Где-то в далекой галактике 2. Время динозавров

Сознание он не потерял. Только пошатнулся и, опершись о стену внутри небольшой серверной, сполз вниз, обессиленный от навалившихся на него новостей. — Господин Гарсия, вам плохо? — воскликнул Солан. — Может, воды? — Да, — согласился он, кивнул мальчишке, надеясь, что тот сейчас же исчезнет. Солан, к счастью, сообразил и убежал. Тико же уставился на Зуло. Столько мыслей, столько безумных мыслей. Тико не справлялся от разрывающих голову жутких планов и желаний. Схватить, увести, пометить снова. И расспросить, выпытать и получить, наконец, ответы на сводящие его с ума вопросы. Обычно Тико напрягаться не приходилось — принимать решение, делать что-то, спасать не силой, а хитростью. Сейчас действовать напрямую он не мог. Зуло смотрел на него с интересом и некоторым сочувствием. Но на контакт не шел и не приближался, а Тико так сильно хотелось его обнять, вдохнуть аромат, что сейчас заполнял всё пространство и казался ярким и зовущим. Словно у Зуло вот-вот начнётся течка. Но омега стоял настороженный, держался отстранённо, и Тико боялся испортить некий неведомый ему тайный план. Возможно, Томас приказал Зуло к нему не приближаться? Велел держаться подальше, отобрал детей, чтобы потом увезти Зуло домой? И Зуло подчинялся, сделал то, что ему велели, чтобы спасти их малышей. И его поведение — просто искусно отыгранная роль. Тико осмотрелся, проверяя, нет ли Томаса у Зуло за спиной. Или, может, их окружали сотни камер. Может, Томас следит за ними и в случае любой промашки выбросит их детей в открытый космос. А может, поступит так же и с Тико, если он вздумает качать права. Как должен вести себя Тико? Что должен выполнить Зуло? В любом случае Тико решил пока не мешать и не вмешиваться — принять чужие правила, чтобы в нужный момент перетянуть всё на себя. Зуло сделал вид, что они незнакомы? Отлично, Тико сделает вид, что так оно и есть, а потом это исправит и введёт в глупую игру Томаса свою весьма внушительную фигуру. — Мое имя Тони Гарсия, — произнес он, протягивая Зуло руку. — Но друзья зовут меня Тико. — Зуло. — Прекрасное имя... Зуло стеснительно почесал нос. Таким знакомым жестом, слишком близким и важным. Тико не мог смотреть и не реагировать. Он отвёл взгляд, прижался к стене сильнее. Кажется, его снова повело, потому что Зуло встрепенулся и подошел ближе. — Вам нехорошо? — выглядел он встревоженным — искренне, неподдельно встревоженным. А от его запаха, яркого, ослепляюще-сладкого, но потерявшего оттенок его метки и детей стало ещё хуже. — Моя капсула сломалась и я проснулся раньше времени, — ответил он, все так же на него не смотря. — Правда? — Зуло очень искренне удивился. — Какой у вас сектор, я обязательно все проверю... — Не стоит! — холодный грубый голос прервал Зуло и заставил Тико вздрогнуть. — У тебя своя работа, а капсулой занялся Арго. — Ясно, понял, — отчитался Зуло, вытягиваясь по струнке, и Тико заставил себя повернуться. Томас Травоски собственной персоной стоял всего в нескольких метрах от него. Наверняка заметил появление Тико на камерах и явился проверить сына. Еще и запыхался, добираясь бегом. И теперь было достаточно всего одного резкого и сильного движения, чтобы свернуть ему шею. Тико напрягся, сжал кулаки, уже планируя, как будет его убивать... — Капитан сообщил мне о случившемся инциденте, господин Гарсия, с этим разберутся, — сообщил Томас. — Вы что-то еще желаете? Если нет — вам следует покинуть этот сектор, он предназначен только для обслуживающего персонала. Голос у Томаса был холодный и надменный. Словно он полностью контролировал ситуацию. И, похоже, так оно и было, потому