Реакция "Магистр дьявольского культа"

Орден Юньмэн Цзян:

Цзян Фэнмянь:              Глава ордена, как обычно, восседал на своем месте, изящно придерживая шелковый платок у лица. Неожиданно, во время церемонии, у мужчины поднялось давление: перед тем, как отправиться на территорию ордена Цинхэ Не, Цзян Фэнмянь вновь поссорился со своей женой. Из головы не выходили едкие слова Юй Цзыюань, брошенные ему прямо перед отбытием. По крайней мере, он надеялся, что то, ради чего орден Цинхэ собрал здесь его и других глав, действительно стоило его внимания. Мужчина опустил взгляд на площадку, внимая голосу, объявляющему об открытии торжества. Точно. Орден Цинхэ Не всегда устраивал мероприятия, когда награждал выдающихся адептов. Цзян Фэнмянь пропускал вступление, пребывая в своих мыслях. — В этом году не так много талантливых молодых людей… Всего один, но какой сильный и величественный! Он выстоял против тридцати гулей в одиночку! — почти кричал мужчина, объявляющий имена. Он размахивал руками так, словно это он сам разрубил монстров в ту ночь, о которой рассказывал.       Цзян Фэнмянь наконец обратил внимание на площадь. Оратор протянул руку, помогая адепту в зеленом боевом ханьфу выйти из-за его спины. Забавно, что до этого Фэнмянь совсем не замечал его. Он встал перед всеми, явно не стесняясь взглядов, обволакивающих каждый его сантиметр. Жёсткий взгляд, осанка, рост, тело — всё в нём напоминало самого Главу ордена Не… Только это была она. Девушка. Даже в закалённом тренировками теле можно было легко проследить изгибы и грудь, явно не плоскую. Черты лица тоже вовсе не были обделены своим шармом.       Цзян Фэнмянь, невозмутимый и обычно сдержанный, на мгновение потерял дар речи. Давление, и без того повышенное из-за ссоры с женой, подскочило ещё выше. Он крепче сжал шёлковый платок, пытаясь скрыть внезапный румянец, заливший его лицо. Женщина… Генерал? В ордене Не? Это казалось немыслимым.       Он слышал тихие голоса вокруг, удивлённые перешёптывания, но старался не обращать на них внимания. Цзян Фэнмянь был прагматиком. Его больше интересовала суть, чем форма. Если эта девушка действительно заслужила похвалу ордена Не, если она действительно была способна на подвиги, то какая разница, какого она пола?       Оратор тем временем продолжал сыпать похвалами. — Генерал Т/и, защитница Северных границ, гордость Цинхэ Не! — гремело над площадью.       Цзян Фэнмянь пристально рассматривал девушку. Её взгляд был твёрдым, полным решимости. Не было в ней и тени кокетства или застенчивости, обычно присущих юным девам. Она стояла прямо, уверенно, как закалённый воин.       Её движения были грациозными, но в них чувствовалась сила и точность. Он заметил небольшие шрамы на её руках и шее — несомненные следы сражений. Она выглядела так, будто прошла через многое, и это заслуживало уважения.       Он вспомнил слова Юй Цзыюань: «Глава ордена Юньмэн Цзян не обращает внимания на женщин в военном деле, если только они не приносят пользу. Ты и сам это понимаешь, Цзян Фэнмянь. Я по всей видимости полезна тебе только как боевой напарник, нежели жена.»       Цзян Фэнмянь знал, что эта мысль была несправедливой, но он не мог не признать, что был более склонен судить людей по их способностям, а не по их полу. Он всегда поддерживал сильных и талантливых, независимо от того, мужчина это или женщина.       Когда оратор закончил свою речь, Не Минцзюэ лично вышел вперед, чтобы поздравить генерала Т/и. Его голос, обычно резкий и властный, звучал мягче, чем обычно. Он положил руку ей на плечо и что-то тихо сказал ей, с видимой гордостью.       Цзян Фэнмянь заметил, что многие в толпе, особенно старейшины ордена Не, смотрели на Т/и с недоверием и неодобрением. Но он также видел искреннее восхищение в глазах молодых адептов.       После церемонии, когда главы орденов собирались для обсуждения текущих дел, Цзян Фэнмянь подошёл к Не Минцзюэ. — Не Минцзюэ, — сказал он, его голос был спокойным и ровным, — поздравляю с такой выдающейся адепткой. Она действительно впечатляет.       Не Минцзюэ усмехнулся. — Спасибо, Цзян Фэнмянь. Генерал Т/и — настоящий бриллиант. Она доказала свою ценность в бою. — И как отреагировали твои старейшины? — спросил Цзян Фэнмянь, намекая на очевидные предрассудки. — Были некоторые возражения, — признал Не Минцзюэ. — Но я сам выбрал её на эту должность. Они знают, что мои решения не обсуждаются.       Цзян Фэнмянь кивнул. Он знал, что Не Минцзюэ не терпит неповиновения. — Что касается меня, — продолжил Цзян Фэнмянь, — я надеюсь на сотрудничество с генералом Т/и в будущем. Нашим орденам необходимо объединить усилия для защиты мира.       Не Минцзюэ посмотрел на него с уважением. — Я передам ей твои слова. Уверен, она будет рада.       В тот вечер, вернувшись в свою комнату, Цзян Фэнмянь долго не мог заснуть. Он думал о генерале Т/и, о её силе, о её мужестве. И о том, как сильно Юй Цзыюань ошибалась, считая, что он не ценит женщин, способных на великие дела, что не ценит её саму. Он приподнялся с кровати, потирая лицо, сон так и не пришел ни в один глаз. Юй Цзыюань:       Раскаленное солнце Северных равнин обжигало кожу даже сквозь плотные одежды. Юй Цзыюань, летела на своем мече, окруженная своими учениками, в сторону неприступной крепости ордена Не. Ветер, несущий с собой частицы пыли и листьев, трепал ее волосы и мешал обзору, но она сохраняла невозмутимое выражение лица.       Весть о прибытии Госпожи ордена Юньмэн Цзян в земли Цинхэ Не вызвала удивление и недоумение. Мадам Юй не часто покидала Пристань Лотоса, а тем более — не посещала другие ордена без особой необходимости.       Причиной столь необычного визита послужил свиток, доставленный гонцом Не, и содержащий официальное приглашение на аудиенцию от главы ордена, Не Минцзюэ. Так как её муж был занят делали ордена, то отправилась она. В свитке упоминалось о неком Генерале Т/и, командующей союзными войсками, одержавшими победу над затевающими бунт кланами, и необходимости обсудить дальнейшую стратегию защиты Северных границ. «Генерал… женщина? В ордене Не?» — с сомнением подумала Юй Цзыюань, размышляя над истинными мотивами Не Минцзюэ. Орден Не, известный своей воинственностью и строгими традициями, казался маловероятным местом для признания и возвышения женщины на столь высокую должность.       Прибыв, Юй Цзыюань и ее ученики были встречены почетным караулом воинов Не, облаченных в свои традиционно зелёные ханьфу. Она заметила, как суровые лица адептов Не смягчаются при виде ее, но не более чем на мгновение. Они были профессиональны и сдержаны, но сквозь их маски чувствовалось явное любопытство.       Войдя в зал ордена, Юй Цзыюань была поражена ее масштабом и суровостью. Все здесь дышало силой и дисциплиной. Она чувствовала, как возрастает напряжение, исходящее от окружающих воинов Не.       В главном зале, освещенном фонарями, собрались высокопоставленные члены ордена Не. В центре зала, на возвышении, стоял Не Минцзюэ, излучающий ауру власти и непримиримости. Рядом с ним, чуть в стороне, стояла она — генерал Т/и.       Вопреки ожиданиям, Т/и не пыталась скрыть свою женственность, но и не выставляла ее напоказ. На ней была практичная и удобная боевая одежда, не сковывающая движения. Ее лицо, обветренное и серьезное, украшали мелкие шрамы, рассказывающие истории о битвах и лишениях. В ее глазах горел огонь решимости и уверенности.       Юй Цзыюань молча наблюдала, как Не Минцзюэ представляет Т/и собравшимся. Она видела, как многие воины Не смотрят на нее с недоверием и пренебрежением. Но Т/и держалась с достоинством, не опуская взгляда. — Сегодня я представляю вам генерала Т/и, командующую союзными войсками, благодаря которой Северные границы были защищены от мелких пиявок, кланов Ао и Лю. Она доказала свою отвагу, мудрость и стратегический талант. И я горжусь, что она служит под знаменем Не! — провозгласил Не Минцзюэ своим громовым голосом.       В зале повисла тишина. Юй Цзыюань чувствовала, как нарастает напряжение. Она ожидала бурю, протесты и открытое неповиновение, но ничего не произошло. Адепты Не, хоть и сдержанно, но приняли слова Не Минцзюэ.       Затем глава ордена Цинхэ Не обратился к Т/и и попросил ее рассказать о ходе военных действий. Т/и говорила четко и лаконично, описывая тактику, стратегию и ход сражений. Она не приукрашивала события и не пыталась возвысить свою роль, а просто излагала факты.       Юй Цзыюань слушала ее с пристальным вниманием. Она оценивала ее слова, ее жесты, ее взгляд. Она видела, как Т/и с легкостью оперирует сложными военными терминами и как она умеет убедительно донести свою точку зрения.       По мере того, как Т/и говорила, скептические взгляды воинов Не постепенно сменялись на заинтересованные. Они видели перед собой не просто женщину, а опытного и компетентного военачальника, способного принимать сложные решения и вести за собой людей.       После выступления Т/и Не Минцзюэ обратился к Юй Цзыюань: — Пурпурная Паучиха, я надеюсь, вы видите, что наши опасения были напрасны. Генерал Т/и доказала свою ценность не словами, а делами. Я надеюсь, что мы сможем сотрудничать в дальнейшем, чтобы обеспечить безопасность наших земель сообща.       Юй Цзыюань пристально посмотрела на Не Минцзюэ, а затем перевела взгляд на Т/и. — Я вижу, что она сильна, — ответила она, ее голос звучал спокойно и уверенно. — Но сила — это еще не все. Важно, как она будет использовать эту силу.       Не Минцзюэ кивнул. — Мы будем наблюдать за ней, — ответил он.       После аудиенции Юй Цзыюань, ее ученики и свита покинули орден Цинхэ Не. Всю дорогу обратно царило молчание.       Наконец, одна из её близких служанок не выдержала и спросила: — Моя госпожа, что вы думаете о генерале Т/и?       Юй Цзыюань вздохнула. — Она умна и решительна, — ответила она. — Но она еще молода. Ей предстоит многому научиться. И ей придется постоянно доказывать, что она достойна своего звания.       Она замолчала на мгновение, затем добавила, глядя вдаль: — Орден Не — это не место для слабых. И если Не Минцзюэ доверил ей командование войсками, значит, он видит в ней потенциал. Но ей придется бороться за свое место. И ей придется доказать, что она сильнее, чем все те, кто сомневается в ней.       Юй Цзыюань понимала, что Т/и находится под пристальным вниманием не только ордена Не, но и всего мира заклинателей. Любая ее ошибка будет немедленно использована против нее. И ей придется быть вдвое сильнее, вдвое умнее и вдвое решительнее, чтобы доказать свою правоту.       И Юй Цзыюань, как женщина, прошедшая через множество испытаний и преодолевшая множество препятствий, испытывала к Т/и не только уважение, но и скрытую симпатию. Она знала, как тяжело быть женщиной в мире, где правят мужчины. И она надеялась, что Т/и сможет выстоять и доказать всем, что женщины тоже способны на великие дела. Цзян Чэн (Цзян Ваньинь):              Небольшой военный лагерь выживших развернулся на границе с пепелищем, оставленными Вэнями после сожжения лотосового пирса, словно стальной кулак, готовый к удару. Цзян Ваньинь, ходил между разбитых лагерей, проверяя боеготовность своих адептов. Его лицо, как всегда, было суровым и напряженным. Вести о участившихся набегах Вэней не давали ему покоя.       Неожиданно к нему подошел один из набранных в команду адептов. — Глава Цзян, прибыл гонец из ордена Не. Он требует немедленной встречи.       Цзян Чэн нахмурился. Он не любил, когда его отвлекали от дел. Но связь с орденом Не была важна, особенно в нынешней ситуации. — Проводи его, — коротко приказал Цзян Чэн.       Через несколько минут перед ним стоял гонец Не, запыленный и уставший, но державшийся с достоинством. — Глава Цзян, Генерал Т/и просит о личной встрече. Она уже в пути и скоро прибудет в ваш лагерь.       Цзян Чэн был удивлен, но не собирался показывать свои истинные эмоции. Генерал Т/и? Он слышал о ней, о легендарной женщине-генерале, сокрушившей войска псов. Но он никогда не думал, что встретится с ней лично. — Генерал Т/и? — переспросил он, пытаясь показаться незаинтересованным. — Зачем ей понадобилось приезжать сюда? Гонец пожал плечами. — Это мне неизвестно, Глава Цзян. Генерал приказала передать только это.       Цзян Чэн отпустил гонца и остался один, размышляя над целью визита генерала Т/и. Он был наслышан о ее талантах, но в то же время относился к ней с некоторым скепсисом. Девушка-генерал? Он верил в это, его собственная мать была дерзкой женщиной с тяжёлой рукой, тем не менее известная миру как сильная заклинательница. Его скорее раздражало то, насколько это внезапно.       Через несколько часов к лагерю Цзян прилетел небольшой отряд воинов Не. Впереди была она — генерал Т/и. Он сразу её узнал.       Цзян Чэн, стоявший у ворот лагеря, невольно замер, глядя на нее. Она была не такой, какой он ее себе представлял. Он ожидал увидеть надменную и жеманную аристократку, увешанную драгоценностями, возможно купившая свою славу. Вместо этого перед ним стояла статная и сильная девушка, облаченная в простую, но удобную одежду своего ордена. На ее лице не было ни грамма косметики, только шрамы и следы усталости. Ее глаза, как грозовое небо, смотрели прямо на него, оценивающе и уверенно. — Глава Цзян, я Генерал Т/и. Благодарю вас за прием, — сказала она, соскочив с меча и приблизившись к Цзян Чэну. Ее голос звучал твердо и спокойно.       Цзян Чэн опомнился и слегка поклонился в ответ. — Генерал Т/и, для меня честь принимать вас в своем лагере. Позвольте проводить вас в более уединенное место.       Он проводил Т/и и предложил ей чаю. Т/и села за столик и осмотрелась. — У вас здесь все очень… практично, — заметила она, с усмешкой глядя на скромную обстановку. Цзян Чэн нахмурился. Чего она ожидала от него? Из горла так и наровил выскочить какой-нибудь сарказм. — Я не трачу время на излишества, генерал. Сейчас важнее сосредоточиться на защите оставшихся территорий. — Я это ценю, — ответила Т/и. — Именно поэтому я и приехала сюда.       Она достала из сумки на поясе карту и развернула ее на столе. — Ситуация на границе ухудшается, — сказала она, указывая на несколько точек на карте. — Нам необходимо объединить усилия, чтобы отразить атаки Вэньских псов.       Цзян Чэн внимательно изучил карту. Он был впечатлен тем, насколько хорошо Т/и разбирается в ситуации. Ее знания о местности, тактике и сильных и слабых сторонах войск были безупречны. — Я согласен, — сказал он. — Но как вы видите это сотрудничество? — Я предлагаю совместное патрулирование границы, — ответила Т/и. — Мы разделим территорию и будем координировать свои действия.       Цзян Чэн задумался. Ему не нравилась идея соглашаться так быстро, но он понимал, что это необходимо и нет времени на раздумья. Людям не хватало провизии. — Хорошо, — сказал он, наконец. — Я согласен. Но у меня есть одно условие. — Какое? — спросила Т/и, приподняв бровь. — Я сам буду руководить патрулями на своей территории. Я не позволю никому указывать мне, что делать.       Т/и усмехнулась, блеснув небольшими клычками при улыбке. — Я и не собиралась. Я доверяю вашему опыту, Глава Цзян.       Они обсудили детали сотрудничества и составили план действий. Цзян Чэн был поражен тем, насколько легко ему было работать с Т/и. Она была умна, решительна и умела слушать. Она не пыталась доминировать и не спорила по пустякам. Она просто хотела, чтобы работа была сделана.       После нескольких часов переговоров они пришли к соглашению. Т/и собрала свои вещи и направилась к выходу. — Было приятно познакомиться с вами, Глава Цзян, — сказала она, протягивая ему руку. — Я надеюсь, что наше сотрудничество будет плодотворным.       Цзян Чэн пожал ей руку. Ее ладонь была сильной и теплой. — Взаимно, генерал Т/и, — ответил он.       Т/и вышла к своим людям и встала на меч. Прежде чем уехать, она обернулась и посмотрела на Цзян Чэна. — И еще кое-что, Глава Цзян, — сказала она, с загадочной улыбкой. — Я не думаю, что мне когда-либо приходилось иметь дело с таким… неразговорчивым главой ордена.       С этими словами она тронулась, и ее отряд умчался прочь.       Цзян Чэн остался стоять, глядя ей вслед с непонятным внутренним ощущением. Он чувствовал, как к его щекам приливает кровь. Он никогда не думал, что женщина может его так заинтересовать и одновременно раздражать.       Он всегда считал себя неприступным и недоступным для романтических отношений, а сейчас вообще шла самая настоящая война. Но генерал Т/и задела что-то в его душе. Ее сила, ее ум, ее уверенность — все это притягивало часть его души. Она напоминала его мать, но более приятную и не конфликтную ее версию. «Черт бы побрал эту девушку, — подумал Цзян Чэн, сжимая кулаки. — Она действительно не выходит из моей головы…» Вэй Ин (Вэй Усянь):

