Эксперимент

      Ночь была тихой. Звезды, что рассыпались на небосводе, светили ярко, а луна, особо красивая в своём обличии, убаюкивала каждого, кто на нее взглянет. Ничто не могло помешать спящим людям, наслаждаться сном. Но Антон не спал. Как тут поспишь, когда дорогой тебе человек саморучно пропал? Он сидел на кровати и размышлял, но думы его ни к чему не привели. Лунный свет освещал комнату. Вот на стене висят фотокарточки прямиком из первого класса. Только Антошка и Димка. Следующая была сделана на третьем году учебы. Там уже компания в полном составе дружит примерно год. Рядом также висят еще несколько фотографий: из института, во время выезда на природу, на дне рождении и тому подобные. Хорошее было время. Да и сейчас не плохое. Но хочется такую же фотокарточку с Арсением. Обнять его крепко, прижаться и смеяться долго-долго. Не из-за шутки, не из-за какого-то случая, а просто потому, что Арсений рядом. Просто потому, что есть. И сделать тысячу таких фотографий и все до единой повесить на стену и любоваться. Вспоминать каждый момент и тепло улыбаться со словами: «А помнишь...?».       От этих мыслей стало горько. Антон решил пойти покурить. Дом только построился, когда девятнадцатилетний парень переехал в него. Ему естественно помогли родители и выбор оказался неплохим. Район хороший, недалеко от дома продуктовые магазины и университет. Но есть два минуса. Во-первых, в квартире нет балкона. Это очень хороший стимул бросить курить, но когда ситуация критическая, приходится спускаться и выходить из парадной на улицу. А во-вторых, хоть район и был хорош собой, но буквально в трех кварталах был построен какой-то странный бар. Очень странный. И более того – опасный. Но Шастун туда ни разу не ходил и рвения никакого не испытывает. Выйдя из своей комнаты, парень прошел мимо гостиной, где спали товарищи и, накинув ветровку, спустился на улицу.       Лёгкий ветерок колышет волосы. Дым от сигареты рассеивается по воздуху. Тишина. Сильно затянувшись сигаретой, Шастун закашлялся. Ну блин, всю романтику испортил. И тут послышался истошный вопль. Будто режут кого-то. Или пытают. Но крик резко начался, и также резко прекратился. Закралась мысль: «Вдруг показалось?». И тут снова. Сомнений не осталось. Кого-то сейчас испытывают на прочность. Не медля ни секунды, студент направился в сторону звука. С собой, естественно, у него ничего не было. Ни ножа, ни какого-нибудь спрея, чтобы выиграть время. Но были хорошие навыки борьбы. Школьные драки оставили хороший опыт. По мере приближения, крик усиливался. Он то прерывался, то снова начинался. Завернув за угол гаражей, что стоят чуть ниже домов, он обомлел.       С того ракурса, где стоит Антон, видно все происходящее, но его самого нет. Тень от дома падает так, что загораживает видимость жильцам поэтому даже если неравнодушные выглядывали из окон, то ничего не видели. Но такое лучше не видеть. Антон насчитал трех бугаев ростом под два метра, которые издевались над незнакомым парнем. Парень загорожен ими, но это не помешало определить, что парню не так давно стукнуло восемнадцать. Он кричал, звал на помощь, пытался отбиться, но все тщетно. Ему не давали возможности позвать на помощь. То, что услышал Шастун еще возле своего дома, было разовой акцией. И видимо благодаря ей и своему слуху, у парня будет шанс выбраться из этого плена. Шастун как можно тише пробрался к месту происходящего и оказывается сделал это очень вовремя. Как только он приблизился, самый крупный из компании начал рвать на парне одежду. Сам парень был в тени и посмотреть на него, тем самым дав знак, что скоро все закончится, не представляется возможным. Шаст быстро написал сообщение Димке с указанным адресом, зная, что телефон друга, как обычно, стоит на звуке, а сон у него чуткий, и вышел из тени. Кашлянув под звук рвущейся ткани джинс, Антон спросил: «Не помешаю?».