что Зуло стоял неподвижно, сжав руки за спиной и опустив взгляд. Покорный. Подчинённый. Зуло не смел перечить отцу. И Тико должен был тоже молчать? Томас смотрел с уверенностью, что тот ничего не сделает. Вдох-выдох. Контроль и терпение. Тико заставил себя исполнять выбранную роль. Пока хватит силы воли. А потом он разорвёт его в клочья! — Мой провожатый, Солан, побежал за водой. После пробуждения я чувствую сильную слабость. Позволите присесть? — Тико махнул рукой в сторону кресла в углу серверной, сам поражаясь неизвестно откуда взявшейся у себя обходительности. Когда Томас разрешил ему пройти, внутри все торжествующе заликовало. Всё ещё не понимая смысла игры, закрученного представления с собой в главной роли, Тико вальяжно расселся, закинув ногу на ногу. — Солан скоро вернется и вам придётся уйти, — заметил Томас. Взгляд у него был злой. Тико ответил таким же. На Томаса смотреть было мерзко, этот ублюдок в который раз вмешивается в их жизнь и путается под ногами. Стоило убить его. Еще тогда — в аудитории университета. Зуло же продолжал делать вид, что они чужие, что их ничего не связывает. И что их общие дети, которые должны были родиться лишь через месяц после посадки, не исчезли таинственно. Тико старался на него не смотреть, но голова то и дело к нему сама поворачивалась, замечая все больше деталей — Зуло выглядел здоровым и полным сил, ни намека на прерванную беременность и стертую метку, очень сексуальным и привлекательным. Его запах возбуждал и сбивал с мыслей, да и сам Зуло казался взволнованным — переминался с ноги на ногу и оттягивал рубашку вниз, стараясь прикрыть пах. Тико не мог на него пялиться и не выдать себя, потому он смотрел на Томаса, играя в злые гляделки. — И часто происходят подобные инциденты? Я вообще-то заплатил кучу денег за безопасность, а проснулся с угрозой для здоровья! — Что вы, господин полковник, — Зуло вмешался в разговор, и у Тико от его голоса по всему телу пошла дрожь. Зуло обращался к нему так странно... — Впервые за четыре полета! — Зуло, — зло оборвал его Томас, — отправляйся работать! — Нет, подождите! — Тико судорожно сглотнул, не зная, как еще задержать своего омегу. А отпустить его не было никаких сил. — Я заблудился во всех этих переходах, пусть он меня проводит. — Хорошо, — с готовностью отозвался Зуло, и Тико с облегчением встал. Сейчас он отведет Зуло из этого улья подальше и обязательно обо всем расспросит. Но Томас не дал ему пройти, грубо положил руку на плечо, так что Тико пришлось сдержаться, чтобы не применить к нему силовой прием. — Господин Гарсия, — произнёс он, прищурившись и осматривая Тико, словно препарируя, — где ваш церебральный обод? — Что? — Тико не понял, что на всякий случай сжал кулаки, готовый к нападению. — Сразу после пробуждения все носят такие штуки, — пояснил Зуло, поглаживая золотистый ободок у себя на лбу. Тико только сейчас обратил на него внимание, и в памяти вспыхнула штука, что обхватывала его голову, когда он проснулся. Тико сорвал ее и куда-то выкинул. У Зуло была такая же. Но лишь у него одного. — Я... проснувшись, ударился головой, — объяснил он. — Зачем его носить? Ни у кого больше такого не видел, — он показал пальцем на обруч Зуло. — Он восстанавливает поврежденные после долгого сна нервные окончания в мозгу. После пробуждения его носят пару дней. Меня вчера разбудили. Ранее не было нужды в моих знаниях, — с готовностью ответил Зуло. Томас же поморщился и отодвинул сына в сторону, явно недовольный его инициативой. Злость подогревала к другим действия, Тико хотелось довести Томаса до белого каления, чтобы он выдал все, что скрывает, и заодно оставил их в