Половинка

Олегу вновь снился сон. Он этого не осознавал, разумеется. Поэтому позволял себе утопать в выдуманных событиях. Там снова был Игорь, на берегу какой-то речки. Вокруг светит солнце и есть ощущение сильного тепла. Затем оказывается, что Волков тоже был героем собственного подсознания. Они вместе сидели на песке и Гром что-то говорил, но разобрать было невозможно. Зато его глубокий бархатный тембр как в жизни, проникает так же далеко, как живая музыка на концерте, к самому сердцу. Олег слушает с упоением и почему-то оказывается ещё ближе, ближе. До того момента, пока не ложится на чужое плечо он не осознаёт, что происходит. Видит, как резко меняется лицо говорящего, с умиротворенного на полное отвращения. Он ощутимо отталкивает от себя парня и отворачивается. —Мне противно, – единственная в этом сне фраза, что студент четко слышит и понимает. Он не просыпается как в прошлый раз от сильного биения сердца, а с трудом разлепляет глаза от утреннего света. Голова такая, будто по ней били кувалдой и горло болит. Но Олег не пил и не было ничего, что могло повредить его горлу. Видимо, последствия криков и песен. —Доброе утро, – он краем глаза замечает Игоря за рабочим столом. Тот сидит в одних трусах и о чем-то усиленно думает. —Доброе. Выспался? Волков отвечает положительно. За исключением болей выше шеи, он действительно чувствовал себя хорошо. Сначала и не понял, отчего мысли были какие-то неприятные и медленные, а затем появились воспоминания из сна. —Мне приснилось, что ты посчитал меня мерзким. —Почему? Олег ахуел со своего откровения и теперь пытался реанимироваться. Он не понимает, почему это сказал, но судя по всему, реально боялся, что Игоря может оттолкнуть любовь. Либо к нему, как к человеку, либо это чувство между двумя парнями. Волков окончательно осознал, в чем была проблема и его приступы тахикардии. —Счёл меня за гея. —А... Да мне все равно, – он пожимает плечами и закидывает ногу на ногу. Олег заспанными глазами теперь может полностью созерцать чужой торс. —Ага, – произнёс тихо. —Поставь чайник, пожалуйста. Игорь пробубнел это как само собой разумеющееся. Будто они действительно были близкими друзьями, хорошо знали друг друга. Волкова это поражало в который раз, он даже поверить не мог. Но в итоге поднялся. Он весь потрепанный, во вчерашней одежде, сначала умылся в раковине, а затем из нее же налил воду в чайник. Зажёг плиту, поставил. На автомате. Кажется, после вчерашнего всплеска самых разных эмоций, сегодня они закончились совсем. Или парень считал происходящее продолжением сна. До сих пор факт того, что он был в чужом доме казался сказочным. Оказалось, что Игорь занимался работой и по-мелочи писал что-то. В его доме нет чая и сахара, только кофе в жестяных банках. И они пили его вдвоём, снова. Холодильник совсем пустой, в морозилке пачка пельменей и он учтиво предложил её гостю, но тот отказался. А еще у него ванная на кухне, которую посреди ночи внимательные чёрные глаза не заметили. Хотя, это бросалось на растерзание первым. Будто слово "хуй" на какой-то поверхности, типа парты или стены. Обстановка вообще немного ретро, с налётом лихих 90-х, что вообще-то кончились не так давно. Олег вновь обратил своё внимание на окно, но теперь атмосфера города не казалась такой волшебной. Серый и унылый Питер, такой же, как всегда. Наверное шарма вчера ему придало опьянение. Не алкоголем, а живыми эмоциями. Выпив кофейной бурды без сахара и вспомнив во всех мелочах участок, Олег наконец начал осознавать, что произошло. Во-первых, он не считал себя геем. Во-вторых, ему до дрожи в ногах нравился Игорь. Его внешность, характер, голос. В-третьих, Волков по уши в дерьме. Он от себя самого не ожидал, что впервые ощутит романтические чувства к мужчине, который ещё и на 6 лет старше, и вообще мент. Каждый из этих факторов бил больнее предыдущего и заставлял теряться. Тем более решать что-то именно сейчас – страшно. Он такую ответственность на себя взять не готов, особенно когда их отношения в плоскости "все хорошо". Олег посидел ещё немного, обсудил с Игорем нечто совершенно неважное и ушёл. Его никто не выгонял, но и держать не собирался, поэтому ретироваться было просто. Показалось, что его персона перестала быть интересной, когда раскрылась. И Игорь, оставшись в одиночестве, думал примерно так же. Волков позвонил Сергею, когда уже подходил к дверям общежития и попросил его придти. Желательно, с пивом. И чтобы Вадима позвал тоже. Через час они вместе собрались в комнате Олега. Его соседи были на парах, значит, помешать их разговору никто не мог. Вадим с Серым уже зацепились языками, пока Волков опустошал первую бутылку. —Олег, ты знаешь, что того парня в итоге привлекли за хранение и продажу? Именно Дракон был тем преподавателем, что легко находил общий язык со студентами и в итоге стал близким другом Олега. Брюнет ему кивнул, мол, в курсе. Но сейчас было совершенно не до этого. —Ты, кстати, где пропадал вчера? После концерта куда-то поехал? Тут уже вклинился Сергей, уводя из чужих рук бутылку, чтобы глотнуть самому. Волков совсем тяжело вздохнул и кивнул вновь. —Я был с Игорем. Сначала на концерте, потом в баре с его друзьями. И ночевал у него. На последнем предложении уши навострили оба собеседника и Вадим в итоге хмыкнул, выражая что-то непередаваемое. Кажется, они вдвоём решили, что Олег нашел