***

      Проснувшись от пришедшего уведомления и посмотрев его содержание, Позов вздрогнул. Как можно быстрее, он растолкал сонного Серёгу, которого даже пушечный выстрел не разбудит, и начал собираться. Матвиенко, что-то проблеяв про то, что можно было спать до утра, посмотрел сообщение от Антона на телефоне Димы, и весь сон как рукой сняло. 03.49 Антон: Поз, срочно, бери любые штаны с кофтой в моей комнате, хватай Серёгу и бегите на гаражи, где мы петарду подрывали. Тут человека изнасиловать пытаются.       Взяв все, что попросил Антон, парни побежали на место происшествия. Сейчас было не до луны и ее света. Не до звёзд на небе, что скоро рассветёт. Сейчас решалась дальнейшая судьба человека. Прибежав, первое, что увидели парни, это дерущихся ублюдков и Шаста. Он дрался, как в последний раз. Один против двоих. Третий что-то делал с парнем, потерявшим сознание. Что-то нехорошее. Пока Позов бежал впереди с занятыми одеждой руками, Сергей набрал номер полиции и обрисовал ситуацию. Так что сейчас, присоединившись к своему другу, они сражались два на два. Димка спасал парня, которого почти раздели. Осталось только нижнее белье, и то уже порванное.       Время, казалось, тянулось бесконечно. Но вот, повалив двух бугаев на землю, они помогли Диме отбиться от третьего, когда полиция приехала навести порядок. Они заберут преступников в участок, а пока уточнили, будут ли парни подавать заявление и посоветовали обследоваться у врача.       После того как блюстители порядка уехали, студент подошёл к парню, из-за которого поднял тревогу. Вряд ли сегодня дело обойдется одной скорой. Шастун упал на колени и зарыдал. Громко, с надрывом. Как бы вы отреагировали, если бы с близким вам человеком произошло несчастье? Вот и Антон дал волю чувствам и сейчас захлёбывается в слезах. Парень, которого так яро защищал студент, был Арсением. Да, так просто. Просто звезды так сошлись. Просто одного единственного взгляда сегодня на площади хватило, чтобы сейчас с уверенностью сказать: «Это он!». А если бы Антон решил не идти на крики? А если бы он уже спал? А если бы посчитал, что это просто наркоманы орут? Или алкоголики бутылку не поделили? Возможно завтра, решив поискать Арса, ему пришлось бы искать его труп. Это в худшем случае. А в лучшем, возможно, он никого бы не нашел. Решил бы, что тот уехал или специально нигде не ходит и поэтому его нигде нет.       Шасту было очень плохо. В какой-то момент он подумал, как все-таки хорошо, что лицо Арсения было не видно. Он бы сразу начал орать и пытаться что-то сделать на поводу у чувств. А это не помогло бы. А так, он трезво оценил силы, ситуацию и принял наиболее верное решение.       Студент взял дрожащими руками одежду, что принес Дима, и начал одевать брюнета. Он старался делать все осторожно, со стороны могло показаться – нежно, но он просто боялся сделать больнее, чем есть сейчас. Те ублюдки сначала избили Арсения, это видно по многочисленным синякам, чуть ли не до потери пульса, а потом, когда стали рвать одежду, приложили его головой о камень. Случайно или намеренно. Сознание он потерял. Но он жив. Антон убедился в этом, почувствовав пульс на сонной артерии. Аккуратно, он поднял младшего на руки, и молча зашагал по направлению к дому. Дима и Серёжа ничего не сказали. Забрали только рюкзак Арса и последовали за товарищем.       Уже дома, студент положил парня на свою постель, а сам сел на пол у изголовья кровати. Спать он не хотел. Не сегодня. Друзья не стали его тревожить, они знали, что шатену нужно время, поэтому сели все там же в гостиной и разговаривали на отвлечённую тему. Сейчас хотелось отдохнуть. Переварить все.       