Что говорит Леди Фортуна?

Она уснула. Слегка навалившись на Аластора, Тереза уснула, касаясь щекой его макушки. Странно ли это? Более чем, ведь даже ночные кошмары никогда не пугали её так, как это делал Радио-демон, но, тем не менее, девушка провалилась в сон — дыхание её выровнялось, как и сердечный ритм; тело расслабилось, а грудная клетка мерно вздымалась и опускалась. Честно говоря, мужчина не заметил, когда она отключилась, ведь вплоть до этого момента он был погружен в себя, не отнимая щеки от её груди. Возвращаясь с охоты, Аластор был уверен в том, что хочет извести Терезу. Он желал насытиться её эмоциями: вновь увидеть, как страх расцветает в её удивительной красоты глазах; услышать, как учащается дыхание, перекликаясь с ускоряющимся сердцебиением; увидеть, как дрожат её губы и, быть может.. поцеловать? Это нетипичное для него желание вылилось из остальных столь внезапно, что повергло в некое подобие ступора. Когда в последний раз Радио-демон хотел кого-то поцеловать? Он не помнил или просто не хотел заострять на этом человеческом желании внимание, ведь его в принципе не волновали подобные мелочи, однако.. В этот раз что-то пошло не так, и это произошло резко, подобно внезапно начавшемуся урагану, или тому, как кем-то кинутый без задней мысли маленький камушек ломает годами работающий механизм за секунду, застревая меж шестерней. Любопытно, тогда подумал мужчина, ведь временами Аластору было интересно наблюдать за течением своих же мыслей или своими желаниями со стороны, словно безмолвному зрителю. И в этот раз желание вновь ощутить вкус губ Терезы оказалось в той же мере привлекательным, что и заставить её плакать от страха перед ним. Эта парадоксальная смесь, несомненно, будоражила настолько, насколько заставляла чувствовать себя не так, как обычно. Вот только как? О, Радио-демон непременно поймёт именно в тот момент, когда поцелует предсказательницу снова..

***

Розмари любила свою дочь, как каждая мать любит своего первенца. Она любила расчёсывать её шелковистые иссиня-чёрные волосы, что девочка с любовью растила с детства; любила, когда дочь улыбалась, в очередной раз принося пару монет, которые она получила за своё «предсказание»; любила, как она с трепетом относилась к своим братьям и сёстрам. Розмари никогда не обделяла любовью всех своих детей, но Тереза была для неё особенным ребёнком. Вероятно, именно поэтому с возрастом девушка отдалилась от семьи? Розмари верила, что для особенных людей Бог уготовил особенный путь, полный терний и развилок, что в конце принесёт только блага, поэтому она ни в чём не винила свою любимую дочь.. Но винила ли она обожаемого Бога в том, что в самом начале пути Он отобрал у неё Терезу? Она никогда не узнает, а если бы и узнала, то узрела бы, как обезумевшая от горя Розмари несколько дней подряд выла раненной волчицей в безмолвии пустой церкви, проклиная того, кому она неустанно молилась с юношества. Но сейчас.. Сейчас Тереза видела её прямо перед собой. Женщина предстала перед ней именной такой, какой она её помнила: низенькой, болезненно-худощавой даже после того, как Тереза начала получать хорошие деньги; с кроткой улыбкой на тонких губах и трепещущей любовью в красно-карих глазах. Её тонкие русые волосы, собранные в слабый пучок, обрамляли некогда молодое лицо, что даже в возрасте пятидесяти лет сохранило отпечаток былой красоты; на узких плечах висел шерстяной кардиган, а на груди покоился медный крест на простом чёрном шнурке. Девушка не хотела разбираться в том, видит ли она сон или видение, она лишь хотела броситься в объятия родного человека и больше никогда не отпускать родительницу; больше никогда не возвращаться в то место, что ждёт её за пределами этого короткого мига спокойствия, однако, девушка не могла сдвинуться с места, могущая лишь глядеть