      Тень Луаньцзан, гора Погребальных холмов, стала домом для тех, кого отверг мир. Вэй Усянь, восседал на груде камней, наблюдая за работой Вэнь Циня и остальных. С каждым днем их жизнь здесь становилась все более упорядоченной, но напряжение не спадало. Весть о его деяниях распространялась, и ордена заклинателей, особенно Ланьлин Цзинь, начали прочесывать окрестности.       Вэй Ин был далек от идеального героя. Он был темным заклинателем, использовал запрещенные техники, и знал, что это имеет свои последствия. Но он был готов заплатить любую цену, чтобы защитить тех, кто нуждался в его защите.       Неожиданно вдалеке показался силуэт. Они был достаточно скрытен, но зелёные одеяния не могли скрыть истины.       Вэй Ин почувствовал настороженность. Орден Не редко совался в эти земли, и этот визит не предвещал ничего хорошего. — Что это? — проворчал он, спрыгивая с камней.       Вэнь Цин, как всегда, была спокойна и рассудительна, она пожала плечами, продолжая перебирать лечебные травы. — Кажется, гости, Вэй Ин. Лучше быть готовыми к любому исходу.       Вэй Ин кивнул и достал Чэньцин. Он знал, что нужно быть осторожным. Если орден Не узнает о его укрытии Вэней, то беды не миновать.       Когда этот человек подъехал ближе, Вэй Ин смог разглядеть его лицо. Это была женщина, но не та хрупкая девица, которых он привык видеть среди заклинателей. В ней чувствовалась сила и уверенность.       Остановившись в нескольких шагах от входа в Луаньцзан, женщина спешилась и медленно направилась к Вэй Ину. Ее взгляд был прямым и оценивающим. — Вэй Усянь, — сказала она, ее голос был ровным и твердым. — Я генерал Т/и, из ордена Не.       Вэй Ин окинул ее взглядом с головы до ног. Ее боевая одежда была запылена, но выглядела идеально скроенной по ее фигуре, не скрывая ее женственности, но подчеркивая практичность. На ее лице были небольшие шрамы, а глаза смотрели с любопытством и интересом. — Генерал Т/и, — ответил Вэй Ин, растягивая губы в усмешке. — Какая неожиданность. Что привело вас в мою скромную обитель? Неужели вас тоже очаровали виды Луаньцзан?       Т/и проигнорировала его сарказм. — Я слышала о твоих… деяниях, Вэй Ин. О том, как ты спасаешь Вэней, как укрываешь их. Я наконец нашла это место. Вэй Ин напрягся. — И что с того? — спросил он, стараясь сохранить спокойствие. Они оба могли играть в игру с запугиванием. — Я пришла не для того, чтобы судить тебя, — ответила Т/и. — Я пришла, чтобы предложить тебе сделку.       Вэй Ин приподнял бровь, не скрывая своего ехидства. — Сделку? Между мной, темным заклинателем, и генералом ордена Не? Это интересно. И что же ты хочешь мне предложить?       Т/и сделала шаг ближе, и Вэй Ин почувствовал легкий запах трав и полыни, исходящий от нее. — Я знаю, что тебе нужна помощь, Вэй Ин. И я знаю, что ты можешь помочь мне. — Каким образом? — спросил Вэй Усянь, скрестив руки на груди, словно его уже умоляли о чем-то и он раздумывал давать этот шанс или нет. — Я ищу информацию о деятельности клана Вэнь до падения, — ответила Т/и. — У меня есть основания полагать, что они скрывали что-то важное о моей семье. Мне сложно это признавать, но моя мать была из ордена Вэнь до замужества, а ее родственники имели высокое положение при дворе Вэнь Жоханя. Мне нужно кое-что найти… а ты близок к остаткам Вэней. Может быть, они рассказали тебе что-то, чего не сказали бы другим.       Вэй Ин задумался. Ему не нравилась идея работать с кем-то, особенно с орденом Не, но он понимал, что Т/и может быть права. Вэни могли что-то знать, и эта информация могла быть полезной. — И что я получу взамен? — спросил он.       Т/и улыбнулась, но в ее улыбке не было ничего доброго. — Я обещаю, что не выдам тебя и твоих Вэней. Я гарантирую вам безопасность и свое молчание.       Вэй Ин усмехнулся. Конечно, она собиралась угрожать ему. — Только твое слово? Этого недостаточно, «генерал».       Т/и вздохнула. — Чего же ты хочешь?       Вэй Ин медленно обошел ее, оглядывая с головы до ног оценивающим взглядом. — Хочу увидеть, на что ты готова ради этой информации, — прошептал он, наклоняясь к ее уху.       Т/и отшатнулась, ее лицо слегка покраснело, но она тут же пришла в себя, хмуро глядя на темного заклинателя. — Ты… ты нарываешься, — прошипела она. — Не приближайся ко мне так близко.       Вэй Ин рассмеялся, будто услышав шутку. — Может быть. Но ты же сама предложила сделку. И, как ты знаешь, сделку нужно заключать на выгодных условиях.       Он снова приблизился к ней, чувствуя ее напряжение. — Скажи мне, генерал, что для тебя важнее? Информация или твоя честь?       Т/и молчала, глядя на него с раздражением. Вэй Ин понимал, что он перегнул палку, но ему нравилось испытывать ее, видеть, как она борется со своими принципами. — Хорошо, — сказала Т/и, наконец. — Я согласна рассказать тебе все что знаю в пределах нормы. Государственное тайны под запретом. У тебя останется выбор помочь или не помочь мне, но если я решу, что ты представляешь угрозу, то без колебаний убью тебя здесь и сейчас.       Вэй Ин отстранился от нее, демонстративно зевая. «Она-то убьет меня? Ранит, возможно, но не более.» — Хорошо, — сказал он. — Это меня устраивает. Но только если ты останешься здесь, в Луаньцзане, на ночь. Поговорим за ужином, под луной. Это будет… более интимно, знаешь ли.       Т/и посмотрела на него не очень радостно, но согласилась. Вэй Ин знал, что она сделала это не из-за него, а из-за информации, которую он мог ей предоставить. Но ему было все равно. Ему нравилось играть с ней в эту игру, нравится чувствовать ее злость и возможное отвращение.       Вечер прошел в напряженной атмосфере. Вэй Ин и Т/и сидели у костра, окружённые Вэнями. Они обсуждали детали сделки, но между ними чувствовалось напряжение. Вэй Ин постоянно поддразнивал Т/и, провоцировал ее, а она отвечала ему холодными взглядами и язвительными репликами.       Но несмотря на все это, Вэй Ин чувствовал какое-то странное влечение к этой женщине. Ее сила и непоколебимая воля — это нравилось ему. Он понимал, что это может быть опасно для них обоих, но что может быть веселее нарушения запретов?       В конце концов, он получил от неё информацию, которую искал, и передал информацию взамен. Осталось подождать, чтобы узнать действительно ли эта девушка верна своему слову, а пока… она собиралась уехать, когда Вэй Ин подошёл к ней. — Может быть, мы еще встретимся, генерал Т/и, — сказал он, с намекающей улыбкой, глядя ей в глаза.       Т/и посмотрела на него, закатывая глаза. — Я надеюсь, что нет, Вэй Усянь. Но если это произойдет, я обещаю, что не буду церемониться с тобой, как сегодня. И с этими словами она взлетела, и ее тело скрылось в небе.       Вэй Ин знал, что может таким образом нажить себе врага, но почему-то это его не беспокоило. Наоборот, это заводило его. Он чувствовал, что эта встреча оставила след в его душе, и что он еще долго будет думать о генерале Т/и и о том как весело было дразнить её, несмотря на их вражеские отношения. Цзян Яньли:

      Строгие правила и порядки клана Юй ощущались на коже словно колкий мороз. Война, унесшая жизни её родителей и разрушившая Пристань Лотоса, оставила глубокий шрам в ее душе. Здесь, в доме матери, она чувствовала не тепло поддержки, а скорее — гнетущее чувство долга и постоянного оценивающего взгляда.       Ей, привыкшей к свободолюбивому нраву Юньмэн Цзян, было тяжело в мире, где власть и положение решали все. Тетки и двоюродные сестры, хоть и оказывали внешние знаки внимания, казались далекими и холодными. Цзян Яньли чувствовала себя цветком лотоса, вырванным из родной земли и посаженным в каменистую почву.       Однажды утром, собирая корни для супа в дальней части поместья (едва ли не единственное занятие, которое позволяло ей чувствовать себя хоть немного полезной), она услышала громкие голоса, доносящиеся из тренировочного зала. — Хватит этой клоунады! — гремел гневный голос старейшины Юй. — Мы отправляем на передовую лучших адептов, а ты предлагаешь довериться какой-то самозванке? — Она доказала свою эффективность, дядя, — возражал кто-то другой, более молодой, но все еще полный твердости. — Генерал Т/и блестяще командует войсками Не и наносит ощутимый урон противнику. Игнорировать ее помощь — безумие.       Любопытство заставило Цзян Яньли приблизиться. Она знала, что клан Юй находится в сложном положении, и любые союзы сейчас на вес золота. Но само упоминание имени «генерал Т/и» заставило ее насторожиться.       Осторожно заглянув в тренировочный зал, Цзян Яньли увидела группу мужчин, окруживших высокую фигуру, облаченную в дорожную одежду. По одному виду ее было понятно, что эта женщина уже прошла через многое: на лице виднелись легкие шрамы, волосы были собраны в строгий хвост, а взгляд был пронзительным. — Так ты предлагаешь нам отдать под ее командование часть наших сил? — возмутился один из старейшин. — Это недопустимо! Она чужачка! Женщина! — Я опытный военачальник, — спокойно ответила Генерал Т/и. — Обычно люди не разделяю воинов по половому признаку, а по их способностям. Ваша собственная дочь была небезызвестной Пурпурной Паучихой. — Ты уверена, что сможешь справиться с ситуацией? — спросил молодой адепт Юй, похоже, единственный, кто поддерживал Т/и. — Абсолютно, — ответила Т/и. — Я изучала тактику ведения войны с самого детства. И поверьте, мне все равно, воюю я против мужчин или женщин. Главное для меня — победа. — Прекратите этот балаган! — загремел старейшина Юй. — Я не позволю этой… выскочке командовать нашими войсками! Приведите ее ко мне!       Т/и посмотрела на старейшину свысока. — К сожалению, у меня нет времени на пустые разговоры, — ответила она. — Сейчас у меня есть другие дела. И лучше бы вам поскорее прислушаться ко мне, если вы хотите сохранить свой клан в целости и сохранности, а особенно… выжившую внучку.       С этими словами Генерал Т/и развернулась и вышла из тренировочного зала. Цзян Яньли едва успела отступить в тень, чтобы не быть замеченной.       Сердце Цзян Яньли бешено колотилось. Что все это значит? Почему Генерал Т/и прибыла в клан Юй? И почему ее присутствие вызывает такую ярость у старейшин, где многие года процветал матриархат?       В последующие дни Цзян Яньли стала замечать, что напряжение в поместье клана Юй нарастает. Старейшины постоянно совещались, а молодые адепты с тревогой переговаривались между собой. Она чувствовала, что надвигается какая-то беда.       Однажды ночью, когда все вокруг уснули, Цзян Яньли услышала тихий стук в дверь своей комнаты. Открыв ее, она увидела Генерала Т/и, закутанную в темный плащ. — Цзян Яньли, — прошептала Т/и. — Мне нужна ваша помощь.       Цзян Яньли опешила. — Моя помощь? Но чем я могу вам помочь? — Я знаю, что вы не одобряете методы старейшин клана Юй, — сказала Т/и. — И я слышала, что вы имеете доступ в провизии клана. Мне нужно кое-что для раненых солдат, а клан Юй, похоже, не собирается мне помогать. Пожалуйста, уговорите клан помочь нам.       Цзян Яньли на мгновение задумалась. Она доверяла клану Юй, но знала, что Т/и говорит правду. Она видела, как страдают ее люди, находящиеся на территории клана, но не могла остаться в стороне. — Хорошо, — ответила она. — Я помогу вам.       В конечном итоге у Цзян Яньли получилось уговорить своих родственников в помощи союзникам через несколько дней. Это благодетель. — Спасибо вам, — сказала Т/и, когда ее воины получили помощь и еду. — Ваша помощь неоценима. — Я рада, что смогла чем-то помочь, — ответила Цзян Яньли. — Но почему вы выбрали меня? Почему вы доверились мне?       Т/и посмотрела на нее с грустью. — Я вижу, что вы добрая и отзывчивая девушка, Цзян Янили, — ответила она. — И я верю, что вы не позволите своим предрассудкам затуманить вам разум.       Цзян Яньли почувствовала, как ее сердце сжимается от боли. Она понимала, о чем говорит Т/и. Предрассудки и ненависть — это то, что разрушило ее семью и ее дом. И она не хотела, чтобы это повторилось снова. — Я постараюсь, — ответила она. — Я обещаю вам, что сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь.       Т/и улыбнулась. — Я знаю, что вы сможете, — сказала она. — Вы сильная и я верю в вас.       С этими словами Генерал Т/и покинула Цзян Яньли, оставив ее одну. Но на этот раз Цзян Яньли чувствовала не страх и отчаяние, а надежду и вдохновение. А еще она поняла, что встреча с генералом Т/и была не случайностью, а судьбой.

Орден Гусу Лань:

Лань Цижэнь:       Облачные Глубины были местом покоя и сосредоточенности, где каждый звук и движение подчинялись строгим правилам и традициям. Лань Цижэнь, подобно непоколебимой скале, следил за соблюдением этих правил, его лицо выражало неизменное неодобрение ко всему, что нарушало установленный порядок.       Вести о потерях на границе тревожили его, но он старался сохранять спокойствие, веря в силу духовного самосовершенствования и неуклонное соблюдение правил. Однако, одно имя, которое все чаще звучало в разговорах, заставляло его сердце биться быстрее от раздражения — Генерал Т/и.       Женщина-генерал? Руководящая армией? Это казалось Лань Цижэню абсурдным и противоестественным. Он не сомневался в силе женщин в целительстве и ведении домашнего хозяйства, но поле боя — это место для мужчин, закаленных в сражениях и беспрекословно следующих приказам.       И вот, как гром среди ясного неба, прибыло письмо с просьбой о встрече от клана Цзян, где упоминалось о необходимости обсуждения стратегии с Генералом Т/и, которая, по всей видимости, планировала посетить Облачные Глубины.       Лань Цижэнь был в ярости. Это было возмутительно! Женщине, противоречащей своему истинному пути, пусть и генералу, не место в святых обителях Гусу Лань! Он хотел отказаться, но понимал, что отказ может быть воспринят как неуважение к союзникам.       В день прибытия Генерала Т/и Лань Цижэнь стоял у входа в Облачные Глубины, готовый встретить ее с ледяным презрением. Он надеялся, что она, увидев его неодобрение, быстро поймет, что ей здесь не рады, и поспешит уйти.       Но когда появился отряд алептов во главе с Т/и, Лань Цижэнь был ошеломлен. Она была не похожа ни на одну женщину, которую он когда-либо видел. Никаких украшений, никакой вычурной косметики, только простое ханьфу, подчеркивающая ее сильную фигуру. Ее взгляд был прямым и уверенным, а в осанке чувствовалась сила и достоинство.       Она спрыгнула с меча, подойдя к Лань Цижэню, слегка поклонилась. — Лань Цижэнь, — сказала она, ее голос был ровным и глубоким. — Я Генерал Т/и, и благодарю вас за прием.       Лань Цижэнь сухо кивнул в ответ, не произнеся ни слова. Он надеялся, что его молчание будет достаточно красноречивым.       Т/и, казалось, не обратила внимания на его неприязнь. Она окинула взглядом Облачные Глубины и, с легкой усмешкой, сказала: — Здесь очень… спокойно. Слишком спокойно для военного времени.       Лань Цижэнь не выдержал такого абсурда. — Покой и сосредоточенность — это основа нашей силы, генерал, — сказал он, его голос был полон раздражения. — Настоящая сила заключается не в грубой силе, а в духовном самосовершенствовании.       Т/и приподняла бровь. — И что же, вы хотите сказать, что медитация поможет нам победить врага?       Лань Цижэнь фыркнул, словно разговаривал с глупым ребенком. — Конечно, если эта медитация будет направлена на укрепление воли и духа! — Понимаю, — сказала Т/и. — Значит, если я сейчас сяду в позу лотоса и начну медитировать, то смогу выиграть войну?       Лань Цижэнь почувствовал, как его лицо краснеет от злости, но он не мог позволить себе выйти из себя. — Вы намеренно меня провоцируете, генерал? — Вовсе нет, — ответила Т/и, с невинным видом. — Я просто пытаюсь понять вашу логику.       Лань Цижэнь глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. — Позвольте проводить вас в зал собраний, генерал, — сказал он, стараясь не повышать голоса. — Там мы сможем обсудить важные вопросы.              В зале собраний Т/и продолжала действовать Лань Цижэню на нервы. Она задавала неудобные вопросы, спорила с его утверждениями и постоянно нарушала правила этикета. — Почему вы всегда сидите так прямо? — спросила она вдруг, глядя на его идеально ровную спину. — Это что, тоже часть вашей медитации?       Лань Цижэнь чуть не выронил свой чай. — Правильная осанка способствует концентрации внимания, — отрезал он. — Понимаю, — сказала Т/и, и тут же скопировала его позу, выпрямив спину до предела. — О, я чувствую, как моя концентрация увеличивается в геометрической прогрессии!       Лань Цижэнь промолчал, но внутренне кипел от ярости.       Во время обсуждения военной стратегии Т/и предложила несколько нестандартных решений, которые Лань Цижэнь счёл совершенно немыслимыми. — Мы должны атаковать врага с тыла, — заявила Т/и. — Это позволит нам застать их врасплох и нанести максимальный урон. — Это безрассудно! — воскликнул Лань Цижэнь. — Атаковать с тыла — это нарушает все правила ведения войны!       Т/и пожала плечами. — Какие правила? — спросила она. — Правила, которые придумали люди, сидящие в теплых кабинетах, пока мы сражаемся на передовой?       Лань Цижэнь сжал пиалу с чаем. — Вы ставите под сомнение авторитет традиций? — Нет, — ответила Т/и. — Я просто считаю, что в войне нужно использовать все доступные средства, чтобы победить.       Вечером, во время ужина, Т/и снова удивила Лань Цижэня, убив животное за пределами ордена и приготовив его. — Точно, в Облачных Глубинах принято соблюдать вегетарианство? — спросила она, глядя на Лань Цижэня с усмешкой. — Да, — ответил Лань Цижэнь, его голос был полон возмущения. — Употребление мяса оскверняет душу! — Но мне нужно много энергии, чтобы командовать армией, — возразила Т/и. — А на одной траве далеко не уедешь.       Лань Цижэнь был в шоке и чуть было не потерял сознание от такого наглого поведения. — Вы ставите свои телесные потребности выше духовных ценностей? — Я ставлю победу в войне выше всего, — ответила Т/и.       После ужина, когда Т/и собиралась ложиться спать, Лань Цижэнь подошел к ней. — Генерал Т/и, — сказал он, стараясь говорить как можно более вежливо. — Я надеюсь, что вы понимаете, что Облачные Глубины — это место святости и покоя. И что ваше поведение здесь… не совсем уместно.       Т/и понимающе улыбнулась. — Я понимаю, Лань Цижэнь, — ответила она. — Но я надеюсь, что вы тоже понимаете, что сейчас не время для церемоний. На войне нужно быть готовым ко всему. И если это означает немного нарушить ваши правила, то я готова на это пойти.       Она приблизилась к нему и наклонилась к его уху. — Тем более, — прошептала она, — мне нравится видеть, как я вас смущаю. Лань Цижэнь отшатнулся от нее, словно от огня. — Вы… вы невыносимы! — воскликнул он.       Т/и рассмеялась, хлопая в ладоши. — Может быть, — ответила она. — Но вы же знаете, что противоположности притягиваются.       И с этими словами она закрыла дверь в свою комнату, оставив Лань Цижэня в полном замешательстве.       Всю ночь Лань Цижэнь не мог заснуть. Он ворочался в постели, думая о Генерале Т/и и о том, как она постоянно его смущает и действует ему на нервы.       Он понимал, что она — талантливый военачальник и что ее помощь необходима. Но он также понимал, что ее присутствие в Облачных Глубинах ставит под угрозу его душевное равновесие и установленный порядок.       Но несмотря на все это, Лань Цижэнь не мог не признать, что в Генерале Т/и есть что-то, что его привлекает, даже если он упорно это отрицал. Он боялся, что это чувство может быть гораздо опаснее, чем любая война.              Наутро, во время завтрака, Лань Цижэнь увидел, как Т/и сидит за столом и с аппетитом ест булочку с мясом. — Доброе утро, Лань Цижэнь, — сказала она, заметив его. — Как спалось?       Лань Цижэнь промолчал, лишь молча нахмурился.              Т/и усмехнулась, пожимая плечами. — Что, всю ночь медитировали, пытаясь изгнать меня из своих мыслей?       Лань Цижэнь проигнорировал ее слова и сел за стол. — Генерал Т/и, — сказал он, стараясь говорить как можно более спокойно. — Мне кажется, что наше сотрудничество подошло к концу.       Т/и подняла бровь, заталкивая всю булочку в рот. — Что вы имеете в виду? — Я думаю, что нам будет лучше, если вы покинете Облачные Глубины, — ответил Лань Цижэнь. — Я не сомневаюсь в ваших способностях, но ваше присутствие здесь слишком… деструктивно.       Т/и на мгновение задумалась и затем рассеялась с полным ртом еды. — Хорошо, Лань Цижэнь, — сказала она. — Я понимаю.       Она встала из-за стола и направилась к выходу из зала, чтобы найти своих адептов. — Но прежде чем уйти, я хочу вам кое-что сказать, — добавила она, обернувшись к нему. Лань Цижэнь вопросительно посмотрел на нее. — Не будьте таким строгим к себе. Вы часто хмуритесь, от того выглядите старше, чем вы есть, но я могу разглядеть ваше симпатичное личико. Ещё увидимся.       Затем она ушла, оставив Ланя одного. Он схватился за голову от головной боли, прикрывая красное лицо длинным рукавом. Лань Хуань (Лань Сичэнь):       Облачные Глубины готовились принять необычную гостью. Лань Сичэнь, глава клана Лань, с присущей ему мягкой улыбкой, наблюдал за приготовлениями, стараясь не нарушить привычный порядок. Весть о прибытии генерала Т/и, прославленной воительницы, вызвала легкое волнение среди учеников, привыкших к спокойному образу жизни.       Лань Хуань, с его чутким сердцем, понимал причину этого волнения. Генерал Т/и была фигурой, во многом противоположной идеалам клана Лань. В ее имени слышался отголосок сражений, решительности и даже некоторой дерзости — качеств, которые редко приветствовались в Облачных Глубинах.       Однако, Лань Сичэнь всегда старался видеть хорошее в каждом человеке. Он верил, что даже в самом буйном пламени можно найти искру света. Поэтому, он искренне надеялся на сотрудничество с генералом Т/и, видя в этом возможность для клана Лань узнать что-то новое и полезное.       Когда она прибыла, Сичэнь вышел встретить гостей у входа в Облачные Глубины. Его приветливая улыбка смягчала напряженность, витавшую в воздухе.       Генерал Т/и спустилась с меча, и Лань Сичэнь сразу отметил разительный контраст между ней и окружающей обстановкой. Облаченные в белые одежды ученики Лань, идеально выровненные ряды деревьев, плавные линии архитектуры — все это говорило о сдержанности и гармонии. А Т/и, в своей походной одежде, с копной торчащих от ветра волос, словно бросала вызов этой умиротворенности. — Глава Лань, — сказала Т/и, ее голос был ровным и немного хрипловатым. — Я генерал Т/и, и благодарю вас за приглашение. — Генерал Т/и, для нас большая честь принимать вас в Облачных Глубинах, — ответил Лань Сичэнь с неизменной вежливостью. — Надеюсь, ваше пребывание здесь будет комфортным.       Он проводил Т/и в зал для гостей, стараясь не обращать внимания на удивленные взгляды учеников, провожающих их.       Во время чаепития Лань Сичэнь не мог не заметить разницу в их манерах. Он, с детства обученный соблюдать все правила этикета, пил чай маленькими глотками, держа чашку двумя руками. Т/и же отпила большой глоток, небрежно держа чашку одной рукой. Она так сильно напоминала ему Не Минцзюэ, словно была его женской версией. — Чай неплох, — сказала она, поставив чашку на стол с едва слышным стуком. — Но мне больше нравится что-нибудь покрепче.       Лань Сичэнь улыбнулся, ему нравилось, что эта девушка всегда говорила то, что думает. — К сожалению, в Облачных Глубинах употребление алкоголя запрещено. — Какое упущение, — заметила Т/и, усмехнувшись.       В последующие дни Лань Сичэнь все больше убеждался в том, насколько они разные. Он, с его любовью к тишине и размышлениям, и Т/и, с ее энергией и прямотой.       Однажды, во время прогулки по саду, Лань Сичэнь увидел, как Т/и тренируется с мечом. Ее движения были быстрыми и точными, каждый удар был наполнен силой и решимостью. Он заметил, что некоторые ученики Лань наблюдают за ней с любопытством, пытаясь повторить ее движения. — Вы очень талантливы, Генерал, — сказал Лань Сичэнь, подойдя к ней.       Т/и остановилась и вытерла пот со лба. — Это просто практика, — ответила она. — Но ваша страсть и энергия вдохновляют, — заметил Лань Сичэнь. — Я вижу, как ваши тренировки привлекают внимание моих учеников.       Т/и пожала плечами, не интересуясь этой информацией. — Они слишком мягкие, — сказала она. — Им не хватает жесткости и решимости. — Наш клан ценит гармонию и умеренность. Мы считаем, что настоящая сила заключается не в грубой силе, а в умении контролировать свои эмоции, — ответил Хуань.       Т/и фыркнула. — И что же, вы хотите сказать, что я не умею контролировать свои эмоции? — Я не это имел в виду, — ответил Лань Сичэнь, стараясь сгладить неловкость. — Я просто хотел сказать, что у нас разные подходы к достижению цели. — Похоже на то. Но я все равно считаю, что немного жесткости не помешает вашим ученикам, — гордо ответил генерал.       Вскоре после этого случая Лань Сичэнь услышал о необычном происшествии. Оказывается, несколько учеников Лань, вдохновленные тренировками Т/и, решили провести ночную тренировку с мечами. Они нарушили все возможные правила, подняли шум и разбудили Лань Цижэня, который был в ярости.       Лань Сичэнь, конечно, был огорчен произошедшим, но в то же время он испытывал какое-то странное удовлетворение. Он понимал, что ученики просто хотели стать сильнее и увереннее в себе, и в этом была заслуга Генерала Т/и.       Вечером, во время ужина, Лань Сичэнь подошёл к Т/и. — Генерал, — сказал он, — мне кажется, ваше пребывание здесь оказывает… необычное влияние на моих учеников.       Т/и удивленно посмотрела на него, прежде чем нахмуриться. — В чем дело? Они натворили что-то плохое? — Нет, — ответил Лань Сичэнь, улыбаясь. — Просто они стали… более смелыми и решительными.       Т/и усмехнулась. — Ну, это же хорошо, разве нет? — Да, — согласился Лань Сичэнь. — Но я боюсь, что они могут немного перестараться. — Это их дело, — ответила она. — Я не собираюсь их контролировать. Лань Сичэнь вздохнул. — Я знаю, — сказал он. — Но я все равно надеюсь, что вы сможете оказать на них положительное влияние.       Т/и посмотрела на него с любопытством. — Почему вы так заботитесь о своих учениках? — спросила она.       Лань Сичэнь тепло улыбнулся, встречаясь с девушкой взглядом. — Они — будущее нашего клана, — ответил он. — И я хочу, чтобы они стали достойными людьми.       Т/и на мгновение задумалась. — Понимаю, — сказала она. — Вы хотите, чтобы они стали такими же, как вы. Благородными, чистыми…       Лань Сичэнь покачал головой. — Нет, — ответил он. — Я хочу, чтобы они стали лучше, чем я.       Т/и не знала что сказать, наверное впервые в жизни. — Вы действительно хороший человек, Лань Сичэнь, — сказала она. Лань Сичэнь смутился, но быстро скрыл это. — Я просто стараюсь быть справедливым и добрым, — ответил он. — У вас это хорошо получается, — сказала она, тоже улыбнувшись.       В последние дни пребывания Т/и в Облачных Глубинах Лань Сичэнь все чаще ловил себя на том, что наблюдает за ней. Его восхищала ее сила, ее уверенность, ее умение оставаться верной себе, несмотря ни на что. Он понимал, что они очень разные, но именно эта разница и делала их общение таким интересным.       Когда пришло время прощаться, Лань Сичэнь проводил Т/и до ворот Облачных Глубин. — Спасибо вам за визит, генерал, — сказал он. — Я многое узнал благодаря вам. — Я тоже, — ответила она. — Ваши Облачные Глубины оказались не такими уж и скучными, как я думала.       Она протянула ему руку. — До свидания, Лань Сичэнь, — сказала она. — Надеюсь, мы еще встретимся.       Лань Сичэнь пожал ей руку, чувствуя ее сильную хватку. — До свидания, генерал Т/и, — ответил он. — Я буду рад видеть вас снова. Т/и быстро вскочила на свой меч и прежде чем уехать, она обернулась и подмигнула Лань Сичэню. — И не забудьте иногда нарушать правила, — сказала она. — Это полезно для здоровья.       С этими словами она умчалась прочь.       Лань Сичэнь остался стоять у ворот, глядя ей вслед. Он не мог оторвать взгляд от ее удаляющейся спины.              Он понимал, что Генерал Т/и навсегда оставила след в его памяти и тайно надеялся увидеть ее при посещении ордена Цинхэ Не. Она научила его ценить разницу, видеть красоту в несовершенстве и не бояться выходить за рамки привычного. И он знал, что ее уроки пригодятся ему в будущем. Ведь даже в самых спокойных водах может скрываться буря, и чтобы выстоять, нужно быть готовым ко всему. Даже к встрече с женщиной-генералом, нарушающей все правила Облачных Глубин. Лань Чжань (Лань Ванцзи):       В Облачных Глубинах действовал строгий запрет на алкоголь, подкрепленный тремя тысячами правил, каждое из которых Лань Ванцзи, как Второй Нефрит, знал наизусть и неукоснительно соблюдал. Поэтому, когда посреди ночной тишины возник отчетливый аромат Байцзю (крепчайшего китайского алкоголя), Лань Ванцзи едва не лишился дара речи.       Вторя всем канонам дисциплины, он решил лично прояснить ситуацию и пресечь нарушение. Источником пьянящего запаха оказалась гостевая резиденция, отведенная генералу Т/и. Лань Ванцзи нахмурился. Женщина-генерал, конечно, отличалась дерзким нравом, но чтобы так бесцеремонно нарушать правила Гусу Лань… это было уже слишком.       Постучав в дверь, он не получил ответа. Ещё один, более настойчивый стук, также остался без внимания. В сердце Лань Ванцзи закралось подозрение. А вдруг с генералом что-то случилось? Вздохнув, он толкнул дверь и вошёл внутрь.       Представшая картина заставила Лань Чжаня замереть, забыв обо всех правилах этикета. Генерал Т/и восседала на полу посреди разгромленной комнаты, словно пьяный император на развалинах своей империи. Обломки разбитой вазы соседствовали с опрокинутой мебелью и разбросанной походной одеждой.       Но самым поразительным было то, что на голове у генерала красовался… кролик! Белый пушистый кролик, явно напуганный и не понимающий, что происходит, беспомощно дрыгал лапками. — А, это ты, Угрюмый Нефрит! — воскликнула генерал Т/и, увидев Лань Ванцзи. Ее речь была заплетающейся, а глаза — радостно бессмысленными. — Присоединяйся к веселью! У меня тут кролик захватил трон!       Она попыталась встать, но потеряла равновесие и начала падать. Лань Ванцзи, повинуясь инстинкту, подхватил ее, с ужасом осознавая, что его руки оказались в непозволительной близости от ее… весьма крепкого плеча. — Вы пьяны, — констатировал Лань Ванцзи, стараясь сохранять беспристрастный тон, хотя его уши уже предательски горели. По этикету он сделал все, что мог. — Только чуточку! — возразила генерал Т/и. — Зато этот кролик абсолютно трезвый! Он мой новый советник по тактике!       Она попыталась передать ему кролика, но в этот момент животное, испугавшись, цапнуло ее за палец. — Ай! — вскрикнула генерал Т/и, отпустив кролика, который тут же скрылся под кроватью. — Ах ты, предатель!              И, к ужасу Лань Ванцзи, она попыталась нырнуть под кровать, чтобы поймать беглеца. — Генерал! — воскликнул Лань Ванцзи, схватив ее за поясницу. — Это недостойно! — Но у меня же советник сбежал! — запротестовала генерал Т/и, пытаясь вырваться из его хватки.       Лань Ванцзи с трудом поднял ее и усадил на ближайший стул. Оказавшись в относительной безопасности, он попытался вернуть контроль над ситуацией. — Употребление алкоголя в Облачных Глубинах запрещено, — строго напомнил он, буравя девушку взглядом. — А скука запрещена еще больше! — парировала генерал Т/и. — Послушай, Угрюмый Нефрит, я понимаю, у вас тут всё чинно-благородно, но я же не могу постоянно быть серьезной и сосредоточенной! Мне иногда нужно выпускать пар!       Лань Ванцзи нахмурился. С одной стороны, он должен был наказать нарушителя. С другой стороны… вид беспомощной и пьяной генерала Т/и почему-то не вызывал у него ни капли презрения, а скорее… замешательство. — Вы должны убрать этот беспорядок, — произнес Лань Ванцзи, стараясь не смотреть ей в глаза. — И больше не нарушать правила или я доложу дяде о ваших действиях. — Обещаю-обещаю! — воскликнула генерал Т/и. — Только помоги мне поймать этого предателя-кролика!       Лань Ванцзи вздохнул. Кажется, ему предстояла самая странная ночь в его жизни.       И вот, под бдительным присмотром Второго Нефрита, генерал Т/и, не переставая бормотать что-то о предательстве и политических интригах, ползала на четвереньках под кроватью, пытаясь поймать своего беглого советника.       Лань Ванцзи, стоявший в стороне с непроницаемым выражением лица, не мог не признать, что в этой абсурдной ситуации было что-то… забавное. А еще он внезапно понял, что Т/и — это не просто дерзкая воительница, а человек со странностями.       Утром, увидев, как генерал Т/и, с виноватым видом, подметает листья во дворе, Лань Цижэнь чуть не лишился дара речи. Но Лань Ванцзи, как всегда, сохранил хладнокровие. — Она отрабатывает наказание, — пояснил он, стараясь не вдаваться в подробности.       И хотя сам Лань Ванцзи так и не смог признаться в этом вслух, он знал, что он никогда не забудет эту забавную и нелепую ночь с пьяным генералом и беглым кроликом.

