Ma Eywa

-Не спеши. Гвендалин плетёт рыболовную сеть, изредка смотря как Аракна сопит недовольства пытается сделать какое то украшение. Руки её старшей дочери были легки и умелы, но буйный нрав мог иногда всё испортить. Руки на’ви слегка подрагивали от напряжения когда очередная бусина укатилась от неё. Зашипев и схватив её девушка сильнее нахмурилась, продолжая работу. Её спина затекла и, кажется, она уже не совсем чувствует свой хвост, однако упрямая натура заставляла сидеть и мучать себя, пока работа не удовлетворит мастерицу. Гвендалин с мягкой улыбкой покачала головой.Глупая и необузданная. Совсем как она. Перехватывая укатившуюся бусину Гвен подсаживается ближе, садясь сзади дочери. Она аккуратно заплетает её волосы в маленькие косички чувствуя, как Аракне неудобно с распущенными.Выглядывая из-за девичьего плеча Симмонс тихо спрашивает. -Кому это, ma'evi? Её волосы мягкие и покладистые. Совсем не похожи на свою хозяйку. Девушка слегка поводит ухом, но от работы не отвлекается. Расчёсывание волос явно успокаивает её и работа становиться более плавной, ровной и сдержанной. -Для Нетейама. Его браслет порван, я плету ему новый. Гвендалин распахивает глаза и нежно улыбается. Подумать только, совсем недавно Аракна смотрела разноцветные книжки с животными Земли, а уже сейчас плетёт украшения для своего друга. Хитро сощурив глаза Гвен целует дочь в макушку и выдыхает, наконец спустя столько дней чистого страха и паники чувствовать спокойствие. -Плети, ma atokirina. Их диалог заканчивается, а хвосты сплетаются, и они вместе слушают шум волн и потрескивание костра. На Ава’атлу давно опустилась ночь и лишь светящиеся кораллы и небольшие рыбки освещали плетёные дороги деревни. Эта ночь прекрасна в своём спокойствии. Тихое пощёлкивание местной фауны создают определённый ритм, известный лишь дочери и её матери. Чувствуя это, Гвен тихо напевает мелодию, заплетая косы, а Аракна вторит ей. Их голоса сплетаются и плавно переходят в тихий, мелодичный каскад. Украшение медленно дополняется разноцветными бусинами и камнями, на что Гвен лишь улыбается. Их песня не заканчивается, пока они не начинают медленно переходить на всё более низкие низкие ноты, оканчивая свою мелодию резким переходом на верхние ноты, подражая земным птицам. Аракна повторяет ещё пару таких кличей и они вместе с матерью смеются вспоминая, как малышка училась их делать. Когда приятная тишина вновь обволакивает их Гвен решает прервать её своим тихим, нежным шопотом. -Когда то давно твой отец… Гвен лишь начинает своё рассказ как Аракна тут же подхватывает его, продолжая историю. Это её любимая и каждый раз юная на’ви слушает её с упоением мечтая, что когда то такая же любовь придёт и в её сердце. -Подарил тебе браслет с четырьмя камнями. Я знаю эту историю, ma sa'nu Симмонс одобряюще качает головой, продолжая перебирать волосы дочери. Впутывая в них очередную бусину, женщина продолжает. -Помнишь, что они значат? Аракна кивает, стараясь не помешать матери в её занятии. Копошась в подкорке своих воспоминаний, на’ви неуверенно начинает. Эти камни — четыре заповеди их семьи, но каждый раз в самый ответственный момент Аракна забывает их, за что постоянно корит себя потом ещё много дней. -Агат. Символ счастья, он бережёт нашу семью от болезней. В волосы заплетается ещё одно украшение и Гвен кивает. Когда работа закончена, женщина поднимается и подходит кнебольшому сундучку. Пытаясь найти в нём что то, Симмонс тихо шепчет. -Продолжай, моё солнце.Какие камни хранят нашу семью? Аракна гладит свои заплетённые волосы и улыбается. -Аметист.Умеренность и благочестие.- Девушка поворачивается к матери и щуриться. -Он поможет нам… -Он даёт нашей семье спокойствие и помогает содержать наш буйный нрав. Запомни этот камень, милая Гвен наконец достаёт нужное украшение. Резная шпилька из кости банши. Когда то давно ещё юная и зелёная Винни Симмонс вырезала её самостоятельно. Она изрезала все руки, но работа получилась довольно сносной.