Что говорит Леди Фортуна?

Кровь. Кровь повсюду: на белоснежных простынях, некогда источающих тонкий аромат ветивера; на занавесках, что пару секунд назад имели неприметный бежевый цвет, на стенах, стекая вниз вязкими бордовыми пятнами.. На светло-сером лице, на котором золотым разрезом сверкает такая привычная и такая пугающая улыбка. Кровь везде, но не в своём вместилище, вне тела. Тереза видит себя со стороны. Видит, как тонкие пальцы Аластора с завидной грацией погружаются в её раскроённую словно гигантскими ножницами грудь, видит, каким наслаждением горят его глаза, как вертикальный зрачок то сужается, то расширяется. Девушка видит, как её собственные глаза закатываются, как с губ срывается вздох, казалось бы, последний. Но Тереза не умирает, Аластор не даёт. Вынимая окровавленными пальцами ещё бьющееся сердце, он, тяжело дыша, наблюдает, как оно содрогается, готовое навсегда замереть в любой момент. Но оно не останавливается, а значит, не останавливается и агония, наполнившая холодеющее хрупкое тело. Тереза чувствует, как воздух застревает в горле, как с каждым вздохом тиски сводящей с ума боли сжимаются, грозясь вот-вот захлопнуться и перемолоть остальные органы в кровавое месиво. Но лишь грозясь. — Те-ре-за, — сбивчиво шепчет Радио-демон, слегка сжимая пальцы на пульсирующем органе, — Теперь оно моё, Тереза. Твоё сердце. Выныривая из пробирающего до костей видения, предсказательница трезвеет за один взмах влажных от слёз ресниц. Перед глазами больше не двоится, но голова кружится, вот только не от опьянения. На секунду Терезе показалось, что она потеряет сознание, ведь девушка буквально ощутила всё, что привиделось в мимолётной картинке ближайшего будущего. Но.. Но если она отключится, это будущее наступит, непременно наступит, через минуту, пять, десять, но наступит очень скоро! — «Что делать?! Что, блять, делать?!» — визгливо раздавалось в голове, пока Тереза во все глаза уставилась на возвышающегося над ней Аластора. — О, твой взгляд стал чуть более.. вдумчивым, — мелодично протянул мужчина, перехватывая одной рукой запястья гадалки и поднимая их над её головой, — Тем лучше, ведь теперь в твоих глазах.. — его хриплый голос стал ниже, более вкрадчивым и томным, а свободная рука коснулась подбородка, слегка оттягивая его вниз — Тереза неосознанно разомкнула пересохшие губы, — Я вижу страх. Вслед за приближающейся истерией начали свою долгожданную работу мозги. Черноволосая задним умом понимала, насколько эта ситуация пугающая и странным образом смущающая одновременно, но думать о таких пустяках было некогда. — «Силой не получится, нужно думать, — судорожно соображала Тереза, чувствуя, как пальцы, облачённые в жестковатую ткань перчатки, играючи скользнули к шее, — Давай, идиотка, думай! Ты сама виновата в этом, сука, тебе и разгребать!» Голова взрывалась от самобичевания и попыток придумать хоть что-то, пока Аластор продолжал неспешно, словно думая, как лучше причинить боль, касаться явно выпирающих ключиц. Тереза прикусила губу, дабы не сорваться на крик, ведь в горле так и клокотала фраза: «Блять, хорош гладить меня, как блядский экспонат!» — Почему молчишь? — вдруг прервал умственные терзания Терезы Радио-демон, и она вздрогнула, когда он надавил на ложбинку меж ключицами, — Или уже готова к тому, чтобы я свернул тебе шею? — Я, э-э.. я.. — в любой другой момент готовая отчитать Радио-демона за странного характера действия, Тереза теперь не могла и слова вымолвить, чувствуя, как язык прилипает к нёбу, — Э-э, не понимаю, что чувствую, — выпалила черноволосая, повторяя свои недавние слова, и растянулась в туповатой улыбке, запоздало понимая, что ляпнула. — О? В таком случае, несколько неразумно обвинять меня в подобном, — протянул мужчина насмешливо, и его холодная рука вновь вернулась к бледнеющему с каждой секундой лицу предсказательницы, — Давай вместе узнаем, что мы чувствуем, дорогая. Либо воспалённый мозг Терезы начал интерпретировать слова Радио-демона в совершенно неподходящем для ситуации ключе, либо эта хрипучая хуманизация бытового прибора снова издевается над ней. — «Второе, конечно, — в эту же секунду ответил внутренний голос, — Но проблема не в этом! Что делать-то будем?» Царящая в казавшейся не скованной четырьмя стенами комнате обстановка накалялась, видимо, желая сжечь последнюю нервную клетку гадалки, кое-как оставшуюся в живых. Однако.. внезапно она поняла, что каша в мозгу уже несколько мгновений крутится вокруг одной