Приключения на свою и на чужую

— Окей, я дам тебе. Если сперва ты засунешь в себя цукини, поелозишь им внутри минут десять-пятнадцать и честно скажешь, что тебе понравилось! Так, чтобы я поверил. Зак давится воздухом и заходится кашлем, недоумевая, почему это ему вдруг отказывает явно опытный в анальных приключениях парень. Перестав кашлять, Зак принимает решение не отвечать грубостью на грубость и приводит снисходительный аргумент. — Я актив, Мэтти. Собеседник ощетинивается, его гладкий до этого лоб сморщивается и становится похожим на аккордеон. — О. То есть, если я предпочитаю быть снизу, в меня можно тыкать этим вот?! Зак не сдаётся, он точно знает, зачем он здесь. — Как насчёт отсосать? Однако, оптимистичный настрой Зака не убеждает Мэттью. Скорее, наоборот. — Да от такого заклинит челюсть, стоит мне только попытаться разинуть рот достаточно широко! Зака осеняет. Он уже ни на что не рассчитывает, спрашивает так, для общего развития: — Я не в твоём вкусе, верно, Мэтт? Проблема в этом? Мэттью цокает языком и усмехается, демонстрируя щербинку между своими крупными, белыми, ровными зубами. Потому что Зак очевидно сверхпривлекателен. — Проблема в том, что твой монструозный хуй возбуждает и вызывает у меня невольное восхищение. От него глаз не отвести! И всё же инстинкт самосохранения никто не отменял. Это здорово отрезвляет. У нас ничего не получится, Зак. Извини. Такое — разве что по любви. «Ну, любить я тебя не обещал и не пообещаю» — думает Зак, преграждая миниатюрному Мэттью путь к выходу всеми своими шестью с половиной футами тела. «Я вообще гетеро! Просто дамы одна за другой бегут от моего прибора, тут ты прав. И в жопу ебаться любительниц — днём с огнём. Желающих на мой размер приблизительно ноль. Так что не обессудь, Мэтт: раз уж я к своим тридцати двум годам докатился до вип-кабинки в гей-клубе с чуваком, которому не противен, я потрахаюсь». — Ты таким образом намекаешь на серьёзность намерений? Не смотря на разницу в росте, пяти-с-половиной-футовый Мэттью как будто не боится Зака. Он распахивает свои большие голубые глаза и с притворной наивностью хлопает пушистыми ресницами, спокойно ожидая ответа. «Мдэ, ну и глазищи! Кожа, как у ребёнка. Брови выщипать, морду побрить и вылитая баба!» — думает Зак. — Мэтти, давай проясним: ты тусуешься в ночном клубе в поисках потенциального мужа? Или… Мэттью перебивает собеседника: — Слушай, Зак. Мы немного поболтали у бара, пощупали друг друга, и, знаешь, земля не ушла у меня из-под ног. Во всяком случае, настолько, чтобы кидаться в омут без оглядки. На моём месте многие были бы счастливы. Ты ещё станешь чьей-то парой… «Нахер мне отношения с мужиком! Мне интересна только твоя двадцатипятилетняя дырка, дружок» — мысленно возмущается Зак. — Или не парой. Может, ты станешь чьим-то уникальным любовником. Не буду тратить твоё время, потому что, судя по общению, хоть и недолгому, ты классный. Я уважаю тебя. «Бля… Если меня отошьёт педик, моя самооценка этого не переживёт» — хмурится Зак и переходит к экстренным мерам: — Ладно, я трахну себя цукини, тащи. Это удар ниже пояса. Опешивший Мэттью переваривает услышанное и, как ни странно, возражает. — Где я тут, по-твоему, найду цукини посреди ночи? Мэттью не до конца осознаёт, что именно Зак собирается сделать. Однако этот огромный насупившийся мужчина привык держать слово. — Я видел коктейли с дольками огурца. Понимаешь? На клубной кухне точно есть огурцы. Находчивость Зака не впечатляет Мэттью. — Пфф… Даже мой хуец толще. «Хорошая попытка», — Мэттью мысленно хвалит сам себя и старается не покраснеть. — Так ты отказываешься? «Этот герой влажных фантазий себя в зеркале