Тогда её возлюбленный гордо покачал головой и произнёс фразу, что до сих пор грела её душу своей теплотой. Простые слова «Ты ужасно талантлива, ma Wen» каждый раз прокручиваются в голове, когда уже взрослая Гвендалин Симмонс вырезает украшение из костей или дерева. Если бы женщина была более юной то наверняка бы выбросила свою первую работу видя, как хорошо у неё получаются последующие. Но Гвен уже не юная девчонка с желанием спасти весь мир. -Аметист, милая, поможет тебе принять решение в самых сложных ситуациях. Мать садиться рядом и закалывает волосы Аракны шпилькой. В самом центре сияет небольшой фиолетовый камешек странной формы. Этот аметист Гвендалин сама нашла в одной из пещер в которой они с Рот’Хао часто гуляли. Старшая дочь замолкает, заканчивая украшение. Ей даже слегка стыдно за своё частое упрямство и непокорность, но поделать она с этим ничего не может. Это —часть её души. Она не может выбросить свою душу на помойку лишь потому, что та не спокойна. Спустя пару минут молчания дева продолжает. -Гагат. -Аракна хихикает и ловит удивлённый взгляд матери. -Прости, мам. Название смешное. Девушка улыбается, совсем не замечая, что Гвен смеётся тоже. Её дочь ужасно похожа на неё и это греет её душу. -Камень Великой Матери.Он даёт нашей семье мудрость и бесстрашие. Небольшой браслет с пером посередине ложиться в её руки и Аракна улыбается. Аккуратная, ровная, чистая работа радует глаз и на’ви уже не может дождаться момента, когда она вручит свой дар Нетейаму. Гвен замечает заминку дочери и нежно улыбается. Слегка обнимает её, кладя голову дочери себе на плечо. -И самый важный камень. Авантюрин. Они выдыхают это одновременно. Авантюрин — камень их семьи. Камень любви, чистоты и верности. Камень, который может описать каждого члена семьи Симмонс и который имеется у каждого члена семьи в украшении. Когда мать подарит новую жизнь авантюрин появится и на маленьких детских ручках. Авантюри́н[1] (фр. aventurine от лат. прич. буд. вр. adventurus глагола advenio «случаться») — мелкозернистая разновидность кварца (кварцита). Представляет собой тонко- или мелкозернистую горную породу, состоящую из кварца и мелких рассеянных включений слюдяных чешуек, а иногда хлорита или гематита. Авантюрин относится к метаморфическим горным породам, возникшим при уплотнении и перекристаллизации песчано-глинистых осадков, чаще песчаников, в кварциты и кристаллические сланцы. -Да милая. Береги этот камень. Гвендалин грустно улыбается, прижимая к себе дочь. Чувствуя состояние матери Аракна жмётся ближе, стараясь передать всё тепло и всю любовь, что у неё есть Она знает как тяжело ей сейчас, как сильно она боится за их жизнь и благополучие. А потому не говорит ни о своих чувствах, ни о своих переживаниях, держа этот камень на своей груди. Она прижимается своей щекой к материнскому плечу, надеясь, что так заберёт и чужой груз страха и неуверенности, но к сожалению выходит у неё не очень хорошо. Желая отвлечь родительницу от грустных мыслей девушка встаёт и тихо шепчет. -Я схожу к Ронал. Попрошу у неё ещё тех благовоний для тебя Симмонс благодарно улыбается и кивает ей. «Иди» говорит без слов ей Гвендалин и Аракна выходит на улицу. Тёплый ветер бил в лицо, но теперь волосы не лезли в глаза, рот и ноздри, что не могло не радовать на’ви. Спокойно вдохнув солёный воздух она направлялась в нужном направлении. Натянутые циновки неприятно пружинили под каждым шагом лесной и сердце той снова болезненно сжалось. Там, в лесу не было натянутых полов. Там были могучие ветки, покрытые мягким мхом, плодородная, жирная почва и прохладная, слегка щекочущая ноги, трава. Там был её дом, её животные и её стихия. Здесь не было ничего. Аракна скучала даже по своим слегка смертоносным играх с змееволками, когда те бежали за ней почти кусая за пятки, а та лишь громко смеялась, удирая со всех