Leave me alone

      Первая банальность, которая его почти убила — дождь. Это было очень внезапно и подло с его стороны. Иккинг вдруг резко ощутил, что значит не иметь возможности укрыться дома от дождя. Этот момент он не продумал.       Непогода застала его и Беззубика в полёте над чистым океаном. Сначала с неба лишь немного накрапало и парень об этом не сильно волновался, ведь что им может сделать небольшой дождик? Но вскоре набежали большие и чёрные тучи, а «небольшой дождик» перерос в ливень, грозясь штормом, чего Иккинг хотел в последнюю очередь.       Вода была везде. Она заливала глаза, проникала под одежду, а холодный ветер радости не добавлял. Пелена дождя мешала рассмотреть хоть что-нибудь. Хэддок был почти уверен, что они уже сбились с курса и летят куда-то в неизвестность так далеко, как отец ещё ни разу не плавал. Впрочем, нельзя сравнивать корабли с драконами.       Где-то далеко загремела гроза и Иккинг в тон ей обречённо застонал:       — Ой, да ладно…       Беззубик что-то обнадеживающе мурлыкнул, насколько дракон мог обнадеживающе мурлыкнуть. Человека это не очень успокоило, но немного подняло настроение.       — Ладно, друг, как-нибудь справимся. — он погладил Фурию по морде, морально готовясь к буре.       Которая не заставила долго себя ждать.       Молнии летали где-то в тучах, ветер поднимал огромные волны, которые почти доставали до него и Беззубика. Дракон что-то раздражённо рычал каждый раз, когда вода и сверху, и снизу сразу омывали и его, и наездника, но Иккинг не старался вникнуть в смысл рычания, более сосредоточенный на выживании.       Справа, очень близко ударила молния куда-то в воду и, как результат, Беззубик испуганно дёрнулся в сторону, сопровождая это определённо матом на драконьем, и Иккинг его понимал. Боковым зрением он уловил, как слева что-то мелькнуло, зелёные глаза Хэддока метнулись в том направлении, и зрачки резко сузились.       — Беззубик, осторожно!       Иккинга снесла огромная волна, карабин оторвался. Он не удержался в седле.

***

      С обеда не прекращался дождь, нагоняя тоску. Все попрятались в свои дома, и ни один викинг не желал вылезать на улицу в такую непогоду. Ветер дул нещадно, наклоняя верхушки дерев, ломая мелкие и не очень ветки, сдувая листву.       Даже Боги оплакивали потерю Иккинга.       Конечно, скорее всего, им нет дела до пропажи невзрачного паренька, но Плевака хотел надеяться на лучшее. Он видел, что как только стало известно о пропаже Иккинга, все тихо обрадовались. Тихо, потому что Стоик совсем не радовался. Он ходил мрачнее тучи, заводился с полуоборота, и не дай Тор вам его разозлить. Плевака видел горечь Стоика, когда он даже не мог отправиться на поиски сына. Рядом с вождём никто не смел улыбнуться или заикнуться об Иккинге, но за его спиной люди поздравляли друг друга с наконец наступившими спокойными днями. Плевака всё видел, но ничего не говорил другу. Тот и сам это знал. Но что он мог сделать?       Для всей деревни Иккинг пропал и только буря уляжется — они отправятся на поиски. Но ему Стоик рассказал правду. Почти всю. Иккинг сбежал, сам захотел уйти. Как Иккинг это сделал, он не рассказывает.       Почему сбежал? Даже спрашивать не надо, Плевака всё понимал, а Стоик не смог бы сказать это вслух.       Мужчина перевернулся в кровати, глядя в стену. Что теперь им делать? Ни Плевака, ни Стоик не могли дать на этот вопрос точного ответа.

