Le début d'une nouvelle fin

      Шумно. Повсюду стоит такой гомон. Люди бегают туда сюда, передают какие-то бумаги, хмурят брови и передергивают плечами пиджаков. Все вокруг постепенно становится неразличимо и превращается в бесцветную массу. Тошнота подступает к горлу. Хочется убежать, забиться в самый темный угол, чтобы никто тебя не нашел. Так думает Драко Малфой.       Бледный как смерть он входит в зал суда. Пальцы на ногах сводит в судороге, и ноги скручивает от боли. Этого, правда, никто не замечает. Поставленная осанка, гордый взгляд и приподнятая вверх голова не выдадут истинных эмоции волшебника. Есть ли вообще смысл что-то скрывать за этой маской, если он уже обнажен? Пусть остатки его гордости размажут по этому чертовому паркету, но волшебник продержится до самого конца.       Заняв свое место, Малфой кинул взор серых глаз на мать. Та, заметив взгляд сына, тихонько улыбнулась. В ее улыбке можно было заметить лучик света, скрытый за стеной усталости. Нарцисса из-за всех сил пыталась показать Драко, что все в порядке, что он в безопасности рядом с ней. Как глупо не правда ли? Разве не взрослый сын должен защищать мать? — Драко, я… — прошептала Нарцисса. — Не надо — оборвал ее сын.       Малфой не хотел начинать бессмысленную беседу. Она бы только пошатнула его мнимое спокойствие. Как же горько это все. Неправильно. Его черные брюки собрались в складки, когда волшебник согнул ногу, пытаясь снять боль в стопе. Может надо было сложиться пополам, чтобы унять всю боль растекавшуюся по позвоночнику, а дальше по всему телу. Еще этот невыносимый зуд в горле. Хотелось разодрать глотку, только бы не чувствовать его. Ногти впивались в ладони, пресекая желание сорваться с места и начать биться в истерике. Ничего, вытерпит.       Вот и запыхавшийся Поттер подоспел. Нелепый, не вписывающийся, неуклюжий как всегда привлек к себе внимание. В своих обносках и со сломанными очками, перемотанными по середине какой-то лентой. Гер-рой. Хотя его появление было даже на руку. Все перевели свои взгляды с Малфоя на него. Сил на злорадство не оставалось. Пожалуйста, пусть только это все побыстрее закончится. Нужно было уйти ненадолго в свои мысли, как он делал все эти дни. Полностью абстрагироваться, не замечать, не слушать, не видеть, не чувствовать.       В голове всплывают картины одинокого Мэнора, далекого детского смеха, строго голоса отца. Все кажется чужим. Как будто с ним это никогда не происходило. Детство Малфоя было затянуто плёнкой, через которую разглядеть хоть что-то было очень трудно. Вечера в большой гостиной в кругу семьи, игры в саду, тайное чтение маггловских книг в библиотеке и приятный мамин голос, напевающий незамысловатую мелодию. У него это все это было, но в миг исчезло, когда Темный Лорд решил начать все сначала. А это сейчас важно? Нет, конечно нет. Просто этими пустыми мыслями можно было легко заполнить сознание.       Суд давно уже начался. Было ли ему дело до того, что говорят адвокаты или эти старые безмозглые маги в строгих мантиях? Вряд ли. Однако, слышать свое имя было неприятно. Очень. Волшебник старался не вздрагивать, но чувство отвращения брало верх. Он жалок. Не может выполнить обещание, данное самому себе. — Гермиона Грейнджер, — произнёс судья, — Как сторона защиты, Вы хотели бы что-то добавить в оправдание Драко и Нарциссы Малфой? — Да, так точно. — раздался твердый женский голос, — Я полностью уверена в их невиновности, так как они сыграли не последнюю роль в победе над Темным Лордом. Как Вы помните, именно Драко Малфой не сдал Гарри в Малфой Мэноре. Также, Воландеморт не был бы повержен, если бы Малфой не кинул волшебную палочку…       «Где твоя изобретательность Грейнджер? Это и так было очевидно.» — Драко устал слушать эту бессмыслицу. Ничего нового он точно не узнает. Безусловно, слова волшебницы приоритетнее речей адвокатов, но чтобы так облажаться… Мысли о неудаче Грейнджер тешили эго Малфоя, но его лицо оставалось таким же бледным. Атмосфера тесного помещения давила. Губы потрескались от того, что их постоянно прикусывали. Внутренняя сторона щек вовсе была растерзана. Кожа слезала, и ее куски сползали по горлу вниз. Чувствовался вкус железа во рту. Десна немного кровоточили. Все отторгало, противилось, страдало. Может страдания путь к исцелению? Какое же исцеление его ждет, и будет ли оно иметь смысл? Точного ответа в голове у волшебника так и не нашлось.       Когда Грейнджер наконец закончила свою блестящую речь, настала очередь Уизли. Это просто невыносимо. Чтобы Уизел выступал на стороне защиты Драко? Неужели завтра конец света? Нет, это просто публичное унижение.       Малфоя правда совершенное не радовали попытки рыжего волшебника выдать что-то дельное. Двоечник и в суде двоечник. Лучше было сказать неудачник, который меркнет на фоне сообразительной подруги и Великого Гарри Поттера. Его пунцовое от волнения лицо и веснушчатые уши придавали ему еще большей нелепости. Позади Уизли сидела Грейнджер и проговаривала его, видимо, заранее заготовленную речь. Рыжий запинался, хмурил брови, закусывал губу. По нему было видно, что он мечтает поскорее вылететь из зала и отправиться проводить остаток его беспечной жизни с друзьями или с кем-то близким. Однако, Уизел будет жить как никак счастливо, а Малфой нет.       Злорадство куда-то делось. Есть ли у его матери шанс на счастливый остаток жизни? Драко постарается из-за всех сил, чтобы обеспечить ей его. Даже если надо будет забыть о своем. Нарцисса достойна его как никто другой.       