видел?» — думает Мэттью, осматривая Зака с головы до ног и цепляясь взглядом то за платиновое колечко в левой ноздре смуглого мужчины, то за его умеренную растительность на груди, виднеющуюся в вороте тёмно-синей рубашки, то за найки с безупречно-белой подошвой. — Скоро вернусь, здоровяк. Жди. Мэттью действительно возвращается в кратчайшие сроки. Зайдя в вип-кабинку, он держит в руках нечто, завёрнутое в непрозрачный пакет, и запыхается. Зак вызывающе смотрит на голубоглазого парня перед собой. — Это оно? — спрашивает Зак. Мэттью смеётся, зажмурившись и упершись рукой себе в колено. — Огурец, ага. Я погрел его. Крупный и обычно степенный мужчина, Зак неожиданно для самого себя хмыкает от неловкости. — Надо же, какой заботливый. Процедив это, Зак едва заметно прикусывает губу, опускает глаза в пол, деловито снимает с себя всё, кроме белых носков, бросает полотенце на диван и садится. — Давай сюда! — почти рявкает он. Мэттью протягивает мужчине с фигурой бойца-тяжеловеса огурец, пакетик смазки и презерватив. Сердца у обоих колотятся, как будто они балансируют на краю пропасти. Зак неуклюже перебирает позы для лишения себя анальной девственности. Он кряхтит и корячится так и эдак, силясь не выматериться вслух. Наконец Зак ложится на спину, сгибает ноги в коленях, чуть разводит их и, смазав свой напряжённый вход, с напором атакует цель. Его почти налысо обритая голова и модная недельная щетина тут же становятся мокрыми от выступившего пота. — Хочешь, я… помогу? Голос Мэттью звучит мягко, участливо, но Зак скорее съест живого паука, чем позволит этому мелкому педиковатому недоразумению прикоснуться к себе там, где ему не положено. — Нет, я сам. Мэттью догадывается, что у Зака отсутствует опыт пассива. Он не догадывается о главном: до сегодняшнего дня Зак спал исключительно с женщинами. Этот визит в гей-клуб для него — дебютная вылазка в стан врага. Зак решается на эксперимент от отчаяния. Он весь вечер пьёт кофе и содовую без алкоголя, чтобы не переборщить и не нарваться на вариант, о котором утром он пожалеет ещё больше, чем о походе в обитель разврата. Также Зак опасается, что у него не встанет то, что должно встать, или его стошнит на партнёра, или он наговорит гадостей ни в чём не повинному любовнику. Зак очень уязвим в этот момент, а тут ещё Мэттью со своими советами… — Ты аккуратнее только вставляй, не спеши. Со скоростью не самой быстроходной улитки, окей? Зак выпаливает безобидную фразу, хотя на языке вертятся оскорбления: — Может, отвернёшься? Мэттью улавливает подтекст, и он его, очевидно, не устраивает. — Мне уйти? «Да, бля. Уёбывай!» — думает Зак. Ему хочется подскочить с дивана, сгрести Мэттью за плечи, хорошенько встряхнуть его, а потом вышвырнуть то, что останется от парнишки, за дверь. Только вот что тогда изменится к лучшему в беспросветной половой жизни Зака? К тому же, по сути, парень ничего плохого не делает. Зак выдыхает и идёт ва-банк: — Ладно, давай. Мэттью заметно сглатывает слюну и тянется к влажным салфеткам, чтобы продезинфицировать руки. Член у парня твердеет мгновенно. Зак сразу подмечает бугор в джинсах Мэттью и стыдливо отводит глаза. Он порывается встать в коленно-локтевую позу, однако Мэттью тут же просит Зака принять изначальное положение и, когда мужчина выполняет просьбу, подкладывает ему под поясницу валик из подушки, а после становится на колени между ног у лежащего на спине Зака. — Немного шире. — Мэттью вроде бы командует, но его вкрадчивому голосу мог бы позавидовать любой педиатр. — Мне подрочить тебе или ты сам подрочишь? Это вот отвлекает от ощущений там. Поначалу они слегка… неоднозначные. Зак молча берёт в ладонь свой мягкий