покое. — Попрошу у доктора, чтобы вас тщательно проверили. — Уже, — буркнул Тико. — Обруч поломался, доктор его снял, сказал — у меня все в порядке, — соврал он. — Вот как... — Томас прищурился ещё сильнее. А потом властно махнул Зуло, и тот потянул Тико к выходу. Недоверие Томаса должно было стать еще одной зацепкой, но Тико окончательно запутался. Стоило немного отойти от комнаты безопасников, как он стал нервно оглядываться, надеясь найти место, где нет камер, чтобы спокойно поговорить. Зуло шел рядом, странно смущенный, с загадочной улыбкой. Тико не понимал его планов и намерений, ему хотелось, чтобы Зуло скорее все объяснил, и они бы вместе придумали, как эту проблему решить. — Где тут нет камер? — спросил он, не выдержав затянувшегося молчания и звука шлепанья своих пяток по гладкому полу. — Камер? Каких камер? — встрепенулся Зуло, бросая на него странный взгляд. Лицо у него слегка покраснело, а кончики ушей, торчащие между светлых прядок, казались бордовыми. — Слежки, Зуло... Как Томас за тобой следит? — Томас не следит. — Зуло краснел все сильнее, и Тико, устав от недомолвок и непонимания, просто схватил его за руку, возможно слишком грубо, но терпеть уже не было сил, и, притянув к себе, с жаром поцеловал. Зуло не ответил. Совсем не поддался и даже стал вырываться, но Тико не мог его отпустить. Он жадно ласкал мягкие губы, наслаждаясь столь важным и необходимым запахом, сжимал, вылизывал. Зуло что-то пищал, дернулся пару раз сильнее, но вскоре обмяк и поддался, разрешая Тико вести и подчинять. Его вкусный, любимый мальчик вызывал хриплые стоны в груди. Тико без него было тяжело дышать. Из марева счастливого удовольствия его вывел хрусткий звук удара. Тико оторвался от пьянящих губ, осмотрелся и заметил стоящего в паре шагов ошарашенного Солана. Зуло же, почувствовав свободу, вырвался из его объятий и с размаху залепил пощечину. — Что вы себе позволяете! — гневно выкрикнул он, судорожно восстанавливая дыхание. Лицо его густо покраснело, запах еще больше усилился из-за возбуждения, но он выглядел очень испуганным и взволнованным. По-настоящему, не наигранно. Тико не нашелся что ответить. Он запутался. И устал решать нерешаемые вопросы. Он хотел, чтобы Зуло просто был рядом. — Зуло, кроха, что с нашими детьми? — прошептал он, смотря в его ошарашенные, перепуганные глаза. — Какими детьми? — пискнул он и, обернувшись к Солану, истерично выдал: — Покажи его доктору Климму! Зуло почти сбежал от них, всё ещё полыхая ушами, а Солан присел на корточки, поднимая оброненный стакан и набирая на своём коммуникаторе вызов уборщика. Тико на него не смотрел, он пытался взять себя в руки и не разнести этот чертов шаттл на запчасти. Почему Зуло так себя ведёт? К чему этот дурацкий цирк? — Зачем вы его поцеловали? — Солан как-то подкрался и теперь заглядывал Тико в лицо. — Зуло мой муж, — рыкнул он и пошёл по коридору, хоть и не помнил куда, но ему хотелось избавиться от Солана. — У вас нет мужа, — с обидой произнёс Солан, — давайте провожу вас к доктору, раз вы ещё не пришли в себя. — Не надо, я здоров, а вот вас всех не мешало бы подлечить, — рявкнул он на омегу и ускорил шаг. К счастью, шаттл обладал достаточно коммуникативными указателями, и через полчаса он добрался до своей комнаты. Врач ждал его у двери, и Тико обречённо вздохнул, разрешая ему войти и сделать себе укол. Сопротивляться сейчас и бить иллюминаторы никому не поможет. Нужно разобраться что к чему, узнать, что скрывает Зуло, и найти, куда делись их дети. Долгий сон после мучительного дня помог собраться с мыслями, но не решил проблему. Тико пришел в норму, мутный туман, закрывающий