Leave me alone

      — Что тебе не нравится в отце?       — Его глаза.       — Почему?       — Они страшнее тёмных углов дома. Мне неприятно.       — Но у меня того же цвета.       — Твои другие. Твои добрее.       Его брат всегда был странным. Так считали все в деревне. Но сам Рагнар не считал это большой проблемой, ведь у всех есть свои особенности. Мама говорит, что Регин просто любит мечтать больше, чем общаться с другими детьми. По её словам, это из-за того, что почти с самого рождения он часто болел, иногда даже от дуновения лёгкого ветра. По словам отца, Регин просто ленится и мог бы лучше.       Рагнар уважал отца, но склонялся к выводам матери. Сам он у Регина никогда об этом не спрашивал и вообще старательно обходил эту тему стороной. Ему и так слишком часто напоминают о его особенностях.       Папа считал, что каждый день старшему из сыновей стоит делать минимум упражнений, которые, хоть и считались минимумом, всё равно занимали час точно. Но в том, что это минимум не было лжи. Неспешная пробежка по деревне, классическая зарядка, отжимания и прочее — это действительно не было так тяжело для него. Чтобы он не перетруждался отец заставлял его заниматься чем-то сложным только раз в два дня. Для его девяти это были просто прекрасные результаты.       Имя его отцу было Хэльвард Бейнерсон. У него большие и сильные руки. Чёрные, как уголь, и сухие, как солома, волосы до лопаток, собранные в вечный пучок на затылке, и такие же чёрные глаза. Кучерявая борода. Он постоянно ходит в серой кофте с закатанными рукавами, штанах из мягкой кожи, которые держатся благодаря поясу, и в шлеме с закрученными рогами.       Хэльвард простой лесничий, однако с большими амбициями. Высоких цели ему достичь в своей жизни не удалось, но он решил, что остановится просто не может, поэтому транслировал всё то, чего хотел добиться в молодости на своих детей. И вот если с первенцем у него что-то да получается, то со вторым ребёнком ему остаётся только махнуть рукой. Рагнар надеется, что скоро до него это дойдёт.       Сейчас мальчишка спешит домой после пробежки вокруг селения, что-то неся под кофтой.       — Мам, я дома, — сказал Рагнар, закрывая за собой массивные деревянные двери.       Имя матери было Анника, но все почему-то звали её Греттой. Почему — она не говорила, а Рагнар не упорствовал. Анника — лучшая целительница в его деревне. Мальчику кажется, что она лучшая просто потому, что единственная. Она хороший родитель, умный наставник, ответственный лекарь, нежная жена и простодушная женщина. Каждый раз, когда Анника неизменно уступала своими желаниями желаниям мужа, маленький Рагнар дулся. Он говорил ей: «Папа не должен всегда быть прав, это не честно!», но не то, чтобы это возымело какой-нибудь эффект.       У Анники длинная, густая коса каштановых волос до поясницы, добрые и яркие серые глаза, и вечно пахнущие травой с кислым привкусом нежные руки.       — Здравствуй, — послышался ему ответ слева, значит Анника была на кухне. — Регин наверху.       Прелесть того, что отец семейства лесничим была в том, что их дом был больше среднего, так как Бейнерсон старший достраивал дом самостоятельно. В пределах разумного. До дома вождя было далеко, естественно, но чуть больше остальных в деревне. К тому же, что они жили ближе к лесу, а не где-нибудь в центре острова и не мозолили размерами домика никому глаза, уменьшало возможное недовольство от соседей.       Рагнар резво пробежался по лестнице на второй этаж, чувствуя, как уставшие мышцы отозвались приятным напряжением. Снизу была гостиная, в которой стоял большой стол, за которым ела вся семья, кухня, в которую мама никого не пускала, выгоняя всех тряпками (в этом вопросе Анника была непреклонна даже в отношении к мужу) и комната родителей. А сверху было всего две комнаты. Детская и ещё одна комната, которая всегда была закрыта. Закрывала её мама и иногда сама там закрывалась. Когда она так делала, отец внезапно становился напряжённо тихим, в каком бы настроении он не был. Анника — слабохарактерная женщина, и если бы Хэльвард потребовал войти в ту комнату, она послушалась бы, но именно в отношении этой части дома лесничий даже не возникал. Маленький Рагнар не совсем понимал, почему так.       