Где-то в далекой галактике 2. Время динозавров

Тико проснулся от запаха кофе. Спать он лег на полу, оставив небольшой диванчик для Зуло, и долго ворочался, не в силах унять беспокойные мысли. Догнать шаттл на их маленьком кораблике не представлялось возможности, как и выжить в космосе. Еды у них имелось от силы на пару недель, Зуло оказался запасливым и натаскал всякого во флаер ещё на Земле. Даже пищевой принтер был, а значит, есть они будут не сырую биомассу. Но что им делать, когда топливо закончится? Когда иссякнут запасы и кислород? — Держи, — Зуло присел рядом с ним и поставил чашку на пол. — Кофе мало взял. Зато настоящий, можно себя порадовать. — Можно, — со вздохом согласился Тико. Ещё месяц они протянут, а потом направят флаер к какой-нибудь звезде и зависнут на её орбите. Тогда останется надежда, что на обратном пути межзвёздный шаттл подберёт их детей. Через пять-десять лет тот ведь отправится обратно к Земле и не посмеет пропустить оставленный сигнал бедствия. А они с Зуло к тому моменту высохнут, превратившись в почерневшие трупы. — Прости, — тихо сказал Зуло, поджимая губы, — прости... Я убил нас всех... — Не переживай, кроха, — попытался улыбнуться Тико, — зато мы вместе. — Тико! — Зуло со всхлипом бросился ему на шею, так что чашка опрокинулась и её содержимое тёмным пятном растеклось по ковру. — Я все вспомнил! Проснулся сегодня и вспомнил тебя, и всё, что было на Земле. Настоящие воспоминания... Тико прижал его к себе крепче. Зуло за эти три дня пережил столько впечатлений, пройдя путь от робкого девственника, краснеющего от любого прикосновения, до жаркого любовника, скачущего и стонущего на его члене, обиженного на весь мир сына, злого и разгневанного за обман и очередное предательство, и испуганного, загнанного и выброшенного на краю вселенной несчастного мальчишки. — Я люблю тебя, Зуло, — прошептал Тико ему в макушку, — ты самое прекрасное, что было в моей жизни, и я счастлив, что останусь с тобой до конца. — Я не сдамся! — Зуло резко выпрямился и в глазах его зажёгся знакомый огонь. — Мы выживем. Назло Томасу! Мы найдём возможность выжить и оставим маячок с сигналом бедствия, они не смогут пройти мимо, просто обязаны будут остановиться и подобрать нас. А потом уже разберёмся, что будет дальше, — он вздохнул и снова поджал губы. — Не хочу возвращаться на Землю. Не хочу... Я так рад, что ты меня спас и заставил вспомнить. Даже со стёртыми воспоминаниями я бы не пережил возвращение... — Куда я без тебя, кроха? Ты сам меня выбрал. Даже забыв обо мне, ты сам ко мне пришёл, — приободрил его Тико с улыбкой. — Меня очень впечатлила твоя биография, — смущённо признался Зуло, — не зря я её тебе такую придумал, ты казался очень загадочным и сильным героем. Не смог пройти мимо, — он усмехнулся, — а может, просто тянуло к тебе, я привык думать рационально и все взвешивать, но есть вещи, которые нельзя предугадать. Чувства стереть нельзя. — Спасибо. — Тико прижался к его груди и глубоко вдохнул любимый аромат. Зуло все так же пах, сильно и ярко, гормоны продолжали бесноваться, но теперь они вместе и всё будет хорошо. Притянув его шею к своим губам, Тико вернул стёртую метку. От кожи еще немного пахло химией, которой её сводили, но укус быстро потемнел, а значит, метка сохранится. — Теперь я понимаю, чего мне так не хватало! — Зуло довольно потёр свежий укус. — Ты ведь мой, кроха, мое счастье и радость. И мы справимся, как-нибудь протянем. Тико перевёл взгляд на свою тарелку с обедом и пролитый кофе. Возможно, это будет намного сложнее, чем они думают, но попробовать стоит. Рядом с Зуло он был готов отказаться от своей порции, чтобы омега мог выжить. — Протянем, — твердо заявил Зуло в ответ, — у нас в багажном отсеке есть промышленный принтер. Если найдём метеор или пригодную планету, сможем и пару лет прожить. — Серьёзно? Это