Аттракцион

Так уж вышло, что правильный парень Гас знал самые неправильные места почти в любом городе Штатов. По его наводке и совету парни посетили уже несколько и на этот раз тоже попали туда, куда нужно. Бар в стиле вестерн. Затишье между заданиями все заполняли по-разному. Кто на что горазд. Одни отсыпались, другие часами проводили время либо на тренажёрах, либо на стрельбище. Приказа на отпуск не было, поэтому с базы никто не уезжал. Все время торчать там было не обязательно, нужно просто постоянно быть на связи. И поэтому парни из их группы и той, что разместилась в соседней казарме, частенько наведывались в ближайший город. Там было много интересного. Собственно, весь бюджет поселения держался на близлежащих военных базах, коих тут насчитывалось больше трёх, а это много. И когда Кайл предложил вылазку в бар, Соуп и Гоуст опять согласились, долго не раздумывая. Как называл их Прайс - грешная троица. К слову, сам капитан тоже иногда пропадал в городе, что уж он там делал, парни предпочитали не знать. Меньше знаешь - крепче спишь. Итак, бар. Его не назовешь просто баром, но и рестораном он тоже не был. Длинная стойка, столики и высокие стулья перед ними, большая танцплощадка, небольшая сцена с микрофоном и круглый манеж, засыпанный опилками с механическим быком посередине. Большой макет животного со специальным седлом наверху, с рогами и прочими атрибутами. Желающих прокатиться на быке было достаточно; посетители громко комментировали, смеялись или улюлюкали, глядя, как очередной наездник валится в опилки или повисает на длинных стременах. Парни уселись у стойки, заказали выпивку и принялись наблюдать за аттракционом, редко переговариваясь и негромко смеясь своим шуткам. Официантки в ковбойских шляпах и отчаянно коротких юбочках сновали по залу, разнося напитки - в основном пиво, - ловко уворачиваясь от потных рук подвыпивших мужчин и отшучиваясь от неуклюжих и откровенно пошлых комплиментов. Людей в форме почти не было в этот вечер. Это заметил Гас, сказав, что обычно их тут больше. Значит, на какой-то из соседних баз проводили учения. Вечер обещал быть спокойным и приятным, спиртное легко лилось в глотки и расслабляло разум. И, конечно, первым оседлать поршневого быка вызвался Гас. Он снял свою кепку, махнул парню, который управлял механизмом, и, перемахнув невысокий борт манежа, ловко вскочил на спину механического зверя. Бык сразу начал двигаться, запрокинув заднюю часть. Гас, крепко ухватившись за луку седла, удержался, потом крепче сжал пластиковые бока, старался попасть в такт рваным и резким рывкам в стороны, вверх и вниз. Смотрелся отлично, ему начали свистеть в знак одобрения. Парень, контролирующий игрушку, добавил оборотов, но Кайл все равно держался, был сосредоточен, улыбался, хмуря брови, не глядя в зал. Удержаться на быке для него стало очередным вызовом. И он смог. Зрители взорвались одобрительными возгласами, когда бык замер под Гасом и он пружинисто спрыгнул с его спины на опилки манежа. Довольный, как ковбой на родео. Хороший парень должен быть хорош во всем. Так его, видно, и воспитали. Он вернулся к парням, уселся на барный стул, опрокинул в себя шот и улыбнулся с подначкой. — Ну что, кто следующий? Гоуст покачал головой. — Я пас. А вот Соуп задумчиво глядел на манеж, где очередной хмельной гость забирался на макет. Пара рывков — и под гогот толпы горе-ковбой улетел в опилки, поддерживая общий смех своим хохотом. — А почему бы и нет? — Джон отставил стакан, снял куртку и, встав, бросил ее на свой стул. Оглянулся на парней, ухмыльнулся. — Делайте ставки, господа вояки. Все также кривовато улыбаясь, он перепрыгнул через бортик, его ботинки утонули в опилках. Забрался на быка наигранно неуклюже, зрители заулыбались, предвкушая веселье. Соуп дал отмашку парню-оператору, тот запустил аттракцион. Если долго наблюдать за механизмом, то можно легко понять очередность его резких выпадов и поворотов, после, предугадывая их, просто двигаться в такт, крепко держась за луку ненастоящего седла. Но вряд ли Соуп это применял. Поначалу его неслабо швырнуло вперёд, потом чуть не слетел со спины игрушки, когда та сымитировала прыжок вбок. Но после он уже сжал бедрами и голенями пластиковую тушу под собой, ухватился за седло и держался как влитой. Лицо его стало