ног. Скучала она и по вечно спокойным, непробиваемым па’ли, которые так любили облизать её лицо своим длинным и противным языком. Скучала и по танатору, которого встретила лишь однажды и то сидя на ветке. Тогда её маленькое сердце ухнуло куда то в пятки, но детское любопытство заставило остаться на дереве и просто не дышать, восхищаясь смертоносным хищником. А здесь у неё были только кусающиеся, вредные илу да недостижимые скимвинги. Как бы Аракна не просила дать ей сразу научится ездить на них, Тоновари не давал согласия. От своих грустных мыслей её отвлёк подплывший илу, который в любопытстве склонил голову и громко защёлкал, встретив незнакомую ему на’ви.Поджав губы она подошла к животному ближе и протянула ему руку. -Тоже укусишь? Фиолетовый укус на ляшке, полученный в попытке укротить одного из собратьев подплывшего зверька, до сих пор неприятно саднил и часто напоминал о себе ноющей болью. После того раза Аракна наотрез отказалась больше пробовать оседлать илу уверяя, что продолжит охотиться на своём банши.Её банши прекрасно умела нырять под воду, хоть и не могла находиться там долго, но для охоты на рыбу это было не так важно. Илу толкается своей мокрой мордой ей в руку и радостно щёлкает когда чувствует, что на’ви слегка поглаживает его. Он ныряет обратно в воду и крутиться, создавая вокруг брызги и шум, на что Аракна лишь коротко улыбается. Интересный зверёк помахал Симмонс плавником будто зазывая поплыть с ним, но девушка лишь качает головой, садясь на натянутую дорожку и свешивая ноги, опуская их в воду. -Ты чей такой? Илу радостно щёлкает и начинает кружиться с двойной силой, лишь иногда выныривая и прыгая в воздухе, заставляя Аракну громко смеятся. Та восхищённо хлопает в ладоши и нежно гладит уставшего от фокусов животное по голове, когда тот кладёт свою длинную голову ей на колени, утыкаясь носом в живот. -Хороший, хороший. Так говоришь, ты ничей? Она берёт мордочку подводного обольстителя в руки и улыбается. Илу вновь щёлкает и слегка мотает головой, будто подтверждая её слова. -Тогда ты не против если я назову тебя… -Аракна задумывается и прикладывает палец к губам. Зверёк терпеливо ждёт, рассматривая Симмонс с разных сторон.- Ту’тао? Как тебе? Ту’тао весело ныряет и вновь кружится давая понять, что именем он более чем доволен. Когда девушка замечает, что местные жители начинают ложиться спать, Аракна начинает суетиться. Поднимаясь с насиженного места она наспех прощается с разочарованным зверьком заверяя его, что совсем скоро они встретятся. Ей нужно к Тса’Хик и желательно до того, как та ляжет спать. Уже подходя к маруи правителей в нос Аракны бьёт запах жжёных благовоний. Во время беременности Ронал стала чувствительнее к запахам, а потому в их жилище всегда приятно пахло ладаном. Стук ракушек заставляет Ронал повернуться к двери и качнуть головой видя, кто к ней пришёл. -Oel ngati kameie, ma Tsahik. Аракна склоняет голову и прислоняет два пальца ко лбу, высказывая своё уважение. Тсахик Ронал была суровой, сильной женщиной, но справедливой и честной, за что Симмонс и уважала её. Выпрямившись лесная на’ви тихо шепчет. -Мама просит ещё тех благовоний. Пожалуйста, ma Tsahik. Вновь склонив голову Аракна ожидает ответа. Осмотрев вошедшую с головы до ног женщина кивает, поднимаясь с места. Находя нужные благовония она аккуратно кладёт их в замшевый мешочек, а также достаёт ещё пару сушёных ягод и водорослей, складывая их туда же. Подходя к юной на’ви она протягивает свой дар и так же тихо отвечает. -Твоя мать скоро подарит новую жизнь. Я положила ещё ягод и водорослей, сделай из них для неё отвар. Он поможет ей успокоиться. Аракна благодарно кивает, намереваясь уйти, но женщина её останавливает. Когда Тсахик занимает своё место около костра она жестом просит девушку сесть рядом. -Не уходи, ma 'evi. Нам нужно поговорить. Взволнованно мотнув хвостом Аракна кивает и занимает предложенное место.