Ошибки

Хэ Сюань следит за осторожными передвижениями Цинсюаня. С каждым шагом, с каждым болезненным выдохом бывшего Повелителя Ветров, его мертвое сердце все сильнее сжимается. Почему никто не помогает ему? Почему никто за ним не пришёл? Демон Черных Вод отчаянно вдумывался, стараясь найти ответ. Куда же делись все друзья-небесные чиновники Ши Цинсюаня, которые после отданных просто так, без просьбы вернуть, благодетелей, обещали быть рядом, помогать, и точно так же щедро, бескорыстно поддерживать? Хэ Сюань ненавидел Небесные Чертоги. Себя, к слову, тоже. Его не было видно - духовные силы Ши Цинсюаня иссякли вплоть до тех мелких крупиц, что оставил ему Хэ Сюань, надеясь, что Повелитель Ветров справится на земле. Не справился. Храм Водных Каштанов бесконечно уютен. Рыжие клены вокруг роняют оставшиеся после дождя капли, серое, ещё не отдохнувшее небо, готовится ко второму заходу. В нос бьет свежий воздух. И причина ему не только едва прокапавший ливень. Здесь холодно. Хэ Сюаня не слишком беспокоит это, потому что все его внимание сконцентрировано на другом. На нем. Ши Цинсюань, несмотря на бледность и усталость, все такой же яркий. Он не признается, как больно ноют во время дождя его неправильно зажившие кости, как и не признается в том, как сильно ему хочется тепла. Он не скажет это словами, не покажет это скорчившимся от мук лицом. Демон и сам бы не узнал, если бы не прикоснулся ко лбу паренька, отнимая злые мысли. В тот момент Ши Цинсюань спал на ледяном полу храма Повелителя Вод, сжавшись в комок у ног треснувшей статуи. Словно дитя. Словно ища защиты у своего такого сильного брата, которого нет. Как и многих воспоминаний и кошмаров, что забирает у него каждую ночь Хэ Сюань, по иронии посещая место поклонения тому, кого ненавидел. Хэ Сюань не решается зайти. Через полупрозрачные окна храма Пуцзы он наблюдает, как Цинсюань старается быть собой: улыбается мягкому взгляду Его Высочества, ворует ягоды со стола, что-то бегло пересказывает. Уголки губ Хэ Сюаня приподнимаются. Он несказанно рад тому, что аппетит у его лучшего друга наконец-то появился. Он долго думает, но все-таки переступает порог храма. Черновод не принимал человеческий облик, поэтому Ши Цинсюань продолжал болтать, совсем не почувствовав изменения в энергии. Се Лянь строго и даже немного обескураженно посмотрел на Черновода, давая понять, что если тот спугнет юношу, то Принцу не останется выбора. Хэ Сюань поднял руки в примирительном жесте и просто наблюдал. - …А затем староста мне говорит: «Старина Фэн», - да-да, именно вот так грубо, - «У нас в деревне запрещено подкармливать животных, голодных ртов не оберёшься», - Вы представляете, Ваше Высочество? Куда же этот дядька девает все благодетели, которые Вы раздаёте раз в месяц? - Вероятно, нужно давать больше? - мягко, в своей манере отвечает Се Лянь, нарезая овощи. Будто третьего слушателя среди них нет. - Ни в коем случае, Ваше Высочество! Вы уж лучше расскажите об этом Князю Демонов, он-то со всем разберётся. - Безусловно. - подтверждает едва вошедший Хуа Чэн. Он подходит к своему мужу и они переглядываются, словно что-то обговаривают. Следующий его взор падает прямо за спину Ши Цинсюаня, туда, где стоит демон. Последний качает головой, упрашивая не выдавать себя. Хуа Чэн закатывает глаза. - Как дела у господина Ши? - спрашивает Хуа Чэн, и Черновод расслабленно выдыхает. - Ох, Вы не поверите, Чэнчжу!.. *** Вернувшись обратно, Ши Цинсюань улёгся на своё излюбленное место у ног статуи. Было жутко холодно, каждая поломанная кость давала о себе знать ноющей болью, и Ши Цинсюань, оставшийся, как ему