендваген под пасмурным небом устрашающе блестел. Волосы Йоэля были небрежно собраны в ветхий пучок, а подолы черного пальто агрессивно подрагивали от его походки. Почти сразу Вэйно напоролся на этот острый и уничтожающий взгляд, уже жалея, что вызвал босса. — Они? — Грубо мотает головой в сторону двух парней, что были привязаны к стульям в пустом ангаре. Вэйно лишь кивает и подзывает парней, которые следили за ворами. — Идите к остальным на улицу, сейчас тут дышать нечем будет. Парни быстро уходят, а Вэйно поджимает губы. Каир сегодня никого жалеть не будет. Он прольёт кровь повинных, будет пытаться заглушить другую клокочущую боль. Одним движением Йоэль срывает мешки с голов парней, и пока те расфокусированным взглядом пытаются придти в себя, бьет одного по лицу, что стул откидывается назад. Но Йоэль хватается за дерево, возвращая обратно. — Кто позволил вам красть у меня? Кто? — он бьет второго, вкладывая всю свою силу. С каждым ударом он молится, что внутри станет легче, что пепельные глаза перестанут смотреть с таким отчаянием и презрением. Йоэль из заднего кармана чёрных джинс достаёт кинжал и одним движением втыкает его в распятую ладонь, которую прижал к бетону. Он вкладывает всю силу в удар, что бетон идёт трещинами. Пленный кричит истошно, не сдерживается, а Йоэлю и на долю не легче. Всегда вопли служили бетховенской сонатой, успокаивали. Но это было до появления Алекси в его жизни. Все изменилось. Йоэлю впервые не хочется находиться здесь. Хочется наплевать на обещание длиною в пять лет, а поехать и вернуть этого мальчика себе. Потому что больше жизни без него нет. Потому что он стал всем для Йоэля, в одну секунду забрав все. Йоэль хватается за волосы, отходя в сторону, и кричит. Истошно, вкладывая всю свою боль. Вэйно хочется оглохнуть, потому что чужая боль разрывает. — Тебе ни холодно, ни горячо, если убьешь нас! Так зачем…? — вопит парень, но Йоэль, не раздумывая, вытыкает свой кинжал из ладони вновь закричавшего парня и перерезает обоим горло. Не в стиле Каира совершенно, но на сегодня хватит. У Йоэля сегодня траур. Он отбрасывает кинжал и, завернувшись в пальто от холода внутри, идет на выход из амбара. Хватит на сегодня с него.