мужика и теперь собрал их, чтобы поделиться хронологией своей голубой мечты. Это было правдиво лишь отчасти. —Я, кажется... – "ебать как сложно говорить", —Он мне нравится. Я не гей, просто... Он слишком хороший. Добрый, внимательный, даёт мне советы. Блять, он провёл меня за кулисы, чтобы лично получить автографы. Он всегда меня слушает, не так, как вы оба. Я не знаю, что мне делать. Если в начале своей речи Олег даже подскочил, доказывая что-то друзьям, то под конец стих и сник, садясь на свою постель. Ему хочется убиться. —Дела... – Вадим даже слегка шокирован. Предрассудков в обществе много, но никто из присутствующих об этом не волновался. Вадиму просто нравится секс, Серого отношения вообще не интересуют. Зато у Волкова голова пухнет от тысячи разных сюжетов, где его называют педиком, а потом идут мыть руки. Самое страшное, что в них все чаще фигурировало лицо Грома, с тем же отвращением, что было во сне. Несмотря на слова, что его это беспокоит так же, как отсутствие рыбы в Неве. Ну, или не совсем так, но суть-то ясна. —Скажи ему, что влюблен и все. Это Сергей выдает свои гениальные мысли. —Ему 24 года. В комнате становится тихо. Это вроде не самый страшный фактор, но поражает сильнее предыдущих. —Ровесник мой, – говорит Вадим. —Вот вы думаете ему будет интересно с малолеткой вроде меня? Волков начинает активно жестикулировать, от того, что его накрывает волнением. Друзья мало того, что не поддерживают, вообще дельных мыслей не подкидывают. —Да вы уже выглядите как парочка. Я б не стал просто знакомого водить к Кипелову и своим друзьям на поклон. —Вадим дело говорит. Только это ничуть не помогает. Олег мечется, потому что у него и с девчонками опыта не было, а тут взрослый мужчина, которому он вообще ничего предложить не мог. Деньгами и красотой (этот пункт по мнению самого студента) жизнь обделила. Он не такой начитанный и умный, не такой выделяющийся как та же Саша. Одним словом – пустышка. Или плюшевая детская игрушка, самая побитая и испорченная временем, а любят её просто за факт присутствия. А может не любят вовсе, просто уважают за то же самое. —Если я скажу, что он мне симпатичен, то мы можем перестать общаться. Совсем. —Так и зачем он тогда тебе нужен? Почти хором говорят Вадим с Сергеем. Они, видимо, некоторые части мозга реально на двоих делят. —Блять, чтобы было! Вы просто его не видели и не понимаете, насколько он невероятный. —Олег, честно, я бы на его месте не смог бы принять твои чувства. Или любого другого твоего ровесника, потому что это не подходит мне лично. Но он не я. И ты не он, чтобы точно судить, какие мысли в его голове водятся. —Ты говоришь, что он хороший. Вообще, идеальный, если реально к твоим словам прислушиваться. Разве чтобы он был идеальным на первом месте не должна быть любовь к тебе? А это уже двойная атака. Олег понимает, что они правы и обессиленно закрывает лицо руками. Ему надо что-то предпринять, чтобы не мучаться. И вариант, где он перестанет общаться с Игорем уже не кажется настолько плохим. В случае невзаимности им обоим будет лучше разойтись, тогда неприятности закончатся. Сергей встаёт со своего стула и садится на постель к Олегу, погладив того по плечу. Ему не хочется разрушать надежды близкого друга толчками к чему-то нехорошему, но ведь тешить себя бесконечно не получится. —Слушай, мы в тебя верим. И в него. Все должно быть хорошо, не нервничай. В итоге Волков обнимает брата и становится лучше. Если со стороны кажется, что близость всех троих в этой комнате – поверхностная, то стоит помнить, что первое впечатление обманчиво. Они действительно поддерживали, пусть и с лёгкой грубостью. Только Вадим иногда ведёт себя как тварь. Например, сейчас он допивал пиво, которое предназначалось Волкову. Но тот не обижался, он опять провалился в свои переживания. Если вдруг его влюбленность не настоящая, а просто навеяна моментом? Или это симпатия, вызванная благодарностью? Он не знал и очень легко разгонялся до нового витка сомнений. Вдруг Игорь был просто вежлив? Это продолжалось после того, как Вадим с Сергеем ушли пить дальше, а Олег остался в одиночестве по собственному желанию. Если он будет искренним с Громом – этого хватит? Он уже готов был лезть на стенку, но душевные терзания разрушил звонок. Кто бы сомневался, что позвонит Игорь. —Алло? —Привет, слушай. Я забыл сказать, у меня есть четыре книги Пелевина, в упаковке даже. Читать их точно не буду, может хочешь забрать? Это было большое везение. Если Олег решится сейчас, то не нужно будет самому организовывать встречу ради важного разговора. —Привет, да. Я бы забрал, если тебе не нужно. —Отлично. Адрес знаешь, я в наряд вышел, поэтому только через два дня смогу, вечером. До встречи. И положил трубку. Он своими действиями периодически напоминал ураган, хотя был весь такой серьезный и неприступный. Но Волков настроился эту крепость разрушить. Осталось подождать ещё двое суток и всё решится, плохо или хорошо – неважно. Олег себя усиленно в этом убеждал и теперь начал размышлять, какие слова стоит подобрать. Это была не настоящая любовь как в фильмах, но явная и сильная симпатия, значит, он скажет "Игорь, ты мне нравишься" и будет ждать ответа. Чтение стихов или серенады под окном не рассматривались, хотя, есть небольшая вероятность, что Гром бы такое оценил. Со своей культурной петроградской колокольни.