Орден Цинхэ Не:

Не Минцзюэ:       Внушительная Крепость Безночия, оплот ордена Не, возвышалась над горным ландшафтом, как символ силы и непреклонности. Не Минцзюэ, Чифэн-цзунь, как всегда, был погружен в свои мысли, изучая карты укреплений и оценивая недавние донесения о активности нечисти. Война не давала расслабиться ни на минуту.       Он всегда был человеком немногословным и требовательным, но в последние месяцы его гнев стал более вспыльчивым, а улыбка — еще более редкой. Ответственность за клан и младшего брата, Не Хуайсана, давила на него тяжким грузом. Он волновался за Хуайсана, который хоть и был талантливым художником, но совсем не приспособлен к военной жизни.       Появление Т/и в качестве генерала стало для Не Минцзюэ глотком свежего воздуха. Он сразу разглядел в ней не только выдающиеся тактические способности, но и невероятную волю и дерзость, необходимые для борьбы с нечистью. Поначалу многие сомневались в ее назначении, но Т/и быстро доказала свою компетентность, завоевав уважение солдат и восхищение самого Не Минцзюэ.       Но еще больше Не Минцзюэ ценил ее за то, как она относилась к Хуайсану. Он знал, что Т/и не дает ему поблажек, гоняя его на тренировках наравне с остальными адептами в его отсутствие. Однако, он также видел, как она исподволь заботится о нем, подбадривая его, когда он был на грани отчаяния, и обучая его приемам выживания, которые могли пригодиться ему даже вдали от поля боя.       Однажды, вернувшись в крепость после нескольких дней отсутствия, Не Минцзюэ застал необычную картину. На тренировочной площадке, вместо привычных упражнений с мечами, Т/и и Хуайсан… запускали воздушных змеев! — Что здесь происходит? — спросил Не Минцзюэ, нахмурившись.       Т/и и Не Хуайсан обернулись, слегка смущенные его внезапным появлением. — А, Минцзюэ, — сказала Т/и, ослепительно улыбнувшись. — Мы просто решили немного отдохнуть. Твоим солдатам тоже иногда нужен перерыв. — Но зачем запускать воздушных змеев? — поинтересовался Не Минцзюэ, подходя к этим двоим. — Это отличный способ расслабиться и снять стресс, — ответил Хуайсан, немного заикаясь. — И потом, я разрабатываю новые модели воздушных змеев, которые можно использовать для разведки.       Не Минцзюэ приподнял бровь. Он знал, что Хуайсан всегда любил мастерить разные вещи и расписывать веера, но чтобы додуматься использовать воздушных змеев в военных целях… это было интересно. — И как успехи? — спросил Не Минцзюэ.       Хуайсан расплылся в улыбке и принялся с энтузиазмом рассказывать о своих разработках, демонстрируя различные модели змеев, от простых ромбов до сложных конструкций с камерами и крюками для переноски небольших грузов.       Не Минцзюэ с удивлением слушал его, понимая, что Хуайсан действительно нашел свое место в ордене, пусть и не на передовой. — Молодец, Хуайсан, — сказал Не Минцзюэ, похлопав его по плечу. — Я рад, что ты нашел применение своим талантам.       Хуайсан покраснел от удовольствия и смущения. — А теперь, — Т/и хлопнула в ладоши, — пришло время показать Чифэн-цзуню, как правильно запускать змеев!       Она вручила Не Минцзюэ катушку с нитью и показала, как правильно держать змея на ветру. Не Минцзюэ, как всегда, был немного неуклюжим, но после нескольких попыток ему все же удалось поднять змея в воздух.       Не Минцзюэ с удивлением обнаружил, что ему нравится это занятие. Он чувствовал, как напряжение покидает его тело, а в душе появляется какое-то странное чувство легкости и безмятежности. Они провели остаток дня, запуская воздушных змеев и делясь историями. Не Минцзюэ узнал много нового о Т/и и Хуайсане, и почувствовал, что стал еще ближе к ним. Вечером, когда солнце начало садиться, Т/и подошла к Не Минцзюэ и посмотрела на него с улыбкой. — Тебе идет улыбка, Минцзюэ, — сказала она. — Тебе нужно улыбаться чаще.       Не Минцзюэ смутился, стараясь держать лицо, как глава ордена. — Я просто рад, что Хуайсан нашел свое место, — пробормотал он.       Т/и взяла его за руку. — Ты хороший брат, Минцзюэ, — сказала она. — Ты всегда заботишься о нем.       Не Минцзюэ посмотрел на нее в глаза и почувствовал, как его сердце наполняется теплом. — Спасибо, — сказал он. — За то, что заботишься о нас обоих. — Мы семья, Минцзюэ, — сказала она. — А семья всегда должна заботиться друг о друге.       Затем Не Минцзюэ притянул ее к себе и внезапно поцеловал, игнорируя ее удивленный вскрик.       В этот момент он понял, что нашел не только талантливого генерала и верного союзника, но и настоящую любовь. И что вместе они смогут преодолеть любые трудности и защитить тех, кто им дорог. Потому что теперь у них была не только сила, но и семья. И это делало их непобедимыми. Не Хуайсан: Крепость Безночия была всем, чего Не Хуайсан старательно избегал. Грохот тренировок, суровые лица воинов, постоянное напряжение… Он, предпочитавший изящные искусства и мирные занятия, чувствовал себя здесь чужим. К счастью, в этой суровой обстановке был луч света — генерал Т/и.       Не Минцзюэ, его старший брат и глава ордена Не, назначил Т/и генералом, что поначалу вызвало у Хуайсана лишь недоумение. Женщина-генерал? Это казалось ему чем-то из ряда вон выходящим, но очень интересным. Однако, вскоре он понял, почему его брат сделал такой выбор. Т/и была не только талантливым стратегом и бесстрашным воином, но и человеком невероятной доброты и заботы.       И эта забота, в основном, была направлена на него, Не Хуайсана. Поначалу это смущало его, затем раздражало, а потом… стало чем-то вроде утешительного кокона, в котором он чувствовал себя в относительной безопасности.       Забота Т/и проявлялась во всем. Она следила за тем, чтобы он хорошо питался, подсовывая ему овощи, которые он терпеть не мог, и грозя отрубить руки, если он слишком увлекался сладостями. Она заставляла его тренироваться, даже когда он уже был готов упасть без сил, говоря, что хоть он и не воин, но должен уметь постоять за себя. Она следила за его одеждой, заставляя его надевать теплые вещи, даже если ему было жарко, аргументируя это тем, что лучше перегреться, чем заболеть.       «Ох, генерал, — думал Не Хуайсан, надевая очередной теплый плащ, несмотря на палящее солнце. — Если бы вы только знали, как я хочу просто сбежать в библиотеку и почитать о прекрасных пейзажах!»       Иногда забота Т/и казалась абсурдной. Она могла прервать важный совет по военной стратегии, чтобы убедиться, что Хуайсан не забыл надеть амулет от сглаза. Она могла приказать всему отряду искать его веер, если он вдруг пропал (обычно он находился у него под носом). Она даже пыталась научить его готовить целебные отвары, хотя он умудрялся сжечь даже воду. — Ну зачем мне это, генерал? — ныл Не Хуайсан, глядя на обугленный котел. — Я же не целитель! — Мало ли что может случиться, Хуайсан, — отвечала Т/и, вздыхая и вытирая ему сажу с лица. — Лучше уметь, чем не уметь.       Не Хуайсан вздыхал и подчинялся. Ему было сложно отказать Т/и. В ее голосе звучала такая искренняя забота, что он не мог не чувствовать себя виноватым, если пытался избежать ее опеки, но несмотря на всю эту чрезмерную заботу, Не Хуайсан не мог отрицать, что ему это… нравится. В крепости, где царили суровость и опасность, забота Т/и была как глоток свежего воздуха. Она напоминала ему о доме, о семье, о мире, который, казалось, навсегда остался в прошлом.       Ему нравилось, когда Т/и проверяла, тепло ли он одет, хотя и смущался при этом. Ему нравилось, когда она приносила ему книги по искусству, хотя и знал, что должна заниматься более важными делами. Ему нравилось, когда она заставляла его тренироваться, хотя и чувствовал себя при этом абсолютно беспомощным.       Ведь за всей этой заботой он чувствовал ее искреннюю любовь и желание защитить его. Он понимал, что она относится к нему, как к младшему брату, и это согревало его сердце.       К тому же, благодаря Т/и, отношения с его настоящим братом стали более теплыми. Не Минцзюэ, видя, как Т/и заботится о Хуайсане, немного смягчился и начал уделять ему больше внимания. Он даже начал интересоваться его рисунками, хотя раньше считал это пустой тратой времени. Иногда Не Хуайсан ловил себя на том, что специально делает что-то не так, чтобы привлечь внимание Т/и. Например, он мог «случайно» забыть надеть амулет или «нечаянно» пересолить суп. Он знал, что она будет ругать его, но за этой руганью он слышал ее любовь и заботу.       Однажды, сидя в своей комнате и рисуя очередной пейзаж, Не Хуайсан задумался о Т/и. Он понял, что она стала для него чем-то большим, чем просто генералом и опекуном. Она стала ему другом, наставником, и даже… в какой-то степени… семьей.

Орден Ланьлин Цзинь:

Цзинь Гуаншань:       Блеск и роскошь Золотой Башни Кои, резиденции ордена Ланьлин Цзинь, должны были ослеплять, но Т/и, закаленная войной, оставалась невозмутимой. Генерал Т/и, прославленная воительница, прибыла в Ланьлин по приглашению Цзинь Гуаншаня для обсуждения стратегии против набирающей силу нечисти. Однако, довольно быстро стало ясно, что мысли главы ордена Цзинь были далеки от военных планов.       С первых минут их встречи Цзинь Гуаншань осыпал Т/и комплиментами, от которых ее кожа покрывалась мурашками. Он восхищался ее силой, ее красотой, ее умом, но в его взгляде читалось что-то большее — похоть. — Генерал Т/и, — произнес Цзинь Гуаншань, его голос был тягучим и льстивым. — Я восхищен вашей доблестью. Редко встретишь женщину, столь умело владеющую мечом и стратегией.       Т/и постаралась улыбнуться, хотя ей хотелось лишь поскорее закончить этот разговор. — Благодарю вас, глава Цзинь, — ответила она. — Для меня большая честь быть здесь. — О, бросьте эти формальности, — Цзинь Гуаншань махнул рукой, словно отгоняя невидимую муху. — Зовите меня просто Гуаншань. И, поверьте, для меня тоже большая честь принимать такую прекрасную гостью.       Он подошел к ней ближе, и Т/и почувствовала, как ее охватывает отвращение. Его присутствие было липким и неприятным. Ему было все равно, что его жена сейчас была в отъезде. Он нашел идеальный случай, чтобы изменять ей свободно. — Я слышал, вы не замужем, генерал? — поинтересовался Цзинь Гуаншань, его взгляд скользил по ее телу. Он убрал веер от лица, показывая свое глазеющее лицо.       Т/и сжала кулаки. Ей хотелось ответить ему резко, но она понимала, что не может. Цзинь Гуаншань был главой влиятельного ордена, и оскорбление его могло иметь серьезные последствия для неё и ее ордена. — Я посвятила себя войне, глава Цзинь, — ответила Т/и, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно. — У меня нет времени на личную жизнь. — Глупости, — возразил Цзинь Гуаншань. — Женщина должна быть любима и желанна. И, поверьте, недостатка в желающих не будет.       Он снова приблизился к ней, и Т/и почувствовала, как ее спина упирается в стену. Она была в ловушке. — Я думаю, мы должны обсудить детали нашего союза, — сказала Т/и, пытаясь сменить тему. — О, у нас будет много времени для этого, — прошептал Цзинь Гуаншань, его дыхание опалило ее щеку. — Но сейчас я хочу поговорить о вещах более приятных.       Он попытался прикоснуться к ее лицу, но Т/и резко отвернулась. — Прошу прощения, глава Цзинь, — сказала она, — но я должна отдохнуть. Дорога была долгой.       Она оттолкнула его и поспешила к двери. — Мы еще поговорим, генерал, — услышала она его голос за спиной. — Я уверен, мы найдем общий язык.       Т/и выбежала из комнаты, чувствуя себя униженной и оскорбленной. Она не могла поверить, что глава столь уважаемого ордена ведет себя так бесстыдно.       Она заперлась в своей комнате и долго сидела, пытаясь успокоиться. Она понимала, что не может позволить себе поддаться страху. Ей нужно было оставаться сильной и найти способ избежать дальнейших встреч с Цзинь Гуаншанем.       На следующий день Цзинь Гуаншань не оставил ее в покое. Он постоянно появлялся рядом с ней, осыпал ее комплиментами и предлагал различные развлечения. Т/и вежливо отказывалась, ссылаясь на занятость и усталость.       Она старалась держаться подальше от него, проводя большую часть времени с другими генералами и обсуждая военные планы. Однако, Цзинь Гуаншань, казалось, преследовал ее, словно назойливая муха.       Вечером, во время банкета в ее честь, Цзинь Гуаншань усадил ее рядом с собой и начал ухаживать за ней, наливая ей вино и подкладывая на тарелку самые изысканные блюда. — Вы должны попробовать это, генерал, — говорил он, его голос был полон сладости. — Это блюдо приготовлено специально для вас.       Т/и с трудом сдерживала тошноту. Ей казалось, что она задыхается в этой атмосфере лжи и лицемерия. Она знала, что не может больше этого выносить. Ей нужно было что-то предпринять. Дождавшись удобного момента, Т/и встала из-за стола и обратилась к собравшимся. — Глава Цзинь, уважаемые гости, — произнесла она, ее голос звучал твердо и уверенно. — Я благодарю вас за теплый прием, но, к сожалению, я вынуждена покинуть Ланьлин.       В зале воцарилось молчание. Цзинь Гуаншань смотрел на нее с изумлением. — Что случилось, генерал? — спросил он, его голос был полон удивления и гнева. — Разве вам здесь не понравилось? — Я ценю вашу гостеприимность, глава Цзинь, — ответила Т/и, глубоко кланяясь. — Но обстоятельства требуют моего немедленного возвращения. На границе назревает новая угроза, и я должна быть там.       Цзинь Гуаншань нахмурился. — Но мы еще не закончили обсуждение наших планов, — возразил он. — Наши планы я передам вам в письменном виде, — ответила Т/и. — А сейчас, прошу прощения, я должна идти.       Не дожидаясь ответа, девушка покинула зал.       Цзинь Гуаншань проводил ее взглядом, полным ярости. Он понимал, что Т/и его перехитрила. Она отказала ему, не оскорбив его напрямую. И он ничего не мог с этим поделать. Т/и покинула Ланьлин с облегчением. Она чувствовала себя так, словно сбросила с плеч тяжелый груз. Она знала, что Цзинь Гуаншань не оставит ее в покое, но она была готова к этому. Она была воином, и она умела бороться за свою честь и достоинство. К сожалению, она понимала, что ей ещё придется вернуться сюда из-за отношений их орденов, и не была уверенна захочет ли этот пьянчуга приставать снова, но она будет готова придумать тысячу новых причин покинуть его обеденный стол. Цзинь Цзысюань:       Цзинь Цзысюань, наследник ордена Ланьлин Цзинь, отличался надменностью и высокой самооценкой. Он считал себя эталоном совершенства, достойным всего самого лучшего. И его будущая жена, Цзян Яньли, несомненно, была скучной и пустой, иногда ему казалось, что чего-то не хватает.       Когда в Ланьлин прибыла генерал Т/и для обсуждения стратегии против нечисти, Цзинь Цзысюань отнесся к этому скептически. Женщина-генерал? Это казалось ему нелепым. Он, конечно, слышал о ее подвигах и умении командовать армией, но не мог поверить, что женщина может быть настолько компетентной в военном деле.       При первой встрече Цзинь Цзысюань был поражен. Т/и была не похожа на тех изнеженных аристократок, к которым он привык. В ней чувствовалась сила и уверенность, а ее взгляд был пронзительным и умным. Она говорила четко и по делу, не тратя время на пустые любезности.       Во время обсуждения стратегии Цзинь Цзысюань с удивлением обнаружил, что Т/и прекрасно разбирается в тактике и военном деле. Ее предложения были смелыми и новаторскими, и он не мог не признать, что она обладает острым умом и стратегическим мышлением. «Возможно, она не так уж и плоха, — подумал Цзинь Цзысюань, — хотя и слишком прямолинейна».       Но его восхищение ее профессиональными качествами быстро переросло в нечто большее. Цзинь Цзысюаня, привыкшего к восхищенным взглядам и лести, заинтересовала женщина, которая не проявляла к нему никакого интереса. Т/и обращалась с ним как с равным, не обращая внимания на его статус и богатство.       Его, привыкшего к всеобщему обожанию, это сначала раздражало, но затем стало привлекать.       Он начал искать возможности для общения с Т/и, задавая ей вопросы о ее военных кампаниях и пытаясь произвести на нее впечатление своими знаниями. Но Т/и оставалась неприступной. Она вежливо отвечала на его вопросы, но не проявляла никакого интереса к нему как к личности.       Цзинь Цзысюань начал сравнивать Т/и с Цзян Яньли. Цзян Яньли была доброй, нежной и заботливой, но иногда ему казалось, что она слишком пассивна и зависима от него. Т/и же была сильной, независимой и самодостаточной. С ней было интересно спорить, обсуждать разные темы и даже… немного опасно.       Он начал замечать, что проводит все больше времени, наблюдая за Т/и. Он следил за тем, как она тренируется с солдатами, как отдает приказы, как смеется над шутками своих подчиненных. Ему нравилась ее уверенность в себе, ее умение руководить людьми и ее непоколебимая воля.       Однажды, во время совместной тренировки, Цзинь Цзысюань подошел к Т/и и предложил ей спарринг. — Я хочу проверить ваши навыки, генерал, — сказал он, с усмешкой глядя на нее. — С удовольствием, Цзинь Цзысюань, — ответила Т/и, приняв вызов.       Спарринг был напряженным и захватывающим. Цзинь Цзысюань был сильным и опытным, но Т/и не уступала ему ни в ловкости, ни в скорости. Она использовала нестандартные приемы и тактики, удивляя его своими неожиданными атаками.       В конце концов, Т/и удалось обезоружить Цзинь Цзысюаня и приставить меч к его горлу. — Кажется, я победила, глава Цзинь, — сказала она, с усмешкой глядя на него.       Цзинь Цзысюань был поражен. Он никогда раньше не проигрывал в спарринге, особенно женщине. — Вы действительно очень сильны, генерал, — признал он, с некоторым раздражением в голосе. — Я просто хорошо выполняю свою работу, — ответила Т/и, убирая меч.       После спарринга Цзинь Цзысюань почувствовал какое-то странное влечение к Т/и. Он хотел узнать ее лучше, понять, что движет этой необычной женщиной.       Он начал искать возможности для разговора с ней, задавая ей вопросы о ее прошлом, ее мечтах и ее взглядах на жизнь. Но Т/и оставалась немногословной. Она рассказывала о своей службе, о своих товарищах, о своих победах и поражениях, но никогда не говорила о себе. Цзинь Цзысюань начал понимать. Возможно, именно ее независимость и сила сделали ее для него столь привлекательной. В отличие от Цзян Яньли, которая всегда нуждалась в его поддержке и одобрении, Т/и была равной ему — сильной и самодостаточной. Он начал ненароком смущаться ее долгих взглядов, отворачиваясь, как ребенок. Он не хотел думать о своей невесте… Цзинь Гуанъяо (Мэн Яо):       Тонкий аромат сандала смешивался с запахом свежей туши в кабинете Цзинь Гуанъяо. Он медленно отложил кисть, любуясь каллиграфией, и прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Вести о ней… о Т/и, женщине-генерале, будоражили его ум уже несколько недель.       Т/и. Имя, произнесенное шепотом с уважением и, что важнее, со страхом, в рядах его союзников и врагов. Она была не просто красивым украшением при армии, как могли бы подумать некоторые. Она была сталью в шелке, тактическим гением, чьи стратегии приводили к победам, когда у других опускались руки. И теперь она служила под знаменами одной из самых влиятельных сект, потенциального союзника… или опасного врага.       Цзинь Гуанъяо знал, что он не может позволить себе недооценивать её. Он не мог просто игнорировать её влияние, как это сделали бы некоторые. Он должен был изучить её, понять её, а затем… использовать её. Его губы тронула едва заметная улыбка. Он всегда умел находить слабые места, читать людей, как открытую книгу. Т/и не будет исключением.       Первая встреча произошла на банкете в честь победы. Цзинь Гуанъяо, излучающий обаяние и искренность, приветствовал её с должным уважением и легким восхищением. — Генерал Т/и, — произнес он, его голос был мягким, как шелк. — Для меня большая честь наконец встретиться с вами лично. Ваши победы… они поистине вдохновляют.       Т/и, с ее серьезным взглядом и прямой осанкой, ответила кивком. В ее глазах не было ни кокетства, ни заискивания, только холодная оценка. Цзинь Гуанъяо внутренне усмехнулся. Это было куда интереснее, чем он ожидал. — Цзинь Гунъяо, — ответила она, ее голос был ровным и безэмоциональным. — Я благодарна за ваше приветствие.       В течение вечера Цзинь Гуанъяо постоянно оказывал ей знаки внимания, внимательно слушал ее немногочисленные комментарии о военных стратегиях, восхищался ее умением держаться на мече и даже осмелился похвалить ее выбор оружия. — Ваш меч, генерал, — сказал он, указывая на искусно выкованную сталь. — Он говорит о вас больше, чем слова. Он прочный, надежный, смертоносный… и безупречно сбалансированный.       Т/и бросила на него быстрый взгляд, и Цзинь Гуанъяо почувствовал, как по спине пробегает легкий холодок. В ее глазах мелькнуло что-то похожее на понимание. Он должен был быть осторожным, но азарт и холодный расчет сильнее.       После банкета Цзинь Гуанъяо начал методично выстраивать свою стратегию. Он отправлял ей тщательно подобранные подарки — редкие книги по военному искусству, изысканные чайные смеси, свитки с редкими тактическими схемами. Он приглашал ее на ужины, где обсуждались не только политические интриги, но и более личные темы: ее детство, ее тренировки, ее мечты. Он был внимательным слушателем, всегда готовым поддержать ее, посочувствовать ее усталости и восхититься ее силой духа. Он говорил ей то, что она хотела услышать, давал ей то, что ей было нужно. Он старался стать ее другом, ее союзником, ее доверенным лицом. Однако, под маской доброжелательности, скрывался его истинный замысел. Цзинь Гуанъяо надеялся, что сможет подружиться с Т/и настолько, чтобы повлиять на ее решения. Он знал, что она обладает огромной властью и влиянием, и он намеревался использовать это в своих целях. Ему нужна была её поддержка, её влияние в армии, её связи.       Он хотел, чтобы она была его марионеткой, танцующей под его дудку, не подозревая об этом.       Однако, чем больше времени он проводил с Т/и, тем сложнее становилась его задача. Она оказалась намного проницательнее и умнее, чем он предполагал. Она видела насквозь его лесть, замечала его скрытые мотивы. Она никогда не раскрывала своих истинных чувств и никогда не позволяла ему узнать о себе слишком много.       Иногда Цзинь Гуанъяо ловил себя на том, что смотрит на нее не как на инструмент, а как на… человека. Он восхищался ее силой, ее честностью, ее преданностью своему делу. Он начинал понимать, почему она пользовалась таким уважением и страхом.       В глубине души, там, где он давно похоронил свою человечность ради амбиций и власти, зарождалось смутное чувство. Возможно, манипулировать Т/и было не просто неразумно, но и… неправильно? Однако Цзинь Гуанъяо не мог позволить себе поддаться этим чувствам. Он слишком далеко зашёл, слишком много поставил на кон. Он должен был продолжить свой план, несмотря ни на что.       Он знал, что путь к власти никогда не был простым. И в случае с Т/и, женщиной-генералом, он будет особенно тернистым и опасным. Ему предстояла сложная игра, где ставка была не только политическое влияние, но и его собственная судьба. Он не мог остановиться сейчас, даже если иногда он становился нерешительным. Она будет подчиняться ему, через время, он умеет ждать…

Орден Цишань Вэнь:

Вэнь Жохань:       Дворец Цишань Вэнь был окутан аурой власти и страха, атмосфера, которую Вэнь Жохань лелеял и тщательно поддерживал. Новость о Т/и, девушке-генерале, пробилась сквозь толстые стены его резиденции, подобно лучу света, пронзающему густой туман.       Вэнь Жохань был не из тех, кто пренебрегает талантами, особенно когда эти таланты проявляются в виде военной мощи. Он до сих пор считал Вэнь Чжулю одной из лучших игрушек. Т/и была не просто генералом, она была доказательством того, что сила не знает границ. И это его заинтриговало.       Он не видел в ней равную, нет. Вэнь Жохань не признавал равных. Но он видел в ней потенциал — необузданную силу, которую можно было направить и использовать в его интересах.       Первая встреча была обставлена с помпой и величием, как и все, что делал Вэнь Жохань. Его зал был украшен алыми знаменами, символизирующими пламя, которое должно было поглотить мир. Он сидел на своем троне, наблюдая за Т/и, когда она входила.       Она шла уверенно, с высоко поднятой головой, не выказывая ни трепета, ни страха перед его присутствием. Вэнь Жохань оценил это. Он не любил трусость. — Генерал Т/и, — произнес он, его голос был громким и властным, эхом отражаясь от стен. — Ваши победы дошли до моих ушей. Ваша сила… впечатляет.       Т/и склонилась в поклоне, но в ее позе не было раболепия. — Глава Вэнь, я благодарю вас за похвалу.       Вэнь Жохань внимательно изучал ее, словно хищник, оценивающий свою добычу. Он заметил твердость в ее глазах, решимость в ее осанке, силу, которая, казалось, исходила от нее волнами. Он почувствовал к ней что-то похожее на уважение, но это уважение было омрачено его неутолимой жаждой власти, жаждой владения хорошими вещами. — Вы — талантливый военачальник, генерал Т/и, — продолжал он, его голос был теперь более мягким, почти соблазнительным. — В моих рядах вы сможете полностью раскрыть свой потенциал. Представьте, что вы можете достичь, имея в своем распоряжении ресурсы и мощь Цишань Вэнь.       Т/и молчала, внимательно слушая его слова. Вэнь Жохань почувствовал, что она обдумывает его предложение, взвешивает все «за» и «против». Он знал, что она понимает, что он предлагает ей сделку, которую трудно будет отклонить. — Я признательна за ваше предложение, глава Вэнь, — наконец сказала она. — Но я уже служу одной из сект.       Вэнь Жохань усмехнулся. Он ожидал этого. — Верность — это похвально, генерал. Но верность может быть… переоценена. Что вы получите, оставаясь на своем нынешнем месте? Ограничения? Отсутствие признания?       Он сделал паузу, давая его словам проникнуть в ее сознание. — Здесь, в Цишань Вэнь, вы получите все, что заслуживаете. Власть, влияние, уважение. И, что самое главное, возможность оставить свой след в истории.       Он наклонился вперед, его глаза горели недобрым огнем. — Но позвольте мне быть откровенным, генерал. Мир жесток. И те, кто не признают силу, будут раздавлены. Вы можете остаться в своей секте, генерал. Но помните, без моей поддержки, без моей защиты… ваша карьера может оказаться очень короткой и болезненной. Это была не прямая угроза, нет. Он лишь коротко намекнул на ее будущее, он предсказал нападение на другие ордена, которые, конечно, девушка не может осознать. Вэнь Жохань был слишком умен для этого. Это было тонкое напоминание о том, кто здесь хозяин, о том, что он может предложить и что он может отнять.       Вэнь Жохань ждал ее ответа, наслаждаясь напряжением в воздухе. Он знал, что она понимает, что он предлагает ей. — Я обдумаю ваше предложение, Глава Вэнь, — сказала Т/и после долгой паузы. Ее голос был ровным, но Вэнь Жохань заметил легкую тень в ее глазах. Он знал, что она напугана, но она не позволила этому страху себя сломить.       Он издевательски усмехнулся. Он любил сильных женщин. Они были куда интереснее, чем слабые и покорные. — Разумно, генерал, — ответил он. — Но не затягивайте с решением. Время не стоит на месте. И возможности, однажды упущенные, могут никогда не вернуться.       Она понимала, что союз с ним — это путь к власти, но это также означало продать свою душу дьяволу. Она знала, что он не доверяет никому, что он использует всех, кто попадает в его поле зрения.

Как же ей выбраться отсюда?

Вэнь Чжулю:       Вэнь Чжулю, «Сжигающий Ядра», был известен своей непоколебимой преданностью и беспощадностью. Его жизнь вращалась вокруг защиты Вэнь Жоханя и исполнения его приказов, не задавая вопросов. Чувства были роскошью, которую он не мог себе позволить. До неё.       Весть о Т/и, девушке-генерале, достигла его не сразу, сквозь официальные доклады и политические интриги. Её имя всплыло в разговорах среди солдат, в обсуждении её тактических ходов и побед. Вэнь Чжулю изначально не проявил интереса. Женщины в армии для него не были чем-то новым, но он признавал, что они редко обладали реальной властью и влиянием.       Но когда он своими глазами увидел, как Т/и командует своими войсками во время совместных учений, что-то в нем изменилось. В её движениях была грация и сила, в её взгляде — решимость, а в её голосе — уверенность, которая покоряла. Он видел её стратегическое мышление, её умение быстро принимать решения под давлением. Она была грозным противником и ценным союзником, и он это признавал.       Позже, когда Вэнь Жохань решил лично познакомиться с Т/и, Вэнь Чжулю был назначен сопровождать его, как и всегда. Во время встречи, пока Вэнь Жохань плел свои сети, Вэнь Чжулю внимательно наблюдал за Т/и. Он видел, как она сдержанно отвечала на лесть и угрозы, как она взвешивала каждое слово, как оценивала ситуацию. Он видел в ней ум и стойкость, которые редко встречал в других.       После официальной части встречи, когда Вэнь Жохань удалился, Вэнь Чжулю остался. Это был необычный шаг, но Вэнь Жохань, зная его преданность, не стал возражать. Т/и взглянула на него с ожиданием. Она знала, кто он — правая рука Вэнь Жоханя, один из самых опасных людей в мире совершенствующихся. — Генерал Т/и, — произнес Вэнь Чжулю, его голос был низким и ровным. — Я хотел бы поговорить с вами. Т/и кивнула, не выказывая ни страха, ни любопытства. — Я слушаю вас.       Они отошли в более уединенный уголок зала, где царила тишина и покой. Вэнь Чжулю начал разговор, отбросив все формальности. — Я видел, как вы сражаетесь, — сказал он. — Ваши навыки впечатляют. Вы талантливый военачальник. Т/и ответила: — Я ценю вашу оценку.       Вэнь Чжулю продолжал: — Я вижу, что вы не слепо следуете за своим орденом. Вы думаете сами. — Это так, — ответила Т/и. — Я принимаю решения, основываясь на том, что считаю правильным.

      Вэнь Чжулю замолчал, обдумывая свои слова. Он не привык делиться своими мыслями с кем-либо, но в присутствии Т/и что-то в нем изменилось. — Я тоже, — признался он. — Я верен Главе Вэнь, но я не всегда согласен с его методами.       Т/и взглянула на него с интересом. Она видела его преданность, его непоколебимость, но она также чувствовала в нем внутреннюю борьбу. — Я понимаю, — сказала она. — Быть верным — это не значит быть слепым.       Они разговорились. О войне, о стратегии, о долге и чести. Вэнь Чжулю был удивлен тем, как легко ему было говорить с Т/и, как хорошо она его понимала. Он чувствовал с ней связь, которую никогда не испытывал раньше.       Впервые за долгие годы он почувствовал что-то, кроме долга. Он чувствовал притяжение. Он чувствовал влечение к этой сильной, умной и красивой девушке, но он также знал, что орден Цишань Вэнь принесет с собой войну и разрушения в будущем. Он знал о планах Вэнь Жоханя по захвату власти, о его жестоких методах и безжалостном стремлении к цели… Он не хотел, чтобы Т/и была вовлечена в это. Он не хотел, чтобы она стала жертвой его ордена. Внезапно он представил их вдвоем в танце смерти, по разные стороны. Сжёг бы ли он её ядро по приказу Вэнь Чао или своего господина? Сейчас он мог только улыбаться ей, раздумывая о жизни, которой он никогда не будет иметь. Вэнь Цин:       Медицинская резиденция клана Вэнь всегда был оазисом спокойствия. И Вэнь Цин, как главная целительница, хранила это спокойствие, как зеницу ока. Но когда к ней доставили Т/и, женщину-генерала, раненую в бою, спокойствие пошатнулось.       Вэнь Цин слышала о Т/и. Она слышала о её стратегических талантах, о её храбрости и о её умении вести за собой войска. Но она никогда не представляла себе, что эта легендарная фигура окажется перед ней, бледная и измученная, с глубокой раной на плече. — Генерал Т/и, — произнесла Вэнь Цин, стараясь сохранить свой обычный профессиональный тон. — Добро пожаловать в мой дом. Мы позаботимся о вас.       Т/и посмотрела на нее своим пронзительным взглядом, в котором читалась усталость, но не было страха. — Благодарю вас, целительница Вэнь      — ответила она, её голос был тихим, но твердым.       Вэнь Цин приступила к осмотру раны. Она работала быстро и эффективно, очищая рану и накладывая швы. Т/и стойко переносила боль, лишь слегка морщась. — У вас сильный дух, — заметила Вэнь Цин, не отрываясь от работы. — Я должна быть сильной, — ответила Т/и. — Мои солдаты зависят от меня.       Вэнь Цин кивнула. Она понимала эту ответственность. Она тоже чувствовала ответственность за жизни тех, кто зависел от неё.       Закончив обработку раны, Вэнь Цин приготовила травяной отвар и протянула его Т/и. — Это поможет вам восстановиться, — сказала она. Т/и взяла отвар и сделала глоток. — Спасибо, — повторила генерал.       Наступила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием огня в очаге. Вэнь Цин чувствовала, как в воздухе нарастает напряжение. Она знала, что они обе чувствуют взаимное притяжение, но ни одна из них не решалась сделать первый шаг. — Я слышала много историй о вас, — нарушила тишину Вэнь Цин. — О вашей храбрости, о вашей тактике. — И я слышала о вас, — ответила Т/и. — О вашем умении исцелять, о вашей преданности своим пациентам.       Вэнь Цин слегка покраснела, но не собиралась показывать это. — Я просто делаю свою работу, — пробормотала она. — Ваша работа важна, — возразила Т/и. — Без целителей, таких как вы, все адепты просто бы легли замертво.       Вэнь Цин посмотрела в глаза Т/и и увидела в них искренность. Она почувствовала, как её сердце начинает биться быстрее. — Мы обе делаем то, что должны, — сказала Вэнь Цин. — Мы обе защищаем тех, кто нам дорог. — Да, — согласилась Т/и. — Мы делаем это по-разному, но цель у нас одна.       Они снова замолчали, и на этот раз тишина была более комфортной, более интимной. Вэнь Цин чувствовала, что между ними возникает связь, связь, основанная на взаимном уважении, понимании и, возможно, чем-то большем, то что нельзя озвучить. — Я должна вернуться к своим пациентам, — сказала Вэнь Цин, отворачиваясь. — Вам нужно отдохнуть. — Я понимаю, — ответила Т/и. — Благодарю вас за заботу, целительница Вэнь.       Вэнь Цин кивнула и вышла из палатки, чувствуя, как её щеки горят. Она не могла поверить, что позволила себе так раскрыться перед незнакомкой, но что-то в Т/и заставило её забыть о своей обычной сдержанности.       Вэнь Цин знала, что их пути могут больше не пересечься, но она никогда не забудет эту встречу. Она никогда не забудет взгляд Т/и, её сильный дух и ту связь, которая возникла между ними за эти часы.       Она вернулась к своим пациентам, но в её сердце осталась искорка надежды, искорка, зажженная девушкой-генералом, которая показала ей, что сила может быть не только на поле боя, но и в сердце. Вэнь Нин:       Вэнь Нин, обычно тихий и незаметный, собирал травы для своей сестры весь день. Он предпочитал тишину лесов шуму и суете столицы, но даже здесь эхо войны доходило до него. Ходили слухи о женщине-генерале, Т/и, что вызывало интерес.       Вэнь Нин, честно говоря, много чего боялся. Боялся войны, боялся потерь, боялся не оправдать надежд своего ордена. Он был далек от того, чтобы быть бесстрашным воином, каким его видели его родственники. Он был робким и неуверенным в себе, но он старался изо всех сил, чтобы служить своему ордену.       В тот день он тренировался с луком после работы, решив задержаться и пытаясь поразить мишень, но стрелы постоянно летели мимо. Он расстраивался все больше, чувствуя подавленность.       Именно тогда появилась она.       Т/и, женщина-генерал, возникла лесной тропе, в сопровождении нескольких своих адептов. Он знал ее в лицо, уже встречал на фестивале. Движения ее тела были лёгкими и грациозными, а глаза были острыми, и они сразу же заметили Вэнь Нина.       Вэнь Нин замер, как кролик перед удавом. Он боялся, что его сейчас отругают за плохую стрельбу, может даже высмеют, но Т/и подошла к нему с улыбкой. — Здравствуй, — сказала она, ее голос был теплым и дружелюбным. — Я вижу, ты тренируешься.       Вэнь Нин кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Он был слишком взволнован. — Могу я дать тебе совет? — спросила Т/и.       Вэнь Нин кивнул еще раз. Он был в полном ступоре.       Т/и подошла к нему и встала сзади, помогая поднять вставь в правильную позу. Кажется, он делал так всегда и сам. — Расслабься, — сказала она, положив руку ему на плечо. — Не напрягайся. Просто представь, что мишень — это твой враг.       Вэнь Нин попытался расслабиться, но это было непросто. Он чувствовал на себе взгляд Т/и и адептов ее ордена, и это только усиливало его нервозность. — Теперь подними лук, — скомандовала Т/и. — Держи его крепко, но не слишком сильно. Сосредоточься на мишени. Натяни тетиву. И отпусти.       Вэнь Нин сделал, как она сказала. Он сосредоточился на мишени, натянул тетиву и отпустил. Стрела полетела, и на этот раз она попала прямо в центр мишени.       Вэнь Нин был в шоке. Он не мог поверить, что ему удалось. — Отлично! — воскликнула Т/и. — Ты хорошо стреляешь. Просто тебе нужно немного уверенности. До того как я подошла к тебе, ты делал все тоже самое, что я уже сказала. Молодец.             Вэнь Нин покраснел от смущения. — Я… я не очень хороший лучник, — пробормотал он. — Не говори так, — ответила Т/и. — У тебя есть талант. Тебе просто нужно больше тренироваться. И верить в себя.       Она провела с ним еще некоторое время, давая ему советы и подсказки. Она рассказала ему о различных техниках стрельбы, о том, как правильно дышать и как контролировать свои эмоции. Она была терпеливой и доброжелательной, и Вэнь Нин чувствовал, как его страх постепенно уходит.       После каждой стрелы он становился все увереннее и увереннее. Он начал попадать в цель все чаще и чаще. Он почувствовал, как внутри него просыпается искра азарта и энтузиазма. — Ты действительно неплох, — сказала Т/и, когда Вэнь Нин поразил мишень в десятый раз подряд. — Я вижу, что у тебя есть потенциал стать отличным лучником.       Вэнь Нин улыбнулся. Он не мог поверить, что она говорит это ему. Он всегда считал себя неудачником, но Т/и увидела в нем что-то, чего он сам в себе не видел. — Спасибо… — пробормотал он. — Спасибо на наставление. — Я знаю, что ты не разочаруешь, — ответила Т/и. — Просто продолжай тренироваться. И помни, что самое главное — это верить в себя.       Она попрощалась с ним и направилась в город. Вэнь Нин смотрел ей вслед, чувствуя себя совершенно другим человеком. Он больше не боялся. Он был полон уверенности и решимости. И все это благодаря Т/и, которая увидела в нем то, чего он сам в себе не видел. Он поклялся, что оправдает ее надежды и станет лучшим лучником, каким только сможет.