разум, отступил. Зато теперь он отчетливо понимал, что ничего не понимает. Пока Зуло сам не скажет ему прямым текстом, что случилось, Тико никогда не догадается. Сначала он хотел послать Зуло письмо по внутренней почте, но потом решил, что личное общение намного эффективнее... Солан, как всегда крутящийся у его двери, проводил до столовой и даже занял столик. По дороге он болтал без устали, намекая, что они так друг другу замечательно подходят. В ответ Тико упрямо повторял «нет», но мальчишка казался глухим. Получив заказ, Тико проигнорировал его мельтешащую руку и подсел к Зуло и его двум товарищам в похожей форме. Один из парней был альфой, и Тико это сильно взбесило. Он с грохотом поставил пластиковый поднос на их стол и, посмотрев на Зуло, грубо спросил, можно ли ему присоединиться. Зуло от его взгляда пошел белыми и красными пятнами. Отвел взгляд, словно стесняясь, чего в его поведении Тико никогда не замечал. И хотя его товарищи были против, отодвинулся и предложил сесть рядом с собой. Тико это более чем устраивало, он сел непростительно близко, наклонился над тарелкой Зуло и, повернув к нему нос, с силой втянул воздух. — Пахнет очень вкусно, — произнес он с издевкой. Друзья Зуло захихикали, а сам Зуло покраснел так, что даже бледные ноги заалели. — Еда из биомассы, — промямлил он, уткнувшись в свою тарелку. — Можно мы с ним побеседуем наедине? — попросил он у товарищей, и те благородно удалились. — Я ничего не понимаю, Зуло, — тут же признался Тико. — Я в диком недоумении и хочу, чтобы ты все мне объяснил! — Я? — изумленно ответил омега. — Это вы, господин полковник, должны объясниться! — голос у него от волнения стал высоким и ломаным. — Что вам от меня надо? — Вот как? Изображаем незнакомцев? Хорошо, забудем, что мы мужья и ты где-то потерял наших детей! — зло выдохнул Тико, уже не зная, как к нему подступить. — Будем переглядываться и стесняться, словно школьники. — Но мы правда незнакомы! — Зуло, очевидно испугавшись, отодвинулся и, кажется, даже всхлипнул, отчего Тико стало стыдно. Он перехватил его за бедро, не позволяя подняться, и придвинул ближе, снова усаживая вплотную к себе. — Ладно, извини. Значит, делаем вид, что мы незнакомы. Но обязательно должны познакомиться. И поближе! — выделил он, прожигая Зуло взглядом. Тот продолжал зажиматься. — И детишек заведем. Сразу двух! — Можно я пойду? — всхлипнул совсем не наигранно, а очень испуганно и расстроенно Зуло. Тико отступил. В голове снова воцарились бардак и неразбериха. Он позволил Зуло подняться, а потом, спихнув поднос в мусоропровод, встал следом. Мысли и эмоции метались. Хотелось определенности, хотелось, чтобы ему все объяснили и перестали трепать нервы. Тико то и дело себя одёргивал, чтобы не схватить Зуло за руку и не вытряхнуть из него все и сразу. А потом целовать так долго, чтобы у мальчишки ноги отнялись. — Зуло! — он почти догнал его, но заставил себя не распускать руки, а мирно всё обсудить. — Говори! — Я... ничего не понимаю. — Думаешь, я понимаю? — Тико нервно выдохнул, осторожно коснулся напряженной руки Зуло, тот сразу её отдёрнул, и стало так тоскливо на душе. — Маленький, поговори со мной, не убегай. Я все пойму, обещаю, и все сделаю, что ты скажешь, просто объясни! — Я... не знаю, что вы хотите, — Зуло мямлил и жался. Словно ребенок, никогда не общавшийся с альфами, девственный и скромный. Неправильный. — Скажи, что всё ещё любишь, — шёпотом попросил он, — что у нас есть шанс что-то исправить и быть вместе. — Вы меня с кем-то путаете. — Нет, ты мой мальчик, и я готов руки себе переломать, так сильно мне хочется обнять тебя и поцеловать. Зуло вскинул смущённое лицо, почти