Домашняя еда

      — Вполне неплохо для шеститысячелетнего архангела.       — Это должно было прозвучать оскорбительно? По-моему, ты только что признал, что у меня опыта больше, чем у тебя.       Ладно, неплохо — совершенно не то слово, которое было у Сэма на уме. Гавриил готовил чертовски хорошо.       Питаясь всю жизнь по заправкам и сомнительным кафе, Сэм научился понимать ценность домашней еды. И когда архангел внезапно объявился на кухне не с заказной пиццей или китайской лапшой, а с пакетами всевозможных продуктов (среди которых — вот так чудо — оказались даже овощи), Сэм даже не стал задавать вопросов. Он просто ждал. Ждал и смотрел, как Гавриил буквально порхает по кухне, обжаривает мясо, ловко орудует сковородкой, припуская овощи в вине. И вскоре он не выдержал этого запаха, решив подождать в другой комнате. Дин и Кастиэль ещё не вернулись, но Гавриил настоял на том, чтобы Сэм первым попробовал то, что он приготовит.       Ожидания оправдали себя с головой: он понятия не имел, как называется блюдо, лежащее у него на тарелке, но то, что оно было просто идеально наталкивало на мысли об использовании ангельского моджо. На что Гавриил оскорбился, хотя было видно, как заблестели его глаза от таких комплиментов:       — Да будет тебе известно, что эти глаза видели тысячи рецептов, а эти руки готовили тысячи блюд. Практика, малыш, практика, — он сложил фартук на спинке стула и с удовольствием наблюдал за тем, как меняется лицо охотника: что бы он ни говорил — Гавриил прекрасно знает свой уровень мастерства.       — У того, что я ем, хоть название есть? — а охотник тем временем, не отвлекаясь от наслаждения едой, рассматривал красные от пара щёки архангела.       — Оссобуко. Я определённо должен показать тебе Ломбардию. И не говори, что был в Милане, это совсем не то. Другое дело Бергамо или Лоди. С последним, кстати говоря, была забавная история, когда его захватил Рим…       Гавриил пустился в свои уже ставшими обыденными рассказы о прошлых временах, и Сэм, как и каждый раз, невольно заслушался. Одно дело, когда ты читаешь о каких-то событиях в исторических учебниках и трактатах, и совсем другое, когда сам непосредственный участник или свидетель событий рассказывает тебе в таких подробностях, о которых любой историк постеснялся бы упомянуть даже вскользь.       Когда от ужина ничего не осталось, а рассказ подошёл к своему логическому завершению, Гавриил встал, чтобы убрать посуду (в его случае — просто выкинуть, он всегда мог наколдовать новую и совершенно не видел смысла в том, чтобы её мыть). Только он отвернулся, как любящие руки мягко притянули его к широкой груди. Сэм не видел его лица, но мог поклясться, что Гавриил улыбался.       — Что на тебя такое нашло, Сэмми? — грязная тарелка отправилась в мусорку, чтобы освободить руки, которые тут же нашли своё место на чужих.       — Ты будто всю жизнь со мной был, — Сэм проигнорировал его вопрос, утыкаясь носом в золотые волосы и вдыхая запах пряностей.       — Твоя «вся жизнь» ещё впереди, — со стороны Гавриила послышалось тихое ворчание. — Конечно, я там буду. И не думай, не избавишься.       Сэм рассмеялся. И не думал.       Они простоят так ещё несколько минут, прежде чем Дин и его ангел вернутся с прогулки (включающей в себя случайную охоту на каких-то вампиров), они завалятся на диван, и Сэм, с устроившимся архангелом под боком, действительно почувствует себя дома.