мысли. Поцелуй. — «Неожиданно? Вполне. Но насколько эффективно? — всерьёз задумалась черноволосая, неосознанно хмуря тонкие брови, — Может, это затормозит, но как, блять, это поможет мне вырваться из его стальной хватки?!» Времени размышлять не осталось, ведь перед внутренним взором вновь предстала та картина из видения.. Тот удушливый запах её собственной крови ворвался в ноздри, как если бы был настоящим, а не плодом разыгравшегося воображения — черноволосая сглотнула тошнотворный комок в горле, ощущая, как ускорилось сердцебиение.. Ухмыляющееся лицо Радио-демона было так близко — самое то, для этого идиотского манёвра. — «Ладно, ладно, ничего страшного в этом нет, я же ничего не чувствую. Ну, вернее, ничего не чувствую в романтическом плане, — успокаивала себя девушка, прикрыв глаза на секунду, — Я в лесу видела вещи и пострашнее, а с этим ужасом мало что сравнится. Просто поцелуй.. Всего лишь прикосновение, которое, возможно, спасёт тебе жизнь..» В первую секунду Аластор не ощутил лёгкого прикосновения к своим губам. Ещё секунда потребовалась, чтобы понять, что Тереза поцеловала его — стоило признать, что её потрескавшиеся губы оказались на удивление мягкими и податливыми. — Отчаянно, — неспешно разрывая этот неожиданный поцелуй, прошептал демон прямо в девичьи губы, — Но предсказуемо. Казалось, пространство вокруг треснуло и распалось на миллион звенящих в ужасе осколков. Сердце зашлось в бешеном ритме, во что бы то ни стало желая покинуть бренное тело, но самое страшное было в том, что черноволосая почувствовала нечто.. неправильное. К осознанию того, что и так хлипкий план с треском провалился, примешалось смутно знакомое щекочущее чувство в животе, которое тот час захотелось вырезать тупым ножом, чтобы было больнее, а от того и поучительнее. Аластор заметил, как в бездонном кармине глаз Терезы зарождается страх, но иного рода — страх, смешанный с удивлением и чем-то ещё, чего простой обыватель бы и не разглядел. Но не он, не демон, что за столько лет довёл способность считывать мысли посторонних с их лиц до абсолюта. Сейчас, скованная его руками и страхом неизвестной природы, девушка отказывалась признавать очевидную реакцию своего тела на этот спонтанный поцелуй. Радио-демон растянулся в довольной улыбке — бедняжка вновь ударилась в отрицание, за чем было наблюдать увлекательно чрез меры. Так почему бы не усложнить эту задачу, раз именно он стал причиной этой смуты? Свободная рука демона прошлась по рёбрам, скрытым за тонкой бледной кожей, из-за чего гадалка замерла, на пару секунд затаив дыхание. Её и так большие глаза, казалось, увеличились до предела. — Т.. Ты чего делаешь? — сипло спросила девушка, чуть было не закашлявшись от сухости в горле. — Думаешь, тебе позволено совершать подобные поступки и оставаться безнаказаной? — мелодично протянул демон, склонив голову на бок, из-за чего на его сузившиеся по-лисьи глаза упала красно-чёрная прядь чёлки. Ещё одно движение длинных пальцев, ещё одно лёгкое прикосновение к изящной талии, ещё один всплеск непринятия и непонимания в карминовых глазах.. Оскалившись, мужчина сжимает пальцы на коже, словно желая впиться когтями в манящую плоть, но в последнюю секунду останавливается, оставляя на фарфоровой коже красноватые следы. Власть над этой хрупкой телом, но не духом девушкой странным образом влияла на Аластора, однако, похоже, он не понимал, как именно. В голове по-прежнему безумным хороводом крутились мысли о причинении ей боли, но они то и дело сливались с другими странными мыслями, которые по-своему претили предыдущим, рождая непривычные сомнения, которые подпитывал факт очевидного в своей неожиданности поцелуя. Прислушиваясь к своим ощущениям, Аластор склонил голову на бок, думая о наказании для гадалки — так казалось ей, во всяком случае. Глядя в его затуманенные размышлениями глаза, что, словно иглы, впились в её собственные, Тереза повела плечом, чувствуя, как затекают запястья, и вместе с тем костенеет всё тело, ни то от страха, ни то от отвратительно-томительного ожидания. — Я был в лесу, — вдруг заговорил Радио-демон, и его взгляд изменился, словно проникая сквозь пространство, — И то видение.. Приняло твой облик, спрашивая, убью ли я тебя так же, как убил жену. Забавно, правда? Его речь, задумчивая и ровная, проникала, казалось, в саму суть Терезы, вибрируя в каждой клеточке её тела. Она только и могла, что безвольно глядеть на нависающего над ней мужчину, на чьё неподвижное лицо падал красноватый