та штука, что из всего делает что угодно? Где ты её взял? — Не из всего, — рассмеялся Зуло, — там встроенная ратификационная колонна и молекулярные роторы, которые могут использовать эффект Зеемана для расщепления атомных спектров. Так что сможем ректифицировать топливо и белковые соединения, а преобразователь молекул поможет в строительстве. Нам нужен источник с гидроксильной группой, чтобы добывать воду и кислород, керосиновые фракции для топлива. — Ну, я это и хотел сказать, — почесал затылок Тико, ничего не понимая в заумных терминах. — А взял я его за баллы благодаря удачному прохождению теста. Я сдал его почти на сто процентов, и мне по умолчанию выдали промышленный принтер и строительного робота. Не знал, что именно с ними буду делать, но теперь они нам пригодятся. — У тебя и строительный робот есть? — Тико мгновенно обрадовался, потому что с таким арсеналом они смогут найти практически любую подходящую по температуре планету и сделать там купол. — Это гигантская бандура с гусеничными колёсами и огромными манипуляторами? Выживем! — Выживем, — согласился Зуло и уже спокойнее прижался, положив голову ему на плечо. — Детей только не разбудим — пока мы не уверены в своей безопасности, им лучше оставаться в криокапсуле. Но мне так хочется взять малышей на руки, мне их даже посмотреть не дали. Хорошо, доктор Климм позволил на экране увидеть, как их усыпляли... Кстати, как он там? — Прорвётся, — отмахнулся Тико. Он был уверен, что Климм как-нибудь сам разберётся, а у них своих проблем по горло. После еды Зуло занялся звёздной картой. Им повезло — компьютер указал на планету земного типа в ближайшей звездной системе. В каталоге Фильджеральда Рейнальдо она значилась населённой, а значит, не предназначалась для колонизации. Но Зуко и Тико требовалось всего пару лет перекантоваться, для них она могла оказаться спасением. До планеты всего неделя пути, а потом они будут жить на твердой поверхности, пусть под куполом, но это надёжнее, чем в открытом космосе. Чужие звёзды приближались медленно, словно с неохотой. Тико никогда не был в открытом космосе и не представлял, какой крохотной может издалека казаться планета и какая она огромная вблизи. Планета, которую им выбрал компьютер, входила в стандартную двухзвёздную систему. Кроме парочки солнц, у неё имелись две крошечные луны, ещё в систему входили три небольшие планеты, расположенные почти вплотную к солнцам. Приближаясь, они постепенно получали все больше и больше данных. Тико в цифрах и сводках ничего не понимал, а Зуло морщился, ворчал что-то про себя, но не объяснял. Помимо его недовольства, проблем в перелёте не возникало. Они отдыхали, слушали записи с музыкой и смотрели старые фильмы. На второй день для экономии топлива Зуло отключил искусственную гравитацию, и теперь в небольшом пространстве флаера они передвигались по воздуху . Зуло скучать не любил и пытался себя чем-то занять, читал, писал программки, а когда это надоедало, приставал к Тико. Они учились танцевать, паря над мягким ковром, напивались непонятно из чего приготовленной настойкой, а потом, включив внешний обзор и погасив свет, занимались любовью между огоньками звезд. Зуло выгибался в его руках и смеялся пьяно и счастливо. Прижимался сладко, целовался влажно и жадно. Тико любовался им, не в силах отвести взгляд. Не в силах отпустить. Это был самый фееричный секс в его жизни. — Знаешь, как много во вселенной звёзд? Бесконечное множество, и даже больше. Так много, что для измерения их количества еще не изобрели число. И это только в тех галактиках, что мы смогли рассмотреть. У вселенной нет конца, и сколько там, скрытых за чёрной материей и энергией, других неисчисляемых светил, о которых мы никогда не узнаем! А ещё наша вселенная постоянно расширяется, другие галактики улетают от нас, и если мы