Метка, бабочки и космос

Влад сквозь сон услышал, приближающиеся шаги и тут же напрягся, по привычке соображая где именно лежит небольшой ручной кинжал. Проблема была в том, что рядом оружия не было. Открывать глаза он не рискнул, тем более почти сразу почувствовал как напрягся рядом, обнимающий его Саша. Сейчас он ощущал Абрикосова намного лучше во всех смыслах. — Нет, вы гляньте на них! — возмущенно зашептала над головой, кажется, Рыжова, — мы места себе не находим, а они… — Погоди Аленочка… Оборвал царевну знакомый голос Снежки. Кажется, рядом присели на корточки, и словно коснулись кожи запястья, что так неудачно было открыто. — Это же метки… - Подала голос уже Варя, откуда-то справа, — вот это да! — Погоди! — почти в голос закричала Алёна, — Как? Но ведь…! — Давай-ка в штаб! Нечего тут торчать, живы-здоровы и ладно — прервала её Маша, и, судя по звукам, подруги увели возмущенную Аленку с собой, в портал. Влад открыл глаза только когда почувствовал, что рядом никого нет. Он увидел прямо перед собой крепкую загорелую шею с несколькими пятнышками засосов, и в голове тут же всплыла прошедшая ночь, и воспоминание заставило смущенно улыбнуться. Они долго целовались стоя по пояс в воде — никак не получалось поверить, что всё закончилось, и впереди теперь целая жизнь, а когда выбрались на берег, стало понятно, что в мокрых вещах ночью не посидишь, и придется раздеваться догола и заматываться в полотенце, чтобы не замерзнуть и высушить одежду. Никто из них ещё не подозревал, как сильно они будут чувствовать друг друга. Смущенно обнажая себя, оба словно водили пальцами по коже любимого, чувствовали одновременно стеснение и возбуждение. Долго так продолжаться не могло. Нестерпимо хотелось прикоснуться по-настоящему и признанное магией родство душ подстегивало и стирало все былые запреты. Страстные поцелуи и поглаживания горячих ладоней сводили Морока с ума, как и попытки партнера взять инициативу на себя. Они снова целовались, лежа на расстеленном покрывале, прижимаясь друг к другу, путаясь в руках и ногах, кожа к коже и ночной ветер растворял их дрожащие вздохи. Влада пьянило их общее желание большего. Как же хотелось взять Сашу, нежного и податливого, прямо на этом покрывале, под звездами, почувствовать его всего до последнего милиметра, или отдаться самому — впустить в себя. Единственное, что останавливало — их неподготовленность. Боли не хотелось, но желание слиться, почувствовать нечто большее на двоих, ощутить тот самый космос под веками было неудержимо. И пальцы скользнули по напрягшемуся животу любимого к возбужденной плоти, чтобы провести по ней вверх-вниз, выбивая то ли всхлип то ли стон. Ощутить эту грубоватую ласку хотелось не меньше, и Саша ответил почти так же твердо и уверенно, заставив закусить губы. Ритм казался отрывистым, движения жесткими, поцелуи становились укусами и пальцы, сжимая, оставляли синяки. Эта обжигающая страсть собиралась внутри пружиной, выплескивалась в ночь стонами и всхлипами, и в конце концов осталась разводами семени на загорелой коже. — Влад — Саша шептал его имя, не желая отпускать его губы, — люблю… Я всё же надеялся, знаешь… Морок провел пальцами по щеке, прижимаясь лбом и зашептал в ответ: — А я нет… Но пара тебе досталась и правда колючка… — усмехнулся он, — Жаль я свою метку не видел толком… Потом они снова искупались в уже холодной воде, и легли обнаженные на прежнее место, едва прикрытые полотенцем, под звездами, что, подмигивая, напоминали о скором летнем рассвете. Совсем уснули они уже одетые на том же покрывале в обнимку под утро. Влад улыбнулся, чувствуя как закопошился рядом любимый. Он даже не сомневался, что Саша будет смущаться при упоминании прошедшей ночи, а ведь впереди ещё столько… Морок с предвкушением улыбнулся, покрепче сжимая своё чуть не потерянное счастье в объятиях. Всё же магия не такая уж и сволочь…