Страшные мысли одолевали спасителя. Он все думал, что было бы... С момента их знакомства прошло почти 3 дня. Да, срок вроде маленький. Но иногда хватает 15 секунд на понимание, что этот человек тебе нравится. Сегодня ситуация подтвердила данные чувства. И вроде Антон никогда ориентацией не выделялся. Отношения были только с девчонками и он не замечал, что ему могут нравиться парни. А вот Арсений нравится. Он принял эту мысль без раздумий. Как родную. Как такой человек может не нравится? Он очень умный и сообразительный, нестандартный и добрый, смешной и приятный, домашний и уютный. Это все подкрепляется его невозможно голубыми, будто Байкал, кристально чистыми глазами. Угольно-черными воздушными, но при этом мягкими, как шёлк волосами. Он был высок, но Шастун выше и эта незначительная разница между Арсением и Антоном только умиляла второго. Было так приятно класть подбородок на его макушку и вдыхать запах шампуня с лавандовыми нотками. Он – как искусство. Как бог, снизошедший с небес. Жаль только, что жизнь у маленького прототипа Апполона не божественная. Хотелось взять этого мальчишку, посадить себе на горбушки и катать, чтобы тот смеялся и никогда не знал разочарований и боли. Хотелось взять и защитить его от любых препятствий. Хотелось просто быть рядом.       Так Антон просидел всю ночь, точнее ее остатки. Зайдя утром в гостиную, он обнаружил спящего Димку на коленях у такого же спящего Серёги. Не удержавшись, он сделал снимок данной картины и с улыбкой прошел на кухню, чтобы приготовить завтрак.       Спустя где-то час, три порции омлета, с двумя видами сыра и колбаской, посыпанные сверху петрушкой, стояли на столе и ждали своей участи быть съеденными. Студент не стал готовить на Арса, потому что не знал, будет ли он омлет, а так же ему казалось, что после такой полной событиями ночи стоит покушать легкий супчик.       Проснувшиеся через 10 минут друзья, умылись и сели за стол. Они не раз пробовали стряпню Шаста, но постоянно твердили, что это прекрасно. Сегодня же принятие пищи было в тишине. Кончив завтрак, хозяин дома вернулся в комнату к пострадавшему. Как бы он хотел забрать всю боль младшего, чтобы тот не чувствовал ее. Натерпелся. Хватит.       Антон сел на свое теперешнее место и глядел в одну точку. Он ни о чем не думал. Просто замер. Так прошло около трех часов. Вы можете подумать, а куда же делись Позов и Матвиенко? Почему они не утешают Антона? Они верны своему другу, поэтому они просто сидят и ждут, когда их товарищ будет в состоянии разговаривать. В какой-то момент, к голове парня прикоснулась чья-то рука. Несложно догадаться чья. Аккуратно повернувшись, он увидел заспанное лицо. Правым чуть приоткрытым глазом, брюнет смотрел и мягко улыбался сидящему перед ним парню. Из-под одеяла, которое ночью накинул на Арсения Антон, торчала рука полностью обсыпанная синяками. Это ж если на руках столько, то сколько по всему телу? Поёжившись от этой мысли, Шастун тепло улыбнулся в ответ, встал с пола и удалился за мазью. Вернувшись через секунд двадцать, его эмоцию на лице можно было бы охарактеризовать, как «культурный ахуй». Арсений едва мог дышать при Антоне, но оставив его одного на какую-то треть минуты, он уже сидел на кровати, свесив ноги вниз и пытался встать.       – Эй, эй, ты че, ополоумел? Ну-ка быстро лег. – не терпя возражений, он аккуратно закинул ноги сидящего на кровать, и уложил не сопротивляющегося парня обратно. Сам Антон сел на край кровати. – Ты чего вскочил то?       – А чего мне лежать? У меня смена скоро! Мне на работу надо! – прохрипел темноволосый.       – Какая смена? Арс, ты думаешь, че говоришь? Тебя избили, покалечили, чуть не изнасиловали, – на этих словах пострадавший вздрогнул, как от удара. Это не осталось незамеченным. – хоте... Арс? Ты чего, Арс?       Слезы наполнили глаза и потихоньку скатывались по щеке одна за другой. Он весь дрожал как осиновый лист на ветру. Это слова Антона так подействовали? Что произошло? Уткнувшись в ключицу светленького и взяв его руку в свои ладошки, Попов плакал, но старался успокоиться. Воспоминания того дня проносились в голове и никак не могли улетучиться.       – Арс... Прости, я не хотел тебя обидеть и заставить плакать. Посмотри на меня? – двумя пальцами, Шастун поднял подбородок мальчика и посмотрел в красные от слез глаза. – Что случилось?       И Арсений рассказал. Рассказал как в 15 лет его изнасиловали, но никто не поверил. Этим человеком был его «парень». Он был на два года старше и Арсений был влюблен в него до безумия, но тот играл с ним. В какой-то день, он позвал Попова посидеть дома и посмотреть фильм, поболтать. У него редко было романтическое настроение. И Арсений пришел. Все было замечательно, как в хороших фильмах. Он поцеловал «свою игрушку» так нежно, что коленки подгибаются. Это ему и нужно было. Пока Арс млел от прикосновений, тот раздел его и зашёл за черту. Младший просил: «Остановись! Пожалуйста! Я не готов!». Но бесполезно. Против воли был совершён грубый половой акт. Боль была нестерпимая. Попов думал, что прям там потеряет сознание, ведь болевой порог был слабый. Но как на зло, он чувствовал все, что принес этот вечер. Боль. Страдание. Испорченность. Предательство.       