***

      У Иккинга ужасно болела голова, он не чувствовал правую руку, хотя впрочем, и всё остальное тело ощущалось слабо. Очень болело горло и грудная клетка.       Тяжёлый кашель вырвался из слабого тела подростка. Глаза раскрывались сложно, как будто его веки налились свинцом. Взгляд никак не мог сфокусироваться. Голова шла кругом. И в довершение картины — его мутило.       Хэддок попробовал привстать на локтях, и тут же с шипением упал назад от резкой боли в правой руке. Возможно, он сильно ушибся, или даже что-то себе сломал.       Вдох.       Выдох.       Иккинг опирается на левую руку и садится. Голова тут же начинает раскалываться, но он не позволяет себе лечь обратно. Ему нужно найти Беззубика, ещё не понятно, куда их занесло. Перед глазами всё плывёт, он не может ни на чём сосредоточиться, от этого начинает тошнить ещё сильнее. Иккинг сдерживает рвотные порывы и садится устойчивее, всё ещё упираясь рукой в мокрый песок для надёжности. Своему телу он пока не мог доверять.       Во всём этом водовороте из песка, камней и серого неба мутные зелёные глаза смогли зацепиться за расплывчатое чёрное пятно.       — Беззубик… — выдохнул Иккинг, тут же ощущая, как болезненно отдаются слова в горле. Он наглотался воды, блеск.       Парень медленно дополз до дракона, чья фигура перестала быть такой размытой, и приняла более чёткие очертания Беззубика, но не перестала прокручиваться, что мешало координации движений. Это не остановило Хэддока, конечно нет.       Когда Иккинг дополз до своего друга, он неуклюже положил руку на морду, тихо радуясь, что дракон дышит. Он осмотрел Фурию, насколько можно считать осмотром беглый расфокусированный взгляд.       — Ох, брат, твой хвост… — ткань хвостового плавника порвалась, и даже так можно сразу сказать, что большую часть всех запчастей нужно чинить.       Иккинг повернул голову опять к Беззубику. Дракон ещё не очнулся. Человек, орудуя только здоровой рукой, аккуратно положил голову Ночной Фурии себе на колени, закрывая глаза от тошноты и головной боли.       — Прости, малыш, я виноват.       Он не знал точно, но мог догадаться, что именно Беззубик вытащил их на сушу и не дал разбиться или утонуть.       В ушах начало шуметь, тело становилось тяжёлым. Хэддок уткнулся лбом в голову Ночной Фурии, чувствуя, как холодный ветер продувает его со стороны моря. Под звуки волн и редких птиц Иккинг отключился.