вперёд, на мать. Та улыбнулась чуть шире, из-за чего в уголках её глаз собрались трещинки-морщинки, а затем.. развернулась. В груди предсказательницы что-то дрогнуло, побуждая двинуться следом удаляющейся матери, но тело не слушалось её. И даже открыв рот, девушка не могла закричать, вынужденная наблюдать за тем, как женщина уходит, оставляя её одну в темноте. Так же, как сама Тереза когда-то оставила её. Темнота не давила, не пугала, притворяясь тем местом, где можно отдохнуть от чужих глаз. И гадалка, обнаружившая, что может двигаться, села, поджимая колени к подбородку. Она бездумно глядела вперёд, словно забыв эпизод, произошедший секундой ранее, и, казалось, даже не осознавала, что она — это она, а темнота вокруг — это темнота. Наверное, так бывает во сне, подумала бы девушка, если бы проснулась, но открывать глаза она не спешила. Тереза не знала почему, но она не хотела уходить из этого тихого места, где единственным её спутником было одиночество. Ей казалось, что, стоит только пространству развеяться, как на неё огромным цунами обрушится кровавый океан. Отчего он имеет такой цвет? И почему собирается поглотить её? Тереза не знала, или это знание притаилось в глубине подсознания. Она хотела лишь сидеть и глядеть в пустоту, не ощущая ничего, кроме внезапно окутавшего её приятного запаха. Девушка подняла голову, взглянув вверх, будто бы там она могла увидеть что-то, что источает этот аромат, но полупустой взгляд наткнулся лишь на темноту, нависшую над головой тяжёлым свинцом. Опуская голову, гадалка, обведя взглядом окружающее пространство, вновь положила подбородок на колени, вдруг ощущая что-то странное.. Это «что-то»приближалось, и Терезе показалось, что на самом деле непроглядная темнота хочет захлопнуть свою пасть, чтобы окончательно поглотить девушку. Непонятное ощущение усиливалось, вселяя тревогу в душу, а пространство начало исходить дрожью, готовое исчезнуть, и когда оно исчезнет, произойдет что-то страшное..

***

Нечто необъяснимое вытолкнуло черноволосую из размытого сна, что уже начал забываться, и как только она разомкнула веки, ощущение реальности ворвалось в её ещё не стряхнувший с себя пелену сонливости мозг. И первым ощущением оказалось морозное дыхание на своих губах. В следующее мгновение всё произошло слишком быстро, сознание не поспело за рефлексами — Тереза, резко отодвигаясь, поначалу не поняла, что тело по инерции начало заваливаться назад. Не почувствовала она сразу и твёрдой ладони, что тут же легла меж лопатками, удерживая от падения. — Хотел бы я спросить, приснился ли тебе кошмар, милая Тереза, но ведь им является вся твоя не-жизнь. Взгляд перепуганной девушки сфокусировался на двоящейся точке, собравшейся в лицо Аластора, и она замерла. Казалось бы, после неспокойного сна и не менее неспокойного пробуждения она вряд ли бы смогла зацепиться мыслью за тот факт, что он пытался.. сделать что? — Т-ты.. — в первую секунду язык отказался произносить следующее, но гадалка буквально приказала себе прийти в себя, — Ты хотел поцеловать меня? — Полагаю, так и есть, — без промедления ответил демон, и полумесяц его золотистой улыбки отразил холодный лунный свет, — Разве ты против? Тереза поперхнулась воздухом, закашлявшись, и мужчина постучал её по спине — не слишком-то заботливо, ведь с каждым стуком гадалке казалось, что он хочет пробить в ней дыру и угробить быстрее, чем смерть от удушения. — Хотела.. бы я спросить, с ума.. ты сошёл или.. нет, — приводя дыхание в порядок, передразнила сказанную чуть ранее фразу предсказательница, — Но ответ очевиден. Пространство вокруг завибрировало от хриплого смеха. В последний раз глубоко вздохнув, Тереза искоса взглянула на Аластора. Неужели, он и правда хотел поцеловать её? Или ей просто показалось, а он, воспользовавшись замешательством, вновь