После этого, Арсений надеялся хотя бы на ласку, но этот тиран выгнал парня со словами: «Убирайся отсюда грязная тварь! Ты был просто игрушкой. Просто на один раз. Ты думал, что всерьёз нравишься мне? – он засмеялся громко и противно. – Запомни! Никто и никогда тебя не полюбит! – отделив каждое слово паузами, сказал еблан.» А потом, даже не дав до конца одеться, выставил за порог. Никто не поверил в эту историю. Никто.       Антон сжал мальчика в объятиях и легонько покачивался из стороны в сторону. Надо показать ему, что значит дружить и что значит любить. Но любить чуть позже. Пусть только не боится.       Они просидели в объятиях около половины часа. Впервые в жизни Арсению стало спокойно на душе. Он сидит с человеком, которому теперь доверяет больше чем себе. Антон не оставил его. Помог. А сам сбежал от прекрасного человека вчера на площади. Ну как так-то.       – Антон, извини меня. Я не хотел тебя вчера обидеть своим уходом. Просто я... испугался. Мне казалось, что я снова привяжусь к человеку, которому нахуй не нужен. И я решил оборвать наш незначительный контакт. Как я себя корил вчера. Потом я решил вернуться, но тебя уже не было... Я такой долбоеб.       – Тш... Знаешь, если бы ты не убежал, а наоборот продолжил общаться, я бы сегодня спал спокойно. И навряд ли бы услышал, как кто-то кричит о помощи. А если бы я и вправду спал? Кто бы помог тебе? Что ты вообще делал в четыре утра в том районе?       – Там бар находится, слышал? – Антон кивнул. – Ну так я там работаю. Ночью сегодня одна смена была и скоро, в два, вторая. Мне надо на работу, мне нельзя ее потерять. На что я жить буду?       – Арс, ты посмотри на свое состояние! Ты еле стоишь, не говоря уже о том, чтобы ходить и при этом собрался работать? Я тебя не пущу и точка! – кажется Попов рассердил старшего. Блин. Арсению было нечего сказать. Антон прав. Но где ему найти другую работу? Куда его возьмут?       – Арс, давай синяки помажем мазью. Они болеть не будут так сильно и заживут быстрее, ты это знаешь. А с работой я тебе помогу. Но только когда поправишься. – серьёзный вид Антона никак не хочет сочетаться с веселым и смеющимся. Такой яркий диссонанс. Арсений на какое-то время завис и только щелчки пальцев возле лица этого многогранного парня, сняли оцепенение. Шастун попросил снять футболку в которой сидел Попов. Преодолев себя, он стянул вещицу и сел ровно. Антон выдавил мазь на пальцы, а когда поднял взгляд на спину Арсения ахнул. Вернее сказать: «ахуел». Вся спина была в сине-желтых синяках размером с кулак. А–ля картина «Звездное небо» еще и родинок не счесть, ну прямое дополнение к искусству. Аккуратными движениями старший наносил мазь на синяки и втирал в кожу. Он слышал как куксится мальчишка, но ничего поделать не мог, надо было помазать. Когда со спиной все было закончено, он предложил Арсению тюбик, чтобы тот сам себя помазал, но не получилось.       Темноволосый лег спиной на кровать, раскинул руки по разным сторонам и лежал неподвижно. Только глаза смотрели в глаза Антону, не отрываясь. Вздохнув, студент снова набрал мазь на пальцы и растирал теперь на груди и животе. С такими побоями, надо бы на снимок сходить, а то вдруг что сломали. Размазывая мазь, странная мысль посетила голову юноши: «Я бы хотел водить по твоей груди своей рукой в других обстоятельствах». Картинки в голове сменялись одна за другой, как можно было бы продолжить данную терапию. Разные варианты мелькали и не забывались, закрепившись на сетчатке глаза. Вот Арсений млеет от прикосновений и почти по-детски хнычет, прося больше ласки. А вот сам берет инициативу в свои руки и садится на колени. А может старший будет водить руками, а после начнет выцеловывать каждый миллиметр кожи. Или например...       Резко сорвавшись с места, и, оставив недоумевающего парня в комнате, Антон вбегает в ванную и смотрит на себя в зеркало. Все лицо красное, уши красные, шея красная. Но круче всего здесь стояку. Куда его, блять, деть, непонятно.