***

      Во второй раз разлеплять глаза было легче. Взглядом он упёрся в чёрное чешуйчатое крыло Беззубика. Всё тело затекло и неприятно ныло, голова пульсировала, рука ощущалась всё такой же чужой, и парень чувствовал, что простудился, но в целом лучше, чем раньше. Тошнота ушла, в глазах не темнеет, голова не крутится, и Иккинг даже может соображать нормально.       Поэтому Иккинг сразу сообразил, что он больше не на берегу.       Голову плотно облегали бинты, на горячем лбу лежала мокрая тряпка, под спиной лежал какой-то кусок ткани и хорошо ощущались неровные каменные выступы, от которых на спине точно останутся синяки. Хэддок на пробу повернул голову, сбрасывая уже почти горячую тряпку, в попытке рассмотреть руку, и каково же было его удивление, при виде перевязанного локтя и предплечья. Мозг начал хаотично думать, усиливая неприятную пульсацию в висках и затылке.       Беззубик, почувствовав, как завозился человек, тут же сложил крыло и взволнованно закрутился вокруг него. Левая рука наездника потрепала беспокойного дракона по голове, призывая успокоиться.       Не без помощи друга Иккинг смог сесть, опираясь на каменную стену за собой и принялся осматриваться. Это было похоже на не очень сильно обжитую человеком пещеру. Складывалось ощущение, что либо сюда никто давно не возвращался, либо пещера была обжита недавно. Да и пещерой её можно было назвать с натяжкой, скорее просто относительно длинная вмятина в горе.       Стол, сделанный явно не рукой мастера, старенький стул, импровизированная лежанка, на которой сидит Иккинг, пара-тройка свитков и несколько ящиков. Посреди всей этой импровизации было небольшое углубление в полу пещеры с догорающими дровами. Что за?..       — Очнулся? — Хэддок вздрогнул, и резко повернул голову в сторону выхода, тут же жалея об этом: голова отреагировала резкой вспышкой боли в районе затылка, так что парень предполагает, что приложился он именно этой частью головы. В пещерку зашёл мужчина немного выше среднего роста с неровно стриженными коричневыми волосами с одной стороны чуть ниже подбородка, а с другой достигали плеча, слегка украшенные сединой, и редкой щетиной на лице. — А я уже хоронить тебя собрался.       Беззубик издал предупреждающий рык, почти отзеркаливая напряжение Иккинга. В таком состоянии, он вообще никак не сможет защитить дракона от викинга, голова начинала греться от разрывающих череп мыслей. Мужчина тем временем был совершенно безразличен к небольшой панике подростка. Он подкинул немного коры и щепок в костёр, грея руки возле снова разгорающегося огня.       — Кто… — голос Иккинга был очень хриплым, он даже не сразу его узнал. Пальцы здоровой руки нащупали на горле повязки. — кто вы такой? И где мы?       Викинг поднял на него серые глаза, под которыми виднелись небольшие, но почти чёрные синяки. Его можно было бы назвать худым и слабым, но широкие плечи внешне компенсировали худобу незнакомца, так что Иккинг не позволял себе расслабляться.       — Регин. — сухо ответил мужчина, снова опуская взгляд на костер, несколько неровных коричневых прядей с седыми волосинками колыхнулись в след за движением головы. — Ты в пещере на острове горящих рептилий.       — Я где? — если бы Иккинг мог, он обязательно воскликнул бы, но горло резко протестовало, так что парень просто выпучил глаза.       Регин не ответил и больше не поднимал взгляд, мужчина словно рассматривал что-то в огне. Он начал по одной медленно забрасывать туда щепки, наблюдая за искрами. Вскоре туда полетело полено. Полетело и терпение Иккинга.       — Послушайте, я не знаю вас и не хочу проблем. — Хэддок неуверенно встал на ноги, не без помощи Беззубика. — Просто позвольте нам улететь, пожалуйста.       Реакции у Регина на его слова не было никакой, что беспокоило и нервировало Иккинга даже больше, чем если бы он здесь орал, весело смеялся и предлагал отведать курятины. Парень сделал маленький шаг вперёд. За ним вторил Беззубик, шурша хвостом по камню, и этот звук от чего-то заставил Регина вздрогнуть.       — Убери от меня свою рептилию. — отчеканил он. — Как ты полетишь, парень, ты видел хвост этой твоей ручной твари?       Не в бровь, а в глаз. Хэддок совсем забыл про сломанный протез Беззубика. Он жестом попросил сделать друга шаг назад, надеясь стоять ровно на затёкших ногах. Беззубик грозно стрельнув взглядом в старшего, всё же отступил.       На какое-то время в пещере снова осела тишина, нарушаемая только треском горящего дерева. Лицо мужчины выражало странное напряжение, а Хэддок старался правильнее сформулировать мучивший его вопрос.       — Почему вы… — осмелился подать голос Иккинг. — Почему вы не… убили Беззубика?       Регин наконец посмотрел на него. Он передёрнул плечом, похоже Фурия ему совсем не нравилась.       — Дракон помог мне донести тебя сюда. А потом бесил и пугал меня на протяжении суток. — Регин раздражённо закатил глаза.       Сутки?       Сказать, что у Иккинга не было слов — ничего не сказать. В его понимание мира ситуация немного не укладывалась. Чтобы викинг помог дракону?       «Всё понятно. Я ударился головой и сошёл с ума.» — подумал Хэддок. Ещё немного и у него, плюсом к фантомной — или не очень, — головной боли, начнёт дёргаться глаз.       Тысячи слов благодарности никак не хотели складываться во что-то связное, парень то открывал рот, то закрывал, рука непроизвольно сжималась и тут же расслаблялась. Иккингу кажется, что его мозг в этот момент сжимался судорогами и по этому-то отказывался работать нормально.       — Спасибо.       И всё. Хэддок был готов побиться головой об камни и заработать ещё одно сотрясение от стыда. Ещё сильнее захотелось провалиться под землю, когда Регин окинул его странным взглядом и снова уткнулся в огонь. Иккинг нервозно прокашлялся.       — Спасибо… за всё, что вы для нас сделали. — Иккингу было до смерти неловко, он поднял правую руку в привычном жесте, желая зарыться в волосы, но натыкается на перевязки и опускает руку, чтобы не вызвать новую вспышку боли. — Могу ли я как-нибудь помочь вам в ответ?       — Можешь. Поплывём завтра.       Регин поднялся на ноги слишком резво для человека, который только что находился почти в прострации и отправился к столу. Хэддок продолжал смотреть в то место, где только что сидел мужчина. Через пару секунд его болеющий мозг таки обработал информацию.       — Куда? — удивлённо спросил Иккинг.       Регин вкинул те два свитка в один из ящиков и уселся прямо на стол, впившись взглядом стальных глаз в огонь. Иккинг вздохнул, кажется мужчина снова выпал.       Парень развернулся и подошёл к своему дракону, который всё это время напряжённо наблюдал за их разговором. Что между ними случилось пока Иккинг спал, что у них установилась взаимная неприязнь? Хотя, думается парню, того что Беззубик — дракон, а Регин — человек, уже достаточно для вполне обоснованного обоюдного недоверия.       Хэддок погладил рептилию по голове, получив в ответ ласковый взгляд таких же зелёных глаз, как и у него. Беззубик вообще восхитительный: такой добрый и умный дракон, таких ещё поискать, сильный, и действительно верный. Иккингу лучше думать в этом направлении, чем ждать когда ненормальный спасатель очнётся и начнёт с ним говорить.       Парень чувствовал себя некомфортно. Беззубик словно чувствовал его смятение, совсем по-человечески улыбнулся ему, вызывая ответную улыбку.       Всё будет нормально.       Иккинг ощутил головную боль отчётливее и принял логичное решение лечь. Щёки резко заалели, так что Хэддок подозревает, что у него поднимается температура, и это вполне могло быть правдой. Фурия улёглась рядом с ним, обнимая хвостом и крылом.       Человек улыбнулся. Он безгранично любил Беззубика всей своей душой, и он никому не даст его в обиду. Даже если это значит поплыть куда-то со странным незнакомцем.       — Северные рынки.