Она забудет.

Совершенно маленький и ничтожный комочек надежды среди гигантской площади застоявшейся воды страха в душе, это ли свет в конце тоннеля, который люди видят выбираясь из лап смерти? Нет, это лампа над операционным столом. Двое мужчин, почти идентичных над телом девушки - что происходит? Пришло время экспериментов, безудержного веселья и боли. Шприц у лица зеленоволосой, истощенной постоянными муками и собственной ничтожностью девочки - «Бедная, бедная малышка, сколько же она натерпелась!» смеясь беседует один срез со вторым, как жаль, что никто так не считает и не будет считать никогда - родители ведь отдали её, может, в неведении и в надежде на выздоровление дочки, но сами, своими руками выдали Доктору материал. А он, в свою очередь, умело пользуется этим материалом. По-своему гениально. Болезнь повержена, но на её смену пришла другая напасть - живая порча. В голове слышатся голоса, что шепчут об убийствах, смерти, грехе и ненависти ко всему что существует. Коллеи очерствела к этому миру, ей уже ничего не нужно, она просто хочет больше не жить и не чувствовать. Не видеть никогда более больниц, ничего что связано с ними, быть полезной хоть где-то и... А разве сейчас она не полезна? Возможно, только для одного человека, точнее, он давно уже потерял качества, присущие людям. Второй из предвестников никогда не отличался человечностью, добротой или милостью если это не было выгодно. Сейчас и подавно - какое ему дело, больно кому-то, хорошо, страшно ли? Да ну, глупости, люди - расходный материал, который сохраняется в сознании только из за прогресса в их состоянии и удержания нужных в исследовании эффектов. Тем более если это взрослый человек, по которому уже видно, что он бесполезен для общества. Нужно бы подумать о геноциде более детально, ведь мир полон ненужных, абсолютно неприемлемых и откровенно тупых элементов живой осознанной массы - а зачем держать их живыми? Они только тратят драгоценные ресурсы мира и поглащают неположенный им кислород, который должен быть перекрыт тем, кто не смог стать достойным для его потребления. Что ж, шприц иглой касается шеи, сил реагировать на это нет. Резкая боль, это антигаллюциногенное средство, утихомиривает негативный эффект порчи, также используется при сильной травме в использовании. Что же с ней сделают на этот раз? Даже Архонты не знают, не хотят знать. Голову держат у висков, чтобы не дёргалась. Доктор видит, что девочка проснулась, убаюкивает её голосом и словами о том, что всё хорошо. Гребаная анестезия, опять не сработала как следует. Оно и не мудрено, организм выработал толерантность к веществу. А попытка успокоить происходит только из-за нежелания возиться с истерически припадком - вот почему она ещё не поняла, что в этом нет смысла? Плачь, но не мешай, зачем брыкаться, все равно никуда не денешься. Такие эти женщины, столько с ними возни... Насилие в некоторых сферах жизни - обыденность. Можно позволить себе что-то сверх нормы и не оказаться наказанным за это - а кто узнает? Тот, кто попал к Иль Дотторе под руку, уже никогда не выходит из под него с воспоминаниями. Ведь всегда есть вероятность того, что подопытный что-то выпьет, съест, увидит или насильно примет и забует пару часов своей жизни. Совершенно случайно. Душевных метаний не происходит, больничный халат просто поддергивается выше по телу, а белье наоборот спускается. Она ведь не против? Конечно, молчание ведь - знак согласия, она даже не почувствует ничего, да и не вспомнит, потому что не знает, что произойдёт. Ой, она ещё не вырубилась? — Ммх?... — фиолетовые глазки открываются с трудом, тяжело, всё плывёт и ярко рябит. Белок глаз давно пожетлел, капиляры полопались множество раз, а белок суховат. Равный вздох и тяжело проглоченные слюни, тело вообще не слушается, пока с ним делают всё что хочется. Хотя, может, так даже веселее... — Введи дозу больше, чем обычно, — все таки желания возиться с сопротивлением нет. — Минуту, — клон отходит, кинув секундный взгляд на расстегнутый ремень брюк и полуголую юную леди впереди себя. Странные, конечно, вкусы у его нынешнего оригинала. У срезов по понятным причинам нет функционала, предполагающего половой акт, они не могут чувствовать физического влечения и удовлетворять такую потребность половым органом, в следствии его отсутствия. Морально, может быть, да, но точно не физически. А вот их создатель может, очень даже, а его явные садисткие наклонности часто становятся причиной внезапной эрекции, которая не