бордовое от стеснения, захлопал бледными ресницами и приоткрыл пухлые губы. Он был смешным и неказистым, но для Тико самым красивым и привлекательным. Не дождавшись, что он ответит, да или нет, Тико взял его за кисть, несильно прижал к стене и мягко лизнул губы. Сладкие, терпкие. Зуло пах так ярко, словно у него началась течка, и этот запах кружил голову. Возможно, во время беременности из-за гормонального сбоя его запах стал более тусклым, потому что сейчас находиться с ним было просто невыносимо. Зуло словно требовал взять его, забрать и снова поставить метку. — Зуло, — голос осип, — я так сильно хочу тебя, просто побыть рядом и заняться любовью, нежно-нежно, чтобы тебе было очень хорошо... — Я... — омега снова покраснел. — Не отталкивай, умоляю, мы справимся со всем, решим все проблемы, только не отталкивай. Тико прижался к нему сильнее, навалился, сдавливая. Коленом раздвинул ему ноги и бедром уперся в промежность, с восторгом ощущая, как он быстро твердеет и начинает пахнуть ещё соблазнительнее. Прижался к его рту, и Зуло ответил. Сразу. Без заминки, потянулся навстречу, выдыхая в него протяжный стон. Это была однозначная победа. Томас не властен над их чувствами и желаниями, и Тико, соблазнив своего любимого, мог получить ответы на все вопросы. — Господин Гарсия, — раздалось писклявое за спиной, заставляя отвлечься от столь важного и необходимого поцелуя. — Господин Гарсия, — повторил Солан громче, хватая его за плечо. — Что? — рявкнул он, отрываясь от Зуло, но все еще удерживая его у стены. Зуло, поплывший, с мутным взглядом, с трудом дышал и, кажется, вообще ничего не соображал. Солан же объясняться стал вовсе не с Тико, а, сердито грозя указательным пальцем, стал отчитывать Зуло. — Тони Гарсия через три недели отправится на планету, а технический персонал уйдёт в криосон, чтобы после окончания миссии вернуться на Землю! Зачем тебе это нужно? Подразнить его? Ты все равно его не получишь, а я могу сойти с корабля, так как прошел тестирование, и получить место в долине. Кроме того, доктор Климм проверил наши с Гарсия биометрические системы и сказал, что мы идеально подходим друг другу и можем быть даже истинной парой, но ты вмешиваешься и мешаешь! — Я не... — Зуло нахмурился, замялся, стараясь оттолкнуть от себя Тико. — И еще он к тебе лезет, потому что после незапланированного пробуждения у него помутился рассудок, и он уверен, что ты его муж! — добил Солан громким воплем, и Тико с трудом сдержался, чтобы при всех не ударить его по наглому рту, разбивая лицо в кровь. — Это я заметил, — обиженно промямлил Зуло и, вырвавшись из объятий, бодрым шагом зашагал прочь. Тико хотел рвануть следом, но Солан повис на локте, расплываясь в глупой улыбке. — Я провожу вас в комнату, милый, — подобострастно пропел он, но Тико рыкнул и стряхнул его с себя. Резко вжав Солана в ту же стену, где мгновение назад Зуло так податливо стонал ему в губы, и грубо заткнув ладонью болтливый рот, быстро произнес: — Я не хороший и не милый, — рычал он, выплевывая слова сквозь зубы, — у меня есть омега, и ты, маленькая дрянь, если еще раз окажешься у меня под ногами — сдохнешь! Солан испуганно всхлипнул, дёрнулся и шлёпнулся на пол, когда Тико его отпустил. Бросив последний негодующий взгляд, Тико перешагнул через него как через мусор и бросился следом за Зуло. — Кроха... — На его голос Зуло резко остановился, выставил перед собой ладонь, не позволяя приблизиться, и указал на трясущегося в углу Солана. — К нему так обращайся! — сказал он гневно. — Не хочу! — нахмурился Тико. — Послушай, я ведь не могу его прикончить. Правда. Но хотелось бы. А слов он не понимает. Зуло