Тепло

      Сон у Люси был чуткий.              Поэтому она проснулась почти в шесть утра от того, что матрас в районе коленей продавился. Несложно догадаться, кто это был, и Люси сонно протянула:                     — Какого… — но не успела договорить, потому что Череп безобразно бодрым тоном перебил ее хриплое со сна возмущение:              —Мне не спится. И еще мне холодно.              — Искренне жаль, а вот мне прекрасно спится в такую рань, — и Люси демонстративно повернулась на другой бок и накрылась с головой одеялом.              Приближалось лето, поэтому даже в такую рань первые отблески солнца уже виднелись над Лондоном и ярко рыжей полоской окрашивали верхушки домов. Горожане обычно уже просыпались в это время, чтобы затем лениво направиться на кухню готовить себе завтрак. В отличии от агентов, которые к этому времени только засыпали.              Полоска солнечного света проникла через окно мансарды, окрашивая все в ней в ослепительно желтые цвета, будто бы кто-то намеренно выкрутил параметр «яркость» на полную. Свет отражался от всего: сваленной в кучу одежды, огромной горой, примостившейся на стуле, маленького шкафа, небольшого зеркальца на тумбочке, от которого моментально отскочил солнечный зайчик. Черепа тоже коснулось это солнечное сияние: острые солнечные лучи путались в всклоченных волосах, глаза были защурены, от чего на лице появились морщинки, тонкая белая рубашка отражала свет.              «Он будто бы сам светится», — подумала Люси, с огромным трудом все же продрав глаза.              «Как человек, а не как призрак», — эта короткая мысль электрическим током пронеслась по всему телу.              Он больше не был призраком. Не было того пугающе зеленоватого свечения от всего его существа — оно осталось только в незатуманенном и ясном взгляде его зеленых глаз. Теперь было только живое и уязвимое человеческое тело — он часто падал, путался в своих длинных ногах с непривычки, постоянно бился головой об навесные полки на кухне, и от этого Люси каждый раз немного выпадала из реальности.              Потому что он сейчас здесь. А еще он живой. Смотрит на нее этим своим ехидным взглядом, лающе смеется, а еще остается такой же невыносимой занозой в заднице. И как бы Люси не бесилась, она не могла отрицать то, что безмерно рада его нахождению здесь.              (В какой-то момент он стал ей необходим точно также, как необходим людям будильник по утрам. Да, бесит. Да, порою его хочется швырнуть в стенку. Но без него было просто невозможно встать и идти дальше. А еще он постоянно сидел у Люси на столе, скрестив ноги, иногда просто выжидая ее пробуждения, а иногда запрыгивал на ее кровать, пружиня ступнями на старом матрасе, параллельно выкрикивал: «Мисс Карлайл, солнце давно встало, извольте и вы явить миру свой радостный и бодрый лик», за что зачастую получал подушкой в лицо).              Бросив пустой взгляд в стену напротив, Люси недовольно фыркнула, затем немного отодвинулась на край кровати и приподняла одеяло:                     — Ложись, пока я не передумала, — бросила она недовольно напускным тоном.                     — Ого, ты уже и в постель меня зовешь! Как быстро у нас развиваются отношения! С нетерпением жду, когда мы съедем от шайки этих недоумков в собственный домик на краю озера и заведем собачку! — весело начал вещать Череп, но увидев взгляд Люси, который уже начинал сверкать молниями, быстренько нырнул под одеяло.              Естественно, он не стал ложиться на отведенную ему половину и моментально прислонился спиной к Люси.              — Мне твои волосы в лицо лезут, — недовольно пробурчала Люси.              — А какой породы у нас будет собака? — словно не услышав замечания, продолжил Череп. — Может быть золотистый ретривер?              Ответом ему была тишина.              —Или тебе нравятся поменьше? Может быть Вельш-корги?              Люси закинула руку ему на бок, тем самым прижимая к себе.              — Я бы, на самом деле, очень хотел маленького слюнявого бульдога. Но не Каббинса!              Прошла пара минут, и он уже был готов продолжить свой монолог, как Люси сильнее прижала его к себе, положила подбородок ему на голову и сказала:              — Череп?              — Да, милая, — чересчур слащавым тоном отозвался парень.              — Заткнись, пожалуйста.              Удивительно, но после этого он действительно замолчал. А позже и вовсе уснул, в отличии от Люси, которая подсознательно боялась засыпать. Что если это был сон? На самом деле никто не будил ее в свете восходящего солнца? Не бубнил какую-то чушь про домик и собаку? Что если она проснется, а его не будет рядом?              Ей удалось уснуть, только когда по дому уже начали слышаться первые шорохи и шаги. Все это время Люси проверяла не растворился ли он в воздухе: незаметно проводила носом по вихрастой макушке, сжимала ладонью его худощавую кисть, которую он разместил аккурат под ее рукой, елозила ногой, проверяя не исчез ли морской узел из их переплетенных ног.              Не исчез. И все это время оставался с ней.              Ближе к полудню ее разбудил настойчивый тычок в плечо и радостное:              — Я придумал, — и дождавшись, пока Люси откроет глаза, таинственным и патетическим тоном одновременно заявил, — это будет Бишон фризе!              Люси недовольно застонала в подушку, отвернулась от Черепа и попыталась урвать еще хотя бы пару минут сна, но он не позволил ей перевернуться на другой бок, и притянул ее ближе к себе (как делала это сама Люси несколькими часами ранее) и заявил:              — Да, это точно будет Бишон фризе.