член, закрывает раскосые, карие глаза и пытается привести безучастный орган в чувство. Мэттью сперва с лёгким нажимом поглаживает сморщенный вход Зака огурцом в презервативе, а через треть минуты начинает вводить его так плавно и неуклонно, как делал бы это с самим собой. Когда огурец входит целиком, Зак сжимает губы, и Мэттью подсказывает ему, что делать: — Дрочи быстрее! То есть сосредоточься пока на этом. Как только Зак слушается, Мэттью начинает двигать в нём огурцом, периодически изменяя траекторию введения. Внезапно для Зака и предсказуемо для Мэттью бывший натурал стонет и подаётся бёдрами навстречу удовольствию. Член более молодого и гораздо более одетого мужчины тем временем изнывает, упираясь в трусы и джинсы. Это настоящая пытка для Мэттью! На старте он безрассудно полагает, что справится, но его терпению скоро приходит конец. — Нет, ты, блядь, издеваешься! Это ведь даже не цукини. Дальше — без меня! Мэттью передаёт разомлевшему Заку огурец, встаёт с дивана и нетвёрдой походкой направляется к выходу из комнаты. За долю секунды в голове Зака проносятся его мытарства в клубе, все малоприятные люди, которых он сегодня отверг, вид Мэттью со спины, выделяющийся в пёстрой толпе обычными тимберлэндами, джинсами классического кроя, белой необтягивающей футболкой и тёмно-русыми волосами без геля, окрашивания и завивки. Зак понимает, что ему симпатичен этот умный и ничуть не манерный низкорослый парень, с тонкими запястьями, узковатыми плечами, короткой стрижкой и потрясающей выпуклой попкой на стройных ногах. — Ладно, Мэтти. Может, если я позволю тебе трахнуть меня, ты дашь мне после? Зак чувствует, что заводится от собственных слов. Он убеждает себя, будто это происходит из-за предвкушения традиционной для него роли — сверху. Однако Зак не может отрицать, что стимуляция простаты его интригует, и он определённо хочет повторить эту практику. Например, сейчас. «Малыш умеет обращаться с дарами природы в пользу мужской задницы. Он уже в каком-то смысле побывал в моей прямой кишке и обещал открыть мне доступ к своей. Надеюсь, безлимитный доступ. Так что, смысл останавливаться?» — думает Зак. Мэттью застывает на месте, прищуривается и взвешивает предложение Зака, ведь помимо плюсов он видит в нём и минусы. — Должен предупредить тебя, смельчак: маленький корпус иногда бывает оснащён внушительным инструментом. Мои подруги утверждают, что этот боец — предел мечтаний любой обладательницы вагины. Зак следит за рукой Мэттью, который недвусмысленно трогает ею свою промежность. Воспользовавшись молчанием оппонента, Мэттью продолжает. — Такая длина, шесть целых и ещё треть дюйма, не долбится в шейку матки, а значит и не травмирует её. Что касается толщины в полтора с небольшим дюйма, — такая великолепно поддерживает натяжение в процессе ебли, прорабатывает все нужные точки и не дерёт на разрыв. Вот только в зад её принять — совсем не то же самое. Завороженный этими откровениями Зак упускает из виду то обстоятельство, что Мэттью неотрывно смотрит на его член, к слову, всё ещё знатно эрегированный. Половой орган Мэттью также готов к вторжению туда, где солнце не светит. Выдержав паузу и не обнаружив признаков сопротивления Зака, Мэттью расстёгивает ширинку и стягивает с себя футболку. — Если ты в деле, Заки, я — тем более. Раздевшись полностью, субтильный белокожий парень приближается к дивану. Его пухловатые розовые соски заостряются и явно жаждут прикосновений. О плоский живот при ходьбе ударяется гордо торчащий член с поблёскивающей от предэякулята головкой, действительно достойных размеров. Мэттью забирается на диван, отчего Зак слегка съёживается и не знает, куда деть