азартно серьезным, мускулы на руках и ногах очертились под одеждой. Футболка выбилась из-под ремня джинс и при особенно стремительных рывках задиралась, обнажая рельефный пресс. Женская часть зрителей и посетителей очень даже заинтересовалась зрелищем. Только вот уже не веселья ради. Поджарое и сильное тело на механическом быке, сосредоточенное лицо и темные глаза привлекали внимание. К тому же, двигался Соуп так, что это походило на какой-то танец. Ритуальный, быть может. Гоуст вдруг понял, что тоже смотрит внимательно. С интересом. Хотя никогда не понимал этого веселья и этого аттракциона в целом. Выставлять себя на посмешище он никогда не стал бы. Но вот Мактавиш. Он не был смешон. Он был, черт, красив в этом своем танце с быком. Будто под ним и правда бесновалось живое и буйное, необьезженное животное. Которое прыгало и брыкалось, стараясь скинуть со своей спины покусившегося на его свободу человека. А тот, в свою очередь, подчинял его своей воле, держась и побеждая, не давая возможности избавиться от себя. Подчинять. Это самое главное во всем. Будь первым во всем. А если не вышло - будь твердым, не отступай. Время вышло, но оператор быка не отключал. Засмотрелся на ездока или решил все же скинуть его, вымотав долгой скачкой. Джон тоже понял, что время немного затянулось. Но это его, похоже, забавляло. Он ведь победил. Теперь при прыжках механизма и разворотах, он приподнимался на стременах, держась только одной рукой за луку, другую поднял над головой, как заядлый обьезчик. Лыбился победно, во все зубы, успевая подмигнуть официанткам и симпатичным девицам в зале. У сержанта был его личный звездный час. — Не знал, что Соуп так умеет, — смеясь заметил Гас. — Никто не знал, — ответил Гоуст. Почему-то ему было совсем не весело. Его злили взгляды, которыми люди из толпы оглаживали ладное тело Мактавиша. Не только дамский интерес проявился к происходящему на манеже. Злила эта злость. Он не понимал, какого хрена с ним происходит. Зависть ли? Или... Нет. Однозначно не то, что хотело просочиться в мысли. Если он примет это слово, он подпишет приговор сам себе. Служба и сопли несовместимы. Это его постулат на долгие годы, на всю жизнь, так думал он. Правило, которое рушилось рядом с сержантом. Истончалось и тлело. Но таилось и все ещё водружалось на пошатнувшийся алтарь его храма отчуждения. Внешне спокойный Саймон смотрел на разгоряченного, закусившего губу Соупа. На его сильные ноги, охватившие обтянутый пёстрой шкурой механизм, на мышцы плеч, что играли четкими контурами в ярком свете потолочных осветителей. И когда Джон встречался с ним глазами, чувствовал, как что-то скручивалось внутри, отдаваясь по всему телу. Противиться этому было сложно. Спиртное, к тому же, добавляло ощущений. Оно стирало четкие грани личных запретов. И хотя Саймон не любил пить и со спиртным не был дружен, сегодня отпустил себя. Решив, черт, один раз живём. Что плохого может случиться? Наконец бык замер. Джон опустил руки и расслабился, запрокинув голову и улыбаясь. Женщины особенно старались, хлопая и крича ему похвалы. Парни свистели и предлагали выпить за их счёт. Соуп спрыгнул с игрушки, шутливо поклонился и неспеша покинул манеж. На свой стул у стойки он практически рухнул, тихо смеясь. — Эта чертова хрень из меня чуть душу не вытрясла. — И где ж ты так научился усмирять быков, Соуп? — Гас хлопнул его по плечу, придвигая к нему стопку с горючим, только что поданным барменом. Джон с удовольствием вылил в рот виски, выдохнул и опять заулыбался. Рожа ведь треснет столько улыбаться, подумал Гоуст. — А я и не учился. Это, похоже, мой скрытый талант, — он повернулся к Райли. — Может, тоже прокатишься, Сай? Гоуст нахмурился, терпеть не мог такое сокращение своего имени. Он не надевал в этот вечер своей маски, посчитав, что она не скроет, а наоборот привлечет внимание. В этой глуши маски никто не носил, разве что банданы повязывали на лицо и то, только в песчаные бури. Он отвёл взгляд от Мактавиша, посмотрел на механическую игрушку в середине ее засыпанной опилками обители. После триумфа Соупа никто пока не торопился седлать строптивую машину. Какого черта. Он поднялся, снял толстовку, оставшись в одной черной футболке, аккуратно положил на стул и спокойно направился к аттракциону. Оператор, очевидно, решивший, что