насупился, привычно недовольно сморщил нос. Слова об убийстве его напрягли, словно он не знал, на что Тико способен. — Я ведь просил Солана меня не доставать, объяснял, что он мне не пара, не нравится и вообще заебал, — продолжал Тико, — но он просто не слушает. — Я тоже, — фыркнул Зуло, — не пара. И не нравлюсь! — Очень нравишься, кроха, ты... — Тико запнулся, не представляя, как объяснить, а Зуло снова поморщился от прилипшего прозвища. — Я смотрю на тебя и глаз не отвести. Ты солнечный, мягкий. Словно мое собственное счастье. От этих слов Зуло густо покраснел. Смутился, наивно и по-детски. А потом вскинул взгляд и превратился в уже привычного себя — дерзкого и решительного. — Солан прав, нам не стоит это продолжать, я вернусь на Землю, а вы останетесь на четвёрке! — Нет, мы останемся там вместе, как и договаривались — всё на двоих, — тепло уверил его Тико. — Я не проходил тестов... — Проходил! Вместе со мной, и помог мне сдать всё на девяносто восемь процентов. А потом ел мороженое, пока я сдавал физические нагрузки. — Вам стоит показаться доктору Климму, — Зуло свел брови и поморщился. — Мы незнакомы. И никогда не были! — Знакомы! — выдохнул Тико, стараясь не психовать, но он устал от этого притворства. — Мы вместе бежали из Тераколы, куда тебя упёк твой безумный отец, ты убил моего мужа, столкнул его с лестницы на Наборо, а потом мы добрались до Лондона и взломали систему, сделав себе новые личности! — У вас что-то с головой... — Нет, это у тебя что-то с мозгами! — взорвался Тико, хватая Зуло за локоть и встряхивая слишком сильно. — Я заебался от этих танцев с бубнами, чего ты добиваешься? Что хочет от тебя Томас? Думаешь, я с ним не справлюсь?! Думаешь, вдвоём мы не разберемся с его безумными идеями? Скажи, что делать, и мы все решим! Вместе! — Отпусти, — всхлипнул Зуло, вцепляясь в его каменные пальцы, — ты ненормальный. — Это ты ненормальный, если решил, что после всего, что между нами было, я тебя отпущу! Ты мой, Зуло! Мой муж, мой омега. Я бился за тебя и не отступлюсь! Либо мы высадимся на планету все вместе, вчетвером: ты, я и наши дети, либо я взорву тут всё к чертям... Он не успел договорить фразу, шею прострелило короткой болью, и, обмякнув, Тико свалился мешком на пол. Пришёл в себя всё в той же комнате. Под привычно обеспокоенными взглядами Солана и доктора. Последний устанавливал капельницу над его постелью и тихо нашёптывал, словно сам себе, но слова были адресованы именно Тико: — Если так пойдёт и дальше, Томас Травоски распорядится держать вас взаперти. У него есть полномочия, даже несмотря на ваш статус, ради безопасности корабля и экипажа. Вы ведь понимаете, что, будучи прикованным к постели, вряд ли сможете что-то решить и кому-то помочь. — Зуло...— пробормотал Тико. — Успокойтесь и расслабьтесь, — прервал его доктор громче. — Скоро лекарство подействует. — С ним всё будет хорошо, доктор Климм? — взволнованно спросил Солан. — Несомненно. Завтра память должна полностью восстановиться и навязчивые видения его покинут. — Хорошо, — Солан счастливо выдохнул, а Тико только закатил глаза. У него не было ни видений, ни проблем с головой. Ведь Зуло — его Зуло, был с ним на корабле и летел к далеким звездам. Только Зуло почему-то его не узнавал и вёл себя странно, словно... словно... может, Тико действительно всё это приснилось? Вся их прошлая жизнь?.. Он дождался, когда все уйдут, оставят его наконец в покое, и осторожно вытащил катетер из вены. Сев на кровати, он недовольно потёр лицо, стараясь понять, что делать дальше и как себя вести с Зуло. Сдаваться он не собирался, но реакция омеги порядочно подорвала его энтузиазм. Спустя