покинем свою и направимся к новой, неизведанной, медленнее скорости света, то никогда до неё не долетим. Даже если будем двигаться бесконечно долго... — А к потолку моя сперма прилипла... — Знаешь, Тико, это ведь так грустно, что нам их никогда не догнать. Не узнать, что скрывается там, в других мирах. Может, эти другие галактики копии наших звезд, а может, там все настолько иное, что даже наши физические законы не работают и все наши теории и попытки познать мир можно перечеркнуть и выкинуть. Потому что на самом деле вселенная совсем другая. — Интересно, сколько там сперматозоидов уместилось? Зуло задумчиво уставился на белое пятнышко на потолке. — Это ведь тоже крошечная вселенная. В таком маленьком сгустке спермы живут тысячи микроорганизмов. И если их всех увеличить, можно найти столько необычного и интересного — организмы и клетки, кристаллы и молекулы, атомы и адроны, лептоны и кварки. А может, их тоже можно разделить, заглянуть в маленькую вселенную, где каждая частица часть нового мира. Как и мы — крошечные создания, но составляем наш большой мир. — Ты весь мой мир, Зуло! — А ты мой, — мило и бесконечно нежно ответил он. Планета предстала перед ними во всей красе через шесть с половиной дней. Ярко-голубая, окутанная густыми облаками с просветами белых шапок на полюсах. Она так напоминала картинки прошлого, когда первые поднявшиеся в космос спутники присылали снимки их родной планеты, ещё живой, яркой, солнечной, процветающей и непостижимо огромной. Новая планета на экранах мониторов была прекрасна и сулила надежду на будущее. Их новый дом, в котором они проживут около четырех лет, прежде чем межгалактический шаттл снова пролетит неподалёку. Главное, чтобы компьютеры не пропустили сигнал и чтобы Томас, ублюдок недобитый, не бросил их на произвол судьбы. — Что датчик говорит о заселении? У нас не будет проблем? — Тико заглянул Зуло через плечо, рассматривая цветные сводки с планеты. — Есть множество видов живородящих животных, возможно какие-то из них разумные. На сканах есть намеки на постройки и города, но они размазаны, может, это просто неровности породы. — Неразвитая цивилизация? Или, возможно, погибшая... — Уничтоженная в процессе техноэволюции, — вздохнул Зуло, — как будет уничтожена Земля. — Не переживай, кроха, возможно люди одумаются, оторвут голову от своих телефонов и заметят, как измучили свой мир. Возможно, уже сейчас он становится лучше. — Давай не будем об этом. — Зуло сердито отодвинулся и погрузился с головой в изучение данных. — Атмосфера очень плотная, планета между двух спутников, но под защитой газового вещества, имеет среднюю температуру около двадцати трех градусов, переизбыток углекислого газа является для нас серьёзной проблемой, — произнес он напряжённым голосом. — Мы на огромной скорости будем входить в желе, боюсь, крепление грузового отсека не выдержит приземления, — заметил он спустя несколько минут молчания. — Может, и наше судёнышко не выдержит. — Как так? Его конструировали для подобных полетов. — Но не для таких планет. Я постараюсь настроить автоматическое разделение при входе в атмосферу, и груз мы просто скинем, там есть тормозная система и он не должен разбиться, а флаер направлю следом, главное, чтобы корпус не сгорел. — Не пугай меня так, — Тико на всякий случай запустил систему диагностики эвакуационных капсул и прикрепил к ним спаскоплекты. — Дышать на планете мы сможем? Или придётся надевать скафандры? — Кислорода двадцать два процента, но лучше перестраховаться, состав для нас непривычен. Теоретически дышать возможно, но могут возникнуть проблемы. В том числе и из-за чужеродных микроорганизмов. — Зуло оторвался от монитора. — Возможно, это не лучшая идея. Если флаер разобьётся, мы не сможем подняться, а сигнал бедствия может не прорваться через облака. — У нас не так много