решил поупражняться в проверке её нервов на прочность? — Ты не ответила, милая, — улыбнулся Радио-демон, в привычном жесте склонив голову на бок. Ситуация вновь приобретала немыслимый характер, и Тереза даже не смогла понять, что является более нелепым: то, что Аластор поинтересовался её мнением, слепо не следуя шепоту безумия в голове, или то, о чём он просил вообще. — «Поцелуй? Серьёзно? — подумала она, скептично вскидывая бровь, — А губозакаточную машинку не хочешь?» Тем не менее, несмотря на сарказм, перспектива очередного поцелуя с Радио-демоном, произошедшего при странных обстоятельствах, несколько смущала, пусть подсознательно предсказательница и понимала, что под этим вновь что-то скрывалось. Очередная попытка полюбоваться реакцией? В таком случае, Аластор бы не тратил время на вопросы, наверное?.. Останавливая поток очередных теорий и предположений до того, пока она окончательно не погрузилась в анализ, черноволосая прочистила горло, кашлянув в кулак. Она решила посмотреть на ситуацию под другим углом: что, если, повинуясь воле случая, быть чуть более мягкой? Приласкай ты дикого зверя, что уже подпустил к себе, и он перестанет скалиться, как минимум. Если, конечно, не окажется так, что своей покладистостью этот зверь лишь усыпляет бдительность, чтобы потом впиться клыками прямо в горло.. От такой аналогии губы девушки треснули в кривой полуухмылке, а по спине, вдоль позвоночника, пробежались липкие мурашки. Решив положиться на удачу, Тереза подалась чуть ближе, едва коснувшись щеки мужчины прохладными пальцами. Его насмешливые глаза на мгновение метнулись к девичьей ладони, чтобы затем вернуться к созерцанию лица девушки, что теперь выражало чрезмерную уверенность — Тереза выглядела обворожительно, когда хотела казаться такой, какой не являлась. Следующее мгновение принесло за собой сам поцелуй, вот только не совсем такой, каким он представлялся Аластору: она коснулась губами его щеки, задержавшись в таком положении на пару секунд. — Надеюсь, ты не просил о большем, ведь целоваться просто так не входит в мои принципы, — отстранившись, произнесла Тереза, придавая прохлады своему голосу, вот только румянец, отпечатавшийся на острых скулах, выдавал её с головой, — «В частности с теми, кто хочет довести меня до белого каления», — добавила она уже мысленно. — И как столь непорочное дитя попало в эту греховную обитель? — хмыкнул Аластор иронично, и девушка к своему удивлению заметила в его взгляде некую неудовлетворённость, — В любом случае, ты нескончаемо мила. С этими словами он отстранил ладонь Терезы от своей щеки, оставляя короткий поцелуй на костяшках изящных пальцев. Предсказательница допустила мысль, что она не просыпалась, и всё, что сейчас происходит, лишь продолжение по-странному приятного сновидения — чем больше она думала об этом, тем больше происходящее казалось подозрительным, а от того и напрягающим. Однако, решив не подавать виду, предсказательница прозрачно улыбнулась, надеясь, что выглядит естественно. — Могу то же самое сказать и о тебе, — произнесла черноволосая, чуть сощурив глаза, — И если в том заслуга, м-м.. ну, того самого, — она красноречиво постучала указательным пальцем по виску, — то, надеюсь, это затишье перед бурей продлится как можно дольше. — Кто знает, — загадочно протянул Аластор, отнюдь не тонко намекая на то, что он сам не имеет представления, — Зависит от того, сколь милой ты будешь, дорогая. Девушка сдержала смешок, вспоминая о феномене, при котором излишнее умиление кем-то порождает желание задушить или укусить. Жаль лишь, что в случае с Радио-демоном это может закончиться фатально. — К слову, почему ты всё ещё здесь? И почему, э-э, я всё ещё сижу на тебе? — перевела тему девушка, побаиваясь возможно развития этого странного разговора. — Наблюдал за