полчаса раздумий он взял планшет. Думал порыскать в общей системе, но не знал, что там искать. Он забрался в файлы Зуло, снова и снова перебирая их и пытаясь найти ответы, но большинство из них были либо зашифрованы, либо содержали странный код, в котором Тико не мог ничего понять. И наверное так бы и оставил свои бесплодные попытки, если бы не обратил внимания, что один текстовый документ весит слишком много. Информации там действительно была тонна, и, возможно, если бы он мог разобраться в загадочных завитушках, смог бы и понять, что там написано. Пытаясь выяснить что к чему, он запускал файл то с одной, то с другой программой, пока не включил видеоредактор и с удивлением не уставился на встревоженное лицо Зуло. Это было послание. Запись, сделанная три дня назад, когда Тико еще спал, а Зуло предположительно только пробудился от криосна. Затаив дыхание, Тико запустил его, внимательно слушая каждое слово. Зуло, встревоженный и несчастный, выглядел непомерно бледным, даже больным. Но помочь ему Тико не мог — потому что этот Зуло, другой, из прошлого, больше не существовал. — Я не знаю, сколько у меня времени, — голос его дрожал, и он то и дело поворачивался куда-то, словно боясь, что на него нападут, — поэтому сначала быстро, а потом по порядку. В общем, Томас пробрался на шаттл, взломал систему и теперь тут всем управляет. Я вернул твою личность и поставил серьёзный блок. Надеюсь, ни мне, ни его команде не хватит сил с ним справиться, и ты останешься Тони Гарсия, отставным полковником с приоритетным уровнем доступа. Тогда будет проще и найти меня, и решить всё остальное, — Зуло вздохнул, тяжело и отчаянно. А потом продолжил решительно: — У него есть какая-то технология, меняющая память, которую он использовал на части персонала. Выглядит как тонкий обруч и делает что-то с нейронами мозга, я не успел разобраться. Томас напялил его на тебя, и мне собирается надеть. Только сначала я должен родить... — Зуло отвёл от экрана взгляд, шмыгнул носом, снова посмотрел в зрачок камеры. Глаза у него покраснели еще сильнее. — Я сбежал из родильного отделения, притворялся, что сплю. Доктор Климм мне помог, он вроде на моей стороне, но я не могу доверять даже ему. Меня напичкали лекарствами и... и... схватки уже давно продолжаются. Так что... — он всхлипнул, уже не сдерживаясь. — Томас решил, что в его случае разбрасываться генофондом слишком щедро. Ещё когда я находился в криокапсуле, он провел тестирование и выявил, что дети у нас с повышенной мозговой активностью. Кажется, они унаследовали от тебя какие-то мутации, вот и, — он печально улыбнулся, и глаза его, грустные и отчаянные, стали наполняться слезами, — меня заберут обратно на Землю. Детей тоже. И Томас воспитает из них очередных роботов, неспособных любить. Ты же... ты будешь жить в моем раю и, надеюсь, будешь счастлив. За нас всех и... и... вспомнишь меня когда-нибудь... — Зуло расплакался. — И я тебя постараюсь вспомнить, и тогда полечу... может... успею до твоей старости... смерти... Тико... — он всхлипывал, ронял огромные слезы и растирал их тыльной стороной ладони по щекам. — Найди эту запись пораньше, пожалуйста... ты ведь внимательный, я знаю, можешь заметить, если что-то не так... И тогда сними свой обруч, только осторожно. Если его вырвать — повредишь мозг там... и все такое. Если вспомнишь меня... если... Тико. Ты меня вспомни, ладно? Запись прервалась внезапно, и плеер погнал ее по второму кругу. Тико просмотрел еще раз пять, прежде чем смог выбраться из какого-то болезненного оцепенения. Значит, весь этот бред, страшный кошмар — всё это правда. И теперь Зуло его действительно не знает...