связана чаще всего с видом чего-то эротичного, скорее, в представлении обычных людей даже наоборот. На то он и Второй предвестник, что человечности и чего-то похожего на адекватность в нем нет, только холодный расчёт, собственная выгода, желания и отчасти бредовые, но выполнимые для Дока цели. Осуждаемо ли это? Ещё как. Есть ли ему дело до мнения бездарной челяди? Нет конечно. Просто механическое удовлетворение своих потребностей, лишь с погрешностью на упоение чувством власти и тем, что ебешь тело, которое не может противиться этому. Зачем страсть, любовное увлечение, если руками скучно, а на столе практически зрелое, изуродованное и отключенное твоими же руками тельце женщины, которая даже не пискнет, а если и пискнет, ты быстро сможешь заткнуть её? Конечно же это не нужно, просто без надобности, если нет чувства сострадания и жалости - не будет и потребности в любви. Его ведь и так любят, но проявляется это в страхе, а уже страх выливается в уважение и вожделение перед тем, кого ты боишься. Девушке наверняка не слишком приятно, логично предположить это, брови сведены к переносице, но какой-либо борьбы не происходит. Она в сознании только на четверть, почти спит, может видит в дрёме какой-то неприятный сон, откуда Дотторе знать. Ему сейчас интересно сжимать в руках её бедра, худые и прохладные на ощупь, а если нажать посильнее почувствуешь и тепло человеческого мяса, это же тепло чувствует и член, в удобном темпе проникающий в женское лоно. В её организме пошла реакция возбуждения, в особенности чтобы элементарно не травмироваться в процессе, будет смешно если ей приснится что-то эротичное. Мысли какие неподобающие для учёного, слишком низкие, как и то, чем он сейчас занимается - слишком по-людски, где-то около дна. Он обязательно поднимается оттуда, как только займётся другими делами своей сферы и разработает очередную полезную вещицу, которая пойдёт на поток в кругах Фатуи и их партнёров, останется странновато-веселым, иногда жутким другом для пары коллег, но в его лаборатории навсегда останется эта атмосфера преступления, мерзкого посягательства на святое - на человеческие жизни, на их благополучие. Почему он решил, что может позволить себе подобное? Второй ведь очередной раз изнасиловал ни в чем неповинную девочку, она же ни в чем не виновата, если и хотела сделать личное ему что-то плохое - лишь потому что он делает с ней вещи, на которые не отдавшие родители не соглашались, ни она сама. Хм... Потому что он может? Он подобен божеству, в голове одна реакция сменяется за другой так быстро, что он изобретёт и далее создаст такие вещества, которые мир ещё никогда не видел. Таких существ, появление которых на свет никто не мог бы даже предугадать, смотря на то, из чего оно родилось. Потому что он может убить просто подняв руку, даже дёрнув пальцем, элементарно для направления порчи. Это даёт ему определённую власть, возвышенность, он мог бы попробовать убить всех семерых Архонтов, но эта роль уже дана другим... Созданиям и нацелена на других божеств. Хотя чего ещё ждать от существа, которое лишено морали? Да ну, мы же все знаем, что наша ненависть ничего не изменит. Срез вышел из лаборатории, его не просили, но смотреть на слегка отвратительный процесс нет желания, его помощь не требуется сейчас, процедуры будут произведены после окончания другой, не менее интересной. Много времени чтобы она закончилась, к слову, не понадобилось - Дотторе сводит ноги жертвы, чтобы ляжки вплотную касались друг друга и тело сильнее облегало половой орган, немного ускоряется - всё, более и не нужно для скромных потребностей одинокого ублюдка, пара салфеток и беспорядок тут же исправлен. Несколько секунд внимательного осмотра девушки - вроде в норме, нужно померить пульс, давление, взять анализ крови, провести нейровизуализацию, проверить температуру - а там Коллеи уже проснётся, можно будет в обычной полу-ласковой манере спросить о самочувствии и отправить по своим делам, которых, забавно, у неё в принципе и нет. Она не вспомнит и не поймёт, что конкретно с ней произошло, подозрений на реальность даже не будет, а следовательно сексуальное насилие не будет на совести Дотторе, ну, понятное дело, по его логике. Звучит как обыденность, вот только всё это целиком и полностью жестокость, прикрытая благой целью и наукой. Как жаль, никто даже не узнает о том веселье, что творится в подвальных помещениях лабораторий Доктора глубокими вечерами и почему некоторые пациенты уже не возвращаются оттуда.