🎸🎸🎸

Now

В Кубер-Педи уже давно стемнело. Когда Алекси выходит из единственного клуба в городе, где он и работает диджеем уже пять лет, то втягивает ночной австралийский воздух. Он долго ломал голову, куда можно так сбежать, чтобы его больше не нашли. Где можно заново начать жить? Где люди не знают, кто такой Алекси Каунисвеси и Алекс Маттсон? Как он пришел к Кубер-Педи все еще остаётся огромной загадкой. Но тут он живет уже пять лет и наконец нашел относительный покой. Только вот Йоэль приходит каждый день эти пять лет в его кошмарах. Пока он идет по песочным дорожкам к небольшой многоэтажке, он успевает вспомнить то, что видел в клубе. Он будто в реальности видел глаза Йоэля. Но это невозможно, ведь Алекси перестраховался. Никто не знает, где он, даже его семья. Он до сих пор винит себя за то, что бросил группу. Он помнит их взгляды, когда они провожали его в аэропорт. Такие, словно они прощались навсегда. Вероятно, они все так думали. Он раздосадовано снимает капюшон и встряхивает короткие на макушке волосы. Его сердце предательски дергается, когда он открывает дверь ключом. Будто его седьмое чувство вдруг ожило, до этого не функционируя со своим хозяином. Его уже настораживает то, что Морис — его черный кот, не встречает привычно у двери. Он, стараясь не дышать, скидывает обувь и вдруг замирает. По ноздрям ударяет совсем тонкий шлейф парфюма. Его парфюма. Алекси понимает, что он здесь. Нашел. В последний гребаный день, спустя пять лет. Йоэль сидит на диване, поглаживая Мориса на его коленях. Алекси тормозит в дверях и все равно вздрагивает от такого родного взгляда. Значит то было не видение, не игра его мозга. Там был реальный Йоэль, который сейчас сидит в пяти шагах от него. — В ответе за тех, кого приручили, да, малыш? Из прошлой своей жизни ты забрал только его, — Йоэль не перестает поглаживать кота. Алекси гулко сглатывает. — Ты следил за мной уже тогда? — Не попрекай. Я не мог отказать себе в таком удовольствии, уж больно ты меня заинтересовал. Алекси нервно хмыкает и чуть проходит вперед, скидывая куртку на стол. Он поворачивается и облокачивается бедрами о столешницу. — Неужели сам искал? — Клянусь, — рука Йоэля поднимается вверх. — Не спрашивай только как. Хочу хоть что-то оставить в секрете. — А ты все еще их любишь, — мрачно хмыкает Алекси, глядя прямо в эти морозные радужки. — Секреты. — Я очень спешил. Потому что завтра бы ты не поехал со мной обратно. — А с чего ты решил, что я сейчас поеду? Думаешь, я простил тебя? Йоэль откладывает явно недовольного Мориса и поднимается, становясь возле Алекси на расстоянии шага. — От черного клевера сейчас почти ничего не осталось. Многие решили, что служить политике лучше, а кто-то открыл свой бизнес. Наши цели потускнели. Мои цели же стерлись после твоего ухода, — Йоэль сокращает и этот шаг, и Алекси приходится задрать голову, чтобы увидеть в сумраке комнаты его глаза. — Я заслужил твой гнев своим молчанием, но я не жалею. Совершенно ни о чем. Жалею лишь о том, что не сумел найти тебя раньше. Группа без тебя будто увяла. Я тоже увял. Алекси поджимает губы. — Я здесь, чтобы вернуть тебя домой, малыш. Хватит прятаться. Хотя бы возвращайся не ради меня, а ради парней. Они ждут тебя. Алекси опускает голову и, поддавшись секундному порыву, касается губ Йоэля. Тот отвечает, не думая. Прижимает к себе его тело, которое не утратило этот легкий шлейф мимозы. Он будто раскрылся с годами. Сейчас перед ним стоял не хрупкий мальчик, а поломанный и собранный заново. Но все с такими же пепельными глазами. Алекси запускает пальцы в светлые волосы, а Йоэль, подхватив того под бедра, сажает на стол. Он скользит руками по его шее, огибает идеальные ключицы и заползает пальцами под кофту. Алекси шумно выдыхает, когда Йоэль очерчивает его слегка видный пресс и касается сосков. Он прикусывает губу и вновь заглядывает в глаза. — Знай, что я поеду назад не ради парней, а ради тебя. Где-то в глубине души я верил, что ты найдешь меня. Йоэль вновь льнет к нему, обхватывая голову рукой. Он спускается дорожкой поцелуев от подбородка к ключицам. Одним движением он сдирает мешающую кофту с Алекси, а потом, чуть отойдя, сбрасывает и свою. Когда он вновь подходит, Алекси обхватывает его торс ногами, чувствуя тепло его кожи. Вновь кожа к коже. По телам обоих бежит разряд. Алекси плавно чертит свои рисунки на забитой татуировками спине Йоэля и откидывает голову назад, закатывая глаза. — Твои волосы стали еще короче, — шепчет ему на ухо Йоэль, опаляя кожу горячим дыханием. — Какое сложное умозаключение, Шерлок, — парирует Алекси. Будто это было неделю назад, будто не было этого расставания длиною в пять лет. Алекси летит головой вниз в бездну аморальности, когда Йоэль дёргает его джинсы вниз. Он приподнимается и джинсы вместе с боксерами сползают на пол. Сейчас он полностью открытый перед Йоэлем как никогда. — У тебя есть хоть что-то? — шепчет ему в губы он, и Алекси трется носом о его скулу, чувствуя внизу мертвых бабочек, что воспарили из пепла. — В тумбочке, — подрагивающими пальцами тычет в сторону кровати Алекси и разочарованно выдыхает, когда Йоэль отстраняется и идет в указанном направлении. От нетерпения нервы натягиваются, как струны. Он, закусив губу, наблюдает за каждым движением Йоэля. Как тот достаёт из тумбочки пачку презервативов и смазку, скользит взглядом по его рельефному торсу и черным татуировкам, которых стало больше. Алекси сам сползает со стола и поворачивается спиной, на секунду прислонившись лопатками к его груди и задрав голову. Он даже сейчас чувствует первородный кайф. Родные руки склоняют его, заставляя грудью лечь на стол и шире расставить ноги. Алекси не видит, но слышит, как Йоэль выдавливает часть смазки себе на пальцы. После он чувствует их в себе и выпускает свистящий звук из замкнутых зубов. Йоэль все делает аккуратно, будто боится вновь потерять Алекси еще на пять лет. Но тот сам грубо насаживается на пальцы, безмолвно давая понять. Ведь Алекси любит пожестче. Когда пальцы полностью покидают его кольцо мышц, Алекси слышит пряжку чужого ремня и шелест упаковки с резинками. Он цепляется ногтями за край стола и утыкается скулой в дерево. Но длинные пальцы почти невесомо скользят по его позвоночнику, заставляя Алекси выгнуться. Тогда он чувствует наполненность, такую приятную и опьяняющую. Йоэль толкается сразу и на всю длину, тут же набирая весьма ускоренный темп. Как-то Алекси пошутил, что бит «flatline» — это бит для отличного секса. На фоне ее катастрофически не хватало. Алекси чувствует на своих руках руки Йоэля, которые их сжимают. Но потом одна рука скользит вниз, обхватывает напряженный член Алекси, и тот впервые громко стонет. Рука Йоэля доводит его до пика парой движений, кончая почти следом. Когда Йоэль отстраняется, напоследок подарив поцелуй его коротко выбритому загривку, Алекси забирается ногами на стол, обхватив одно колено руками. Он наблюдает за Йоэлем, который натягивает обратно джинсы и выкидывает использованный презерватив. Он садится перед столом на корточки, что Алекси теперь смотрит на него сверху вниз. — Пора мне вернуть тебя домой, малыш, — он проводит ладонью по черным волосам, а Алекси не сопротивляется. Ничему. Он верит, что новые воспоминания, которые они построят вместе, сместят старые. И о прошлом больше никто не вспомнит.