вариантов, кроха, — Тико успокаивающе погладил его по плечам, — на орбите нам не выжить. Уже через пару дней закончится еда, а потом и дышать станет нечем. — Есть идея! — воскликнул Зуло и снова наклонился над панелью. — Оставлю передатчик на орбите, тогда его точно засекут и за нами отправят поисковые боты. В пару кликов он запустил программу, и от флаера с тихим шипением отделился спутник с передатчиком. На мониторе появился его сигнал и информация о пострадавших путешественниках. Данные высвечивались на экране красным предупреждающим знаком, сигнал был чётким. Но не прошло и минуты, как значок сменил цвет на зелёный — кто-то принял сигнал бедствия и обещал прислать помощь. Зуло изумлённо стал щёлкать по пришедшим данным, а потом ошарашенно посмотрел на Тико. — Что там? — Это дедушкин передатчик, — произнёс он с изумлением, — разведывательный бот. Он остался в этой системе после сканирования. Фильджеральд запустил их несколько миллионов по всей галактике, проверяя планеты. Эта считается непригодной для заселения. Передатчик посылает сигнал на Землю, но они получат данные не раньше чем через шестнадцать лет. — Ведь шаттл на обратном пути тоже получит сигнал? — Да, но я вдруг подумал, как много наших земных высокотехнологичных устройств сейчас парит по космосу, покоряет просторы вселенной. И никто точно не знает, сколько из них были или будут найдены другими разумными существами. Когда-то давно я читал в жёлтой прессе забавную теорию, что Фильджеральд через спутники сумел связаться с более продвинутыми цивилизациями и именно так получил схему новых межгалактических двигателей. Возможно, когда-нибудь мы найдем цивилизацию, которая не пожелает нам помогать, а захочет уничтожить... Спасательные капсулы закончили диагностику и тихо пикнули, прерывая его размышления. Тико почесал затылок, не зная, куда применить полученную информацию, но на всякий случай прикрепил к поясу своего скафандра топор и нож. — Слышал о формуле Дрейка? — Зуло понял, что Тико разговор не поддержит, и продолжил размышлять вслух. — Возможно, разумные существа обитают в нашей галактике, но ещё не дошли до космических путешествий, либо преодолели необходимость иметь физическое тело и обитают как астральные проекции. А тут мы, низшие и бестолковые, уничтожаем всё живое на нашей планете, разрушаем её и скучаем. Инопланетные создания посчитают нас варварами и покорят. — Хотели бы — давно покорили, — успокоил его Тико и подтолкнул к креслу, — настраивай спуск, нужно садиться. Хочу размять ноги и поохотиться, — он криво усмехнулся, а Зуло, кивнув, занялся программой. — Я запущу наш спутник на низкую орбиту, с его помощью мы сможем поддерживать связь между флаером и грузом. А ещё он сможет построить нам карту. — Звучит отлично. Флаер медленно приближался к планете, не спеша переходить границу стратосферы. Магнитное поле их будущего дома то и дело сбивало работу радаров, возможно потому сканы планеты и получились нечёткими. Из-за густых облаков и плотной атмосферы увидеть поверхность было сложно. Наконец Зуло решился и, сжав на мгновение руки Тико, направил флаер вниз. Почти сразу начало трясти, флаер дрожал и скрипел так, что казалось, сейчас развалится. Зуло не менял курс, терпеливо просматривая данные с экрана, но когда тряска стала невыносимой, перешёл на ручное управление. — Отсоединяю крепление! — выкрикнул Зуло, шум в рубке перекрывал его голос. Тико интуитивно вцепился пальцами в подлокотник кресла, но все равно вскрикнул от страха, когда грузовой контейнер отошёл и флаер тряхнуло так, что все незакреплённые вещи посыпались. А те, что были зафиксированы, сорвались со скрежетом или покосились. В том числе и капсула с младенцами. Зуло это тоже заметил и бросился к детям, отсоединяя их от крепления на стене. Флаер, потеряв управление, в пике понёсся к планете. Тико от