Брюнет забегает в его и брата комнату, находя того под столом, переставляющим игрушки в каком-то своём порядке. Регин поворачивается на звук открывшейся двери. Сейчас младшему всего пять лет, но даже в таком возрасте Регин не был шумным ребёнком. Игнорируя ползущие шепотки в их маленькой деревне, Рагнар считал это плюсом, ведь крики он не любил.       В отличии от Рагнара, Регин не разрешал маме обрезать свои волосы короче, чем до плеч, всегда ходя то с длинными волосами ниже лопаток, то до плеч. Младшему нравилось, а Рагнар не знал, как такие патлы ему не мешают. Так и сейчас — кончики каштановых волос Регина лежали на его рубахе, закрывая его шею.       Шатен практически моментально заметил, что брат что-то с собой принёс. Как только за старшим закрылась дверь, он тут же задал вопрос в лоб:       — Что у тебя? — его голос был тихим сам по себе, и немного осипшим после недавно прошедшей простуды. Мальчик выполз из-под стола, ожидая, пока брат сам подойдёт к нему и покажет.       Рагнар так и сделал. Он проверил, чтобы дверь не открылась случайно и быстренько подошёл к шатену, присаживаясь рядом. Вместо словесного ответа мальчишка аккуратно достал из кофты то, что нёс с собой. В небольших ладошках сидела жаба. Регин удивлённо рассматривал нечто новое для себя.       — Что это?       — Лягушка.       — Лягушка, — повторил за братом Регин, как будто пробуя на вкус новое слово. Он задумчиво рассматривал коричневое земноводное. — Что такое лягушка?       Рагнар в ступоре посмотрел на младшего. Сложно объяснять элементарные вещи, потому что хочется сказать «Как ты можешь этого не знать? Это же знает каждый!», но мама говорила, что он тоже спрашивал простые вещи, когда был ещё таким, как Регин.       Но, хоть убей, он не знал, как объяснить брату, что такое лягушка.       — Я её держу сейчас.       Регин промолчал. Он ещё несколько секунд просто смотрел на земноводное, а потом ткнул в неё указательным пальцем правой руки. Жаба дёрнулась и отодвинулась в сторону от детского пальца.       — Где ты её нашёл? — спросил Регин, с неподдельным интересом тыкая в бедное животное.       — У озера в лесу.       Младший важно кивнул и больше ничего не говорил. Дети изучали лягушку до тем пор, пока Анника не позвала сыновей за стол, спасая тем самым бедное земноводное. Рагнару пришлось по тихому вынести лягушку на улицу, пока мама её не заметила.       К моменту, как Регин спустился с лестницы вниз, домой успел вернуться отец. Мужчина сел во главе стола, Анника по правую руку от него, Рагнар по левую и Регин возле старшего брата. Кроме них никто больше в доме не жил, но мама продолжала ставить ещё один стул возле себя. Хэльвард никак это не комментировал. Конечно, Рагнару было интересно узнать о таких вот семейных нюансах, но он осознавал, что ему, в силу возраста, никто и ничего не расскажет.       Обедать семья начала в неловкой тишине. Ну, не для всех, разумеется. Регин был ещё слишком маленьким, чтобы понимать атмосферу вокруг, поэтому медленно и спокойно ел. Мама опускала глаза в тарелку, так же медленно поглощая пищу, было видно, что её что-то тревожит, но отчего-то она продолжала молчать. Рагнару было всегда неловко есть в тишине, ему было намного комфортнее, когда рядом кто-то разговаривал, создавая белый шум. Когда вокруг была такая удушающая тишина, у него начинало звенеть в ушах. Отца всё устраивало.       После того, как Анника уже в третий раз открыла рот чтобы что-то спросить, но тут же закрывая его, Хэльвард тяжело вздохнул. Он оторвал взгляд от еды, окинув семью глазами темнее неизвестности. Рагнар неосознанно выпрямился.       — Регин, сынок, — внезапно обратился к младшему сыну лесничий. Названый замер, так и не донеся ложку до рта. — Как продвигается твоя учёба?       Женщина откусила кусок мяса от куриной ножки, тщательно прожевывая, тем самым показывая, что не волнуется, а Рагнар незаметно сжимал кулачки под столом, тоже внешне выглядя невозмутимо. Ну, он надеялся, что это так.       — Я учусь, — ответил младший, вернув ложку обратно в тарелку, но не поднимая глаз.       — И? Результат какой? — спросил мужчина. Он говорил спокойно, не повышая тон, но Рагнар знал, что всё по большей части напускное, и отец медленно раздражается. Мальчик опустил голову, ожидая бури.       Регин промолчал, не отрывая немного взволнованного взгляда от своей тарелки. Анника и Рагнар были абсолютно одинаковы во мнении, что Хэльвард перегибает палку в попытках слепить из Регина того, кем он не является. Не то, чтобы мужчину хоть какой-то мерой волновало это. Когда младший из его сыновей всё так же продолжал молча буравить глазами стол, не отвечая на поставленный ребром вопрос, лесничий поднялся со стула. В этот момент Рагнар перестал дышать, а мать сжала руками край стола.       Брюнет медленно обошёл стол, встав за спинами Рагнара и Регина, смотря исключительно на второго.       — Вставай.       Регин застыл каменным изваянием, не двигаясь с места. Анника беспокойно поднялась со своего стула, но осталась стоять на месте, собираясь вмешаться только тогда, когда ситуация станет хуже. Регин вздрогнул, когда старший брат быстрым движением аккуратно толкнул его в бок локтем. Очень медленно, но Регин таки поднялся со своего стула, становясь в паре шагов от отца.       — Посмотри мне в глаза.       Рагнар вцепился пальцами в свои колени, топя в себе желание встать и забрать брата наверх, и проделать всё это с той же скоростью, с какой летают драконы. Но нельзя было даже просто подойти. Отец не любит, когда другие вмешиваются в воспитательный процесс.       Рагнар уважал отца, честно. Однако то, как он приравнивал Регина к нему, говоря, что он слаб и ему стоит стараться лучше, было не самым лучшим его поступком. Регин не любил смотреть в глаза отцу, потому что его вечно серьёзный и вечно раздражённый взгляд сильно напрягали его, что заставляло чувствовать себя неуютно. Нельзя насильно просить его смотреть кому-то в глаза. Особенно в глаза Хэльварда.       Табу.       Мальчик не поднимал головы, рассматривая свои ботинки и деревянный пол. В этот момент терпение и напускное спокойствие лесничего начало рваться по швам: Хэльвард одним быстрым движением схватил Регина за левое запястье, поднимая руку вверх. Регин тихо зашипел. Мужчина опустил свою голову на уровень головы младшего сына, вынуждая того смотреть на него.       — Смотри на меня, пока я с тобой разговариваю, — сказал Хэльвард низким тоном, который можно было с натяжкой назвать спокойным, но в его голосе звенела сталь.       Рагнар подорвался с места, плевав на последующие проблемы, в секунду оказываясь рядом с отцом. Ему влетит не так сильно, как может влететь его младшему брату. Девятилетний мальчишка схватился за руку мужчины, обращая на себя внимание.       — Пап, пожалуйста, перестань, — тихо попросил брюнет. — Ему больно.       Хэльвард метнул взгляд обратно на второго сына, который старательно прятал глаза за волосами. Через пару секунд он таки разжал пальцы и худое запястье выскользнуло из ладони мужчины. На детской руке теперь красовались отпечатки пальцев.       Регин очень низко опустил голову, не сдвинувшись с места, поэтому Рагнар поспешил аккуратно взять брата за плечи и в быстром темпе повёл его в их комнату на втором этаже. Всё время, пока они поднимались наверх, Рагнар чувствовал, как отец провожал их взглядом.       Быстрым движением брюнет закрывает за ними двери, присаживаясь рядом с отстранённым братом.       — Хэй, — позвал Рагнар младшего. — Ты как?       Вместо ответа Регин подтянул к себе ноги, обнимая их руками и кладя подбородок на острые коленки. Рагнар вздохнул.       — Покажешь мне руку? — попросил он. Шатен, не глядя на него, протягивает в его сторону пострадавшую руку с покраснениями на запястье. Там точно останутся синяки. Рагнар невесомо провёл указательным пальцем по руке, боясь сделать больно. Лицо старшего выглядело спокойным, но глаза обеспокоенно бегали по красным следам от пальцев. Руки у его брата были маленькие и тонкие, оттого следы крупной ладони его отца на ручке Регина казались особенно большими. Это картина вызвала у Рагнара кислый привкус во рту. — Сходи потом к маме, хорошо? Она быстро поправит всё.       Регин лениво кивнул, отнимая у брата левую руку и обнимая ею ноги снова.       — Зачем отец хочет, чтобы я стал сильным? — спросил мальчик, рассматривая деревянную стену перед собой. Рагнар перевёл взгляд туда же, куда и смотрел младший, подсаживаясь ближе к нему.       — Он волнуется за тебя и хочет, чтобы ты мог сам себя защитить.       — Зачем мне защищать самого себя, если меня всегда будешь защищать ты?       Рагнар замолчал. Регин ещё был слишком маленьким, и брату в какой-то степени казалось это прекрасным, что он ещё ничего не понимает. Регин особо сильно отличался от других мальчишек их возраста в деревне тем, что он не стремился стать таким же викингом, как и все вокруг. Мама шутя говорила, что это потому, что Рагнар слишком сильно его опекает. Но как ему этого не делать, если все их ровесники считают своим долгом лишний раз обсудить где-нибудь за углом причины того, почему Регин такой тихий и ни с кем не разговаривает, кроме него?       Отец сейчас сказал бы Регину: «Рагнар не может вечность быть рядом!», но сам Рагнар тут же опроверг бы это. Плохой из него старший брат, если он даже не может защитить младшего.       — Конечно, я буду. Но ты тоже мужчина, тебе надо будет когда-нибудь стать самостоятельным, — ответил Рагнар, притягивая младшего брата к себе за плечи.       — Самостоятельным? — мамины металлические глаза выглянули из-за волос Регина, заинтересованно глядя на брюнета, услышав новое слово. — Это как?       — Не цепляйся, я не умею объяснять, — буркнул Рагнар, и склонил голову влево, положив её на макушку пятилетнего мальчика. — Это когда ты сам можешь решить свои проблемы.       — Звучит тоскливо.       — Так оно и есть.

***

      — Ты не правильно стоишь. В такой стойке тебя легко сбить с ног.       Совсем недавно старшему из сыновей Хэльварда исполнилось десять. Близилась зима, деревня активно готовилась к холодам, запасаясь едой и деревом. Главе дома Бейнерсонов, как лесничему, перепало много работы, так что времени на безрезультатные попытки «воспитать настоящего мужчину» из Регина не оставалось совершенно. Так что эта работа легла на плечи его первенца.       Сейчас только начинался ноябрь и на улице уже было холодновато. Поэтому Регин стоял в зимней одежде, чтобы не простудиться, неловко следуя указаниям брата. Вот уже половину часа он пытается выучить одно движение, не оступившись.       — Отодвинь леву ногу немного назад и чуть согни колени, — учит младшего брата Рагнар. После того, как Регин кое-как выполнил то, что от него попросили, старший вздохнул, покачал головой и подошёл ближе. Брат поднял на него взгляд и в ту же секунду Рагнар легко толкнул его в бок, заставив пошатнутся. — Видишь? Ты должен стоять устойчиво, чтобы тебя не сбили с ног слабым толчком.       Младший задумчиво кивнул, но в итоге сделал ту же ошибку, что и в прошлый раз. Рагнар считал, что это всё ему простительно, потому что даже то, что они уже имеют — достижение для пятилетнего мальчика. Поэтому он его не ругает, а просто ладошкой взлохмачивает длинные каштановые волосы, улыбаясь когда Регин дуется.       — Идите домой, вечереет, — зовёт их Анника с порога и мальчишки спешат домой греться. Регин возвращается весёлым после не очень удачной тренировки с братом, чего обычно не бывает после тренировок с отцом.       Этим же вечером Регин заболел.

