Все дороги ведут в оперблок

      Прошло пять часов с того времени, как на моем лице в последний раз играло воодушевление. Сидя в душной комнате и следя за секундной стрелкой на часах, я перебирала в голове все ругательства, которые знаю, выливая их на Марину Дмитриевну. Если честно, я не злой человек. Порой мне вообще кажется, что я чересчур добрая и всепрощающая. Но после нескольких попыток выпросить у санитарок хотя бы тряпку с ведром, а в ответ получив лишь «не мешайся, мелочь», я начала всерьёз злиться на Марину. Да, возможно, она хороший специалист. Хороший хирург. Поэтому я не могла ненавидеть ее полностью в силу своей любви к хирургии. На каком-то уровне сознания я ее безмерно уважала. Но Господи! Неужели так трудно просто разрешить мне присутствовать на операции? Я же не прошу ни объяснений, ни наставничества. Просто присутствия! А иначе в чем вообще смысл отправлять людей на практику в оперблоки?       Мои не самые лестные размышления прервал звук открывающейся двери.       - Понежнее, доктор, не пирожки катаете, - обратилась ко мне Марина Дмитриевна, увидев, с какой злостью я швырнула очередной блок марли в уже наполненный доверху мешок.       - Да лучше б пирожки катала, чем это, - я окинула презрительным взглядом начальницу и продолжила выплескивать свой гнев на бедную марлю.       - А я смотрю, вам палец в рот не клади - откусите, - неожиданно перешла женщина на «Вы» и села за свой стол печатать протокол операции на компьютере.       Я только хмыкнула и отложила марлю, в упор уставившись на причину своего плохого настроения.       - Немедленно прекратите на меня пялится, - приказала Марина, не подарив мне и секунды своего бесчувственного взгляда. Конечно, кто я такая? Всего лишь Оля. Всего лишь Викторовна. Где я, а где компьютер? Выбор очевиден.       - Прошу прощения, - съязвила я так, что чуть сама не поперхнулась ядом, - Вы так завораживающе выглядите, когда сосредоточены. Но всё же стоит быть повнимательнее.       Я встала с дивана, подошла к начальнице и уверенным движением заправила выбившийся чёрный локон обратно под шапочку, - вот так, - заключила я, осматривая свою работу, а затем вновь села на диван и взяла в руки ненавистную марлю.        Женщина лишь приподняла левую бровь, взглянув на меня, но ничего не сказала. А затем снова уставилась в монитор. И пусть. Мне плевать. Я все равно стану хирургом: хочет она этого или нет.       Последующие полчаса прошли в полной тишине. Марина Дмитриевна печатала что-то на компьютере. Я же в открытую зевала, всем своим видом показывая, что готова на любое поручение, лишь бы не сидеть здесь до скончания веков и не хоронить свой мозг от безделья.        - Что, совсем отчаялись, доктор? - с издевкой спросила женщина, отодвинувшись наконец от компьютера и сложив руки на груди.       Что вы такое говорите? Неужели королева соизволила спуститься до простых смертных? Хвала богам, чудо свершилось.       - Как видите, - махнула я рукой на шкаф с перевязочным материалом, который ещё утром был полон обычных заготовок, а сейчас просто ломился от моего умения делать оригами.       - Что ж, не повезло, - улыбнулась женщина, встала из-за стола и уже открыла дверь, чтобы уйти, оставив меня на верную гибель от скуки и одиночества. Но она не успела этого сделать. Я вскочила с дивана и схватила ее за руку.       - Марина Дмитриевна, да стойте же Вы! Что я Вам сделала, чтобы так издеваться? Хотите, чтобы я ушла? Скажите! Я попрошу, меня переведут, и больше ни один студент не будет в этом году мозолить Вам глаза. Но сидеть одна в закрытой комнате я не буду. Потому что я прекрасно знаю, что имею право присутствовать на операциях! Или думаете, я просто так к Вам сюда напросилась? Думаете, выбора не было? Выбор был. Мне разрешили первой выбирать отделение. И я выбрала Вас! Потому что я всю жизнь мечтала о хирургии. Да Господи, я ночами не спала, лишь бы одним глазком увидеть работу хирургов вживую! А теперь я здесь. Тухну и разлагаюсь без дела. Я не могу так, Марина Дмитриевна! Я ненавижу чувствовавших себя бесполезной, аморфной амебой. Так вам и скажу: вы убиваете мой мозг, Марина Дмитриевна. Людям лечите, а мой убиваете. Дайте же мне хоть какое-нибудь поручение. Да хоть швабру дайте. Я такой человек, я не могу сидеть без дела! - выпалила я на одном дыхании, затем отпустила руку Марины и плюхнулась обратно на диван, ожидая своего приговора.       - Всё сказали, доктор? Свободны, - окинула меня начальница убийственным взглядом с ног до головы и ушла.       - Прекрасно, - только и смогла сказать я, пнув ногой ненавистный мешок. А затем разложила свои творения по полочкам и отправилась переодеваться. ----       - Олька, это такое счастье! Ты даже не представляешь! - кричал друг, юлой вертясь вокруг своей давней подруги, совершенно не замечая, что над ее головой нависла огромная чёрная туча, которая совсем скоро разразится громом и зажарит заживо бесячего счастливчика.       - Михаил Владимирович просто душка! Он познакомил меня со всем коллективом, рассказал, как подготавливать операционную перед рабочим днём и даже разрешил сесть с ним рядом и задавать вопросы, если мне что-то будет непонятно! Я просто в восторге, Оль! Эй, ты чего молчишь? - легонько толкнул Даня меня в бок, пытаясь хоть чуть-чуть вывести на эмоции. А я молчала.       - Ой да хватит, подруга! Что, в первый день резать не дали? Так это нормально. Сначала смотришь годами в сторонке, потом ещё смотришь, но уже ближе, потом режешь! Как тебе наставница?       - Сука, - только и смогла вымолвить я, а затем ускорила шаг и обогнала друга, чтобы он не увидел моих слез.       - Оооо, старушка, дело - дрянь, да? - услышала я за своей спиной, а затем почувствовала сильные руки у себя на талии.       - Да стой же ты, женщина-ураган! Успокойся! - обнимал меня Данька, пытаясь привести в чувства, а я вырывалась.       - Восемь. Часов. Марли, - выкрикивала я, утопая в слезах, - еще будешь спрашивать, как мне она?       Друг сочувственно погладил меня по спине.       - Понял. Принял. Не дурак, - он все еще держал меня в своих объятиях, а я уже просто стояла и рыдала ему в шею от разочарования.       - Ну хочешь, я попрошу Михаила нас с тобой поменять местами? - спросил лучший мужчина в моей жизни и выпустил наконец меня из объятий.       - Ты что, с ума сошёл? Это же твоя мечта! Я не позволю тебе лишиться такого ценного опыта из-за меня. Схожу завтра к ней еще раз. Если опять будет пытать бездельем - переведусь в офтальмологическое. У них недобор. Хоть с людьми нормальными пообщаюсь, а не это всё.       Минут через пятнадцать мы вышли с территории больницы и осмотрелись по сторонам. Домой совершенно не хотелось.       - Оль, а пошли в караоке? Поорем? Как-никак первый день в новом отделении пройден, можем себе позволить.       - А пойдём, - согласилась я с другом. Поорать это всегда пожалуйста. А сегодня меня тянет сорвать голос, как никогда. И напиться до потери сознания. Все равно Маринка до операции не допустит. А для того чтобы марлю крутить, кристально чистое сознание не обязательно.       Ближайший к больнице караоке-бар встретил нас яркими огнями и безумным количеством практикантов, которые, как и мы, решили немного отметить свой первый день на новом месте.       - Нас бьюююют мы летаааеем, - орал какой-то пацан, забравшись на стол и совершенно не замечая того, что опаздывает от музыки секунд на десять.       - Добрый вечер, леди, что будете пить? - обратился ко мне бармен и дружелюбно улыбнулся.       - А крови Николаевой Марины Дмитриевны случайно в ассортименте не найдётся? - усмехнулась я. Что поделаешь, уж задела она меня сильно. До безумия обидно. До слёз. И я не могла заставить себя перестать отпускать едкие комментарии в ее адрес.       - Ооооо, ясноооо. Юр, налей девушке чего-нибудь покрепче. Тут Маринка руку приложила, я бессилен, - бармен махнул рукой своему напарнику и пошёл разговаривать с Даней.       - Коньяк или виски? - подошёл ко мне кучерявый парень лет 18-ти на вид.       - И того, и другого, и можно без хлеба, - попыталась я пошутить, но настроение было безнадежно испорчено.       Часа через два мы с Данькой согнали орущего пацана со стола и сами стали королями вечеринки. Уж что-что, а петь я умею. Данька тоже старался, не отставал. Хотя, если честно, даже в безумно пьяном состоянии, я заметила, что на флейте он играет намного лучше, чем поёт. Но не суть, он и не по нотам прекрасен. Осушив уже третий бокал непонятно какого содержания, я вдруг встала на стол и что есть мочи закричала: «Пошла нахуй, Николаева!» И, как ни странно, ребята меня подхватили. Видимо, Марина была достаточно известной сукой на просторах 34-й больницы. «Да! Пошла она!» - вторили мне ребята. «Мужика ей надо хорошего!» «Точно!» «И спустить должности на две, чтобы не была такой гадиной!» «Да!» «Да! Да! Да! Согласны!!!»       Я слезла со стола, вдоволь наоравшись и очень довольная собой. Наконец-то, отпустило. И я могу вновь здраво мыслить.       Ага, как бы не так. Пройдя в коридор за курткой и уже собираясь уходить, я повернулась лицом к входной двери. Там на пороге, в чёрном пальто и с кожаной сумкой на плече стоял никто иной, как моя «любимая» Маринка. Она пару секунд смотрела на меня, затем подошла вплотную и сказала шепотом так, что я могла чувствовать ее дыхание на своих ушах:       - А ведь я уже почти начала вас уважать, доктор. Что ж, прискорбно, - она отодвинулась от меня, одарила пустым взглядом и покинула бар.