свои глаза. Ухмыльнувшись, Мэттью берёт смутившегося мужчину за бёдра и тянет на себя. Шелестит упаковка презерватива, и обоняние улавливает характерный запах смазки. Зак вздрагивает и пытается перевернуться. — Я хочу видеть твоё лицо. Мэттью сперва говорит это, а потом уже изобретает приличное объяснение: — Чтобы… по мимике понимать, приятно ли я тебе делаю. Зак коротко кивает и подчиняется. Осмелевший Мэттью любовно поглаживает анус, волнующе волосатые яйца и основание члена Зака, затем вцепляется в его накачанные округлости и начинает давить на заветное углубление головкой собственного члена. Когда Мэттью погружается в Зака до упора, в мозгу его взрываются фейерверки и зажигается праздничная иллюминация. Он смотрит на ходящую ходуном могучую, смуглую грудь мужчины под ним, как будто это не человек, а высшее существо, явившееся в наш бренный мир из ниоткуда. Мэттью немного наклоняется к Заку, выталкивается из его упругого тела, мягко сжимает и массирует его тёмно-коричневые соски, и тут же вновь забивает уверенный гол в ворота Зака. Чуть ранее на экранах клуба он видел футбольный матч, поэтому Мэттью хмыкает от возникшей в голове метафоры. В этот момент он знает об ощущениях Зака наверняка, потому что тот закатывает глаза, запрокидывает голову и тихонько поскуливает. Мэттью проводит серию точных попаданий по кнопке включения предоргазменной дрожи любовника, гладит губы Зака большим пальцем руки и, когда из-за этого жеста мужчина под ним распахивает глаза с расширенными зрачками, — достигает своего пика. «Это происходит», — думает Зак, пока внутри него перегорают последние предохранители. «Я кончаю от пиздецки мощного хуя мелкого пассива в моём очке! Потому что меня им лихо выебали. Даже без дрочки!» Мэттью же из-за шокирующего развития событий едва способен вспомнить фамилию своего экс-жениха, которого он сегодня поймал на измене с коллегой, бросил и тем самым расторг помолвку с ним. После мужчины целомудренно принимают душ по очереди, закутываются в белые махровые полотенца с одинаковой вышивкой, выпивают по бутылке воды без газа; пересмеиваясь, выбрасывают многострадальный огурец в мусорное ведро и усаживаются на диван почитать новости. Всё это занимает около двадцати пяти минут. Просто потому что им нужна эта передышка. — Ну, теперь я сверху? Зак не планирует упускать своё. Не его стиль. — Или ты надеялся обезвредить меня своими бесстыжими приёмчиками? Мэттью лукаво куксится из-за этих слов Зака, взъерошивает волосы у себя на затылке и растягивает розовые губы в улыбке. — Ложись на спину и не смей двигаться, пока не разрешу. Окей? Зака обдаёт жаром. Он беззвучно шевелит губами и кивает, пока слышит сакраментальное: — Я насажусь на этот слоновий хер сам. И Мэттью выполняет своё обещание. Не без труда, но и не без слёз радости. После пяти минут скачек он позволяет Заку свергнуть себя с пьедестала и опробовать все доступные опции своего организма. Незадолго до окончания их третьего за сутки раунда, Зак убавляет интенсивность вдалбливания члена в Мэттью и порывисто целует тыльную сторону его ладони. — Поужинаешь со мной завтра? Зак говорит это, отдавая себе отчёт в том, что зовёт на свидание человека одного с ним пола. Мэттью очень голоден, и что-то ему подсказывает, что мужчина перед ним может отлично справляться с утолением разного рода голода на постоянной основе. — У-у-у, грязные разговорчики, Заки! Анусу Мэттью тут же достаётся резкое проникновение члена, со звуком удара яиц о задницу. — Так поужинаешь? — в голосе Зака угадываются лёгкие панические нотки. — Не-пре-мен-но. «Мой мальчик. Мой» — думает Зак, кончая. И в глазах Мэттью он читает ту же фразу.