тобой, — без задней мысли ответил мужчина, не понимая, а может, и понимая, как жутко это звучит, — Ты беспокойно спала. — Угу, — кивнула предсказательница, старательно отгораживаясь от всплывающего в голове образа, где она спит, а Радио-демон в это время не спускает с неё взгляда, и предприняла попытку слезть, с облегчением отмечая, что Аластор не стал препятствовать, — Снилось что-то неприятное, но не кошмар. У тебя бывает такое? Демон обронил смешок, будто Тереза отпустила глупую, но от того и уморительную шутку. — Я не сплю. — В смысле? — В прямом, — пожал плечами он, словно объясняя простейшие вещи, — Демоны не спят, а если и спят, то из принципа. Задумавшись, Тереза осознала, что за всё время пребывания в отеле не видела, как кто-либо из его обитателей спал. — В твои принципы это не входит, я так понимаю? — Верно. Предпочитаю проводить время более продуктивно. Черноволосая нервно хихикнула, представляя, как именно. В памяти очень своевременно всплыл тот образ, в котором мужчина однажды появился перед ней — пятна крови на его одежде говорили если не о многом, то об очевидном. Девушка передёрнула плечами, стряхивая с себя это воспоминание. — Помимо своей основной функции, сон помогает сбежать от реальности. От такой вот, в особенности, — скептично уточнила девушка, неопределённо обведя пространство ладонью. — Полагаю, мне это делать незачем. Меня всё даже больше, чем устраивает. — О, не сомневаюсь, — фыркнула черноволосая, буравя взглядом извечно улыбающегося демона, с которым, как оказалось, вполне можно было нормально поговорить, — И всё же, отбрасывая сомнительные преимущества, есть ли что-то, что тебе не нравится в такой жизни? Аластору показалось это очевидным, ведь Ад на то и Ад, чтобы служить местом для бесконечного наказания, которое не обходит ни одного его обитателя. Очевидной казалась и попытка Терезы узнать его получше, чтобы «починить» — эта попытка казалась ещё более очаровательной, потому как изначально была провальной. Кому, как не Радио-демону, знать об этом. — Ты знаешь ответ, милая Тереза, — уклончиво ответил мужчина, думая, что и так слишком долго подыгрывал ей, и этот маленький спектакль пора заканчивать, — Засим позволь покинуть тебя. От этих слов повеяло неизбежностью и могильным холодом, пусть и намёка на подобную интонацию в словах демона не было — Тереза с ужасом поняла, что следующая встреча с ним может быть отнюдь не такой безобидной, как эта. Стоило только Аластору подняться, как предсказательница, хорошенько не обдумав следующее действие, вцепилась в алый рукав его сюртука, и, когда подогретое страхом наваждение отступило с той же скоростью, что и нахлынуло, обречённо зажмурилась. — «Идиотка! — отчаянно пронеслось в голове, и пальцы сами собой разжались, — Страх — не помощник в любом случае, а в этом — тем более, так что, чем бояться, лучше подумай, как избежать неминуемого!» — Что такое, милая? — казалось, интерпретировав порыв Терезы именно так, как и она сама, усмехнулся Аластор, по-лисьи сощурившись. Первая мысль, что материализовалась в голове, была о том, чтобы соврать о неожиданно посетившем видении, но её тут же перекрыл здравый смысл, напоминая, что Радио-демон не знает о новых возможностях девушки. Прикусив губу, черноволосая едва нахмурилась, призывая мозг сгенерировать быстрое оправдание. — Платье, — выдохнула девушка, и её бровь дёрнулась — то ли от удивления, что она вспомнила о несчастной вещи, порванной в лесу, именно в такой щекотливый момент, то ли от того, как легко слова лжи слетели в губ, — То, длинное, помнишь? С вырезом от бедра. Я испортила его во время моего рандеву в лесу. Можешь починить его или создать подобное? Правильно говорят, что для создания идеальной лжи стоит добавить в неё половину правды. На лицо Терезы упала тень горести — ей действительно