казалось, один, тихонько завыл. Лекарств ему не хватало, как и многих вещей, нужных для удовлетворения потребностей, но просить он не смел. Он продолжал винить в смерти брата и Хэ Сюаня только себя, и считал, что это не такое уж сильное для него наказание. Черновод ненавидел его за эту глупость. Но проявить себя и объяснить это сам он не мог. Ему оставалось лишь смотреть на мучения человека, который, не замечая ничего дурного, осветил когда-то жизнь самого хмурого из существующих на свете созданий. Хэ Сюань себя не простит. Глубокой ночью, когда Ши Цинсюань хотя бы немного ослабит бдительность, Хэ Сюань постарается успокоить его боль. *** Ши Цинсюаню все хуже. Это понимает Черновод, смотря на сжалившийся взгляд Его Высочества. Он снова не смог остановить своё желание понаблюдать за бывшим Повелителем Ветров. Лицо того становилось все более впалым, одежда, что должна была облегать, бесформенно висела. Голос Ши Цинсюаня стал намного слабее, но жизнерадостные нотки в нем все равно проявлялись. Хуа Чэн смотрел на своего друга укоризненно, в духовной сети уточняя, чего он хочет от бедного паренька. Черновод не может ответить ничего внятного. *** Этой ночью Цинсюаня пробила лихорадка. Дрожащий мальчик не мог успокоить тело, тепла от разожженного прямо в храме костра и одного-единственного одеяла не хватало. Казалось, что Цинсюань не согреется, даже прыгнув в самое пекло. Этой ночью он дал себе волю - все ещё думая, что его никто не слышит, Ши Цинсюань, наконец-то, позволил себе расплакаться из-за своей беспомощности. В глубине души он желал, чтобы его ласково прижали к себе и пообещали, что все будет хорошо, как когда-то это делали два важных для него человека. Этой ночью Хэ Сюань не выдерживает - появляется в своём обличии перед другом, и лицо того перекашивается. - Второй раз я на пороге смерти. Второй раз я вижу именно твоё лицо. - иронично заявляет он. Хэ Сюань не отвечает, лишь забирает Цинсюаня в свои объятия, делясь духовной энергией. Тот что-то бормочет в бреду, извиняясь и ненавидя, но все равно тянется. К источнику тепла, но не физического, а иного. Того, по которому скучал все это время. Хэ Сюань не проронил ещё не слова, за него говорило его тело: лоб прижат к чужому горячему, пальцы левой руки путались в кудрявых волосах, а правая, тем временем, нежно вела вверх-вниз по талии. Так, как делал раньше Мин-сюн. Хэ Сюань понемногу вливал духовную энергию. Тихонько, так, чтобы Цинсюань не заметил, однако тот уже начал ощущать ожившую циркуляцию в крови. Худые, искалеченные пальцы схватили Хэ Сюаня за ворот. - Не смей… Не думай даже лечить меня. - прохрипел бледный юноша. - Почему? - недоуменно спросил Черновод. - Я заслужил то, что заслужил. - странно, но безапелляционно произнёс Цинсюань. Хэ Сюань понял, что именно сейчас он должен сделать решающий шаг. - Ты заслужил моих извинений, Цинсюань. Прости, за то, что ненавидел тебя и за то, что ты стал участником всего этого. Единственный не заслуживающий здесь я. Я не имел права обижать такого прекрасного друга, как ты. Цинсюань обессилено улыбнулся. Лёжа на руках любимого человека, он готов был умереть в это мгновение без каких-либо сожалений. Но Черновод не допустил бы этого. Отдал бы все, но не допустил. Он сжал горячее тело. Нежно коснулся лба поцелуем. Утром следующего дня Цинсюаню покажется, что все это было сном, всего лишь бредовыми лихорадочными мыслями. Однако в следующую секунду он осознает, что лежит не на холодном полу, а на чёрных шелках. И накрывает его не тоненькое одеяло, а целый ворох их и одна изящная бледная рука хмурого, но любимого демона Чёрных Вод.