свет луны, отражаясь стальным блеском в глазах. — Я задушил её, но не потому, что пожелал твоей смерти, нет, нет, — заледеневшая кровь гипнотических глаз Аластора на мгновенье вспыхнула искрой безумия, что тут же потухла в чернильно-чёрной глубине вертикального зрачка, — А потому, что для меня существует только одна Тереза. Девушка моргнула, и на её вытянувшемся лице возникло выражение по-детски искреннего непонимания. Она словно забыла, в каком щекотливом положении находится — теперь в её голове эхом звучала последняя фраза, произнесённая тихим, шуршаще-хриплым голосом, а окружающее пространство словно схлопнулось, погружаясь в кромешную тьму, где не было слышно ни стука её сердца, ни дыхания. И ничего не было в этой глухой, статической темноте, кроме стеклянных карминовых глаз, светящихся подобно лику кроваво-красной луны за окном. Только через пару долгих, очень долгих секунд, длинные ресницы предсказательницы дрогнули, а с её приоткрытых губ сорвался короткий выдох — обездвиженное ступором лицо, напоминавшее собой посмертную маску, пришло в движение: меж тонкими бровями пролегла складка, а губы чуть скривились, словно Тереза услышала нечто запредельное, не поддающееся объяснению и пониманию. — В смысле? — единственное, что произнесла черноволосая без риска начать сыпать откровенной бранью. — В прямом, — просто ответил мужчина, растягиваясь в привычной острозубой улыбке, — Впрочем, не исключено, что и эта Терри однажды не проснётся, если ещё раз провернёт нечто столь, м-м.. очаровательное. Тяжёлая атмосфера разом схлынула, оставляя за собой шлейф недосказанности. Окончательно избавившись от оков шока и — удивительно — фиксирующей онемевшие запястья руки, гадалка резко приняла сидячее положение, чуть было не повторив недавний пируэт со столкновением. — Нет-нет, ты мне объясни, — без какого-либо стеснения потребовала она, вперив полный возмущения взгляд в ухмыляющееся лицо Радио-демона, — Как это понимать? — Что именно? — невинно протянул Аластор, поднимая глаза к потолку и в мнимой задумчивости касаясь подбородка длинными пальцами. Похоже, неожиданная вспышка негодования черноволосой насмешила его. — «Я тебя убью, нахер», — скрипнула зубами гадалка, чувствуя подтверждающий это жедание зуд в ладонях, но произнесла совсем иное, — То, что ты сказал. Типа, мне понимать это, как то, что я в твоей жизни единственная и неповторимая или..? — О, каждый человек уникален по-своему. Не будь такой эгоистичной, дорогая, — даже не скрывая насмешки, произнёс мужчина обвиняющим тоном, покачав головой, что побудило Терезу воплотить мысль об убийстве в жизнь любыми мыслимыми и немыслимыми способами. Однако, лишь только она хотела съязвить в ответ, Аластор плавно взмахнул ладонью перед её лицом, и черноволосая отключилась, по энерции завалившись вперёд, прямо на него — теперь её голова покоилась на его плече. Чувствуя аромат, кажется, клубники, исходящий от её волос, демон усмехнулся, но эта ухмылка получилась какой-то нехорошей, изломанной. — Будет лучше, если ты этого не вспомнишь, — мрачно произнёс Аластор, касаясь девичьего затылка ладонью. Под «этим» он подразумевал лишь одну-единственную фразу о том, что для него существует только одна Тереза. Вероятно, девушка взбесилась потому, что эти слова прозвучали двусмысленно, Аластор и сам это понимал, но только сейчас задумался о вариативности своих слов. Что он сам имел ввиду? Неосознанно поглаживая девушку по волосам, демон уставился в пустое пространство, обращаясь к своему внутреннему «я». — Человеческие эмоции — занимательная вещь, — с бездумной полуулыбкой на губах, заговорил он, — Яркие и противоречивые, предсказуемые и нет. Но не только этим ты привлекаешь меня, моя маленькая куколка. Я вижу, как ты боишься меня. Вероятно, и поцеловала для того, что избежать чего-то, что, возможно, увидела в будущем.. Это ведь очевидно, правда? Моя милая, милая Тереза. Хриплый смех звучным эхом раздался в темноте. Стянув зубами перчатку и откинув её, Аластор коснулся обнажённой спины девушки, проводя подушечками по выпирающей лопатке и не без усилия подавляя в миг накатившее желание вырвать её, наслаждаясь соблазнительным хрустом костей. — Обворожительна в любой одежде, красива, когда плачешь, когда злишься и пытаешься казаться смелой, несмотря на страх, — словно ведя диалог с самим собой, что, в сущности, так и было, продолжал говорить демон, выводя невидимые узоры на коже грациозной спины, — Храбришься и борешься сама с собой, а