Возможно, купив домик на краю этой гребанной планеты, найдется место для них двоих. Звучит как сказка, которая останется только на страницах его воображения. Исполнима она или нет, неважно. Наверно на ее создание уйдет вся жизнь…       Серебристые пряди упали на вспотевший лоб Малфоя. Голова кружилась, сосредоточиться на чем-либо было трудно. Утопиться в фантазиях не получалось, потому что все сводилось к тому, что их разрушала горькая Правда.       Некоторые полагают, что Правда есть жизнь. О Правде не рассказывают на конференциях, Правду не обсуждают в дискуссиях. С Правдой соединяются. К Правде стремятся и ее получают. Правда это и есть цель. Правда это и есть главный смысл нашей жизни. Но вот хотим мы ее принимать? Если нет, то Ложь станет нашей Правдой. Тогда-то мы перестанем чувствовать смысл нашего существования. Не мы будем управлять течением, а оно понесет нас. Выбраться из такого потока практически невозможно, только потому что у нас не будет желания что-либо менять. У Малфоя оно есть, и это обнадеживает.       Если бы ему в детстве сказали, что все обернется именно так, то мальчик вряд ли бы поверил. У его благородной семьи не может быть проблем, а если они даже будут, то их решат деньги и статус. Однако, на плечах Драко всегда лежала ответственность — не опозорить имя семьи. Что именно подразумевает это «не опозорить»? Наверно соблюдать приличия, изысканно одеваться, хорошо учиться, иметь склонности к музыке, литературе и ,конечно, к магии. Заводить дружбу только ради определенной выгоды… Вдруг человек тебе понадобится, а ты, олух, поссорился с ним. Встает вопрос, есть ли какие-то критерия, по которым можно точно сказать подходящий ли перед тобой человек? Да все тоже самое, что касается «не опозорить имя семьи».       Закладывая в голову маленького ребенка эти правила, родители формируют человека жестокого, надменного и холодного. Именно такими вырастали чистокровные маги. Были исключения, но таких навсегда вырезали из семейного древа. Выбора особо не было.       Став старше, благородные маги не меняли свои взгляды. Они все еще оставались в этой клетке, созданной строгими правилами. Выпорхнуть из нее не предоставлялось момента, да и крыльев не было… — Мистер Поттер, Вам есть что сказать в защиту Нарциссы и Драко Малфой? — Есть.       Вот и она. Великая подачка от Великого Героя Магической Британии. Это станет последней каплей. Драко из последних сил старался не слушать, что говорит Поттер. Однако, последующие слова удивили блондина. —В Запретном лесу, когда я вернулся к жизни, именно миссис Малфой солгала Воландеморту о моей смерти! Если бы не она, то нас бы здесь не было…       Его мать правда сделала это? Светлые брови дернулись вверх. Посмотреть в глаза Нарциссы Малфой не осмелился. Он только чувствовал, как дрожал воздух. Можно было услышать неровное дыхание матери. — Миссис Малфой спросила меня, жив ли ее сын. Она думала только о Драко. Интересы Темного Лорда ее не волновали.       Резкий тон Поттера впивался в тело. Драко бледнел. Пальцы рук посинели, ток крови слабо подступал к ним. Откуда у Героя такая уверенность и… злость?       Нарциссу же оправдают? Было совершенно неважно, что скажет зеленоглазый волшебник потом. Если мать Малфоя будет в безопасности, то Драко примет любой приговор. — Я знаком с Драко с самого детства и также наблюдал за ним во время последних месяцев обучения. Я полностью уверен, что он не способен на убийство…       Потому что Малфой трус! Поттер прекрасно это знает. Зачем грязный камень класть в красивую коробку и упаковывать в дорогую подарочную бумагу? Этим ты не изменишь его уродливости. Однако, слова не ранили сердце, а скорее неаккуратно проходили через него. В манере Поттера… — А как же метка на руке Драко Малфоя? — Вы думаете, что у него кто-то спрашивал разрешения?       Здравая мысль. Малфою стало не по себе из-за того, что его бывший сокурсник оказался прав. Блондин никогда не считался с мнением Поттера. Он считал его априори ущербным. Было ужасно непривычно слышать что-то подобное от школьного врага. Также было стыдно. Как будто прямо перед всеми раскрыли его сокровенную тайну. Стыд был вызван мыслями Драко о правоте Поттера. —…Я видел, как Малфоя пытают круциатусом и как угрожают жизнями матери и отца. Иногда его самого заставляли использовать непростительное заклинание, но оно было очень слабым, поэтому не причиняло сильной боли…       Малфой ошибся. В носу закололо. Глаза стали наклоняться предательскими слезами, но попытка истерики была жестко пресечена. Вот значит как? Поттер видел его страдания, его никчёмность…Теперь было не просто стыдно, а унизительно . — Спасибо, Мистер Поттер — кивнул судья. — Сегодня в защиту семьи Малфоев были приведены неоспоримые доказательства. Все обвинения в их сторону аннулированы! Суд окончен!       Поднялся шум. Ком в горле лез наружу. Драко не мог поверить, что Гарри Поттер спас его семью, только открыв рот. Власть волшебника поражала блондина. Но сейчас было не о этого. Нарцисса бросилась обнимать сына. — Вот и все закончилось. Мама, успокойся, пожалуйста, успокойся…— тихо повторял Малфой.       В этот момент Драко повернул голову куда-то влево. Внимание зацепили зеленые глаза. Они заставили его благодарственно кивнуть. И ответная реакция не заставила себя ждать. «Ого как расширились. Вот бы Поттер видел свою физиономию» - Малфой вышел из зала.