страха, ненормальной трясучки и непонимания что происходит, завыл на низкой ноте, но быстро пришёл в себя, когда сообразил, что Зуло застрял с криокапсулой. Отсоединив свои ремни, подхватил мужа, вырвал крепеж и усадил вместе с детьми в его кресло. Зуло сжал заветную капсулу, словно ничего важнее не существовало. Не только сам полет потерял значение, даже их жизни. Тико не рискнул взять управление на себя и ткнул в кнопку автопилота. Флаер дрогнул, пытаясь изменить траекторию, и их снова затрясло. Поверхность стремительно приближалась, увеличивалась, показывая леса, моря, горы. Множество горных хребтов, перепады высоты, пёстрые от зелени и цвета низины. Секунда, и всё стало ближе и крупнее, ещё мгновение, и появилась возможность разглядеть очертания береговой линии, изгибы реки и верхушки огромных деревьев. Флаер затрясло ещё сильнее, казалось, он развалится на части прямо под ногами, завыл истошно двигатель, аварийная сигнализация завопила ему в тон, а приборная доска вспыхнула красными огнями. На панели загорелись предупреждающие значки срочного катапультирования. Зашипели капсулы, готовясь сорваться в небо. Тико быстро занял своё место, кинул взгляд на Зуло, пытаясь понять его состояние и успокоить. Просто уверить, что всё будет хорошо. Для этого протянул к мужу руку, но кресло под ним щёлкнуло, закрылся щиток эвакуационного устройства, отрезая его от омеги. Такой же купол накрыл и Зуло. А в следующее мгновение пол под ними разошёлся и капсулы выбросило из потерявшего управление флаера. Тико вцепился в ремни, пытаясь сосредоточиться хоть на чём-то. С безумной скоростью за щитком мелькали темнеющие облака и приближающаяся планета. Он поискал взглядом капсулу Зуло, но не сумел отыскать. Это вызвало ещё большую панику. Ужас потерять омегу снова полностью отключил разум. Тико пялился в небо и не мог ничего сообразить. Но когда купол парашюта раскрылся и падение замедлилось, из динамика донёсся успокаивающий голос Зуло, возвращая его из кошмара в реальность. — Садимся в лесу, вижу на радаре твою капсулу, расстояние всего двести метров, должен быть визуальный контакт... — Зуло... не мог тебя найти... Ты в порядке? — Да, всё отлично, дети тоже в порядке. Мы приземлимся через семь минут, на этой стороне планеты вечер, поэтому не покидай капсулу, пока не увидишь меня и не наденешь скафандр. — Хорошо, кроха, я всё так и сделаю. Остаток полёта Тико высматривал в сгущающихся сумерках светлое полотно парашюта Зуло. И только когда нашёл его, смог с облегчением вздохнуть и натянуть на себя скафандр. Тонкий, но прочный материал плотно облегал тело, в инструкции указывалось, что скафандр удерживает температуру от минус пятидесяти до плюс ста, содержит капсулы кислорода на восемь часов, а также систему очистки воздуха на две недели. В поясной кофр входил стандартный набор — нож, сухпаёк, спальник и аптечка. Но Тико, собирая эвакуационные капсулы, положил в них палатку, магнитную подушку, набор для очистки воды, миникухню и обогреватели. Всё это поместилось в рюкзак. Туда же Тико положил захваченный топор, нож с широким лезвием и срезанные с кресла ремни. Только полностью экипировавшись, он нажал кнопку открытия капсулы. Запомнив на панели связи направление, он бегом направился ко второй капсуле. По сторонам почти не смотрел, просто нёсся сломя голову сквозь какие-то заросли и буреломы, крутил головой, пытаясь в темноте разыскать Зуло, но вскоре окончательно стемнело. Очередной приступ паники подавил голос Зуло в динамике шлема: — Я над тобой, подними голову! Тико тут же подчинился. Запутавшийся стропами в огромном дереве Зуло с креслом повис в его ветвях. Он не мог выбраться с детской капсулой, но, по крайней мере, надел скафандр и откинул крышку. Спрыгнуть с такой высоты тоже не представлялось возможным. Зуло, отыскав Тико взглядом, задал