затем топишь слабость в алкоголе. Так по-человечески, так примитивно и, возможно, было бы знакомо, если бы я помнил, какого это — быть человеком. В голосе Аластора не было сожаления или схожих с ним чувств, как и в его глазах, глядящих в никуда. Со стороны он был похож на того, кто предается ностальгическим воспоминаниям, вот только не было никаких воспоминаний о прошлой жизни, кроме тех, где он убивает. Снова и снова, снова и снова. Снова и снова. Снова его руки в крови, снова со стороны слышится предсмертный булькающий хрип, словно перед глазами блестит то лезвие ножа, то ствол дробовика. Снова перед глазами мелькают окровавленные картинки расчленённых тел, снова в воздухе витает удушливый запах железа. Снова в голове проносятся лица изуродованных жертв. Они часто преследуют Аластора, он слышит их голоса, казалось бы, иногда шипением проскальзывающие и в его собственном голосе, полном радиопомех. Но он уже много лет не обращает внимания на эти образы, являющиеся время от времени, ведь ещё при жизни помешался. Разве же безумца может напугать нечто подобное? Накручивая длинный локон Терезы на палец, демон беззвучно смеётся, взглядом расширенных в приступе безумия глаз глядя в тёмный угол комнаты, где, похоже, кто-то сновасмотрит на него. Скорее всего кто-то, кого он убил. Как и всегда, как и всегда. Взгляд Радио-демона лихорадочно метнулся к спящей предсказательнице — в какой-то момент ему показалось, что и она смотрит. Смотрит, как они. Пристально, не моргая — в этом взгляде нет осуждения или ненависти, он пустой и мутный. Мёртвый. Однако, черноволосая всё так же прижималась щекой к его плечу и размеренно дышала, будто уснула по своей воле, а не по велению Аластора. Тени в комнате сгущались, хотя, казалось бы, здесь было и так до одури темно. Наблюдая за безмятежным лицом девушки, Радио-демон слышал её дыхание.. Или то холодное дыхание мертвеца, что стоит позади? Стоит лишь обернуться, и он увидит полчища молчаливых трупов, которые только и могут, что смотреть в попытке свести с ума того, кто лишь продолжает пугающе улыбаться, пропуская пряди угольно-чёрных волос гадалки сквозь тонкие пальцы. — Они здесь, Тереза, — шепчет мужчина, не замечая, как учащается дыхание, — Прямо за моей спиной. Как и всегда, как и всегда. Его грудь вздымается всё чаще, а ловкие пальцы цепляются за хрупкое плечо девушки, впиваясь в него ногтями, которые того и гляди удлинятся, превращаясь в смертоносные когти, готовые распороть нежную кожу и, наконец, добраться до тёплого мяса. Сознание мутнеет, уступая место всепоглощающему безумию, что уже так долго точит разум демона. И они начинают шептать хором из тысячи голосов: Убей её. Убей её. Убей её. Эти два слова звучат в голове Аластора подобно мантре, подмывая к действию, привычному для него, однако, из его горла лишь вырывается исступлённый смех, диссонансом сливаясь с голосами мёртвых. И они затихают, и они исчезают, безмолвно обещая вернуться снова. Как и всегда. Болезненно-истеричный смех мужчины обрывается, когда он вновь смотрит на Терезу.. А затем резко прижимает её к себе, как будто именно из-за близости с ней помутнение рассудка отступает, что, конечно, в корне не верно, ведь она этому только способствует. — Как забавно, моя милая Тереза, — говорит он напевно, одной рукой обнимая её за талию, а другой — за плечи, — Я хотел бы убить тебя, чтобы последний стук твоего сердца предназначался только мне, — неосознанно Аластор прижимает податливое девичье тело к себе чуть сильнее. В выражении его лица сквозит нечто, похожее на одержимость, — Но в таком случае, ты больше не сможешь подарить мне спонтанный поцелуй, а это, несомненно, будет большим упущением. Весьма любопытно, что ещё продиктует тебе желание выжить. С этими словами, Радио-демон отнял от себя расслабленное тело Терезы и щёлкнул пальцами — девушку окутало тусклое свечение, облачая её в ночную рубашку. Уложив предсказательницу на спину, мужчина поднялся. Его мысли своевременно обратились к тому, что сказала девушка ранее. — Хм.. Неужели, я веду себя, как подросток? — чуть было не рассмеявшись снова из-за того, как абсурдно это звучало, спросил мужчина у пустоты, — Учитывая, что в моей памяти отсутствуют эпизоды подростковой жизни, то.. Вполне может быть. Хихикая себе под нос, он, сложив руки за спиной, покинул комнату, оставляя Терезу, чудом избежавшую участи из своего видения и успешно забывшую половину всей этой сумасшедшей ночи, забываться в безмятежном сновидении.