было жаль платье. О, как же она благодарила вдруг накатившую печаль, что помогла сделать её просьбу неотличимой от искренней. — Ах, платье, — задумчиво протянул мужчина, вспоминая, какое именно гадалка имеет ввиду, — М-м.. То, на создание которого я потратил так много времени? Как расточительно, милая, — порицательно покачал головой он, вот только тон его хрипло-шипящего голоса полнился стольким артистизмом, скольким могут похвастаться только явно переигрывающие актёры. В прочем, похоже, Терезе повезло: Радио-демон не заметил подвоха, и предсказательнице не хотелось думать, что он лишь притворяется. Как всегда. — Извини, — потупила глаза черноволосая, делая виноватый вид, — Ты же не откажешь мне в этой маленькой прихоти, правда? — Боюсь, я не в силах отказать очаровательной леди, — растягиваясь в льстивой улыбке, протянул Радио-демон, — Той, чья красота меркнет перед любым одеянием. — Прекрати, — отмахнулась Тереза, чувствуя, как от его слов во рту ощущается сладковато-приторный привкус, — П.. Пожалуйста.. И тем не менее, даже зная, насколько Аластор искушен в подобных оборотах речи, девушка почувствовала, как жар смущения приливает к щекам. Кто бы знал, как в эту самую секунду она хотела дать себе подзатыльник, а потом и растереть лицо, пытаясь вернуть ему беспристрастный вид. Поддаваться очевидному обаянию Радио-демона было непозволительно и не просто по не менее очевидным причинам, но и потому, что это могло стоить Терезе слишком много. Однако, похоже, даже несмотря на это, гадалка неосознанно приближалась к тому, чтобы откинуть все предрассудки и окончательно лишиться рациональной подложки, на которую надеялась как при жизни, так и после смерти. — «Демоны», — поджала губы девушка, не поднимая глаз. Искушение. Именно этим, обычно, занимались эти тёмные создания, исходя из знакомых Терезе источников, и, кажется, ей довелось испытать его силу на своей шкуре. Злость на саму себя вспыхнула в груди, подобно фитилю свечи, стоило предсказательнице лишь вспомнить то сладостно-пугающее чувство возбуждения, порождённое словами и действиями мужчины.. — «Боже Милостивый! — подняла полные почти что искренней мольбы глаза гадалка, пока Радио-демон, насвистывая незатейливый мотивчик себе под нос, рыскал в шкафу, видимо, с намерением вернуть платью первозданный вид, — Избавь меня от этой хуйни, пожалуйста, я же с ума сойду, ты слышишь?» Ей не хотелось верить, что Аластор мог вызывать в ней какие-то другие, кроме страха и недоверия, чувства. Не нужно ей это, совсем не нужно! Не может же быто так, что ей действительно суждено сгинуть даже не от когтей демона, а из-за своих собственных желаний? Неужели, безумие сточит её разум так же, как сточило разум Аластора и остальных обитателей Ада? Неужели..? — «Хрен вам, — злобно выплюнула девушка и показала фигу безмолвному потолку, — Хрен вам всем! Если и суждено, то я оттяну этот момент до последнего, а потом, с чувством выполненного долга и с осознанием, что я пыталась изо всех своих грёбанных сил, можно и..» — Готово, милая, — мелодично протянул Радио-демон, прерывая ироничную, но полную праведного гнева исповедь черноволосой, — Надеюсь, завтра я смогу полюбоваться тобой. Постепенно потухающий взгляд Терезы встретился с искрящимся ехидством взглядом мужчины. — Порадую тебя в знак благодарности, — хмыкнула девушка, слабо улыбаясь, — Спасибо. — Не стоит, — элегантно взмахнул рукой Аластор, направляясь к двери, — Доброй ночи. Как только за демоном затворилась дверь, в голове стало пусто: не осталось ни малейших сил на удивление тому, что мужчина оставил её без каких-либо моральных и физических мучений, и на дальнейшие размышления о будущем. Рухнув на подушку, черноволосая отключилась сразу же. И один только молчаливый Бог знал, какой «сюрприз» преподнесёт девушке следующий день.