***

      Хэльвард задумчиво смотрел на закрытые двери детской комнаты, где сейчас находились оба мальчика и его жена. Выгнать Рагнара из комнаты пока Регин болеет никогда не представлялось возможным — он всегда оставался рядом с братом, следя за тем, чтобы ему не стало хуже, а если станет, то тут же позвать маму. И никакие уговоры и аргументы, что он тоже может заболеть не действовали. Впрочем, ещё ни разу Рагнар не слёг вместе с младшим братом. У старшего сына здоровье было что надо, чего нельзя было сказать о младшем.       Так всегда. Только начитает приближаться зима — Регин тут же в горизонтальном положении. Шатен заболевал моментально, только подует морозный ветерок. Не было за почти шесть лет ни одной зимы, чтобы самый младший из Бейнерсонов не лежал хотя бы раз с жаром. Так и сейчас: по словам Рагнара, Регин простудился пока они занимались на улице. Хэльвард совсем не удивился, когда услышал это.       Анника вышла из детской, размеренным шагами подходя к мужу. Она тихо встала рядом, с правой стороны, ближе к лестнице, так же устремляя взгляд на дверь. Они молчали какое-то время, пока жена не начала говорить:       — Это самая обыкновенная простуда, через недельку оклемается, — сказала Анника. Она выдержала небольшую паузу, которую мужчина засчитал как ожидание какой-либо реакции.       — Хорошо, наверное, — ответил Бейнерсон.       Какое-то время Анника молчала.       — Хэльвард, — позвала она мужа. — Ты уверен, что хочешь продолжать в том же духе? Я не могу гарантировать, что он перерастёт эту болезненность. Однажды он может серьёзно заболеть и кто знает, чем это закончится.       Хэльвард молчал, рассматривая витиеватые узоры на деревянной двери.       — Я знаю, что ты хочешь лучшего для мальчиков, но конкретно для Регина это может быть губительно.       Анника была права, чёрт возьми. Конечно, он мог бы оставить младшего сына в покое, полностью переложив заботы о нём на жену, а сам бы занялся исключительно первенцем, делая его сильнее и по возможности продвигая вверх в иерархии деревни. Авось, женится на дочке старейшины и станет ближе к вождю. Хэльварду хотелось сделать из своих детей таких людей, каким когда-то не смог стать он. Это ведь хорошее желание, верно? Так почему что-то идёт не так?       И Рагнар, и Анника хотят, чтобы он позволил Регину развиваться в ту сторону, в которую он хочет, а не следовал его несбывшимся мечтам. Это понятно и даже вполне возможно. Однако Бейнерсон старший не понимал, почему в это его «развиваться в свою собственную сторону» не входит умение защитить самого себя. У Регина есть определённые проблемы с общением с ровесниками, оба родителя беспокоятся, как бы это не переросло во что-то более негативное. Сейчас все только начинающиеся поползновения в корню пресекает Рагнар, всегда вовремя появляясь, чтобы разрешить назревающий конфликт или поставить на место зарвавшихся детей. Но ведь он не сможет быть всегда рядом с младшим братом, особенно учитывая то будущее, которое ему уготовано. У него будет статус, жена, дети — своя жизнь. Учитывая всё это у него просто физически не получится быть рядом с Регином целыми днями, как сейчас пока они дети. Но пока они дети, так что…       — Ладно, — вздохнул Хэльвард, наконец отводя чёрные глаза от двери, смотря теперь на врачевательницу. — Сдаюсь, ты права. Будешь сама заниматься Регином.       Анника ничего не ответила, постояв рядом ещё какое-то время, а потом двинулась к двери, куда заходить можно только ей, исчезая в непроглядной темноте комнаты. За женщиной с тихим скрипом закрылась дверь.       Бейнерсон ещё пару минут стоял на месте, глядя то на одну, то на другую дверь, но в итоге спустился вниз. Сегодня он снова будет спать один.