наездников пока не будет, делся куда-то, может, поссать пошел, хер его знает. Саймон жестом подозвал одну из официанток. — Умеешь включать это? — он кивнул на быка, который смирно ждал своего очередного ездока. Девушка широко улыбнулась, ответила утвердительно и подошла к небольшой панели у стены с рубильником и парой кнопок. Подождала, пока долговязый посититель оседлает животное с рычагами вместо ног, и зажала кнопку старта. Что ж, теперь настал черед Саймона показать, что он умеет. А что нет. В любом деле он старался быть не лучшим, нет, но завершать его достойно. Когда бык под ним осел вперёд, Райли отклонился назад, сжав бока игрушки и уперевшись стопами в стремена. Последовал резкий поворот вправо, который должен был выкинуть седока из седла, но Гоуст был готов, он сгруппировался и, держась за широкую луку, остался на месте. Резкие рывки в стороны, вперед и назад. Он сосредоточился на амплитуде механизма, глядя только на имитацию рогатой головы перед собой. Вспомнился его первый опыт езды на квадроцикле по пересечённой местности. Машина тогда тоже брыкалась и неслабо подкидывала его. Плюс тяжёлое снаряжение и скрытые под снегом камни. Один раз он почти улетел с сидушки, но удержался, чудом не затормозив, а наоборот, прибавив газу. Так что езда на игрушечном быке была почти похожа на тогдашнюю поездку на четырехколесном мотоцикле. Саймон поднял глаза: белые пятна лиц зрителей и только по их улыбкам и приоткрытым глазам понял, что отрешился настолько, что даже слышать их перестал. Предельная концентрация. То, что он умел делать идеально. Звуки ворвались в его мозг свистом и одобрительными возгласами зевак. Смеха, который он ненавидел и глубоко внутри боялся - не слышал. Он посмотрел дальше в зал, на барную стойку. Увидел Гаса и Соупа, парни тоже смотрели на него во все глаза. Кайл поднял кулак вверх, встретившись глазами с Райли. А вот Соуп просто сидел и смотрел. Лицо его выражало смесь восхищения и чего-то ещё, что разгадать Саймон не успел, бык под ним рванул влево и вниз. Нужно было удержаться. Оставалось еще пару минут. Но уже всем было ясно, что высокий рыжий мужик в черном одолел быка. А Мактавиш в это время думал о тиграх. Сравнение с Райли пришло само собой, когда он смотрел, как большое и сильное тело его напарника красиво и даже грациозно двигается в седле, в такт разворотам и кульбитам аттракциона. Тигр производит впечатление ленивого и неуклюжего зверя. Пока не начинает охоту и не делает бросок. Тогда тело зверя преображается. Очерчиваются все мускулы, появляется стремительная и смертоносная ловкость. Сила, таившаяся под ленцой и дремой, вырывается наружу. И вся присущая кошачьим грация видна во всей красе. То же самое впечатление производил и Саймон. Он никогда не торопился, походка его была всегда размеренной и неспешной. Даже при беге в марш-броске он всегда держал неторопливый темп. Тише едешь - дальше будешь. Занимая позицию при снайперской работе, Райли четко рассчитывал все нужное и никогда не промахивался. Но вот в рукопашном бою, от его неторопливости не оставалось и следа. Он был резок и быстр, как взмах кинжалом. То же произошло и с покорением механического быка. Смотреть на то, как выверенно двигается Саймон, попадая в унисон с движениями машины, было усладой для глаз. Как его тело изгибается вперёд или назад, как сильные руки держат перекладину седла, а длинные ноги крепко охватывают тулово игрушки. Сегодня посетители бара вдосталь насмотрятся на сильных мужчин и достойное прохождение испытания тряской. Вернувшийся оператор отключил быка, тот замер, наклонившись вперёд. Гоуст сидел на нем, подавшись назад, выставив бедра вперед. Дышал глубоко — всё-таки скачка его немного растрясла — и улыбался. Делал он это редко, но сейчас от души. Перекинув ногу через седло, спрыгнул в опилки. Свист и редкие аплодисменты сопровождали его по пути к барной стойке. Мужчины хлопали его по спине в знак похвалы. А ведь он этого терпеть не может, подумал вдруг Джон. Но Саймон спокойно, с лёгкой улыбкой отреагировал на это, хотя в реальной будничной жизни мог запросто сломать пальцы за такое панибратство. Он подошёл к своему стулу, надел обратно свою куртку, уселся, выпил свое пойло и только потом посмотрел на Соупа. — Один - один, сержант.