Дополнительные персонажи:

Сюэ Ян:       Улицы кипели жизнью, но для Сюэ Яна они были всего лишь игровым полем, где он мог развлекаться, как ему заблагорассудится. Сегодня его жертвой стал богатый торговец, слишком самодовольный и глупый, чтобы заметить тень, крадущуюся за ним. Движение отточенное годами практики, сталь скользнула по горлу, и жизнь покинула тело с хрипящим стоном. Сюэ Ян стер кровь с меча о одежду жертвы и вытащил из его кошелька золото. Идеально.       И тут он её увидел.       Она стояла на другой стороне улицы, в окружении своих солдат, её взгляд был прикован к нему. В её глазах не было ни страха, ни отвращения — только пристальное наблюдение. Сюэ Ян почувствовал укол интереса. Обычно люди шарахались от него, кричали и убегали. Эта девушка… она была другой.       Ему было плевать на простых смертных. Но в её взгляде было что-то такое… что-то, что заставляло его думать, что она не так проста, как кажется. Он понятия не имел, что перед ним Т/и, девушка-генерал, но его безумный и кровожадный мозг уже рисовал опасную игру, в которой она будет главной фигурой.       Он ухмыльнулся, облизывая губы. Насилие его возбуждало, а её спокойный взгляд только подливал масла в огонь.       Он медленно пошел к ней, демонстративно размахивая окровавленным мечом. Его шаги были лёгкими и пружинистыми, как у хищника, приближающегося к своей добыче.       Солдаты генерала напряглись, готовые защитить её, но она подняла руку, останавливая их.       Сюэ Ян подошел вплотную, заглядывая ей прямо в глаза. Его ухмылка стала ещё шире. — Что, понравился спектакль? — промурлыкал он, его голос был наполнен садистским удовольствием. — Или ты следующая?             Т/и не дрогнула. — Вы убили невинного человека, — сказала она, её голос был ровным и твердым.       Сюэ Ян рассмеялся. — Невинного? Ха! В этом мире нет невинных. Все грешники, просто некоторые умеют это скрывать.       Он наклонился ближе, его дыхание обжигало её лицо. — А ты? Ты тоже грешница, я уверен. Только хорошо маскируешься.       Т/и оттолкнула его, и Сюэ Ян удивлённо вскинул брови. Он не ожидал, что она окажется такой сильной. — Вы ошибаетесь, — сказала она. — Я служу справедливости. И я не позволю вам творить здесь беззаконие.       Сюэ Ян снова рассмеялся. — Справедливость? Это просто сказки для слабаков. В этом мире правит только сила и у меня её достаточно.       Он сделал шаг вперед, намереваясь спровоцировать её, заставить её потерять контроль. Он хотел увидеть, что скрывается за её спокойным фасадом. Он хотел увидеть её страх, её гнев, её слабость, её слезы и мольбу… — Давай поиграем, красавица, — прошептал он ей на ухо. — Я уверен, ты умеешь веселиться.       Т/и отступила на шаг, её глаза сузились. — Я не играю в ваши игры, — ответила она. — Зря, — сказал Сюэ Ян. — Было бы интересно узнать, на что ты способна. Может, ты умеешь не только командовать солдатами, но и… кое-что поинтереснее.       Он провел пальцем по её щеке, оставляя на коже кровавый след. — Будешь моей игрушкой?       Т/и схватила его за руку и сжала её так сильно, что Сюэ Ян вскрикнул от боли. — Я не буду вашей игрушкой, — прошипела она. — Я буду вашим кошмаром.       Она отпустила его руку и отступила назад. — Солдаты, арестовать его! — скомандовала она.       Адепты Т/и бросились на Сюэ Яна, но он был слишком быстр. Он уклонился от их атак и выхватил из-за пояса одного из них леденец. — Ну, было весело, — сказал он, засунув леденец в рот. — Но мне пора. Увидимся, красавица. Или не увидимся. Кто знает, что принесет завтрашний день?       Он подмигнул ей и исчез в лабиринте переулков, оставив Т/и в окружении своих солдат.       Сюэ Ян убежал, но он знал, что это только начало. Он был заинтригован этой девушкой, и он не собирался так просто её отпускать. Он хотел её сломить, развратить, сделать из неё мертвое подобие своей живой версии.       Итак, игра началась, и ставки были высоки. Кто победит? Кто первый завладеет плотью соперника? Этот вопрос вызывал у Сюэ Яна тяжёлое дыхание и желание. Они ещё определенно увидятся. Сяо Синчэнь:       Сяо Синчэнь шел по улицам, его белые одежды выделялись на фоне пестрой толпы. Он был слеп, но его другие чувства были обострены до предела. Он чувствовал тепло солнца на коже, слышал щебет птиц в кронах деревьев, ощущал запах жареных каштанов, доносившийся с ближайшего прилавка.       Он не знал, что в городе находится генерал Т/и, девушка, чье имя вызывало трепет и уважение во всем мире совершенствующихся. Он был далек от политики и военных интриг, он просто искал уединения и покоя, чтобы залечить свои душевные раны.       Он почувствовал ее присутствие еще до того, как она заговорила. Она излучала силу и уверенность, ауру, которую невозможно было спутать ни с чем. — Прошу прощения, — услышал он ее голос. Он был мягким, но в нем чувствовалась твердость. — Вам нужна помощь?       Сяо Синчэнь остановился и повернул голову в ее сторону. — Спасибо за предложение, — ответил он. — Но я в порядке. — Вы уверены? — спросила она. — Кажется, вам трудно ориентироваться.       Сяо Синчэнь вздохнул. Он знал, что его слепота не останется незамеченной. — Да, — признался он. — Я слеп. — Ох, — сказала она. — Простите. Я не хотела вас обидеть. — Все в порядке, — ответил Сяо Синчэнь. — Я привык. — Позвольте мне помочь вам, — предложила она. — Я могу проводить вас до места назначения.       Сяо Синчэнь колебался. Он не любил принимать помощь от незнакомцев, но ему хотелось небольшой компании. — Если вас это не затруднит, — сказал он. — Нисколько, — ответила она. — Куда вам нужно? — В гостиницу «Спящий Дракон», — ответил Сяо Синчэнь. — Я знаю это место, — сказала она. — Позвольте мне взять вас под руку.       Сяо Синчэнь почувствовал, как ее рука мягко касается его руки. Она была теплой и сильной. Он позволил ей взять его под руку, и они вместе двинулись вперед.       По дороге они разговорились. Она расспрашивала его о его жизни, о том, чем он занимается, о том, почему он оказался здесь. Сяо Синчэнь отвечал ей честно, но не раскрывал своего имени и своего прошлого. Он не хотел, чтобы его узнали.       Он почувствовал, что она внимательно его слушает, что ей действительно интересно то, что он говорит. Он был благодарен за ее доброту и сочувствие. — Вы очень добрый человек, — сказал он ей. — Спасибо, что помогаете мне. — Это пустяки, — ответила она. — Я просто рада, что могу быть полезной.       Он почувствовал, что она улыбается. Ее улыбка словно согревала его изнутри. — Чем вы занимаетесь? — спросил он ее. — Я… служу, — ответила она уклончиво.       Сяо Синчэнь нахмурился. Он почувствовал, что она что-то скрывает. — Служите? — переспросил он. — Кому? — Это неважно, — ответила она. — Важно то, что я стараюсь делать мир лучше.       Сяо Синчэнь кивнул. Он понял, что она не хочет говорить о своей работе. Он не стал настаивать.       Они подошли к гостинице «Спящий Дракон». Сяо Синчэнь остановился и повернулся к ней лицом. — Спасибо, — сказал он. — Я вам очень благодарен. — Пожалуйста, — ответила она. — Я рада, что смогла помочь.       Они замолчали, стоя друг напротив друга. Сяо Синчэнь чувствовал, что не хочет прощаться с ней. — Могу я узнать ваше имя? — спросил он. Она колебалась. — Меня зовут… Ли, — ответила она. — Ли, — повторил Сяо Синчэнь. — Красивое имя.       Он протянул руку и коснулся ее рукава. — Я никогда не забуду вас, Ли, — сказал он. — Спасибо за вашу доброту.       Он убрал руку и повернулся, чтобы войти в гостиницу. Он почувствовал, как она смотрит ему вслед.       Сяо Синчэнь зарегистрировался в гостинице и поднялся в свою комнату. Он сел на кровать и закрыл глаза. Он думал о Ли, о ее мягком голосе, о ее теплой руке, о ее добром сердце. Он чувствовал, что между ними возникла связь, что они встретились не случайно, но он также чувствовал, что она что-то скрывает. Он не знал, кто она на самом деле, и почему она не хочет рассказывать о своей работе.       Сяо Синчэнь открыл глаза и посмотрел в окно. Он не видел ничего, кроме темноты, но он знал, что мир полон тайн и опасностей. Он знал, что он должен быть осторожным, ведь даже в мире, полном тьмы, можно найти свет. И Сяо Синчэнь верил, что Ли — это один из этих лучей света.       А Т/и, тем временем, стояла на улице и смотрела на гостиницу «Спящий Дракон». Она не знала о трагической истории этого заклинателя, о том, как он потерял зрение, но она понимала.       Она почувствовала к нему сочувствие и уважение. Она увидела в нем человека с добрым сердцем, человека, который страдал и искал покоя.       Она знала, что не может раскрыть ему свою личность. Она была генералом, воюющим на стороне одной из самых влиятельных сект, ей просто не хотелось портить эффект загадочности, но она также знала, что не может просто уйти и забыть о нем. Она чувствовала, что должна помочь ему, должна защитить его от опасностей, подстерегающих его в этом мире. Генерал решила, что будет следить за ним издалека. Она будет Ли, доброй незнакомкой, которая помогла ему в трудную минуту.       И она надеялась, что однажды, когда мир станет лучше, она сможет открыть ему свое настоящее имя и рассказать ему правду. И она надеялась, что он простит ее за то, что она скрывала от него.