на магнитной подушке, что крепилась к криокапсуле, высоту и медленный спуск и направил её к Тико. — Только не упусти! Тут в десяти шагах обрыв! — Никого из вас не потеряю! — заверил его Тико. За парящей, как огромное перо, капсулой пришлось побегать, когда же она наконец твердо замерла над землёй, успокоился и сообщил Зуло об успехе. — Теперь нужно меня как-то снять. — В наборе кресла есть палатка, используй от неё крепеж, чтобы спуститься ниже, а потом я тебя поймаю, — предложил Тико. — Может, я тут посплю, а утром разберёмся? — А если ночью свалишься? Ну уж нет, спускайся, на земле я буду в тебе уверен и смогу присмотреть. Зуло вздохнул и стал доставать палатку. Минут десять возился, привязывая её к креслу, а потом медленно начал сползать к земле. В итоге на пятиметровой высоте сорвался, но Тико успел подхватить его и с облегчением опустил рядом с собой. — Весь инвентарь остался там, — вздохнул он, прижимаясь с облегчением к альфе. — Ничего, у меня есть свой набор, завтра попробуем снять. — Попробуем, — согласился Зуло. Пока Тико ставил свою палатку, Зуло светил фонариком и держался за капсулу с младенцами. В установленный шатер легко вместились вдвоём, капсулу установили над головами и только тогда с облегчением выдохнули. — Очиститель воздуха в скафандре всего на две недели. За это время надо добраться до грузового отсека, — Зуло приподнял захваченный с флаера планшет и показал снимок Тико. — Наш спутник поработает для нас и навигатором, и системой связи. Уже сейчас я могу настроить строительного робота на создание купола и жилья. Главное, вовремя до него добраться. — Сколько туда идти? — Сто двадцать километров. Тико промолчал, переваривая информацию. За две недели такое расстояние преодолеть не проблема. Но неизвестно, что встретится на пути, как долго придется обходить препятствия и хватит ли им еды и воды. — А как наш флаер? — Доберёмся сначала до грузового отсека, потом поищем флаер. Если хотя бы часть двигателей работает, то сможем его восстановить. Пока это не главное... — Зуло бегло застучал по экрану, запуская удалённо программы аппаратуры. — Я запустил строительного робота на очистку земли для нашего будущего дома и настроил промышленный принтер на изготовление купола. Ещё в программе есть разные варианты для переселенцев — можно построить дом, засеять землю и создать простейший источник питания. — Прямо игрушка-ферма, — рассмеялся Тико. — Да, похоже, — согласился Зуло и с улыбкой продолжил: — Стройматериалов в точке их приземления много. Какой выберем дом? И будем ли проводить воду от ближайшего водоёма? Ещё на выбор есть различные семена, например, помидоров и кукурузы. Можно сразу посадить. — Сажай и строй. Нам тут много лет тусить. Детей растить. Обучать их. Строй всё, и побольше. — Ладно, тогда землю обработаю с запасом, — увлечённо кивнул Зуло и уткнулся в планшет. Тико только вздохнул. Пусть его омега думает о доме, семенах и воде, а не о долгих годах, что придётся провести им и малышам в одиночестве. Смогут ли их дети выжить под куполом без других людей? Получится ли у них самих справиться со сложившимися проблемами? Идти до будущего дома долго и далеко, запас воды у них небольшой, еды Тико наловит, а вот с воздухом нужно разобраться, пока ещё имеются его запасы. Он осторожно запустил на своём скафандре анализ биосферы, но мудрёные данные ему ничего не сказали — Тико понял только то, что бактерий в местном воздухе полно, но насколько они опасны и совместимы с их организмами — неизвестно. Зуло говорил, что в грузовом отсеке имелась и медицинская капсула, и продвинутая система восстановления, но сначала до неё придётся дойти. Настроение шатко болталось на грани отчаяния — чужой мир, и они, одинокие путники с двумя крохами, долгие годы могут рассчитывать только на себя. А точнее на него. Тико знал, что должен заботиться и беречь свою семью, помочь им выжить, чего бы это самому ни стоило. Хотелось прижать к себе Зуло, поцеловать в мягкие губы, успокоить его и себя. Но скафандр не оставлял и шанса на близость. Вскоре Зуло выключил планшет и отвернулся от него, приготовившись ко сну. В палатке стало темно, во тьму погрузились криокапсула, два потерянных человека и их крошечная палатка. Тико тоже лёг, попытался сосредоточиться на сне, но в голову лезли противные мысли, возвращая в прошлое и заставляя переживать его снова и снова — побег из тюрьмы, жизнь в бегах, полет в другую галактику и снова побег. Найдут ли они покой? И какой для них он будет... Тико проснулся от громкого вопля почти у самого уха. Он резко вскочил, испуганно оглядываясь и пытаясь понять, что происходит. Во сне его дыхание замедлилось, и скафандр перевел потребление кислорода в энергосберегающий режим, теперь же стал шипеть, наполняя шлем воздухом. Белый купол палатки пропускал солнечный свет, за ее пределами ярко светили два солнышка и мелькали тени каких-то птиц. Зуло спал рядом, громко сопел в динамик, раскинув руки и ноги. Два младенца в криокапсуле замерли, ожидая своего рождения. Все было хорошо. Крик повторился, напомнив вопль испуганного ребенка, но, кажется, так орал какой-то местный зверь. Зуло тоже его услышал, вздрогнул во сне и, проснувшись, изумлённо посмотрел на Тико. — Всё хорошо, я пойду, проверю округу, осмотрюсь. А потом мы позавтракаем и отправимся к нашему будущему дому. — Ага, — буркнул Зуло, поворачиваясь на бок и пытаясь устроиться снова, — доброе утро. Тико невольно улыбнулся. Поймал себя на том и на душе посветлело. Так мало радостного в последнее время, а теперь вроде всё хорошо, пусть не идеально, но уже близко к этому. Он не стал выбираться сразу, вытащил переносную кухню, представляющую собой складной круг кастрюли с батареей подогрева, добавил в нее капсулу с водой и брикет растворимой еды. Готовка быстро закончилась, превратив ингредиенты в весьма привлекательную массу. После этого разбудил Зуло и усадил есть. Зуло немного поворчал, потер щиток шлема, переключая его в режим питания, но на еду набросился с охотой. — Ненавижу лопать в защите, — пробурчал он с набитым ртом. Скафандр позволял укладывать еду в выдвижную капсулу, из которой потом вытягивался воздух, и она передвигалась внутрь. Хотя капсула выглядела в виде ложки, хватать ее ртом и брать оттуда пищу было неудобно. Процесс питания из-за подобной системы затягивался надолго. Кастрюльку они умяли за полчаса, напились через трубочку и собрались на выход. Зуло первым делом схватился за детей, Тико вооружился и осторожно открыл замок палатки. Сквозь проход проник солнечный свет, ослепил на мгновение, а потом заполнил собой всё пространство. Тико выбрался, выпрямился в полный рост, щурясь с непривычки, пытаясь прикрыться от яркости, разнообразия красок и буйства цветов. Они расположились на небольшой поляне между огромными стволами и горной рекой, поросшей гигантскими папоротниками и какими-то лопухами. На ветках деревьев умостились птицы с огромными тяжёлыми клювами и длинными пушистыми хвостами. Они с удивлением рассматривали незнакомцев фасеточными глазами и перекрикивались почти человеческими голосами. Тико никак не мог сориентироваться, разобраться, куда они попали и почему на улице так светло. — Почему все такое зелёное? У меня глаза слезятся, не могу смотреть... — Тико крутился, морщась от яркости красок. Зуло же наоборот смотрел не отрываясь. Смотрел на деревья, небо, устилающую землю траву. Смотрел и смотрел. — Она как наша Земля. Как Земля столетие назад, когда всё ещё было цветущим и живым. Это живая планета, Тико. И я бы хотел назвать её домом. Она и будет нам домом. — Он обернулся, на побледневшем лице играла мрачная обречённая улыбка. — Если только мы тут не умрём.